§ 54. Россия эпохи Николая I (1825-1855). План. I. Вступление на престол Николая I. Реформы государственного управления.

1. Преобразование «Собственной его императорского величества канцелярии».

2. Кодификация законов.

3. Деятельность III отделения.

II. Крестьянский вопрос. Экономическая и сословная политика Николая I.

1. Реформы крепостной деревни.

2. Реформы управления казенными крестьянами.

3. Экономическая политика. Начало железнодорожного строительства.

4. Финансовая реформа.

5. Сословная политика.

3. Политика Николая I в области образования и цензуры.

4. Польское восстание 1830—1831 гг.

V. Общественно-политическая мысль николаевской России.

1. Кружки 20-х — начала 30-х гг. XIX в.

2. П.Я.Чаадаев.

3. Славянофилы и западники.

4. Теория официальной народности.

5. Петрашевцы. «Теория русского социализма» А.И.Герцена. Основные даты.

1826 — начало реорганизации «Собственной его императорского величе- ства канцелярии». ^ 1826 — новый цензурный устав. 1828 — устав учебных заведений. 1830 — начало кодификации законов. Публикация полного свода зако- нов России с 1649 г. 1830-1831 — польское восстание. 1831-1837 — деятельность кружка Н.В.Станкевича. ^ 1832 — публикация действующих законов России. 1832 — введение новой сословной категории — почетные граждане.

1835. — университетский устав.

1836. — публикация в журнале «Телескоп» «Философического письма к

даме» П.Я.Чаадаева. ^ 1837 — начало реформы управления казенными крестьянами. 1839 — выход в свет статьи Хомякова «О старом и новом». Начало фор- мирования славянофильского направления русской мысли. 1839—1843 — проведение финансовой реформы. 1842 — указ о «обязанных» крестьянах. ^ 1847 — проведение «инвентарной» реформы. 1849 — дело «петрашевцев». 1851 — открытие железнодорожного сообщения между Петербургом и Москвой. ^ 1857 — основание в Лондоне газеты «Колокол». Основные понятия и термины. Собственная его императорского величества канцелярия, III отделение, кодифи­кация законов, «обязанные» крестьяне, «инвентарные» правила, промышленный переворот, «философические письма», славянофилы, западники, теория офици­альной народности, утопический социализм, петрашевцы, «русский» социализм. Исторические имена. М.М.Сперанский, Е.Ф.Канкрин, А.Х.Бенкендорф, С.С.Уваров, ПД.Киселев, П.Я.Чаадаев, В.Г.Белинский, Ю.Ф.Самарин, А.С.Хомяков, И.С. и К.САксаковы, М.В.Буташевич-Петрашевский, А.И.Герцен, Н.П.Огарев. ^ 1. Вступление на престол Николая I. Реформы государственного аппарата. Правление Николая I, начавшееся с подавления восстания декабристов, иногда называют «апогеем самодержавия» — т.е. периодом наивысшего расцвета российского абсолютизма, окончательного оформления бюрократической системы и чиновничьего аппарата, что объясняется тем, что Николай I вступил на престол не только не подготовленный к правлению, но и напуганный выступлением декабристов. Это восстание произвело сильное впечатление на Николая — он рассматривал его как следствие влияния западноевропейских революций. Именно поэтому весь период его правления характеризуется борьбой с революционным движением как в России, так и в Европе, гонением на прогрессивную общественную мысль. С другой стороны, Николай I понимал необходимость проведения мер, способных предотвратить возможность нового революционного по­трясения и направленных прежде всего на решение острых государствен­ных проблем, таких, как, например, крестьянский вопрос. Именно поэто­му император сам занимался расследованием дела декабристов, а по его приказу был составлен свод показаний участников восстания, куда были включены основные положения проектов и планов декабристов по реор­ганизации внутреннего состояния империи. Из материалов этого дела пе­ред Николаем I открылась широкая картина злоупотреблений практичес­ки во всех сферах государственного управления. Однако, не доверяя об­щественным кругам, он вознамерился произвести необходимые улучше­ния исключительно силами бюрократии, под своим непосредственным руководством. Поэтому при Николае I вошло в практику для решения то­го или иного важного вопроса учреждать секретные комитеты или комис­сии, непосредственно находившиеся в ведении императора и часто под­менявшие министерства, превратив последние в дополнение к бюрокра­тической машине; их функции зачастую сужались до простого исполне­ния тех решений, которые вырабатывались в этих комитетах, комиссиях и канцелярии императора. Таким образом, именно при Николае I, было за­вершено строительство здания русской бюрократии, которая образовала сложный и разветвленный механизм канцелярий, где широко процветало взяточничество, и которые заваливали страну потоками приказов, цирку­ляров и прочих бумаг. Нередко в этом бумажном море тонули нужды и ин­тересы простых людей. Недаром в то время говорили, что государством правит не император, а столоначальник. 6 декабря 1826 г. под председательством графа Кочубея был образован первый из таких комитетов для обсуждения программы преобразований в экономической и социальной сферах, но представленные им проекты не получили практического воплощения. ^ Преобразование «Собственной его императорского величества канцелярии». Стремление Николая I сосредоточить в своих руках все нити управления страной проявилось в существенно возросшей роли Собственной его императорского величества канцелярии. Она воз­никла еще при Павле I, в 1797 г., и не играла важной роли в управлении го­сударством. Александр I в 1812 г. превратил ее в орган рассмотрения про­шений на «высочайше имя». Николай I существенно расширил размеры канцелярии, превратив ее в высший орган власти, который связывал им­ператора со всеми правительственными учреждениями по наиболее важ­ным вопросам. Выделенные в ее составе 6 отделений представляли собой самостоятельные государственные органы, ответственные только перед императором. В январе 1826 г. были созданы I и II отделения. I отделение готовило бумаги для доклада императору и контролировало выполнение его распоряжений. II отделение занималось кодификацией российского законодательства. В июле 1826 г. было создано III отделение, которое, опи­раясь на новоучрежденный корпус жандармов, ведало политическим сыс­ком. Несколько позже (в 1828 г.) появилось IV отделение, занимавшееся благотворительными учреждениями и учебными заведениями, получив­шее впоследствии название «ведомство учреждений императрицы Ма­рии» (матери Николая I), V отделение (появилось в 1836 г.) — было созда­но для разработки крестьянской реформы и VI отделение (образовано в 1842 г.) — для разработки административной реформы на Кавказе. ^ Кодификация законов.  В первые годы правления Николая I огромную работу провело II отделение, руководимое профессором права петербургского университета М.А.Балугьянским. Однако ведущую роль в работе этого органа играл М.М.Сперанский, к тому времени оставивший либеральные идеи своей молодости. Под его умелым руководст­вом отделение произвело, наконец, ту колоссальную кодификационную работу, которую тщетно пыталось сделать множество комиссий в течение XVIII — первой четверти XIX вв. В 1830 г. им было составлено 45-томное Полное Собрание Законов Российской империи, включавшее в себя в хро­нологическом порядке все законы и указы от Соборного уложения 1649 г. до 1825 г. К 1833 г. был составлен 15-томный Свод законов Российской им­перии, в котором в систематическом порядке были изложены законы, дей­ствовавшие в данное время. В 1839—1840 гг. были изданы 12 томов «Свода военных постановлений» и «Свод законов Великого княжества Финляндско­го». Эта работа была лишь началом систематизации российского законо­дательства. Впоследствии вышло второе собрание законодательных актов, включившее в себя документы с 1825 по 1881 гг., и третье, где были собра­ны законы с 1881 по 1913 гг. Сегодня это собрание является важным ис­точником по истории российского законодательства за два с половиной столетия. ^ Деятельность III отделения. Печальную известность получило III отделение, руководимое сначала А.Х.Бенкендорфом, а затем А.Ф.Орло­вым. Прерогативы этого органа были поистине всеобъемлющи. При со­здании нового органа политической полиции император использовал проект именно Бенкендорфа о централизации политического сыска, по­данный на имя Николая сразу же после событий 14 декабря 1825 г. Задачи III Отделения были многообразны. Оно осуществляло сыск и следствие по политическим делам, собирало информацию о настроениях различных слоев общества, осуществляло тайный надзор как за политически небла­гонадежными лицами, так и за периодической печатью, осуществляло перлюстрацию частной переписки. Несмотря на немногочисленность ап­парата, отделение весьма эффективно исполняло свои функции. Для по­лучения необходимых сведений широко использовались услуги добровольных осведомителей, анонимные доносы. III отделение казалось все­сильным, а голубые мундиры жандармов внушали страх. Ежегодно оно предоставляло императору отчеты о своей деятельности, важную часть ко­торых составляли обзоры политического положения страны и настроения различных слоев общества как внутри России, так и за ее пределами. ^ 2. Крестьянский вопрос. Экономическая и сословная политика Николая I. Реформы крепостной деревни.  Крестьянский вопрос был одним из самых острых во внутренней жизни России второй четверти XIX в. Ни­колай I понимал необходимость реформирования крепостной системы, чему немало способствовали частые волнения крепостных крестьян. Сам Николай отрицательно относился к крепостному праву, считая, однако, что его отмена будет гибельна для государства, поскольку может затронуть и самодержавие, опирающееся на дворянскую массу. Несколько раз Ни­колай I учреждал секретные комитеты по крестьянскому делу, а в период его правления было издано более 100 законодательных актов по этому во­просу. В 1827 г издан указ, запрещавший продавать крестьян без земли. Закон 1828 г. ограничивал право помещиков ссылать крестьян в Сибирь по своему усмотрению. Новая попытка комплексного решения крестьянского вопроса была предпринята в 1839 г. созданием очередного секретного комитета, в работе которого значительную роль играл П.Д.Киселев — видный государственный деятель, сторонник умеренных реформ. В 1840 г. Николай I одоб­рил доклад Киселева о работе этого секретного комитета, в котором пред­лагалось, сохраняя землю в собственности помещиков и казны, предоста­вить крестьянам личную свободу за определенные повинности на основе добровольного соглашения между помещиком и общиной. После двухлет­него обсуждения на свет появился закон об «обязанных крестьянах» от 2 апреля 1842 г. Согласно этому указу, крестьянин по воле помещика полу­чал личную свободу и свой надел в пользование, за него крестьянин был обязан отбывать, по сути, такие же повинности, что и прежде, но с усло­вием, что помещик впредь не мог их увеличивать, а также не мог отнять надел. Закон этот так и остался мертвой буквой, поскольку никто из поме­щиков не пожелал им воспользоваться. Лишь в юго-западных губерниях (где помещики в большинстве своем были поляками) были проведены в пользу крестьян более серьезные мероприятия. В 1847 г. в Киевской, Во­лынской, Подольской губерниях были введены «инвентарные правила». По ним было определено количество земли, которое помещик должен был предоставить крестьянам, а также норма крестьянских повинностей. ^ Реформы управления казенными крестьянами.  В реформировании казенной деревни правительство Николая I достигло больших успехов. В 1837 г. для управления казенными крестьянами было учреждено специальное Министерство государственных имуществ, руководителем которого был назначен П.Д.Киселев. В 1838-1841 гг. последовала серия законодательных актов о введении нового управления в государственной деревне, о землеустройстве, организации начальных школ. На местах создавалась четырехступенчатая система управления. Первой его инстанцией был сельский сход, состоявший из выборных (по два — от каждых 10 дворов). Сход выбирал уполномоченных на волостной сход, сельского старшину и членов «сельской расправы» — низшей инстанции сельского суда. Волостной сход, состоявший из выборных от каждых 20 дворов, выбирал волостного главу, двух заседателей волостного правле­ния и двух членов «волостной расправы» — второй ступени сельского су­да. Один или два уезда образовывали округ, во главе которого был постав­лен окружной начальник. В каждой губернии учреждалась Палата госу­дарственных имуществ — четвертая, высшая, ступень этой системы. Таким образом, реформа Киселева фактически узаконивала общинное землепользование, в связи с чем была реорганизована и оброчная по­винность, которая стала определяться с учетом доходности крестьянского надела. Благодаря проведенным преобразованиям, положение государственных крестьян значительно улучшилось. Министерство государственных иму­ществ заботилось об организации школ, больниц, ветеринарных пунктов. На случай неурожая были устроены запасы зерна («запасные хлебные мага­зины»). Реформы Киселева послужили образцом для устройства помещичь­их крестьян после освобождения их от крепостной зависимости в 1861 г. ^ Экономическая политика. Начало железнодорожного строительства. В первой половине XIX в. Россия продолжала оставаться аграрной страной. Господствующей системой земледелия было трехполье — яровые, озимые, пар. Среди сельскохозяйственных культур преобладали ячмень, рожь, овес. В центрально-черноземных губерниях и в Поволжье в основном высевалась пшеница. С 40-х гг. XIX в. расширялись посевы кар­тофеля, который стал не только «вторым» хлебом для крестьян, но важ­ным сырьем для пищевой и хлопчатобумажной промышленности. В конце XVIII — начале XIX вв. в России начинают формироваться оча­ги торгового земледелия. Для России первой половины XIX в. характерно появление мелкой, крестьянской промышленности. В это время стали ак­тивно развиваться многие традиционные крестьянские промыслы — тка­чество, обработка кожи, изготовление домашней утвари, посуды, орудий крестьянского труда. Крестьянское хозяйство все теснее становилось свя­зано с рынком, углублялась его хозяйственная специализация. Наиболее широкое распространение крестьянская промышленность получила в центральных районах России — Московской, Калужской, Владимирской, Ярославской, Костромской, Нижегородской губерниях, где крестьяне ак­тивно сочетали земледелие с промыслами. Именно в это время начинает складываться промышленная география России. Крупная промышленность России росла за счет развития мануфактур, возникавших на базе мелкой промышленности и постепенно перерастав­ших в фабрики. В связи с ростом промышленного производства постепенно развивался и внутренний рынок. Неуклонно повышалась роль ярмарок, проводив­шихся в определенное время. Среди них особо выделялись Нижегород­ская ярмарка, Ростовская в Ярославской губернии, Ирбитская в Сибири, Контаковская в Киеве. С начала XIX в. стала быстро расти постоянная (магазинная) торговля. В крупнейших центрах России, таких, как, напри­мер, Москва и Петербург, стали возводиться гостиные дворы. Расширялись и внешнеторговые связи. Страны Европы покупали в Рос­сии хлеб, сырье. Российская же промышленность нуждалась в машинах, инструментах, хлопке. Активно ввозились и «колониальные» товары и предметы роскоши для зажиточных слоев населения. В целом для внеш­ней торговли России характерен активный внешнеторговый баланс — превышение вывоза над ввозом. Одна из главных особенностей социально-экономического развития России состояла в неравномерности развития отдельных регионов, что объясняется разнообразием природных, этнических и многих других тра­диций в том или ином регионе. Вторая особенность заключалась в том, что в России была велика роль государства в экономической жизни стра­ны, которое поощряло развитие промышленности и торговли, проводило таможенную политику, защищало отечественных производителей, предо­ставляя им различные привилегии. Еще одна особенность заключалась в сохранении системы крепостного права, которое долгое время могло при­спосабливаться к новым явлениям в экономике страны. В области реформирования экономики правительство Николая I прово­дило более последовательную политику. ^ В начале 40-х гг. в России начался промышленный переворот, обусловленный все большим проникновением в экономическую жизнь страны капиталистических элементов. Все эти процессы заставляли правительство покровительствовать развитию про­мышленности, частному предпринимательству, торговле. Были введены новые тарифы, поощрялась деятельность сельскохозяйственных и про­мышленных обществ, организовывались промышленные выставки. В 1834 г. на заводе Демидова в Нижнем Тагиле прошли испытания первой русской железной дороги и паровоза, созданных братьями Черепановыми. Уже в 1837 г. открылось железнодорожное сообщение между Петербургом и Царским Селом. В 1842 г. Николай I принял решение о строительстве железных дорог по всей России. В 1851 г. было открыто железнодорожное сообщение между Москвой и Петербургом. К 1856 г. общая протяжен­ность железных дор

 Финансовая реформа. Важной экономической мерой правительства Ни­колая I было проведение финансовой реформы в 1839-1843 гг. Министр финансов Е.Ф.Канкрин произвел формальную де­вальвацию ассигнаций, установив, что 350 рублей ассигнациями равняет­ся 100 рублям серебром, а затем выпустил новые бумажные деньги — кре­дитные билеты, ценность которых обеспечивалась накопленным золотым и серебряным запасом. Эта реформа значительно улучшила финансовое положение страны. ^ Сословная политика. Население России не обладало одинаковыми пра­вами, а было разделено на сословные группы, каж­дая из которых обладала определенными правами и обязанностями. В пе­риод правления Николая I сословный строй в России получил свое окон­чательное оформление. Высшим, привилегированным, сословием являлось дворянство, которое состояло из двух категорий: дворянства потомственного и дворянства лич­ного. Потомственное дворянство могло приобретаться путем выслуги, на­чиная с 8 ранга, согласно «Табели о рангах» Петра I, передавалось по про­исхождению, или могло дароваться императором за заслуги перед государ­ством. Личное дворянство приобреталось путем выслуги, начиная с 12 ран­га (по Табели о рангах Петра I) на гражданской и с 14 ранга на военной службе. В 1845 г. последовал новый указ о порядке получения дворянского звания. Николай I значительно повысил послужной ценз. Теперь личное дворянство давалось дослужившимся до 9 ранга, а потомственное — до 5. Потомственные дворяне обладали исключительным правом владения землей и крепостными крестьянами (в первой половине XIX в. в их руках находилось более трети всех земельных угодий Европейской России), не­прикосновенностью дворянского сословия, освобождением от подушной подати и других натуральных и денежных налогов. Личные дворяне жили в основном за счет жалованья за гражданскую или военную службу. Этими же источниками дохода пользовались и мно­гие потомственные дворяне, среди которых далеко не все были помещи­ками. Именно дворянство сосредоточивало в своих руках основные матери­альные ресурсы страны, обеспечивая ее экономическое и политическое развитие. Его представители составляли основной костяк армии и госу­дарственного аппарата, оно являлось самым развитым и грамотным со­словием. Именно представители дворянства внесли огромный вклад в развитие российской культуры и науки. Привилегированным сословием являлось и духовенство, которое было освобождено от налогов, рекрутской повинности, телесных наказаний. К первой половине ^ XIX в. окончательно оформился класс купечества, состоявший из гильдий. Это сословие также было освобождено от подуш­ной подати, внося вместо нее в казну гильдейский взнос в размере 1% от объявленного капитала. Купцы 1-й и 2-й гильдий освобождались также и от рекрутской повинности. Положение купца всецело зависело от его имущественного состояния: в случае банкротства он утрачивал свои со­словные привилегии. В 1832 г. была образована новая сословная категория — почетные граж­дане — двух степеней: потомственной и личной. В категорию почетных граждан, чье звание передавалось по наследству, могли попадать купцы первой гильдии, ученые, художники, дети личных дворян и духовенства, имевшие образовательный ценз. В личные почетные граждане попадали чиновники до 12 класса и дети духовенства, не имевшие образовательно­го ценза. Почетное гражданство давало определенные привилегии — ос­вобождало от подушной подати, рекрутства, телесных наказаний и других государственных повинностей. К податным сословиям помимо крестьян относились мещане. Это было лично свободное население городов, обязанное платить подушную по­дать, отбывать рекрутскую повинность. Однако не все, принадлежавшие к этому сословию, жили в городах. В эту категорию могли перейти и кресть­яне, выкупившиеся на волю. Они были обязаны приписаться к какому-либо уездному городу, но продолжали жить в своих селах и деревнях. Особое место в сословной структуре Российской империи занимало ка­зачество, которое составляло полупривилегированную военизированную категорию, в которой все мужское население от 18 до 50 лет считалось во­еннообязанным. В первой половине XIX в. казачество состояло из Донско­го, Черноморского, Терского, Оренбургского, Уральского и Сибирского войсковых округов. Несение военной службы освобождало казачество от рекрутчины, подушной подати и других повинностей. В XVIII в. появились разночинцы. Это была лично свободная служилая группа населения, не принадлежавшая ни к податным ни к привилегированным сословиям, окончательно оформилась в первой половине XIX в. Эти люди — выходцы из среды мещан, духовенства или крестьянства, в основном занимались наукой, литературой и искусством, составляя значительную часть россий­ской интеллигенции. Это мог быть также мелкий чиновник или учитель гимназии. В середине XIX в. насчитывалось 24 тыс. разночинцев. ^ 3. Политика правительства Николая I в области образования и цензуры. Рассматривая события 14 декабря 1825 г., Николай I пришел к выводу, что они явились следствием неправильной системы образования и воспи­тания. Поэтому в 1826 г. он отдал распоряжение министру народного про­свещения А.С.Шишкову подготовить комплексный проект реформирова­ния учебных заведений, а 19 августа 1826 г. императору был передан рескрипт о запрещении принимать в гимназии и университеты крепостных крестьян. Усилился и надзор за многими частными учебными заведения­ми, в которых обучались декабристы. В 1828 г. был издан новый Устав учебных заведений. Согласно этому документу все начальное и среднее об­разование в Российской империи подразделялось на три категории:

1. для детей низших сословий;

2. для детей средних сословий;

3. для детей привилегированных сословий.

Для низших сословий предназначались одноклассные приходские учи­лища, где изучались основы арифметики, чтения, письма и Закон Божий. Для средних сословий — детей мещан и купцов — вводились трехкласс­ные училища с более широкой программой обучения — изучались геогра­фия, начала геометрии, история. Для высших сословий учреждались гим­назии, окончание которых давало право для поступления в университеты. В 1835 г. был принят новый университетский устав, существенно ограни­чивающий их автономию. Устанавливался строгий полицейский надзор за студентами, вводилась должность инспектора и его помощников, испол­нявших административно-полицейские функции. Выбранных на универ­ситетских советах ректоров и профессоров утверждал министр народного просвещения. С другой стороны этот устав поднимал престиж универси­тетов, в них увеличивался срок обучения с трех до четырех лет, вводилась заграничная стажировка молодых специалистов за границей. Согласно этому уставу в университетах вновь вводилось преподавание философии, упраздненное в 1821 г. Стала вводиться и специализация: в Московском университете большое место занимало изучение исторических наук и рос­сийского законодательства, в Петербургском — восточных языков и исто­рии стран этого региона, Казанском — физики и математики. Правительство Николая I не могло оставить в стороне и контроль за прессой. В 1826 г. был издан новый цензурный устав, получивший у совре­менников название «чугунный». Согласно этому уставу запрещалось про­пускать в печать произведения, в которых порицалась монархическая форма правления, говорилось о конституции, о необходимости преобра­зований. На цензуру возлагалась также обязанность следить за литератур­ным слогом произведения. Один за другим сыпались запреты на издатель­скую деятельность. В 1831 г. была закрыта «Литературная газета» А.А.Дельвига, в 1832 г. журнал «Европеец», в 1834 г. запрещен «Москов­ский телеграф» Н.А.Полевого. Революционные события в Европе в 1848-1849 гг. повлияли на дальней­шее ужесточение цензуры. С целью более эффективного контроля за пе­чатью в феврале 1848 г. был образован «временный» секретный комитет под председательством А.С.Меншикова, замененный вскоре постоянным «комитетом для высшего надзора за духом и направлением печатаемых в России произведений» под председательством Д.П.Бутурлина. Этот коми­тет был призван осуществлять контроль за всеми материалами, уже про­шедшими предварительную цензуру и появившимися в печати. Наступи­ла эпоха «цензурного террора», когда гонениям подверглась даже такая благонамеренная газета, как «Северная пчела», издаваемая Н.И.Гречем и Ф.В.Булганиным. Многие из известных литераторов, такие, как М.Е. Салтыков-Щедрин, И.С.Тургенев, были отправлены в ссылку, подверглись аресту И.С. Аксаков и Ю.Ф.Самарин.  Еще больше был усилен контроль за университетами. Сократилось чис­ло студентов, уволены «неблагонадежные» профессора, было отменено преподавание некоторых предметов, таких как государственное право и философия. Об этом времени историк С.М.Соловьев писал: «По воцарении Николая просвещение перестало быть заслугою, стало преступ­лением в глазах правительства; университеты подвергались опале; Россия предана была в жертву преторианцам; военный человек как палка, как привыкший не рас­суждать, но исполнять и способный приучить других к исполнению без рассуждений, считался самым способным начальником везде; имел ли он какие-нибудь способно­сти, знания, опытность в делах — на это не обращалось никакого внимания». ^ 4. Польское восстание 1830—1831 гг. С конца XVIII в. и по конец 60-х гг. XIX в. польские земли были ареной крупных национальных восстаний, главным требованием которых было восстановление независимого польского государства. Провозглашенное в 1815 г. Царство Польское имело собственные сейм, правительство и небольшую армию. Но, естественно, что эти учреждения не могли гарантировать политическую и национальную независимость польского народа, поскольку находились под контролем Российской Им­перии. Александр I в последние годы своего царствования вообще пере­стал созывать польский сейм и ввел цензуру. В 1817—1820 гг. возникли первые тайные организации среди шляхетской молодежи, обучавшейся в Варшавском и Виленском университетах. Пер­воначально эти организации не имели четкой программы, но постепенно их деятельность приобретала все больше политическую окраску и была направлена непосредственно на организацию борьбы за независимость Польши. Большую роль в этом играло возникшее в 1821 г. среди польско­го офицерства Патриотическое общество, целью которого была борьба за восстановление независимости Польши на основе конституции 3 мая 1793 г. В 1822 г. руководящий состав этого объединения был арестован. Уцелела лишь глубоко законспирированная часть этого союза, которая в 1823 г. сумела возобновить свою деятельность, установив контакты с Юж­ным обществом декабристов. Но всем этим планам не суждено было осу­ществиться: восстание декабристов было подавлено, а польские револю­ционные организации разгромлены окончательно. В этих условиях мысль о восстании, как о единственном средстве реше­ния польского вопроса приобретала все большую популярность среди шляхетских кругов. Инициативу подготовки восстания взяла на себя орга­низация польских офицеров, возникшая в 1829 г. в Варшаве в школе под­хорунжих (т.н. «Заговор подхорунжих»). Революция 1830 г. во Франции и Бельгии активизировала их действия. В конце 1830 г. в Варшаве выступили польские гарнизоны, возглавляе­мые участниками Заговора подхорунжих. Великий князь Константин с небольшим русским гарнизоном еле успел выбраться из Варшавы. Поль­ский сейм объявил династию Романовых низложенной и избрал времен­ное революционное правительство во главе с А.Чарторыйским. Однако среди вождей восстания вскоре начались разногласия, а польская армия была недостаточно сильна для борьбы с русской. Осенью 1831 г. восстание было подавлено русскими войсками под командованием генералов И.И.Дибича и позже — И.Ф.Паскевича (который сменил умершего в это время от холеры Дибича). Царство Польское лишилось автономии. Кон­ституция 1815 г. была отменена, армия распущена. Польские университе­ты в Варшаве и Вильно были закрыты. Польша была разделена на губер­нии, находившиеся в подчинении царского наместника — И.Ф.Паскеви­ча, который управлял страной с помощью совета из главных чиновников края. Этот порядок управления Польшей был определен в 1832 г. «ограни­ченным статутом». Польское восстание потерпело поражение не только вследствие слабос­ти и плохой организации повстанческой армии. В первую очередь, оно явилось «шляхетским восстанием», не ставившим задач широких соци­альных преобразований. Так, 29 января 1831 г. А.Чарторыйский в своей программной речи говорил: «Следует убедить Европу, что наша революция чисто польская, т.е., что целью ее является существование и независимость нашей Родины, а не изменение всех обще­ственных основ и усиление элементов анархии... Не время теперь думать об общест­венных реформах». В связи с этими установками к Николаю I была даже направлена депу­тация с требованиями не только восстановления независимости Польши, но и возвращения ей Литвы, Белоруссии и правобережной Украины. В Варшаве открыто говорили о возможности восстановления Польши от «моря до моря» (т.е. От Балтики до Черного моря), вследствие чего откры­то враждебную позицию по отношению к восставшим заняли Австрия и Пруссия, участвовавшие в ее разделах. События в Польше были встрече­ны неприязненно и в российских общественных кругах. С осуждением восстания выступил в стихотворении «Клеветникам России» А.С.Пуш­кин, оно появилось в брошюре «На взятие Варшавы». ^ 5. Общественно-политическая мысль николаевской России. Кружки 20-х — начала 30-х гг. XIX в. Идейная жизнь второй четверти XIX столетия проходила в необычайно трудной внутриполитической обстановке. Первые годы после подавления восстания декабристов харак­теризовались попытками осмыслить их действия, что выливалось в созда­ние небольших кружков в среде, в основном, студенческой молодежи. Од­нако эти объединения быстро раскрывались полицией, а их участники подвергались репрессиям. Так, в 1827 г. в Московском университете был раскрыт кружок братьев Василия и Михаила Критских, а в 1831 г. — Николая Сунгурова. В 1831—1837 гг. действовал литературно-философский кружок Н.В.Станкевича, задачу которого его участники видели в пропаганде просветительских идей и гуманизма. Сам Станкевич, человек необычайно одаренный, привлек к кружку видных общественных деятелей нового по­коления: К.С.Аксакова, Т.Н.Грановского, М.Н.Каткова. В связи с отъез­дом Станкевича в 1837 г. за границу на лечение этот кружок прекратил свое существование. С Московским университетом связано и начало по­литической деятельности Герцена, Огарева и Белинского. В 1830 г. сло­жился кружок В.Г.Белинского «Общество 11-го нумера», названный так по номеру комнаты общежития, где жил «казеннокоштный» студент В.Г.Бе­линский. На собраниях этого кружка много читали и спорили на литера­турные темы. Сам В.Белинский прочитал на собраниях кружка свою дра­му «Дмитрий Калинин». Слабая в художественном отношении, она содер­жала резкую критику существующих российских порядков. Университет­ское начальство под надуманным предлогом поспешило исключить не­благонадежного студента. В 1834 г. полицией был раскрыт кружок, осно­ванный А.И.Герценом и Н.П.Огаревым. Герцен был арестован и сослан в Пермь, a позже, по ходатайству В.А.Жуковского, переведен во Владимир. Огарев был сослан в Пензу, а остальные члены кружка отданы под надзор полиции. Удивительно, но вторая четверть XIX столетия, несмотря на ужесточе­ние политического диктата власти, ознаменовалась появлением свежих направлений как общественной мысли, так и новых черт в мировоззрении российской интеллигенции. В этот период произошло окончательное ста­новление самостоятельной российской общественно-политической мыс­ли, отделение ее от правительственной идеологии, что, впрочем, не ис­ключало некоторых совпадений в мировоззрении образованной части русского общества и официальной доктрины. В обеих столицах издавался ряд журналов разных направлений: «Московский вестник», «Московский телеграф», «Телескоп», «Московитянин», «Отечественные записки», «Со­временник». Время правления Николая I стало началом «золотого века» русской художественной литературы: при Николае писали Пушкин, Лер­монтов, Гоголь, начинали свою творческую деятельность Тургенев, Толстой и Достоевский. П.Я.Чаадаев. Размышления российской интеллигенции в то время ха­рактеризовались отходом от политической проблематики декабристского движения и поиском ответа на вопрос о месте России в системе европейской цивилизации. Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856) был одним из первых, кто попытался осмыслить эту непростую проблему. Этот человек — одна из ключевых фигур русской общественной жизни 30-х годов — автор цикла «Философические письма», написанного в 1829-1831 гг. Первое из этих писем было опубликовано в 1836 г. в москов­ском журнале «Телескоп», редактором которого был Н.И.Надеждин. Это письмо стало прологом великого спора о прошлом, настоящем и будущем России, о ее месте в системе европейских государств, о русском народе и его роли в мировой истории, об истинном и ложном патриотизме. По мысли Чаадаева, Запад олицетворяет собой единство культуры, религии и нравственности. Именно поэтому, по его мнению, Западная Европа — единственно правильная форма цивилизации, а все остальные народы представляют собой ее в большей или меньшей степени извращенные формы, являясь тупиковыми линиями ее развития. В этом плане исклю­чение было сделало лишь для исламского мира. Россия же, по мнению Ча­адаева, вследствие принятия христианства от «презираемой всеми народа­ми» Византии, с самого начала оказалась как бы в промежуточном поло­жении, так и не став ни европейской, ни азиатской цивилизацией. Он, в частности, отмечал: «Исторический опыт для нас не существует; поколения и века протекали без поль­зы для нас. Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества от­менен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не на­учили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содей­ствовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого про­гресса, мы исказили. С первой минуты нашего общественного существования мы ни­чего не сделали для общего блага людей; ни одна полезная мысль не родилась на бесплодной почве нашей родины; ни одна великая истина не вышла из нашей сре­ды... В нашей крови есть нечто, враждебное всякому истинному прогрессу». В политическом плане концепция первого «Философического письма» была направлена против российского самодержавия. Чаадаев стремился показать ничтожество николаевской России в сравнении с Западной Европой. Чаадаевские суждения о России не могли остаться без ответа. Офици­альная реакция последовала незамедлительно. Николай I назвал статью «смесью дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного». Чаадаев был объявлен сумасшедшим, журнал «Телескоп» был закрыт, а его редак­тор Н.И.Надеждин был сослан в Усть-Сысольск. Упоминать в печати об этой статье было запрещено. Кара, постигшая Чаадаева и Надеждина, невозможность публикации остальных писем этого цикла, препятствовали гласному обсуждению чаа-даевских идей. Однако дискуссии, разгоревшиеся вокруг выводов Чаадаева, способствовали кристаллизации двух либеральных и внутренне неод­нородных течений — западников и славянофилов. И те и другие спорили с Чаадаевым, утверждая, что участь России не так плачевна, как он предска­зывал, необходимо только изменить ее внутреннее состояние. И именно по вопросу — как это сделать, разгорелся жаркий спор между виднейши­ми представителями российской общественной мысли. Славянофилы. Исходной датой славянофильства, как идейного на­правления в русской общественной мысли принято счи­тать 1839 г., когда два основоположника этого течения Алексей Хомяков и Иван Киреевский выступили со статьями: первый — «О старом и новом», второй — «В ответ Хомякову». Эти статьи не были предназначены для пе­чати, но были широко распространены в списках и вызвали оживленную дискуссию. Окончательно славянофильство сложилось к середине 40-х гг. XIX в., ко времени выпуска трех славянофильских книжек журнала «Московитянин», редактором которого был М.П.Погодин. Сам журнал нельзя назвать славянофильским, но его редактор охотно публиковал на его страницах произведения представителей этого направления. К этому же времени сложился и славянофильский кружок, куда входили А.С.Хомяков, братья И.С. и К.С.Аксаковы, И.В. и П.В.Киреевские, Ю.Ф.Самарин. Славянофилы утверждали, что единой общечеловеческой цивилизации не существует. Следовательно, нет и единого пути развития для всех миро­вых народов. Каждый народ, каждая группа близких народов живет своей самостоятельной жизнью, в основе которой лежит «народный дух», про­никающий во все стороны их жизни. Для России этими исконными нача­лами являются православная вера и связанные с ней принципы внутрен­ней духовной свободы. Воплощением этих начал в российской жизни яв­ляется сельская,община, крестьянский мир, как добровольный союз для взаимопомощи и поддержки. Поэтому один из основных тезисов славянофилов — доказательство самобытного пути развития России. Они утвержда­ли, что, в отличие от романо-германского мира, который строит свою жизнь, исходя из принципов юридической справедливости, вРоссии сильна морально-религиозная основа жизни, поэтому здесь неприемлемы ни западные моральные принципы, ни западные формы организации го­сударства. Политическим идеалом_ч славянофилов была патриархальная монархия, опирающаяся на добровольную поддержку народа, что должно найти воплощение в совещательном земском соборе, который император долен был созывать по примеру московских царей. Вообще, московское царство, по мнению славянофилов, более соответствовало духу русского народа, чем бюрократическая монархия, построенная Петром I по запад­ноевропейскому образцу. С этих же позиций они относились к созданной Николаем I политической системе, рассматривая ее как логическое след­ствие отрицательных сторон петровских преобразований. Неверно в этой связи полагать, что славянофилы предлагали вернуться к старым допетровским порядкам. Они критиковали Петра I не за то что он внес в рос­сийскую действительность достижения западноевропейской цивилиза­ции, а за то, что он увел Россию в сторону с ее традиционного пути, кото­рый, по их мнению, может гарантировать невозможность революционных потрясений в России. Так, К.С.Аксаков писал: «Петр, скажут, возвеличил Россию. Точно, он много придал ей внешнего величия, но внутреннюю ее целостность он поразил растлением; он внес в ее жизнь семена разрушения, вражды. Да и все внешние славные дела совершил он и преемники его - силами той России, которая возрастала, окрепла на древней почве, на других» К счастью, по мнению славянофилов, петровская европеизация косну­лась только верхов общества, но не народных низов, главным образом крестьянства. Именно поэтому славянофилы большое внимание уделяли изучению быта и культуры простого народа, ибо, по их мнению, только он один не порвал связей с ушедшей эпохой. Так, известным фольклористом и археографом был Петр Васильевич Киреевский (1808-1856). «Песни, со­бранные Киреевским», которые публиковались с 1860 по 1874 гг., а затем с 1911 по 1929 гг., включают тысячи текстов лирических и исторических песен, былин. Западники. На рубеже 30-40 гг. XIX в. оформилось и другое идейное течение, представители которого противопоставляли себя славянофилам в споре о путях развития России. Современники широко трактовали термин «западничество», включая в него вообще всех тех, кто был не согласен с позицией славянофилов. К ним можно отнести В.Г.Бе­линского, Т.Н.Грановского, Н.А.Некрасова, С.М.Соловьева, М.Н.Каткова, К.Д.Кавелина и других. Западники верили в единство человеческой цивилизации и утверждали, что Западная Европа идет во главе всемирно-исторического процесса, по­скольку в ней наиболее полно и успешно осуществляются на практике принципы гуманности, свободы и прогресса. Именно страны Европы ука­зывают правильный путь всему остальному человечеству. Поэтому задача России — отсталой, невежественной и полуварварской страны, которая лишь с воцарением Петра I вступила на путь общечеловеческого культур­ного развития, — как можно быстрее преодолеть свою косность и «азиат­чину» и, примкнув к Западу, слиться с ним в единую общечеловеческую культурную семью. Особенно западники критиковали взгляды славянофилов на характер конституционного устройства. Они выступали за конституционную мо­нархию западноевропейского образца. Они проявляли интерес к парла­ментскому строю Англии и Франции, во многом идеализируя эти устои. В противоположность славянофилам западники возвеличивали Петра I, де­ятельность которого они рассматривали как первую фазу обновления страны. Второй этап, по их мнению, должен начаться с проведения ре­форм «сверху», — они явятся альтернативой пути революционных потря­сений. Именно поэтому западники придавали большое значение роли го­сударственной власти в истории России, а С.М.Соловьев и Б.Н.Чичерин, считавшие государство творцом развития человеческого общества, стали основоположниками так называемой «государственной» школы в русской исторической науке. Эти две ярких системы историко-философских взглядов, столкнувшие­ся в непримиримом идейном споре, определяли общественно-политичес­кую мысль России 30-50-х гг. XIX в. Но при всех идейных разногласиях славянофилы и западники близко сходились в практических вопросах российской действительности: оба течения отрицательно относились к крепостному праву и современному им бюрократическому аппарату, обосновывали требование введения в России свободы слова и печати, тре­бовали скорейшей отмены крепостного права. Поэтому в глазах прави­тельства они оба являлись одинаково неблагонадежными. «Теория официальной народности». Идейным выражением официальной доктрины была теория официальной народности, основные принципы которой были сформулированы министром народного просвещения С.С.Уваровым. Она включала в себя следующий по­стулат: «православие, самодержавие, народность». Уваров хорошо понимал всю шаткость внутренних российских устоев, при которых боятся думать вслух, но много думают про себя. Именно в этом, по его мысли, и крылись причины появления в России вольнодумства. Противостоять этому мож­но было, разработав новую государственную идеологию. Наиболее точно Уваров изложил свою концепцию во всеподданнейшем докладе Николаю I, где содержался обзор деятельности Министерства на­родного просвещения в 1833-1843 гг. Целью официальной доктрины Ува­ров провозгласил: «Изгладить противоборство так называемого европейского образования с по­требностями нашими; исцелить новейшее поколение от слепого, необдуманного пристрастия к поверхностному, иноземному, распространяя в оных душах радушное уважение к отечественному... оценить с точностью все противоположные элементы нашего гражданского образования, все исторические данные, которые стекаются в обширный состав империи, обратить сии развивающиеся элементы и пробужденные силы, по мере возможности, к одному знаменателю; наконец, искать этого знамена­теля в тройственном понятии православия, самодержавия и народности». Православие Уваров провозгласил русским национальным началом. «Без любви к вере предков народ, как и частный человек, должен погибнуть». Самодержавие, составляет главное условие политического существования России. «Спасительное убеждение, что Россия живет и охраняется духом Самодержавия сильного, человеколюбивого, просвещенного, должно про­никать народное воспитание и с ним развиваться». Народность, согласно этой концепции, трактовалась довольно широко. Уваров вкладывал в это понятие «народный дух», совместимый с политической системой страны, приверженность народа к «исконно русским началам» — православию и самодержавию. «Довольно, если мы сохраним неприкосновенным святи­лище наших народных понятий; если примем их за основную мысль пра­вительства, особенно в отношении к отечественному воспитанию». Проводниками и толкователями этой теории были профессора Москов­ского университета С.П.Шевырев и М.П.Погодин, журналисты Н.И.Греч и Ф.В.Булганин — издатели газеты «Северная пчела». Кризис этой теории наступил в 50-е гг. XIX в. под влиянием неудач в Крымской войне, однако постулаты этой концепции брались на вооружение и в более поздние эпохи. Попытки подчеркнуть единение народа и царя предпринимались в периоды царствования Александра III и Николая II.  Петрашевцы. Мощное воздействие на общественно-политическую мысль России того периода оказали идеи европейского утопического социализма, основоположниками которого считаются фран­цузские мыслители Анри де Сен-Симон (1760-1825) и Шарль Фурье (1772-1837). По их мнению, на смену буржуазному строю должен прийти строй гармонии, где первичными общественными ячейками являются коммуны, основанные на справедливом труде. Их ученики создавали тру­довые коммуны, кооперативные мастерские, которые просуществовали недолго из-за материальных и идеологических разногласий среди их уча­стников, но все же сыграли большую роль в пропаганде социалистических идей: общественной собственности, справедливого распределения дохо­дов, социального равенства всех членов и т.п. Идеи утопического социа­лизма стали проникать и в Россию. Однако русские социалисты желали большего. К середине XIX в. капитализм в Европе, обеспечив невиданный экономический подъем, одновременно обострил социальные противоре­чия: рост безработицы, разорение крестьянства, падение нравов. У пере­довых людей русского общества невольно возникала мысль воспользо­ваться европейским опытом, но не повторяя его ошибок. Так, в России появилось течение, представлявшее собой попытку перенести идеи евро­пейских утопистов на российскую почву, используя опыт существования русской крестьянской общины. Кроме того, их социалистические мечта­ния были соединены с попытками решения демократических задач, та­ких, как уничтожение крепостного права и введение гражданских свобод. В Петербурге 40-х гг. существовало несколько подобных объединений. Среди них был заметен кружок братьев Бекетовых. Ядро кружка составля­ла студенческая молодежь, частым посетителем его был поэт А.Н.Плеще­ев. Эти собрания посещали также будущие известные писатели Ф.М.До­стоевский и Д.В.Григорович. Этот кружок распался в 1847 г. Были извест­ны и другие объединения, причем образовывались они не только в столи­це, но и в Москве, Казани и других городах. В Киеве и Харькове в конце 1845 — начале 1846 г. образовалось тайное Кирилло-Мефодиевское общест­во, основателями которого явились Н.И.Костомаров и В.М.Белозерский. Активным участником этого общества был известный украинский писа­тель Т.Г.Шевченко. Однако весной 1847 г. этот кружок был раскрыт прави­тельством, его участники арестованы и отправлены в ссылку и на каторгу. Но наиболее ярким из объединений подобного рода явился кружок Миха­ила Васильевича Буташевича-Петрашевского. Он начал создаваться осе­нью 1845 г. Среди основателей этого кружка следует также выделить Н.А.Спешнева, Н.А.Момбелли, С.Ф.Дурова. С весны 1846 г. собрания в доме Петрашевского в Петербурге приобре­ли регулярный характер, был избран определенный день — пятница. Пер­воначально участников было немного, не более 10-15 человек, но это был цвет тогдашней интеллигентной молодежи. Среди них были: молодой Салтыков-Щедрин, талантливый критик и публицист Валериан Николае­вич Майков, уже известный в то время поэт А.Н.Плещеев, молодой есте­ственник и философ Я.Н.Данилевский. В начале 1847 г. у Петрашевского появились не менее примечательные лица: Ф.М.Достоевский, повести ко­торого «Бедные люди» и «Двойник» уже сделали его имя известным читающей России, и талантливый поэт Апполон Майков (родной брат Вале­риана). Постепенно «пятницы» Петрашевского стали широко известны в Петербурге. На его вечерах стали бывать и другие выдающиеся представи­тели российской культуры: композиторы М.И.Глинка и А.Г.Рубинштейн, художник П.А.Федотов. Среди посетителей квартиры Петрашевского бы­ли и Н.Г.Чернышевский и даже Л.Н.Толстой. Этот кружок не был оформленной организацией. Он задумывался как литературное объединение и первоначально носил просветительский характер. Его члены обсуждали литературные новинки, спорили о политике и философии. И, конечно, не могли не затрагивать модные в то время идеи утопического социализма. Участники этого кружка в складчину купили целую библиотеку, состояв­шую из книг западноевропейских просветителей — Фурье и Сен-Симона, ранних работ К.Маркса и Ф.Энгельса. Петрашевцы сделали попытки про­паганды социалистических идей и в печати. В 1845 г. при непосредствен­ном участии Петрашевского был издан первый выпуск «Карманного сло­варя иностранных слов, вошедших в состав русского языка» (включавшие слова до буквы «М», до слова «Марионетки»), в котором содержались весьма радикальные для того времени статьи — «Анархия» и «Деспотизм». В апреле 1846 г. вышел и второй выпуск этого издания (до буквы «Р»), но петербургский цензурный комитет запретил продажу словаря, и он был изъят из книжных магазинов Петербурга. К 1848 г. заседания у Петрашевского приняли более решительный характер. Сам он в это время составил «Проект об освобождении кресть­ян» — один из радикальных документов того времени. Автор требовал не­медленного освобождения крестьян «с тою землею, которая ими обраба­тываема, без всякого вознаграждения за то помещика». На заседаниях стал открыто обсуждаться вопрос о будущем политическом устройстве России и проблема революции. Участник кружка Н.П.Григорьев написал рассказ «Солдатская беседа», в котором показал страшные картины бес­правия солдат и крепостных крестьян. В рассказе была описана колорит­ная сцена избиения солдат самим царем. Были сделаны попытки органи­зовать нелегальную типографию. На этом деятельность кружка была пре­рвана правительством. В ночь на 23 апреля 1849 г. 34 активных участника этого кружка, в том числе сам М.В.Буташевич-Петрашевский, Ф.М.До­стоевский, Н.Я.Данилевский, были арестованы. Всего по «делу петрашев­цев» привлекли 122 человека. Начался самый значительный после декаб­ристов политический процесс. Главную опасность деяний петрашевцев следствие усмотрело не в про­паганде социалистических идей, а в попытке создания тайного антипра­вительственного общества, при этом отягощающим обстоятельством ви­ны служили их отрицательные отзывы о самом Николае I. В результате во­енно-судная комиссия вынесла смертный приговор в отношении 21 пет­рашевца (в том числе и Ф.М.Достоевскому). Николай I не решился утвер­дить столь суровый приговор, но заставил осужденных пережить страш­ные минуты надвигающейся смерти. Жестокий спектакль был разыгран как по нотам. Ранним утром 22 декабря 1849 г. всех приговоренных к смер­ти привезли на Семеновский плац, возвели на специальный эшафот и за­читали приговор о расстреле. После этого всех приговоренных обошел священник, поднося каждому крест. Затем началась инсценировка рас­стрела. Первых трех человек — Петрашевского, Григорьева и Момбелли — облачили в белые саваны и привязали к столбам рядом с эшафотом. 16 солдат по приказу прицелились... В этот момент появился фельдъегерь с царским помилованием. Был зачитан новый приговор, по которому М.В.Буташевич-Петрашевский получал бессрочную каторгу. Остальные участники кружка также получили различные сроки каторги и ссылки или были отправлены в арестантские роты. Ф.М.Достоевский получил 4 года каторжных работ. По-разному сложилась дальнейшая судьба петрашевцев. Сам Петра-шевский, затравленный властями, умер в 1866 г. в Сибири. Но многие из участников этого кружка, несмотря на тяжелые физические и нравствен­ные испытания, сумели внести неоценимый вклад в развитие русской культуры. Из их рядов вышло немало ученых, общественных деятелей, но, пожалуй, больше всего — выдающихся писателей, на творчество которых эти идеи оказали неизгладимое влияние. ^ Теория «русского социализма» А.И.Герцена. На рубеже 40-50-х гг. XIX в. складывается оригинальная утопическая теория «русского социализма», основоположником которой явился Александр Иванович Герцен (1812—1870). Свою концепцию он изложил в работах «Русский мир и социализм» и «Старый мир и Россия», написанных в период 1849—1853 гг. Революционные события в Европе, свидетелем которых он был, произ­вели на Герцена гнетущее впечатление, породили разочарование в запад­ных идеалах и ценностях. В обстановке духовного кризиса он мучительно искал пути выхода из этой ситуации. Сопоставляя судьбы России и Запа­да, Герцен пришел к мысли, что в будущем социализм должен утвердить­ся именно в России, причем произойдет это от слияния идей западного социализма и традиционного русского уклада в лице общины. Причем, по его мысли, эти события необязательно должны сопровождаться кровью: достаточно освободить крестьянскую общину от помещичьего и чиновни­чьего гнета, и ее порядки восторжествуют в стране. Пропаганду этих идей Герцен начал осуществлять в газете «Колокол», и альманахе «Полярная звезда», которые начали выходить в Лондоне с 1 июля 1857 г. Освобожде­ние крестьян с обрабатываемой ими землей, уничтожение телесных нака­заний, свобода слова, борьба против бюрократического произвола и кор­рупции — таковы были основные идеи этих изданий. Эти положения впоследствии были развиты и дополнены народниками, именно поэтому Герцена называют одним из основоположников русского народничества.