17. Проведение доследственной проверки материалов: проблемы законодательного регулирования и практика.

Документ предоставлен КонсультантПлюс

Оглавление

ДОСЛЕДСТВЕННАЯ ПРОВЕРКА В.А. ЛАЗАРЕВА 1

ДОСЛЕДСТВЕННАЯ ПРОВЕРКА И ВОПРОСЫ, ВОЗНИКАЮЩИЕ В ХОДЕ ЕЕ ПРОВЕДЕНИЯ НА СТАДИИ ВОЗБУЖДЕНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА, В РАМКАХ ДЕЛ, РАССМОТРЕННЫХ СУДОМ С УЧАСТИЕМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ А.А. ИЛЬЮХОВ 6

ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ СТАТУС УЧАСТНИКОВ ДОСЛЕДСТВЕННОЙ ПРОВЕРКИ А.М. НАУМОВ 12

КОНТРОЛЬНЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ РУКОВОДИТЕЛЯ СЛЕДСТВЕННОГО ОРГАНА ПРИ ПРОВЕДЕНИИ СЛЕДОВАТЕЛЕМ ДОСЛЕДСТВЕННОЙ ПРОВЕРКИ С.И. ВЕРШИНИНА, А.В. ОСЬКИН 17

ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, ПОЛУЧЕННЫЕ ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ ДОСЛЕДСТВЕННОЙ ПРОВЕРКИ Ш. АБДУЛ-КАДЫРОВ 21

Доследственная проверка в.А. Лазарева

Лазарева Валентина Александровна, профессор Самарского национального исследовательского университета имени С.П. Королева, доктор юридических наук.

Расширение пределов доследственной проверки: природа и история проверочных действий.

Ключевые слова: возбуждение уголовного дела, доследственная проверка, собирание доказательств, следственные действия, сокращенное дознание, суммарное производство.

Дискуссионность института возбуждения уголовного дела к настоящему времени достигла своего пика. Преобразование этого института в самостоятельную стадию уголовного процесса, т.е. урегулированный УПК этап производства по зарегистрированному сообщению о преступлении, исторически взаимосвязано с изменениями подходов к понятию и процедуре дознания. Поэтому не случайно ФЗ от 4 марта 2013 года N 23-ФЗ (далее - ФЗ N 23), сравнимый с ящиком Пандоры, открыв который его авторы породили совершенно не нужные нашей практике бессмысленные проблемы, не только создал сокращенное дознание как новую форму предварительного расследования, но и коренным образом переформатировал порядок возбуждения уголовного дела. Цель этого Закона в части дополнения УПК РФ главой 32.1 понятна и прагматична - упростить, удешевить и ускорить дознание по делам о незначительных по составу и несложных по доказыванию преступлениях, т.е. создать модель некоего, условно говоря, суммарного производства, где в не обремененной излишними формальностями процедуре в кратчайший срок собираются достаточные для принятия решения о направлении уголовного дела в суд сведения. Понятна, а также обоснована обусловленность этой процедуры наличием признания вины, которое означает отказ от права на презумпцию невиновности <1>. Обязательность участия в таком производстве защитника и право подозреваемого в любой момент до вынесения приговора отказаться от применения этой процедуры в целом способны гарантировать от ошибок и злоупотреблений.

--------------------------------

<1> Лазарева В.А. Царица доказательств? (признание вины и презумпция невиновности в особых порядках судебного разбирательства) // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2016. N 2(25). С. 107 - 115.

Ускорение дознания достигается за счет отказа от сложных процедурных форм, в которых в ходе предварительного расследования происходит установление обстоятельств совершенного преступления. В структуре каждого следственного действия предусмотрены механизмы, обеспечивающие как полноту выявления и сохранения информации, так и соблюдение прав участников процесса, что чрезвычайно важно для доказывания виновности в сложных с объективной и субъективной сторон условиях. Однако отсутствие необходимости доказывать факт совершения лицом преступления в силу его простоты и очевидности делает применение сложных и трудоемких процедур неоправданной, юридически и экономически необоснованной роскошью. Поэтому при наличии предусмотренных законом условий и отсутствии препятствующих этому обстоятельств можно ограничиться более простыми и менее формализованными процедурами проверки сообщения о преступлении и лице, его совершившем.

Исторически этим целям служило дознание, юридически оформленное УУС 1864 года в качестве первоначальных изысканий, проводимых полицией для обнаружения справедливости или несправедливости дошедших до нее слухов и сведений о преступлении.

По делам о проступках, наказание за которые не превышало одного года лишения свободы, материалы дознания направлялись мировому судье и служили основанием для разбирательства дела. В иных случаях "о всяком происшествии, заключающем в себе признаки преступления" (ст. 250 УУС) полиция обязана была сообщить судебному следователю или прокурору, и лишь в случае, "когда признаки преступления или проступка сомнительны или когда о происшествии, имеющем такие признаки, полиция известится по слуху (народной молве) или вообще из источника не вполне достоверного" (ст. 253 УУС), она должна произвести дознание.

Проводимое полицией дознание, таким образом, предшествовало предварительному следствию, когда оно, говоря современным языком, было обязательно, то есть по всем делам, за исключением подсудных мировым судам. Административная по своей сути деятельность полиции <2> по форме была достаточно проста и не предполагала совершения следственных действий, за исключением осмотра местности, места преступления и орудий преступления, если они были обнаружены. Такая деятельность полиции должна была предшествовать возбуждению уголовного преследования, соответственно, ее цель - выявление оснований для начала предварительного следствия.

--------------------------------

<2> Мы не касаемся здесь негласной (оперативно-разыскной) деятельности полиции.

В тех случаях, когда следствия по причине очевидности и малозначительности деяния не требовалось, дознание выступало формой удостоверения лицом факта совершения уголовно наказуемого проступка (незначительного преступления) путем составления протокола. Материалы дознания служили основанием для рассмотрения дела о проступке мировым судом и признавались допустимыми для этих целей доказательствами.

Дознание не замышлялось составителями устава в качестве самостоятельной формы предварительного расследования. Предшествуя возбуждению уголовного преследования по делам о серьезных преступлениях, подсудных суду присяжных, дознание являло собой начальный этап предварительного следствия, отличающийся от самого следствия методами сбора сведений о преступлении и их значением. Однако в случае, когда полицией застигнуто совершающееся или только что совершенное преступное деяние, превышающее ее компетенцию, а "также, когда до прибытия на место происшествия судебного следователя следы преступления могли бы изгладиться" (ст. 258 УУС), полиция могла производить все необходимые (неотложные) следственные действия, кроме обысков, выемок и формальных допросов обвиняемых и свидетелей, если нет опасения, что "кто-либо умрет до прибытия следователя". Наделение полиции не только административными, но и процессуальными полномочиями не позволило четко отделить следствие от дознания, что, по определению Л.В. Головко, стало "перманентной бедой отечественного уголовно-процессуального права и остается ею до сих пор" <3>. Выполняя в силу объективной необходимости все большее число следственных действий по все возрастающему числу дел, поднадзорная прокурору полиция сильно потеснила власть судебных следователей. Эта тенденция продолжилась и значительно усилилась в советский период.

--------------------------------

<3> Великая реформа: К 150-летию Судебных уставов: В 2-х т. Т. II: Устав уголовного судопроизводства / Под ред. Л.В. Головко. М.: Юстицинформ, 2014. С. 58.

Первые советские УПК, возложив обязанность принятия сообщений о преступлениях не только на органы дознания, но и на органы следствия, прокуратуры и суда, не предусматривали какой-либо проверки этих сообщений, фактически решение начать следствие или дознание должно было приниматься исключительно на основании информации, содержащейся в самом заявлении или сообщении. Органы дознания, главным образом милиция и уголовный розыск, оказались включенными в процессуальную деятельность фактически с момента получения ими сообщения о преступлении или задержания подозреваемого, застигнутого в момент совершения преступления или тотчас по его совершении, и при наличии других указанных в законе обстоятельств.

И хотя дознанием первоначально "считалось первичное простейшее расследование, первоначальные розыскные действия", "оно заменяло предварительное следствие лишь по несложным, простейшим делам" <4>, очень скоро границы между дознанием и следствием стали стираться. Начавший расследование по делу, требующему следствия, орган дознания, хотя и должен был немедленно уведомить о том следователя, не останавливал производства действий, необходимых для обеспечения дальнейшего расследования. Он мог производить любые следственные действия, так что после передачи дела следователю тому оставалось только предъявить обвинение и составить обвинительное заключение. Таким образом, уже к моменту первой кодификации советского уголовно-процессуального законодательства дознание фактически утратило свое назначение первичной проверки сообщений о преступлениях, предшествующей формальному началу расследования, а к концу 20-х годов XX века окончательно превратилось в одну из форм предварительного расследования.

--------------------------------

<4> Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М.: Госюриздат, 1951. С. 228.

Момент возбуждения уголовного дела (возбуждения производства по уголовному делу) в первых УПК РСФСР (1922, 1923 гг.) обозначен не был. Вынесения специального постановления о возбуждении уголовного дела не требовалось. При наличии указанного в законе повода, содержащего сведения о преступлении, орган дознания приступал к производству дознания, а следователь - к производству предварительного следствия. В то же время приходило понимание недопустимости необоснованного и неконтролируемого производства следственных действий. Потребность в оформлении начала уголовного преследования, рассматриваемого как синоним начала производства по уголовному делу, формализовалась Резолюцией Первого Всесоюзного совещания работников суда и прокуратуры, состоявшегося в апреле 1934 года: "В целях устранения необоснованного возбуждения уголовных дел и усиления контроля за этим установить, что возбуждение дел и начало расследования могут иметь место только по мотивированному постановлению соответствующего следственного органа, утвержденному прокурором" <5>. Воспроизведенное в циркуляре Прокурора СССР от 13 августа 1934 года это положение обрело значение обязательного для исполнения требования.

--------------------------------

<5> Цит. по: Тарасов-Родионов П.И. Предварительное следствие: Пособие для следователей / Под ред. М.А. Чельцова-Бебутова. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. С. 41.

Возникающий в теории вопрос о том, является ли возбуждение уголовного дела стадией уголовного процесса, по определению М.А. Чельцова, не имел принципиального значения, так как в "большинстве случаев "возбуждение уголовного дела" сводится к единственному акту - постановлению прокурора о возбуждении" <6>. Каких-либо проверочных действий, тем более следственных, до принятия этого постановления закон не предусматривал. Но, несмотря на это, предварительные проверки проводились повсеместно. И хотя директивным письмом НКЮ и ВС РСФСР от 20 августа 1928 г. указывалось на возможность использования прокурором, судом или органами расследования только запросов, затребований объяснений и т.д., по существу, такие проверки вылились в настоящее следствие, с допросами, обысками, выемками <7>. Дело возбуждалось только в том случае, если проведенной проверкой подтверждалось, что следствие будет результативным. Такая практика сложилась из-за отсутствия в законе не только сроков, но и четких оснований для возбуждения уголовного дела - следователи и органы дознания стремились в ходе предварительной проверки установить наличие не признаков преступления, а самого состава преступления (ст. 101 УПК от 1922 г., ст. 96 УПК от 1923 г.) <8>. Именно в тот период возник термин "доследственная проверка", от которой наша практика до сих пор никак не может избавиться, хотя уже в то время было понятно, что "подобные "доследственные проверки" противозаконны и являются не чем иным, как самым плохим суррогатом следствия" <9>.

--------------------------------

<6> Чельцов М.А. Указ. соч. С. 216.

<7> Рахунов Р.Д. Возбуждение уголовного дела в советском уголовном процессе. М.: Госюриздат, 1954. С. 63.

<8> Такова была и позиция науки. М.А. Чельцов подчеркивал: "Для возбуждения уголовного дела необходимы: 1) наличие (в событии или в действии) состава преступления". См.: Чельцов М.А. Указ. соч. С. 221.

<9> Тарасов-Родионов П.И. Указ. соч. С. 44.

Попытка отделить доследственную проверку от предварительного расследования, предпринятая УПК РСФСР от 1960 года, была эффективна. Производство следственных действий до возбуждения уголовного дела было запрещено (кроме осмотра места происшествия). Получение объяснений в форме допросов, а каких-либо иных материалов - при помощи обысков, выемок и экспертиз - проводиться не могло. Предметы и документы можно было получить путем их простого истребования (запроса) и принятия от граждан, учреждений, организаций. До возбуждения уголовного дела по горячим следам проводилось задержание подозреваемого, сопровождавшееся личным его обыском. В этом случае возбуждение уголовного дела рекомендовалось оформлять в кратчайший срок <10>, обычно в тот же день.

--------------------------------

<10> Науч.-практ. коммент. к УПК РСФСР / Под общ. ред. В.А. Болдырева. М.: Госюриздат, 1963. С. 243.

В течение долгого времени стадия возбуждения уголовного дела сохранялась как форма выявления признаков преступления, осуществляемая непроцессуальными, то есть не регулируемыми УПК, способами. Поскольку процедура этих действий законом не регулировалась, полученные в ходе проверки сведения не признавались доказательствами, так же как в XIX веке таковыми не признавались акты производимого полицией дознания.

Достигнутый в УПК от 1960 года баланс между административными и следственными формами деятельности не мог быть устойчивым. Уже к 1963 г. в системе ОВД фактически функционируют два следственных аппарата, соответствующие двум видам расследования, каждый из которых проводит и доследственную проверку, и расследование определенной категории дел. Явочным порядком в практику органов дознания стали внедряться изъятия, исследование предметов, документов, трупов, судебно-медицинское освидетельствование. В теории вновь возник вопрос о возможности использования в целях доказывания материалов, полученных до возбуждения уголовного дела, хотя перечень нормативно закрепленных проверочных действий оставался неизменным.

С принятием УПК РФ обозначилась тенденция к расширению допускаемых до возбуждения уголовного дела следственных действий, а также проверочных действий непроцессуального характера, достигшая своего апогея с принятием ФЗ N 23.

Согласно ч. 1 ст. 144 УПК РФ в ходе проверки сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать предметы и документы, изымать их, назначать судебную экспертизу, проводить осмотр места происшествия, предметов, документов, трупов, проводить освидетельствование, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, документов, трупов с привлечением для этого специалистов, давать поручения о проведении ОРМ. Если дополнить этот перечень ОРМ, предусмотренными ст. 6 ФЗ об ОРД, схожими по своей познавательной природе с некоторыми следственными действиями, нетрудно заметить, что в исключительной компетенции следователя остаются разве что обыск да очная ставка.

Мы уже высказывали критическое отношение к суррогатным формам собирания доказательств в стадии возбуждения уголовного дела <11>, ибо стадия предварительного расследования "прирастает" за счет стадии возбуждения уголовного дела, они объединяются, представляя собой единое досудебное производство" <12>.

--------------------------------

<11> См.: Лазарева В.А., Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовному делу в свете ФЗ N 23 от 04.03.2013 // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. N 6(17). С. 375 - 382.

<12> Галдин М.В. О судьбе стадии возбуждения уголовного дела // Судебная власть и уголовный процесс. Научно-практический журнал. 2015. N 4. С. 235.

Вряд ли законодатель стремился к именно такому результату. Единство ФЗ N 23 как нормативного акта заключается в формировании им упрощенной модели досудебного производства по простейшим делам об очевидных преступлениях. Эта модель создавалась по образу протокольной формы досудебной подготовки материалов. Фактически это было суммарное производство, аналогичное дознанию по делам, рассматриваемым мировыми судами в царской России.

Подведем итоги:

1. Незавершенность процесса отделения дознания от предварительного следствия в XIX в. и в советский период привела к извращению роли дознания. Деление предварительного расследования на дознание и предварительное следствие как на этапы досудебного производства было подменено его делением на дознание и следствие как самостоятельные формы расследования. Ликвидация дознания как способа проверки сообщения о преступлении привела к формированию новой формы проверки, получившей название доследственной.

2. Беспрецедентное разрастание доследственной проверки, имеющее своим следствием размывание границ между процессуальной и полицейской деятельностью, в значительной мере обусловленное нерешенностью вопроса о месте следственных органов в структуре государственной власти. Существование в системе органов полиции структур, осуществляющих дознание как в его классическом представлении - производство неотложных действий по горячим следам, так и в виде полноценного расследования в двух его формах - следствия и дознания, способствует все более глубокому взаимному проникновению полицейских и следственных методов деятельности.

3. Высветивший эту проблему ФЗ N 23, как ни странно, подталкивает к решению давней задачи - организационного и структурного отделения следствия от дознания, выведения следствия из системы органов дознания, в первую очередь органов внутренних дел.

4. Отделение дознания от следствия и возвращение его к своей первоначальной непроцессуальной форме деятельности позволит разрешить проблему единства формы предварительного следствия для всех уголовных дел, кроме дел о незначительных преступлениях, совершенных в условиях очевидности.

5. Дела о преступлениях небольшой, а возможно, и средней тяжести, совершенные в условиях очевидности, минуя предварительное следствие, могут быть направлены непосредственно в суд на основании материалов, полученных органом дознания в ходе доследственной проверки, которые для этих дел имеют силу судебных доказательств. Нынешнее "сокращенное", а с учетом изложенного выше просто "дознание" может стать эффективной формой суммарного производства по делам о незначительных и очевидных преступлениях, если законодатель учтет исторический опыт XIX и XX веков.

Литература

1. Великая реформа: К 150-летию Судебных уставов: В 2-х т. Т. II: Устав уголовного судопроизводства / Под ред. Л.В. Головко. М.: Юстицинформ, 2014. С. 58.

2. Галдин М.В. О судьбе стадии возбуждения уголовного дела // Судебная власть и уголовный процесс. Научно-практический журнал. 2015. N 4. С. 235.

3. Лазарева В.А. Царица доказательств? (признание вины и презумпция невиновности в особых порядках судебного разбирательства) // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2016. N 2(25). С. 107 - 115.

4. Лазарева В.А., Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовному делу в свете ФЗ N 23 от 04.03.2013 // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2014. N 6(17). С. 375 - 382.

5. Научно-практический комментарий к УПК РСФСР / Под общ. ред. В.А. Болдырева. М.: Госюриздат, 1963. С. 243.

6. Рахунов Р.Д. Возбуждение уголовного дела в советском уголовном процессе. М.: Госюриздат, 1954. С. 63.

7. Тарасов-Родионов П.И. Предварительное следствие: Пособие для следователей / Под ред. М.А. Чельцова-Бебутова. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. С. 41.

8. Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М.: Госюриздат, 1951. С. 216.

Документ предоставлен КонсультантПлюс