Категории "соучастие" и "группа" в решениях верховного суда рф (вновь о наболевшем) н.Г. Иванов

Иванов Никита Георгиевич, заведующий кафедрой уголовного права и криминологии Всероссийского государственного университета юстиции (ВГУЮ (РПА Минюста России)), заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор.

Автор анализирует правовые позиции Верховного Суда РФ, высказанные его органами относительно уголовно-правовых категорий "соучастие", "группа".

Ключевые слова: уголовное право, уголовное судопроизводство, Уголовный кодекс РФ, Верховный Суд РФ, правовая позиция, институт "соучастие".

Categories of Complicity and Group in Judgments of the Supreme Court of the Russian Federation (Burning Issues Revisited)

N.G. Ivanov

Ivanov Nikita G., Head of the Department of Criminal Law and Criminology of the All-Russian State University of Justice (ARSUJ (RLA of the Ministry of Justice of Russia)), Honored Lawyer of the Russian Federation, Doctor of Law, Professor.

The author analyzes the legal positions of the Supreme Court of the Russian Federation expressed by its authorities in respect of the criminal law categories of complicity, group.

Key words: criminal law, criminal proceedings, the Criminal Code of the Russian Federation, the Supreme Court of the Russian Federation, legal position, complicity institution.

Вновь о наболевшем потому, что на данную тему мы писали довольно часто, но не видели ни одного возражения, которое позволило бы нам убедиться в ошибочности собственных представлений. А между тем Верховный Суд РФ продолжает "упражняться" в "групповой интерпретации", совершенно не заботясь о логике суждений и законодательном соответствии выносимых решений. Следуя совету пушкинского Пимена, не станем мудрствовать лукаво, перейдем сразу к делу, предварительно заметив, что различия между представленными в ст. 35 Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ) групповыми образованиями настолько аморфны, что не позволяют провести демаркационную линию между законодательными разновидностями криминальной кооперации <1>, поскольку разграничивающие преступные объединения степени (степень устойчивости, степень долговременности связей, степень сплоченности и т.д.), о которых говорит Верховный Суд РФ, не имеют конкретных демаркационных значений. Поэтому, решая вопрос о наличии того или иного группового образования, суд ориентируется на собственное усмотрение, которое также не имеет единого основания, что и сказывается противоречиво в конкретных решениях.

--------------------------------

<1> Подробн. об этом: Уголовное право. Общая часть. Преступление: акад. курс: В 10 т. Т. 9: Соучастие в преступлении / Под ред. Н.А. Лопашенко. М., 2016. С. 211 и т.д.

Доминирующая позиция Верховного Суда РФ относительно групповых образований заключается в том, что группа лиц - это всегда соисполнители, а в том случае, если появляются ролевые функции, то группа прекращает свое существование и кооперация переходит в статус соучастия, за исключениями, которые Верховный Суд РФ предоставил организованной группе. Таким образом, высшая судебная инстанция, вслед за отдельными представителями теории уголовного права, различает группу и соучастие как разные феномены, поскольку только соучастию присущи роли, хотя такая позиция не основана решительно ни на чем: ни на законодательстве, ни на логике, ни на социальной психологии. В этой связи позволим себе только один риторический вопрос: можно ли охарактеризовать группу лиц в преступлении как совместное умышленное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления?

Верховный Суд РФ достаточно активно и вместе с тем столь же достаточно противоречиво проводит линию на разграничение группы и соучастия. Так, в абз. 3 п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 3 апреля 2008 г. (далее - Пленум) "О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы" (в ред. от 23.12.2010) дается четкое указание, что "если организатор, подстрекатель или пособник непосредственно не участвовал в совершении дезертирства, содеянное исполнителем не может квалифицироваться как преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору. В этих случаях в силу ч. 3 ст. 34 УК РФ действия организатора, подстрекателя или пособника следует квалифицировать со ссылкой на соответствующую часть ст. 33 УК РФ". Тот факт, что роли должны быть выделены правоприменителем, если они были распределены при совершении преступления, не вызывает никаких сомнений. Но почему распределенные роли противоречат пониманию группы - абсолютно неясно.

Соисполнительство как признак группы лиц, образованной по предварительному сговору, является характеристикой соответствующей кооперации и в Постановлении Пленума от 17 декабря 2015 г. "О судебной практике по делам о вымогательстве (ст. 163 УК РФ)", где в п. 14 отмечается, что "в случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками вымогательства в соответствии с распределением ролей каждый из них совершает отдельное действие, входящее в объективную сторону вымогательства (высказывает требование, либо выражает угрозу, либо применяет насилие), все они несут уголовную ответственность за вымогательство, совершенное группой лиц по предварительному сговору". В этом фрагменте интересно то обстоятельство, что Пленум говорит о распределении ролей в составе группы лиц по предварительному сговору, но роли не выходят за рамки объективной стороны вымогательства, составляя, таким образом, соисполнительство. Такая интерпретация соисполнительства вписывается в законодательную конструкцию ч. 2 ст. 33 УК РФ и не вызывает критики.

Точно такую же позицию занимает Пленум и по другим категориям преступлений. В абз. 3 п. 10 его Постановления от 4 декабря 2014 г. "О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности" установлено, что группа отсутствует тогда, когда субъект не выполнял хотя бы часть объективной стороны изнасилования, но содействовал как пособник. В этом случае его действия должны быть квалифицированы по ч. 5 ст. 33 и по ч. 1 ст. 131 или ч. 1 ст. 132 УК РФ.

В п. 26 Постановления Пленума от 26 апреля 2007 г. "О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака" позиция соисполнительства в группе лиц по предварительному сговору сохранена: "По смыслу ч. 2 ст. 35 УК РФ уголовная ответственность за совершение преступлений группой лиц по предварительному сговору наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности каждый из соучастников совершает часть действий, входящих в объективную сторону составов преступлений (например, по заранее состоявшейся договоренности одни соучастники приобретают контрафактные экземпляры произведений или фонограмм в целях сбыта, другие хранят, перевозят либо непосредственно сбывают их)". В отношении данного фрагмента, как и в отношении предыдущего, следует отметить, что правоприменитель делает четкий акцент на исполнении субъектом полностью или хотя бы части действий, которые образуют объективную сторону деяния, не используя абстракции, а точно указывая, какие действия рассматриваются как соисполнительство. Во всех случаях признания деяния, совершенного группой лиц по предварительному сговору, ссылка на ст. 33 УК РФ не нужна.

В абз. 3 п. 10 Постановления Пленума "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" в редакции от 3 мая 2015 г. указано, что при совершении убийства группой лиц по предварительному сговору, которую составляют только соисполнители, "наряду с соисполнителями другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ". Во-первых, в данном фрагменте речь идет о группе, где роли распределены. Пленум, скорее всего, подчиняясь выработанному Фрейдом императиву бессознательного, вынужден показать, что группа сохраняет свои семантические и главным образом содержательные свойства и тогда, когда роли распределены. Во-вторых, Пленум предложил квалифицировать убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору и по признаку группы, и со ссылкой на выполненные роли - ст. 33 УК РФ. Ведь в п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ перечислены все группы ст. 35 УК РФ, за исключением преступной организации. Значит, группа будет наличествовать и тогда, когда роли распределены. Вот, казалось бы, верное решение, несмотря на вроде бы единую линию Пленума признавать группу только при соисполнительстве. Но это решение противоречит постановлениям по другим делам, где отрицается наличие группы в случае распределения ролей и действия соучастника рассматриваются только как основной, а не квалифицированный состав (например, постановление об изнасиловании). Более того, Пленум в цитируемом Постановлении по делам об убийстве создал некую метанойю (перемену в восприятии фактов), которая призвана, с одной стороны, продолжить избранную им линию на соисполнительство как важнейший признак группы, а с другой стороны, но уже в стиле "когнитивного хоррора" (проще говоря - интеллектуальный ужас), вступающую в явное противоречие с ранее установленным.

В абз. 4 того же п. 10 цитируемого Постановления установлено по поводу уже конкретно организованной группы, где роли распределены, такое правило: "Действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ". Но, во-первых, зачем нужно было создавать такую юридическую фигуру, когда в предыдущем абзаце все вроде бы поставлено на свои места: есть и группа, и соучастие с распределением ролей. Пускай этот фрагмент Пленума относится к группе по предварительному сговору, но что мешает распространить его и на другие групповые образования? Во-вторых, исследователь, анализирующий данную позицию Пленума, вынужден постоянно находиться под гнетом навязчивого вопроса: какое право имеет Пленум превращать ролевые функции в соисполнительство, нарушая тем самым требования закона (ст. 33 УК РФ, оказывается, в таких ситуациях вовсе не нужна)?

Пытаясь постоянно придерживаться позиции, заключающейся в том, что группа - это только соисполнительство, Пленум вынужден идти на разные ухищрения, которые только усложняют ситуацию с группой-соучастием. В п. 10 Постановления Пленума "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" в редакции от 24 мая 2016 г. указано, что группа лиц, образованная по предварительному сговору, наличествует и тогда, "когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу ч. 2 ст. 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК РФ". Здесь Пленум вводит относительно новую лексическую единицу - "согласованность" действий. Получается такая картина: если действия в криминальной кооперации согласованы, тогда все становятся соисполнителями. Но могут ли действия в любой группе или в соучастии (примем на время позицию Пленума о разделении группы и соучастия) быть несогласованными? Могут быть несогласованными отдельные нюансы действий, но в целом несогласованность для кооперации - это нонсенс. Группа и любое соучастие образуются благодаря достигнутому соглашению о характере и цели действий. Поэтому действия всех соучастников с четким и определенным распределением ролей или в контексте соисполнительства согласованы всегда! По крайней мере об этом свидетельствует единство умысла членов кооперации. Вместе с тем, благодаря лексической единице "согласованность", Пленум делает всех соучастников соисполнителями, что и следует из перечисления в скобках ролевых функций главным образом пособника. Вряд ли оспорим, например, тот факт, что лицо, которое не участвовало в непосредственном изъятии имущества, а вывозило похищенное по предварительной договоренности или устраняло препятствия посредством взлома запоров, как пособник действует согласованно по ранее утвержденному плану. Однако уже в следующем абз. 2 п. 10 цитируемого Постановления с удивлением читаем: "Действия лица, непосредственно не участвовавшего в хищении чужого имущества, но содействовавшего совершению этого преступления советами, указаниями либо заранее обещавшего скрыть следы преступления, устранить препятствия, не связанные с оказанием помощи непосредственным исполнителям преступления, сбыть похищенное и т.п., надлежит квалифицировать как соучастие в содеянном в форме пособничества со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ".

Соучастие - это разновидность оказания помощи при совершении преступления. Поэтому фраза "не связанные с оказанием помощи непосредственным исполнителям преступления" выглядит нелепо. А в чем тогда смысл помощи при соучастии? И далее: как отличить согласованные действия ч. 1 п. 10 Постановления от практически таких же, но уже не согласованных действий ч. 2? И в том и в другом случае лицо не участвовало непосредственно в хищении. Однако, если суд посчитает действия пособника согласованными, тогда он превращается в соисполнителя и несет более строгую ответственность за квалифицированное деяние, в отличие от лица, совершившего такие же действия, но не признанные судом согласованными.

Очень интересно в данном контексте сравнение критерия "согласованность" в групповых интерпретациях Пленума по разным категориям дел. Вспомним, как в п. 10 его Постановления "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" в редакции от 24 мая 2016 г. указывается на такие действия, как, например, вывоз похищенного по заранее состоявшейся договоренности, которые в силу своей согласованности характеризуют группу, а не соучастие. А теперь посмотрим, как точно такие же согласованные действия по какой-то трансцендентной причине группу не образуют, но составляют соучастие. В абз. 2 п. 12 Постановления от 18 октября 2012 г. "О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования", предлагая рекомендации о квалификации незаконной охоты, совершенной группой лиц по предварительному сговору, Пленум предусматривает такое правило: "Лица, непосредственно не участвовавшие в незаконной охоте, но содействовавшие совершению этого преступления советами, указаниями, предоставлением орудий охоты, транспортных средств, а также приобретающие, хранящие или сбывающие продукцию незаконной охоты по заранее данному обещанию, привлекаются к уголовной ответственности в качестве пособников со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ".

Анализ цитируемых Постановлений дает возможность сделать вывод о трехвариантной интерпретации Пленумом группы лиц по предварительному сговору. Вариант первый - четкая позиция исполнения полностью или частично объективной стороны деяния (например, Постановление Пленума "О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы"). Вариант второй - в группе по предварительному сговору могут выделяться роли, но деяние все же будет считаться групповым (например, абз. 3 п. 10 Постановления Пленума "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)". Вариант третий - согласованность действий характеризует группу, образованную по предварительному сговору (например, п. 10 Постановления Пленума "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое"). Столь удручающее разнообразие позиций в рамках инстанции, призванной вершить человеческие судьбы, удручающе сказывается и на практике правоприменения.

По делу Д. и В. Верховный суд Республики Крым вынес решение о квалификации их действий как, в частности, групповое убийство по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. По обстоятельствам дела Д. изготовила и передала В. веревку, с помощью которой был связан и задушен П. Душил В. Действия согласованы, следовательно, соблюдая правила одного из выделенных вариантов, деяние образует группу. Но Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ (далее - Судебная коллегия) решила по-другому. Было разъяснено, что действия В. не составляют объективную сторону убийства, поэтому группы нет <2>. В данном случае соблюден первый вариант интерпретации и судьба виновного преобразовалась.

--------------------------------

<2> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. N 8. С. 11.

В другом деле пособничество в убийстве не стало помехой для признания кооперации группой лиц, образованной по предварительному сговору. Суть дела: Б., Х. и С. договорились убить водителя похищенного ими автомобиля Ч. В этих целях они вывезли его в лесной массив, и там С. нанес Ч. удары по голове монтажным ключом. Присутствовавший при этом Б. посоветовал Х. помочь добить потерпевшего, что тот и сделал. Роль Б. заключалась в том, что он привез всех участников в лесной массив и дал совет Х. помочь в совершении убийства. Судебная коллегия пришла к выводу о том, что действия Б. необходимо рассматривать "как пособничество в убийстве, т.е. умышленном причинении смерти другому человеку, совершенном группой лиц по предварительному сговору" <3>. И таких "разнообразий", а лучше сказать - коллизий, в интерпретации группы по предварительному сговору в судебной практике очень много.

--------------------------------

<3> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. N 10. С. 20 - 21.

Теперь совсем кратко об организованной группе, ибо пределы редакционных поощрений в плане объема статьи не беспредельны. По общему правилу организованная группа - всегда соисполнители, как и группа по предварительному сговору, но Пленум превращает (именно этот термин в значении волшебной палочки приемлем в данном случае) в пределах организованной группы всех соучастников в соисполнителей, независимо от выполняемой ими роли. (Смотрите, например, п. 19 его Постановления "О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования", абз. 4 п. 15 Постановления "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", п. 13 Постановления "О судебной практике по делам о контрабанде" и т.д.) В такой ситуации возникают сомнения в целесообразности законодательного бытия ст. 33 УК РФ - все равно все соисполнители. Заметим, что относительно группы лиц по предварительному сговору все же существует позиция, которая является доминирующей, что в случае выполнения конкретной ролевой функции, не составляющей часть объективной стороны деяния, группы нет. Применительно к организованной группе позиция однозначна - все соисполнители.

Пленум предлагает интересные парадоксы, которые в состоянии парализовать судебную практику. В его Постановлении от 28 июня 2011 г. "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности" (в ред. от 03.11.2016) п. 17 гласит, что действия участника экстремистского сообщества должны квалифицироваться с учетом данного квалифицирующего признака. Если в составе совершенного преступления такого признака нет, тогда деяние квалифицируется с учетом признака "организованная группа". Если и этого признака нет, тогда вменяется признак "группа лиц по предварительному сговору", а если нет и этого признака - тогда по признаку "группа лиц". Абсолютно то же самое установлено и в п. 16 Постановления от 10 июня 2010 г. "О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней)". Пространные рассуждения в этом контексте вряд ли нужны, хотя вопрос поставить хочется: как же в таком случае быть с доминирующей позицией о том, что в группе по предварительному сговору должны все исполнять хотя бы часть объективной стороны, а если есть ярко выраженные роли, тогда нет группы?

Еще парадоксы. Предлагаем интересную иллюстрацию на сей счет. Судебная коллегия вынесла такое решение: "Действия пособника, не знавшего о том, что другие участники преступления действуют в составе организованной группы, не могут квалифицироваться как пособничество в преступлении, совершенном организованной группой" <4>, но зато могут оцениваться как пособничество группе лиц по предварительному сговору <5>. Суть дела заключалась в том, что обвиняемый Г. непосредственно не участвовал в похищении человека, а лишь оказал содействие в перевозке потерпевшего из одного пункта в другой и обратно, а также участвовал в самоуправных действиях в отношении похищенного. Московский городской суд признал Г. виновным в пособничестве похищения человека, совершенного организованной группой, и квалифицировал его действия по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 126 и ч. 2 ст. 330 УК РФ, совершенно справедливо выделив роль субъекта, исполняемую в составе организованной группы. Однако Судебная коллегия отметила, что "данных о том, что Г. знал об участии других лиц в составе организованной группы, в приговоре не указано.

--------------------------------

<4> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 1. С. 25.

<5> Там же.

При таких обстоятельствах Г. не может нести ответственность за пособничество в похищении человека в составе организованной группы, его действия подлежат квалификации по ч. 5 ст. 33, п. "а" ч. 2 ст. 127 УК РФ как пособничество в незаконном лишении свободы, не связанном с его похищением, группой лиц по предварительному сговору" <6>. Не станем говорить о вменении конкретного преступления, но сарказм вызывают вот какие нюансы этого решения. Во-первых, коллегия отступила от принятого ранее алгоритма, согласно которому в организованной группе могут быть только соисполнители. Отступление содержится в утверждении о том, что при определенных обстоятельствах субъект не может нести ответственность за пособничество в составе организованной группы. Значит, в принципе, при других обстоятельствах это возможно. Во-вторых, коллегия не установила факт того, что субъект знал об участии в организованной группе, но зато установила факт знания его о том, что он участвовал в составе группы лиц по предварительному сговору. То есть субъект знал о состоявшейся договоренности между участниками группы, но полагал, что степень соорганизованности такого кооперационного образования достигает лишь степени соорганизованности группы, образованной по предварительному сговору. Сделанный вывод - вовсе не бред. В одном из обзоров судебной практики по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ, отличие организованной группы от группы лиц по предварительному сговору представлено в таком варианте: "Договоренность участников организованной группы представляет собой большую степень соорганизованности по сравнению с группой лиц по предварительному сговору..." <7>.

--------------------------------

<6> Там же. С. 26.

<7> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. N 10. С. 42.

Поскольку каждый анализ требует вывода, предлагаем взяться за дело и пересмотреть варианты групповых образований, установленных в ст. 35 УК РФ, предложив непротиворечивые кооперационные объединения с четкими критериями их содержательной части. Тогда Верховному Суду РФ не надо будет упражняться в поиске вариантов решений о разграничении криминальных образований между собой.

Литература

1. Уголовное право. Общая часть. Преступление: академический курс: В 10 т. Т. 9: Соучастие в преступлении / Под ред. Н.А. Лопашенко. М.: Юрлитинформ, 2016. 525 с.

Документ предоставлен КонсультантПлюс