obstoyatelstva-isklyuchayuschie-ugolovnuyu-otvetstvennost-meditsinskih-rabotnikov-k-itogam-issledovaniya

1.Зиммель Г. Избранное. Т. 1: Философия культуры. М., 1996.

2.Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 1993.

3.Абульханова-Славская К.А. Типология активности личности в социальной психологии // Психология личности и образ жизни / отв. ред. Е.В. Широхова. М., 1987.

4.Узнадзе Д.Н. Общая психология / пер. с груз. Е.Ш. Чомахидзе; под ред. И.В. Имедадзе.

М.; СПб., 2004.

5.Узнадзе Д.Н. Психология установки.

СПб., 2001.

6.Яфальян А.Ф. Школа самовыражения: книга для педагогов и родителей по развитию, оздоровлению и взрослению детей. М., 2011.

7.Белякова Е.В. Антропологический подход как условие самовыражения школьников на комплексных занятиях: автореф. дис. … канд. пед. наук. Екатеринбург, 2007.

8.Мексичева Т.С. Позиционирование ценностей в субкультуре потребителей: автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2006.

9.Роджерс Н. Творчество как усиление себя // Вопросы психологии. 1990. № 1.

10.Шкуратова И.П. Самовыражение личности в общении // Психология личности / под ред. П.Н. Ермакова и В.А. Лабунской. М., 2007.

11.Франкл В. Человек в поисках смысла. М.,

1990.

12.Фромм Э. Душа человека. М., 2010.

13.Goethe J.W. Maximen und Reflexionen. Leipzig.

14.Rokeach M. The nature of human values. N.Y., 1973.

15.Яковлева Е.Л. Эмоциональные механизмы личностного и творческого развития // Вопросы психологии. 1997. № 4. С. 20–27.

16.Омельченко Е.А. Самовыражение и культура самовыражения личности (педагогический аспект). Новосибирск, 2013.

17.Снайдер М. Ребенок как личность: Становление культуры справедливости и воспитание совести: [пер.с англ.] / М. Снайдер, Р. Снайдер, Р. Снайдер-младший; под ред. и с предисл. В. Кагана. М.; СПб., 1994.

18.Петровский А.В. Общая психология. М.,

1976.

19.Петровский А.В. Психология и время.

СПб., 2006.

1.Simmel G. Sel. works. Vol. 1: Philosophy of culture. Moscow, 1996.

2.Berdyaev N.A. The destiny of man. Moscow, 1993.

3.Abulkhanova-Slavskaya K.A. Typology of activity of the person in social psychology // Psychology of personality and lifestyle / resp. ed. E.V. Shirohova. Moscow, 1987.

4.Uznadze D.N. General psychology / transl. from Georgian by E.Sh. Chomakhidze; ed. by I.V. Imedadze. Moscow; St. Petersburg, 2004.

5.Uznadze D.N. Installation psychology. St. Petersburg, 2001.

6.Yafalyan A.F. Expressions school: book for teachers and parents on the development, improvement and maturation of children. Moscow, 2011.

7.Belyakova E.V Anthropological approach as a condition of self-expression in the school complex training: auth. abstr. … Candidate of Pedagogics. Yekaterinburg, 2007.

8.Meksicheva T.S. Positioning values in the subculture of consumers: auth. abstr. … Candidate of Psychology. Moscow, 2006.

9.Rogers N. Creativity as self-strengthening // Questions of psychology. 1990. № 1.

10.Shkuratova I.P. Self-expression of personality in communication // Personality psychology / ed. by P.N. Ermakov and V.A. Labunskaya. Moscow, 2007.

11.Frankl V. Man in search of sence. Moscow,

1990.

12.Fromm E. Human soul. Moscow, 2010.

13.Goethe J.W. Maximen und Reflexionen. Leipzig.

14.Rokeach M. The nature of human values. N.Y., 1973.

15.Yakovleva E.L. Emotional mechanisms of personal and creative development // Questions of psychology. 1997. № 4. P. 20–27.

16.Omelchenko E.A. Self-expression and culture of the individual self-expression (pedagogical aspect). Novosibirsk, 2013.

17.Snyder M. Child as a person: a Culture of justice and education of conscience: [transl. from English] / M. Snyder, R. Snyder, R. Snyder, Jr.; ed. and forew. by V. Kagan. Moscow; St. Petersburg, 1994.

18.Petrovsky A.V. General psychology. Moscow, 1976.

19.Petrovsky A.V. Psychology and time. St. Petersburg, 2006.

Масштабы трансформаций глобализирующейся информационной цивилизации необходимо оценивать не только с точки зрения революционных инфор-

мационных технологий, которые делают экономику и всю общественную жизнь зависимой от них, но и по трансформирующейся человеческой природе.

Мы вполне согласимся с выводом А.Д. Иоселиани о том, что глобальному изменению и трансформации подлежат человеческая ментальность, сознание и самосознание, личные и общественные ценности [1, с. 58].

В настоящее время в исследовательской литературе широко обсуждаются различные аспекты глобализирующейся информационной цивилизации, в числе которых, кроме технологических, экономических, финансовых, политических, также обсуждаются социальные, исторические, культурологические, философские, онтологические, гносеологические, аксиологические и антропологические аспекты данной проблемы. Все авторы единодушны в том, что произошел значительный цивилизационный сдвиг, изменивший природу человека и общества.

Это выражается прежде всего в том, что становление глобального информационного мира повлекло за собой целый ряд глобальных трансформаций в самом бытии человека, в организации общества и всех его подструктур, в формировании базисных ценностей мира и человека, в изменении всей системы социальных отношений, начиная с отношения к труду, продолжая отношениями в обществе и заканчивая отношениями между людьми.

Эти обстоятельства отмечают многие исследователи, но одним из первых «забил тревогу» П. Бергер. В своей работе он показал, как многолик глобализирующийся мир. При этом он выделил следующие основные движущие силы глобализации: деловые элиты, международная культура деловых и политических кругов мира, международный бизнес, клубная культура западных интеллектуалов, массовая культура; общественные движения [2, с. 45–46].

В результате действия этих движущих сил глобализации информационной цивилизации осуществляется изменение сложившихся традиций, а порой и их откровенная ломка, значительное изменение укладов жизни, традиционных верований, традиционной морали, правил

поведения и всего образа жизни. Складывающаяся культура на основе этих новых правил и ценностей изначально противоречива: она одновременно является индивидуализированной и массовой.

Приэтоммассовойпоправиламигрыисамому устройству глобального цифрового информационного мира и индивидуализированной, поскольку сам труд перестает быть массовым, сам социум атомизирован и сам индивид свою культуру не отождествляет с социальной культурой. Она может быть индивидуальной, личностной, сетевой, пользовательской, клубной или «питаться» иными ценностями тех или иных сообществ.

При этом культурное разнообразие является просто ошеломляющим. Так, например,

вКитае, в этом одном из «моторов» мировой экономики, глобализация представляет собой этап модернизации, который последовательно проводится политическим руководством этой страны, ее партийным государством.

При всем влиянии западной культуры и западной экономики китайский вариант глобализации велик по масштабам, но по сути является национальной локализацией, поскольку партийное руководство страны осуществляет контроль за глобализационными процессами и дозирование любого влияния извне [3].

Таким образом, Китай идет своим путем и демонстрирует специфический национальный тип культурной глобализации – управляемый процесс, в котором партийное государство играет ведущуюроль, анациональнаяэлитапродвигает западную культуру. Народные массы ее воспринимают и потребляют, но контроль и потребление западной культуры происходит постоянно со стороны партийного руководства Китая [4; 5].

Специфические черты проявления глобализации информационной цивилизации П. Бергер отмечает и на Тайване, где, по его мнению, произошел достаточно оптимальный синтез местной локальной культуры и международных культурных влияний, в котором глобальная культуранеполучилапреимуществнадлокальными, но и не получила огульного отрицания, и

вЯпонии, где своеобразное «японофильство» стало возможно посредством совмещения культурных взглядов на современную жизнь,

вкотором жители «Страны восходящего солнца» уточняют свою идентичность. Специалистами такой синтез оценивается как совмещение американской, европейской и собственно японской культуры [6].

Отдавая должное Америке, как играющей самую значительную роль в процессе глоба-

лизации, П. Бергер, подчеркивая, что даже слово «американизация» часто выступает синонимом самой глобализации, отмечает, что именно США ввели в оборот глобальной экономики и политики много новых качеств. В целом, П. Бергер утверждает, что мир стал теснее, ценности мира, несмотря на их локальное своеобразие, стали унифицированными. Унифицированными стали товары, продукты и технологии. Одним из индикаторов глобализации стало глобальное распространение по всему миру английского языка, американских брендов и образа жизни [2].

Вомногомэтосвязаносдеятельностьюмеждународных транснациональных корпораций, которые оказывают колоссальное влияние на экономическую, финансовую, политическую и культурную жизнь многих стран. Влияние информационной эпохи выражается в том, что мир становится все более и более цифровым и электронным, массовым и в то же время индивидуалистическим, свободным и демократическим, но и зависимым от транснационального бизнеса [7; 8; 9].

Этот мир порождает новый порядок и новые ценности. Острым является вопрос о том, насколько глобализация способствует развитию локальных экономик и культур и насколько она вредит им, составляет угрозы и риски потери культурной идентичности, самобытности, угрозы универсализации и унификации всех сторон жизни.

Возникают противоречия, которые невозможно игнорировать. Это противоречия глобализации и ее универсалистских ценностей и различных традиционных культур, национального менталитета, традиционных верований, сложившегося образа жизни.

Человек в глобальной информационной цивилизации приобретает такие новые свойства и черты, которых не было ни в традиционном, ни в индустриальном обществе. За трансформацией этих человеческих черт и ценностей не поспевают социальные преобразования, сложившиеся социальные институты, правовое пространство и, конечно, ментальность людей, их психологические устои, которые выражаются в формах повседневного бытия.

Человек как социальное существо, живущее в мире постоянного общения, оказывается погруженным в новый безграничный информаци- онно-коммуникационный континуум, в котором прежние человеческие качества и ценности попросту обесцениваются. Глобальная информация как главная ценность информационной эпохи покрывает собою все, и перед нею теря-

ют прошлое смысловое наполнение культурные ценности, ценности образования, профессии.

Мир общения человека становится другим; он из личностно-приватного превращается в безличностный и безграничный мир, мир Интернета. Человек из своего приватного мирка общения, из своего привычного социума, обозримого и предсказуемого, «переселяется» в сетевое пространство, наполненное виртуальными субстанциями, информационными фантомами, симулякрами разного рода, псевдосоциальными кентаврами, которые, имея под собой некоторую реальную подоснову, по своей сути являются цифровыми суррогатами реальности.

Вэтоммиресуществуетиноепространство– цифровое, течет иное время – время информационного взаимодействия, действуют иные субъекты – акторы и пользователи информационных ресурсов, наличествуют иные ценности – ценности собственности, доступа и распоряжения информацией. Это совсем иной мир, и уже само его существование – реальная опасность для человека, угроза его информационной безопасности.

Трансформируется сама природа человека, поскольку человек, будучи деятельным существом на протяжении всей истории рода человеческого, действовал по одной проверенной причинно-следственной цепочке: человеческим действиям предшествовали потребности; потребности порождали мотивы поведения; мотивы поведения предопределяли цели человеческих действий; цели детерминировали условия их достижения.

Винформационном мире основной потребностью действий является овладение информацией, независимо от того, с какими целями это осуществляется: познание, накопление информации, приобретение ее, практическое использование, досуг и развлечение, информационное взаимодействие или информационный взаимообмен. По сути это содержание действий, и все они связаны с информационными операциями.

Сами действия также являются информационными процессами и составляют операции по структурированию информации, ее распределению, классификации по кластерам, сегментам и сферам, по переводу из одного знакового выражения в другое, из одной информационной системы в другую. Это, по сути, есть форма действий, и она представляет собой информационные операции.

Итак, как содержание деятельности в информационном мире, так и форма этих дей-

ствий являются информационными. Можно заключить, что в информационном мире трансформируется, изменяется сама сущностная природа человеческой деятельности. Она становится информационной. Можно ли отсюда сделать вывод о том, что раз природа человека выражается в его разумной, рациональной деятельности, а сама деятельность изменила свою природу и стала как по содержанию, так и по форме информационной, то изменилась и сама природа человека? Человек тоже стал информационным, человек стал «homo informaticus»?

Еслиприведенныхаргументоввпользутрансформациисамойприродычеловекавинформационном мире недостаточно, то можно указать еще и то, что человек не только деятельное существо, это еще и существо, существующее в мире постоянного общения. И в этой сфере происходят кардинальные изменения.

Коммуникация в информационную эпоху становится глобальной и массовой. Она базируется на Интернете, этой планетарной информационной паутине. И это не столько технологическое приращение качества коммуникационного взаимодействия, сколько ее качественное изменение.

Меняется и само общество, вернее, к тем традиционно сложившимся социальным структурам и сегментам, которые существовали в эпоху традиционного и индустриального общества, добавляются новые виды социальных объединений – сетевые сообщества. Это новый вид социальности, виртуальной социальности.

Изменяется и повседневная жизнь человека информационной эпохи. Внедрение Интернета расширяет повседневную жизнь с ее повседневной и межличностной коммуникацией до возможности планетарного общения. Интернет сметает все барьеры: государственные, геополитические, религиозно-конфессиональные, языковые, межкультурные.

Возникаетсовершенноновыйфеномен– глобализация повседневной жизни; она перестает быть личностно-замкнутой, индивидуальной, кастово-групповой, сословно-профессиональ- ной. Повседневность в информационную эпоху становится глобальной, и посредством предоставленных технологиями возможностей в виде социальных сетей, инстаграмм, живых журналов, фэйсбуков, блогосфер индивидуальная и приватная, даже интимная ранее информация становится достоянием миллионов пользователей.

Все вопросы повседневной коммуникации – от заказа и приобретения товаров, покупки би-

летов, бронирования гостиниц, досуга, отдыха, развлечения и игр до поисков работы, форм обслуживания, поиска единомышленников по своему увлечению, занятию или профессии – становятся мгновенно разрешимыми и доступными.

Массовое использование различных электронных средств повседневной коммуникации приводит к последствиям, которых ранее не было в человеческой истории. Повседневный массовый индивид постоянно включен в процесс социальной коммуникации. Погружение его в повседневность (в повседневные бытовые заботы и проблемы) не выключает его благодаря современным информационно-ком- муникационным технологиям из общественной жизни.

Он всегда теперь информирован, он всегда может принять участие в опросе, голосовании по тому или иному общественно значимому вопросу, его мнение учитывается; благодаря превращению мира повседневности в глобальный мир он включен в общественную жизнь.

Но это имеет и другую сторону: повседневный индивид в своих индивидуально-личностных делахивопросахпривсейсвоейиндивидуалистичности становится лишенным индивидуальности, он усредняется как пользователь информационных ресурсов, как актор информационного обмена и информационного потребления. Он становится массовым актором.

К тому же повседневный индивид оказывается лишенным и своей автономности, относительной независимости, интимности и приватности. Все его действия регистрируются; вся информация о нем известна, и она может стать предметом публичного обсуждения; она может стать компроматом.

В простоте и регулярности повседневного доступа к информационным ресурсам кроется еще одна опасность для индивида. Он постоянно находится под воздействием агрессивной информационной среды: рекламы, пропаганды и различных манипулятивных воздействий. За простоту доступа к информации индивиду приходится расплачиваться и простотой доступа к нему самому, к его жизни, к его менталитету и к его кошельку. А это тоже существенная информационная угроза.

Итак, мы полагаем, что именно в процессе коммуникативного взаимодействия, взаимодействия субъектов по поводу обмена информацией и могут возникать неинформационные угрозы, которые трактуются как нарушение информационной безопасности. Только в процессе коммуникативного взаимодействия уместно говорить об информационной безопасности

субъектов – пользователей информацией, поскольку информационные угрозы и риски по определению имеют значение для этих субъектов, а не для самой информации.

Как негативная ценность информация может выступать в процессе коммуникативного взаимодействия субъектов, если для передачи информации используются не те каналы информации, которые требуются. Такой же эффект может возникнуть, если информация является несвоевременной, неактуальной, недостоверной, неполной или попросту неистинной. В таких условиях информация приобретает ценность «со знаком минус».

Такое ценностное свойство информации будет способствовать тому, что субъект – пользователь информации будет несвоевременно информирован, если информация была неполной, неточной, неадекватной. Субъект будет дезориентирован в мире событий и процессов,

иэто является существенным нарушением информационной безопасности, информационными рисками, которые могут привести субъекта к потере социальной ориентации, утрате социального статуса, к неправильному социальному предпочтению и выбору.

Информация приобретает ценность «со знаком минус», если субъект коммуникативноинформационного взаимодействия будет лишен доступа к полной, всеобъемлющей, правдивой информации, если его информационные права будут ограничены несправедливым законом или социальным порядком. Это тоже есть нарушение информационной безопасности субъекта.

Стаким же знаком будет трактоваться ценность информации, если субъект лишен возможности выбора нужной ему информации, лишен возможности ее самостоятельного понимания и интерпретации и ему навязаны некие шоры в виде пропагандистских клише, идеологических скрепов и тому подобных директивных установлений. Это тоже нарушение информационной безопасности субъекта.

Винформационном обществе при формировании экономики, основанной на знании, нарушением информационной безопасности субъекта будет навязывание ему либо упрощенных, примитивных знаний об устройстве общества

иего истории, либо вместо знания ему будут поставляться суррогатные продукты суеверий, мифов, политических идеологем, религиозных догм. И это тоже нарушение информационной безопасности субъекта и превращение информации в таком коммуникативном взаимодействии в свое негативное отрицание.

Свободное движение информации в глобальном информационном обществе предполагает, что разносторонняя информация дает возможность развитому субъекту самому выбирать и каналы информации, и те информационные сегменты, которые им востребованы. Интеллект субъекта – и информационная наполненность, и способность оценивать, рассуждать, предпочитать и выбирать.

Отсутствие полноты информационной картины мира и подача различной социальнополитической информации по официальным каналам с односторонней оценкой событий

приводит к оскудению социального интеллекта субъекта, что тоже должно трактоваться как нарушение информационной безопасности субъекта.

Различные несанкционированные вторжения во внутренний мир субъекта посредством навязывания ему клишированных мнений и предпочтений, стереотипов суждений, шаблонов мысли и оценки, упрощенных взглядов на мир, на его настоящее, его историю и будущее, на причины и последствия событий также должны трактоваться как нарушение информационной безопасности субъекта.

1.Иоселиани А.Д. Антропология глобального мира: человек в современной коммуника- тивно-информационной сфере // Век глобали-

зации. 2013. Вып. 2(12).

2.Бергер П., Хантингтон С. (ред.) Многоликая глобализация: Культурное разнообразие в современном мире / пер. с англ. В.В. Сапова; под ред. М.М. Лебедевой. М., 2004.

3.Александрова М.В. Китай и Россия: особенности регионального экономического взаимодействия в период реформ. М., 2003.

4.Балданян Л., Криворотов В. Запад и Восток: два подхода к выживанию. Синтез противоположностей по мере роста дефицита ресурсов // Проблемы Дальнего Востока. 2010. № 1.

5.Иноземцев В. Особый путь Китая //

МЭиМО. 2000. № 8.

6.Чугров С.В. Япония: гибридизация и гармонизация // Полис. 2008. № 3.

7.Всемирный банк. Доклад о мировом развитии за 2012 г. «Новый взгляд на экономическую географию». М., 2012.

8.Гонтарь Н.В. Транснациональный бизнес как фактор институциональной модернизации экономики // Региональная экономика. 2014. № 12.

9.Acemoglu D., Robinson J.A. Why Nations Fail: the Origins of Power, Prosperity, and Poverty. N.Y., 2012.

1.Iosenliani A.D. Anthropology of the global world: people in modern communication and information sphere // Age of globalization. 2013. Iss. 2(12).

2.Berger P., Huntington S. (eds.) The many faces of globalization: Cultural diversity in the contemporary world / transl. from English by V.V. Sapov; ed. by M.M. Lebedeva. Moscow, 2004.

3.Alexandrova M.V. China and Russia: features of regional economic cooperation in the reform period. Moscow, 2003.

4.Baldanyan L., Krivorotov V. West and the East: Two approaches to survival. The synthesis of opposites with increasing scarcity of resources // Problems of the Far East. 2010. № 1.

5.Inozemtsev V. Special way of China // World economy and international relations. 2000. № 8.

6.Chugrov S.V. Japan: Hybridization and harmonization // Polis. 2008. № 3.

7.World Bank. World Development Report for 2012 «Reshaping Economic Geography». Moscow, 2012.

8.Gontar N.V. Transnational business as a factor in the institutional modernization of the economy // Regional economy. 2014. № 12.

9.Acemoglu D., Robinson J.A. Why Nations Fail: the Origins of Power, Prosperity, and Poverty. N.Y., 2012.

Социальный контроль – это механизм оценки и санкционирующего воздействия в целях приведения реальных

отношений в соответствие ценностно-норма- тивным требованиям и ожиданиям среды [1]. Он имеет ограниченный диапазон действия, так как связан с отклонениями [2, с. 162–164]. В воинских частях (подразделениях) Вооруженных Сил РФ фокусом социального контроля является девиантное поведение военнослужащих, особенно в сфере неуставных взаимоотношений [3]. Они являются следствием проявления в процессе прохождения военной службы элементов социального паразитизма – антиобщественного образа действий, образа жизни, отличительными чертами которого являются: а) извлечение нетрудовых доходов; б) уклонение от общественно полезного труда. Явно и латентно асоциальный образ жизни выполняет функцию катализатора, тем самым создает условия возникновения антисоциальных мотивов поведения личности военнослужащего. Это наиболее проявляется в различных формах неуставных взаимоотношений: 1) искривление дисциплинарной практики должностными лицами по отношению к подчиненным; 2) моральное и физическое подавление более слабых членов воинского кол-

лектива; 3) издевательства и глумления одних военнослужащихнаддругими, особенностарослужащих над молодыми воинами (дедовщина); 4) откровенное социальное паразитирование одних военнослужащих за счет воинской и иной деятельности других, которое проявляется в принуждении к выполнению различных личных прихотей, нехарактерных для военной службы ролей, необоснованном перекладывании или перераспределении обязанностей по службе и в быту; 5) вымогание денег, личных вещей и продуктов питания, предметов воинского обмундирования; 6) выпячивание и насаждение региональных, национальных и иных традиций, предрассудков и возникающие на этой почве конфликты, ссоры, стычки, драки, которые иногда приводят к травмам и даже гибели военнослужащих; 7) вымещение на подчиненных и иных военнослужащих плохого настроения; 8) расправа над обидчиками (самосуд) и др. К паразитическому образу жизни наиболее предрасположены люди, зависимые от алкоголя, наркотиков. Они создают «микроклимат» аморального и антисоциального поведения.

Объяснить социальные корни и реальное состояние уставных взаимоотношений в воинских коллективах возможно в рамках ком-

точно знаю, в нашем воинском коллективе неуставных взаимоотношений нет. 5. Затрудняюсь ответить.

III.Между какими военнослужащими возникали конфликты, повлекшие неуставные взаимоотношения в Вашем воинском подразделении? (Укажите несколько вариантов, количество ответов не ограничено): 1. Между военнослужащими, исполняющими «особые» задачи командиров (начальников), и остальными военнослужащими. 2. Между военнослужащими, имеющими спортивные или иные достижения, и остальными военнослужащими.

3.Между военнослужащими, объединенными в различные национальные группы. 4. Между военнослужащими, объединенными в группы по признаку землячества. 5. Между добросовестными (имеющими поощрения, успехи в службе) и недобросовестными (имеющими взыскания, упущения по службе). 6. Между военнослужащими, соблюдающими требования уставов, и военнослужащими, которые стремятся уклониться от обязанностей. 7. Между военнослужащими разного уровня материального благосостояния (достатка). 8. Между военнослужащими разного возраста. 9. Между военнослужащими разного уровня образования. 10. Между «местными» военнослужащими и призванными из других регионов. 11. Между другими (укажите).

IV. Как Вы оцениваете взаимоотношения в Вашем воинском подразделении? 1. Отношения в основном товарищеские, доброжелательные, деловые, уставные. 2. Отклонение от уставныхвзаимоотношенийнемешаетслужбе, не ухудшает общение между военнослужащими. 3. Неуставные взаимоотношения помогают решить многие задачи, делают службу более комфортной. 4. Бывают трудные, конфликтные моменты во взаимоотношениях, но в общем терпимо. 5. Отношения безразличия, «мне все равно на остальных, лишь бы меня не трогали». 6. Отношения основаны по принципу «кто сильнее, тот и прав». 7. Отношения морального подавления личности. 8. Отношения, основанные на взаимной выгоде, взаимном оказании различного рода услуг, «ты мне, я тебе».

9.Отношения, носящие преимущественно неформальный характер, при котором права военнослужащего не соблюдаются. 10. Отношения, при которых военнослужащие «загнаны в угол неуставщиной». 11. Другое (укажите).

V.Что способствует нарушению уставных взаимоотношений в Вашем воинском подразделении? (Выберите 3–4 варианта ответов и/или укажите, пожалуйста, иной фактор):

1. Неудовлетворительное состояние мате- риально-технических условий (вооружение, техника, имущество и др.). 2. Неудовлетворительные бытовые условия (столовая, казарма, баня, прачечная, чайная и т.п.). 3. Необеспеченность и ограниченность досуга (телевизор, радио, музыкальные инструменты, настольные игры, книги и др.). 4. Низкий, неэффективный контроль командиров за воинской дисциплиной военнослужащих. 5. Избирательное отношение командира к военнослужащим, разделение на «привилегированных» и иных. 6. Непрофессионализм, аморальностькомандира. 7. Безнаказанность (дисциплинарная, уголовная) за совершенные ранее факты неуставных взаимоотношений. 8. Слабая организация воспитательной работы. 9. Недостаточное разъяснение дисциплинарной и уголовной ответственности. 10. Низкий уровень авторитета у командира (младшего командира). 11. Нежелание военнослужащего служить в армии.

12.Профессиональная неподготовленность (непригодность) отдельных военнослужащих.

13.Другое (укажите).

VI. Вследствие чего в Вашем воинском подразделении возникают ситуации, приводящие к неуставным взаимоотношениям? (Выберите 3–4 варианта ответов и/или укажите иную причину): 1. Несовместимость военнослужащих. 2. Оскорбление национальных чувств. 3. Несправедливое распределение обязанностей.

4.Предвзятое отношение командиров. 5. Бытовые условия проживания. 6. Организация приема пищи в столовой. 7. Хамство, грубость.

8.Несоблюдение личной гигиены. 9. Слабая физическая подготовленность. 10. Употребление алкогольных и наркотических средств.

11.Другое (укажите).

VII. Кто в Вашем воинском коллективе чаще всего является инициатором конфликтных ситуаций (несправедливое перераспределение должностных и служебных обязанностей, межнациональные отношения, личная неприязнь, глумления и издевательства, регион призыва, уровень образования, уровень физической силы, семейное благополучие, возраст и т.д.)?

1.Командный (офицерский) состав. 2. Командный (прапорщики) состав. 3. Командный (сержантский) состав по контракту. 4. Командный (сержантский) состав срочной службы.

5.Военнослужащие-рядовые по контракту. 6. Военнослужащие-рядовые срочной службы.

7.Гражданский персонал. 8. Другое (укажите).

VIII. Что Вы предпринимаете, когда в Вашем воинском коллективе возникают конфликтные ситуации в сфере межличностных неустав-