Дело 10-18757_2018. Определение суда апелляционной инстанции. документ - обезличенная копия

Судом приведены доводы, подтверждающие наличие в действиях осужденных данных составов преступлений, основания, по которым суд пришел к выводу об обоснованности такой квалификации и о наличии в действиях осужденных каждого вмененного квалифицирующего признака, с которыми судебная коллегия соглашается.

Как установлено на основании совокупности исследованных доказательств, Попов организовал без официальной регистрации религиозную организацию, деятельность которой была сопряжена с насилием над гражданами, и руководил этой организацией, осуществляя функции лидера. Одним из признаков запрещенного объединения, созданного Поповым , стало применение к участникам группы насилия в различных его формах в соответствии с культивируемой идеологией. При в этом, в соответствии с установленными Поповым догмами, лица, входящие в объединение, подвергались избиениям, ограничивались в пище, принуждались к утомительному труду, подвергались психическому насилию, словесным оскорблениям и унижениям. Применение подобного насилия само по себе входило в систему «воспитания» участников группы.

Судом правильно отклонены, как неубедительные, доводы осужденных и их защитников о том, что методы физического воздействия к участникам группы не применялись либо применялись с их согласия в виде легких однократных пощечин с целью обращения внимания «разбираемого» члена группы на приводимые в его адрес аргументы, поскольку они опровергаются показаниями потерпевших и свидетелей, данными в ходе предварительного и судебного следствия, соответствующими заключениями экспертов и аудиозаписями, на которых непосредственно запечатлен ход проведения психологических разборов, называемых «выдрами» и «щуками». При этом утверждения о том, что подобные действия имели не групповой, регулярный, а исключительный характер, также являются необоснованными, которые опровергаются установленными по делу фактическими обстоятельствами.

Судебная коллегия считает обоснованными выводы суда о том, что созданное Поповым объединение представляло собой организованную структуру, основанную на принципе подчинения лиц, входящих в нижестоящий круг, лицам, находившимся на более высоких ступенях иерархии, а в итоге – подчинения всех единственному лидеру, являлось устойчивым, существовало на протяжении длительного времени, в основу было положено составленное самим Поповым учение, очевидно религиозной направленности, при отсутствии иных объединяющих факторов, что позволяет рассматривать данное объединение именно как религиозную организацию, а не простое собрание группы людей с некими общими увлечениями, как о том утверждали осужденные. Создание данной организации предварялось длительной подготовкой, представляющей собой комплекс предпринятых Поповым действий, направленных на формирование у слушателей его лекций нужного представления о себе, первоначально, как о лице, обладающем саном в Русской православной церкви, затем, по мере вовлеченности слушателей, как о лице, обладающем особыми способностями, после чего, потерпевшие примыкали к группе, поддерживаемые навязанным им осознанием своей исключительной причастности к необычным событиям, а затем пребывали в ней под влиянием психологически сдерживающего фактора, заключающегося в опасении наступления неблагоприятных последствий в случае оставления группы против воли ее руководителя, что опровергает доводы стороны защиты о самостоятельном вступлении потерпевших в созданную Поповым организацию и добровольное нахождение в ней в соответствии с их собственным волеизъявлением.

При этом судом правильно указано на то, что предметом доказывания по данному уголовному делу является не наличие или отсутствие у Попова божественных сил или иных способностей, рассуждения о которых являлись способом вовлечения потерпевших в созданную им организацию, а принципы деятельности этой организации, ключевыми из которых являлись психологическое воздействие и физическое насилие над ее членами, контроль за их поведением, понуждение к отказу от общепризнанных ценностей, социальная дезориентация, изъятие человека из его социо-культурного окружения, что и стало решающим фактором, отграничившим организацию Попова от традиционных религиозных организаций, деятельность которых регламентирована законом, именно при наличии данного фактора действия Попова перешли в стадию, на которой они подпадают под признаки уголовно-наказуемого деяния.

Проверив доводы защиты о то, что в связи с наличием у Попова инвалидности по зрению и ограниченности его поэтому в физических возможностях, осужденный не мог совершить противоправные деяния, за которые был осужден, суд 1-й инстанции нашел их неубедительными, учитывая, что из показаний потерпевших и свидетелей следует, что именно Попов являлся организатором и руководителем религиозного объединения, без его указания или согласия членами объединения не совершались никакие действия, их поведение и поступки контролировались лично Поповым , находились в прямой зависимости от его воли.

Факт наличия у осужденных Попова , Фролушкиной , Розановой , Маркевич умысла на хищение путем обмана и злоупотребления доверием денежных средств потерпевших нашел свое объективное подтверждение, об этом свидетельствует характер их действий, при которых осужденные, воспользовавшись фактом вовлечения потерпевших в созданную и руководимую Поповым религиозную организацию, участие в которой характеризовалось полным подчинением воле Попова , позиционирующего себя в качестве священнослужителя Русской православной церкви, а затем и бога, в условиях полного или подавляющего отказа потерпевших от обычного поведения, семейных и социальных связей, под предлогом необходимости неукоснительного следования идеологии придуманного Поповым учения, склоняли потерпевших к участию в религиозных обрядах, приобретению сопутствующей продукции, а также под предлогом обеспечения ему (Попову ) максимально комфортных условий существования, выполнения его желаний – к участию в строительстве храма, за что потерпевшими передавались значительные суммы денежных средств.

Ссылки на отсутствие у осужденных корыстного умысла, также опровергаются доказательствами по делу, из которых усматривается, что осужденные завладели чужими денежными средствами и у них отсутствовали реальные намерения вернуть это имущество потерпевшим, учитывая, что никто из потерпевших не имел доступа к денежным средствами, которые у них были похищены, никто из потерпевших, ими распоряжаться не мог, таким образом, денежные средства противоправно и безвозмездно выбыли из владения потерпевших, в то время, как осужденные получили реальную возможность распоряжаться похищенным имуществом по своему усмотрению, что имело место в части обеспечения содержания Попова , его личных нужд и дорогостоящих увлечений.

Судом 1-й инстанции обоснованно обращено внимание на то обстоятельство, что, по смыслу закона, при условии совершения преступного деяния организованной группой не предполагается выполнение функции непосредственного распоряжения денежными средствами, их распределения каждым из участников группы. Приобретение иных предметов роскоши, на отсутствие которых у осужденных стороной защиты обращалось внимание, также не является обязательным условием квалификации действий осужденных, как корыстного преступления, учитывая, что в результате этих действий денежные средства потерпевших были обращены в пользу осужденных, которые ими распорядились по своему усмотрению.

Судебная коллегия считает, что суд правильно пришел к выводу о том, что осужденные при совершении мошенничества действовали в составе организованной группы согласно отведенному каждому преступной роли, исходя из установленных по делу обстоятельств, согласно которым Попов , Фролушкина , Розанова , Маркевич , объединившись между собой, с установленными и неустановленными соучастниками для совершения мошеннических действий в отношении лиц, вовлекаемых и удерживаемых ими в составе религиозной организации, на протяжении длительного времени совершали тяжкие преступления, их объединение отличалось устойчивость и организованностью, техническим оснащением, постоянными связями между членами группы, руководитель группы – Попов распределял роли соучастников при совершении преступлений, координировал их действия, определял порядок распоряжения прибылью, Фролушкина предоставила несколько помещений, используемых для функционирования группы, кроме того, она и Розанова привлекали к участию в организации граждан, вводя их в заблуждение относительно личности Попова , Маркевич осуществляла принятие и учет денежных средств, полученных преступным путем, таким образом, каждый участник, выполняя порученное в соответствии с распределением ролей, тем самым реализовывал общую цель организованной группы на получение доходов от незаконного завладения денежными средствами потерпевших.

При этом наличие причинно-следственной связи между общественно-опасным поведением каждого участника организованной преступной группы и наступившими преступными последствиями означает, что поведение каждого из них представляло собой условия, которые в итоге все вместе образовали причину наступления единого преступного результата, несмотря на то, что роль и степень участия каждого из членов группы была различной.

Конкретная преступная роль в организованной преступной группе соучастницы Фролушкиной, выразилась в том, что она, путем обмана и злоупотребления доверием, являясь близкой сподвижницей организатора Попова , выполняя ключевую роль в деятельности организованной преступной группы, по указанию организатора Попова вводила неопределенный круг лиц в заблуждение, относительно того, что Попов является священнослужителем Русской православной церкви, а также принимала участие в православных выставках – ярмарках с целью получения денежных средств на отправление религиозных обрядов и строительство несуществующего храма; преступная роль соучастницы Маркевич выразилась в том, что она в деятельности организованной преступной группы выступала в роли помощника и финансиста (бухгалтера) организатора Попова и выполняла ключевую роль, целью которой было введение в заблуждение граждан посредством сообщения ложных сведений о деятельности религиозного объединения, возглавляемого Поповым , а также получение денежных средств от граждан и ведение учета финансово – хозяйственной деятельности религиозного объединения; преступная роль соучастницы Розановой в деятельности организованной преступной группы выразилась в том, что она выступала в роли близкого сподвижника организатора Попова и выполняла ключевую роль, целью которой было введение в заблуждение действующих священнослужителей Русской православной церкви для получения разрешительной документации на участие в православных выставках – ярмарках, а также занималась изготовлением поддельной документации, дающей право на участие в православных выставках – ярмарках; кроме того, соучастница Розанова , путем обмана и злоупотребления доверием, получала денежные средства от граждан на отправление религиозных обрядов и строительство несуществующего православного храма.

Деятельность преступной группы характеризовалась устойчивостью, выразившейся в стабильности ее состава, структурности, наличием лидера в лице Попова , тщательном планировании каждого преступления, выбором объектов преступного посягательства, распределением ролей между соучастниками при подготовке и совершении преступлений, постоянством форм и методов преступной деятельности, наличием элементов конспирации и вуалирования преступной деятельности.

При совершении преступлений каждый участник согласовывал свои действия и функции с другими соучастниками, а также с лидером указанной преступной группы, при этом осознавал, что выполняет согласованную часть единого преступного посягательства, осуществляемого в связи с его участием в организованной преступной группе, и исполнял определенные обязанности, вытекающие из целей ее деятельности. Вклад участников преступной группы при совершении преступления был неравнозначен по объему выполненных преступных действий, но, в конечном итоге, приводил к достижению общего преступного результата.

Судом 1-й инстанции правильно обращено внимание на то, что деятельность Розановой , связанная со сбором помощи жителям Донецкой и Луганской народных Республик, проводимая ею в 2014 – 2015 г.г., для которой, по утверждению Розановой , ею собирались пожертвования, не имела отношения к деятельности организованной преступной группы, в которой Розанова оставалась активным членом, фактов постоянного пребывания Розановой на территориях Донбасса в указанный период времени, делающих невозможным ее участие в деятельности преступной группы, судом также установлены не были, пребывание Розановой на территории Донбасса определялось несколькими месяцами с середины февраля по начало мая 2015 года.

Нахождение Фролушкиной в определенный период времени в г. ***, где ею организовывалась выставочная деятельность, не исключает ее личного участия в деятельности организованной преступной группы и совершенных ею деяниях, поскольку в ходе судебного разбирательства установлено, что Фролушкина в указанный период посещала г. Москву, ежедневно посредством телефонной связи общалась с Поповым и другими членами группы, а также с потерпевшими, все допрошенные в ходе судебного следствия потерпевшие не только подтвердили факт знакомства с Фролушкиной , но и осведомленность о ее роли в группе, по значимости занимающей второе место после Попова

Оснований для иной квалификации действий осужденных, для их оправдания либо прекращения уголовного преследования судебная коллегия не усматривает.

Судебная коллегия не усматривает оснований полагать, что совершение двух преступлений мошенничества по хищению денежных средств потерпевших следует рассматривать как единое длящееся либо продолжаемое преступление, как о том утверждали осужденные и их защитники, поскольку действия членов организованной группы были направлены на хищение различных сумм денежных средств, в разное время, при разнящихся обстоятельствах, при этом, по каждому эпизоду умысел на хищение формировался самостоятельно, исходя из вымышленного предлога, при появлении такой возможности к каждому конкретному потерпевшему.

Уголовные дела, соединенные в одно производство, возбуждены надлежащими должностными лицами, в передах их компетенции и полномочий, в соответствии с требованиями ст. 146 УПК РФ, при наличии к тому поводов и оснований.

Факт вынесения старшим УУП отдела МВД России по Тверскому району г.Москвы 18 февраля 2014 года постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по коллективным заявлениям О.В., Н.П., Л.В., Ю.М., Т.Н. не является основанием для признания незаконным привлечения осужденных к уголовной ответственности, поскольку, как следует из текста указанного постановления, дознаватель не усмотрел, что со стороны Попова и его последователей были совершены деяния, ответственность за которые предусмотрена ст. 159 УК РФ, только на обслуживаемой данным ОМВД территории, в то время, как в последующем потерпевшими были поданы дополнительные заявления, в результате проверки которых, были возбуждены уголовные дела по ч.4 ст. 159 УК РФ. Кроме того, в постановлении от 18 февраля 2018 года также было указано, что в части квалификации действий указанных заявителями граждан, в т.ч. Попова , по признакам преступления, предусмотренного ст. 239 УК РФ, копия материала была направлена для организации дальнейшей проверки по подследственности, в результате которой также были возбуждены уголовные дела по указанной статье.

Несостоятельными являются высказанные стороной защиты сомнения в добровольности поданных потерпевшими в правоохранительные органы заявлений, принимая во внимание, что данный вопрос выяснялся в ходе судебного разбирательства и было установлено, что составление и подача заявлений в полицию являлось личной инициативой потерпевших, их желанием предотвратить возникновение в дальнейшем подобных ситуаций с другими людьми, при отсутствии какого-либо давления или принуждения со стороны сотрудников правоохранительных органов или иных лиц, а длительность периода времени, прошедшего с момента выхода каждого потерпевшего из религиозной организации до написания им заявлений, не влияет на решение вопроса о законности возбуждения уголовных дел, учитывая, что потерпевшие находились в стрессовом состоянии после произошедшего с ними.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда 1-й инстанции о том, что необоснованным является утверждение стороны защиты о необходимости прекращения уголовного дела в отношении Фролушкиной , Розановой , Маркевич ввиду наличия вынесенного в отношении них 11 января 2018 года судом постановления о прекращении уголовного преследования за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 239 УК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, поскольку совершение осужденных действий, которые им инкриминировались органами предварительного расследования, образует как признаки преступления, предусмотренного ч.3 ст.239 УК РФ, так и двух преступлений, предусмотренных ч. 4 ст.159 УК РФ, в результате этих действий причинен вред различным объектам, охраняемым уголовным законом, а потому прекращение в отношении осужденных Фролушкиной , Розановой , Маркевич уголовного преследования по ч. 3 ст. 239 УК РФ, уменьшило объем первоначального обвинения, но не исключило его.

Обвинительное заключение составлено с соблюдением требований ст. 220 УПК РФ, оснований для возвращения дела прокурору, предусмотренных ст. 237 УПК РФ, не имеется.

Суд первой инстанции обоснованно не усмотрел нарушений уголовно-процессуального закона при сборе доказательств по уголовному делу, при проведении следственных и процессуальных действий по уголовному делу, которые давали бы основания для признания полученных доказательств недопустимыми. Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда, которые надлежащим образом мотивированы в приговоре.

Из представленных материалов дела усматривается, что постановления о привлечении Попова , Фролушкиной , Розановой , Маркевич в качестве обвиняемых от 08 августа 2016 года составлено в соответствии с требованиями главы 23 УПК РФ, данных о том, что текст указанных постановлений после их предъявления обвиняемым и их защитникам, был изменен, ни в суд 1-й, ни в суд апелляционной инстанции представлено не было, в связи с чем доводы осужденных и защитников о фальсификации постановлений о привлечении лиц в качестве обвиняемых не основаны на объективных данных.

Судебная коллегия не находит оснований для признания протоколов обыска в жилище, а также протоколов осмотра предметов (документов), изъятых в ходе обысков с жилище недопустимыми доказательствами, поскольку обыски в жилище проводились в соответствии с положениями ст. 182 УПК РФ, надлежащими должностными лицами, на основании судебных постановлений, а дальнейшие осмотры изъятых предметов (документов) проведены с соблюдением ст.ст. 164, 177 УПК РФ. При таких обстоятельствах ссылки осужденных и защитников на необоснованное изъятие, в том числе, денежных средств, судебная коллегия считает неубедительными.

То обстоятельство, что при проведении очных ставок между потерпевшей О.В. обвиняемые Фролушкина и Маркевич отказались отвечать на вопросы, сославшись на положения ст. 51 Конституции РФ, не пожелали высказать своей позиции, не свидетельствует о недопустимости протоколов очных ставок, которые проведены в соответствии с требованиями ст.192 УПК РФ.

Дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, нарушений права осужденных на защиту ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного заседания не допущено. Нарушений прав обвиняемых при проведении очных ставок в присутствии защитников, не установлено, при этом судебная коллегия обращает внимание на то, что во время их проведения либо по окончании данного следственного действия ни от обвиняемых, ни от их защитников никаких заявлений о допущенных следователем норм УПК РФ не поступало.

Таким образом, оснований для признания очных ставок, положенных в основу приговора, недопустимыми доказательствами не имеется.

Доводы об обвинительном уклоне при рассмотрении дела судебная коллегия находит несостоятельными. Как следует из протокола судебного заседания, суд создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. При этом сторона защиты активно пользовалась предоставленными законом правами, в том числе, представляя и исследуя доказательства, а также участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Суд первой инстанции исследовал все представленные сторонами доказательства и разрешил по существу все заявленные сторонами ходатайства в порядке, установленном ст.ст. 256, 271 УПК РФ, путем их обсуждения всеми участниками судебного заседания и вынесения судом соответствующего постановления. Данных о необоснованном отклонении ходатайств, заявленных стороной защиты, судебной коллегией не установлено.

Также необоснованным и не соответствующим действительности являются доводы жалоб о том, что в приговоре имеются признаки заимствования из обвинительного заключения, поскольку приговор постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в нем приведены исследованные в судебном заседании доказательства, представленные сторонами, которым дана надлежащая оценка, т.е. приговор отвечает требованиям ст. 307 УПК РФ.

Показания допрошенных по делу лиц, приведенные в приговоре, соответствуют протоколу судебного заседания. Кроме того, поданные замечания на протокол судебного заседания были рассмотрены судом в установленном законом порядке в соответствии с положениями ст. 260 УПК РФ.

То обстоятельство, что в суде не были прослушаны аудиозаписи с записями лекций, бесед, проповедей в храме, богослужений, «Встреч на Кондратьевском», «Песни на стихи владыки Романа» и др., содержащиеся на СД-дисках, признанных по делу вещественными доказательствами, не свидетельствует о нарушении закона и на правильность установления фактических обстоятельств дела и выводы суда о виновности осужденных не влияет, поскольку по делу собрано достаточно доказательств, на основании которых суд пришел к обоснованному выводу о виновности осужденных в инкриминируемых им деяниях.

Психическое состояние осужденных являлось предметом проверки суда 1-й инстанции, с учетом заключений проведенных Попову , Фролушкиной , Розановой , Маркевич амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз, суд обоснованно признал их вменяемыми в отношении инкриминируемых деяний и не нуждающимися в применении принудительных мер медицинского характера. Судебная коллегия с данными выводами соглашается.

Суд первой инстанции назначил Попову , Фролушкиной , Розановой , Маркевич наказание в виде лишения свободы в соответствии с требованиями уголовного закона, положений ст.ст.43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных ими преступлений, влияния назначенного наказания на их исправление и на условия жизни семьи осужденных, данных, характеризующих личность каждого, а так же всех смягчающих наказание обстоятельств, отраженных в приговоре, а именно: Попов , Фролушкина , Розанова , Маркевич ранее не судимы, положительно характеризуются по месту жительства, прежней работы и учебы, имеют положительные характеристики, как участники общественной деятельности, длительное время содержатся в условиях изоляции, Попов и Розанова имеют детей, являвшихся на момент совершения преступлений несовершеннолетними, возраст и состояние здоровья осужденных, страдающих рядом заболеваний, в том числе, состояние здоровья Попова , имеющего сложное заболевание глаз (***) и иные заболевания, наличие у осужденных родственников, также имеющих заболевания.

Обстоятельств, отягчающих наказание осужденных, предусмотренных ст. 63 УК РФ, судом не установлено.

Вместе с тем, проанализировав обстоятельства деяний, суд пришел к правильному выводу о необходимости исправления Попова , Фролушкиной , Розановой , Маркевич в условиях изоляции от общества, посчитав, что данное наказание будет отвечать закрепленным в УК РФ целям исправления и предупреждения совершения ими новых преступлений, не усмотрев оснований для применения положений ст.ст.64, 73 УК РФ, ч.6 ст. 15 УК РФ.

Свои выводы суд мотивировал и с ними судебная коллегия соглашается.

Требования закона при назначении наказания осужденным судом соблюдены, оснований для снижения им наказания, для изменения его вида, для применения положений ст.ст.64, 73 УК РФ, а также ч.6 ст. 15 УК РФ не имеется.

Назначенное осужденным наказание судебная коллегия находит справедливым и соразмерным содеянному.

Состояние здоровья осужденного Попова также являлось предметом проверки суда 1-й инстанции.

То обстоятельство, что ранее, 09 июля 2018 года, Попову было проведено медицинское освидетельствование, по заключению которого у него было выявлено заболевание, включенное в перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию подозреваемых или обвиняемых под стражей, не является основанием усомниться в обоснованности и законности последующего медицинского заключения от 23 октября 2018 года, согласно которого комиссия врачей не выявила у Попова заболеваний, включенных в перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию лица под стражей, принимая во внимание, что переосвидетельствование Попова было назначено судом в связи с тем, что 20 июля 2018 года в суд поступило сообщение из ГБУЗ «ГКБ № 67 им. Л.А. Ворохобова ДЗМ», в котором изначально проводилось медицинское освидетельствование Попова , о том, что пациент мог аггравировать (преувеличение больным симптома либо болезненного состояния), поэтому для более детального освидетельствования необходимо провести дополнительные исследования, а в целях уточнения экспертного заключения целесообразно провести переосвидетельствования Попова , что и было сделано.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

Так, в соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 03 июля 2018 года № 186-ФЗ) время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы, за исключением случаев, предусмотренных ч.ч. 3.2 и 3.3 ст. 72 УК РФ, из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в воспитательной колонии либо исправительной колонии общего режима.

Как следует из приговора суда, Попову , Фролушкиной , Розановой , Маркевич назначена для отбывания наказания в виде лишения свободы исправительная колония общего режима, при этом осужденные до вынесения приговора и вступления его в законную силу содержались под стражей.