13_14_Starost

13

Для процесса доказывания крайне важно, что только суд, в том числе в ходе досудебного производства, правомочен принимать решения:

· о помещении подозреваемого, обвиняемого, не находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар для производства соответственно судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы;

· о производстве осмотра жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц;

· о производстве обыска и (или) выемки в жилище;

· о производстве выемки заложенной или сданной на хранение в ломбард вещи;

· о производстве выемки предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну, а также предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах граждан в банках и иных кредитных организациях;

· о наложении ареста на корреспонденцию, разрешении на ее осмотр и выемку в учреждениях связи;

· о наложении ареста на имущество, включая денежные средства физических и юридических лиц, находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях;

· о временном отстранении подозреваемого или обвиняемого от должности;

· о контроле и записи телефонных и иных переговоров.

Чтобы принять обоснованное решение по уголовному делу, суд должен познать и доказать его событийную сущность.

Специфика познания судом обстоятельств по уголовному делу, все произведенные при этом действия и принятые решения отражаются в протоколе судебного заседания (ст. 259 УПК), который сам по себе является доказательством по этому делу (ч. 2 ст. 74, ст. 83 УПК). Получается, что даже из формальных соображений суду нельзя отказать в праве формировать (собирать) доказательства, в том числе по собственной инициативе. Ю.К. Орлов утверждает, что «состязательность в уголовном процессе должна не исключать, а предполагать активность суда в собирании доказательств и его обязанность принимать все меры к установлению истины по делу». Пытаясь правильно разрешить правовой спор между сторонами, суд в установленном законом порядке проверяет утверждения сторон обвинения и защиты. Эту деятельность он осуществляет посредством проверки и анализа представленных ими доказательств. Как отмечает В.А. Азаров, «судебный контроль качества доказательств может быть квалифицирован как центральная часть процесса доказывания, охватывающая такие его элементы, как проверка и оценка».

Действие суда в процессе разбирательства заключается в проверке относимости, допустимости и достоверности доказательств, а также в их оценке. Тем не менее, не редко участники уголовного процесса критикуют судей в их пассивном участии в деле, однако данный тезис не совсем корректен, в силу того, что функции суда относительно собирания доказательств в процессе весьма существенно ограничены. И. Б. Михайловская считает, что законодатель признал суд таким же субъектом собирания доказательств, как дознаватель, следователь и прокурор. Этой же позиции придерживается и С.Б. Россинский. Однако, Петрухин предполагает, что в состязательном судопроизводстве «исследование доказательств производят стороны, а судья лишь следит чтобы при этом не нарушался процессуальный регламент. Тем не менее, суд продолжает оставаться субъектом доказывания в уголовном судопроизводстве с вытекающими отсюда последствиями, а не является сторонним наблюдателем.

Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. По моему мнению, суд является полноценным субъектом доказывания в уголовном процессе, что позволяет ему принимать законные, обоснованные и справедливые решения по уголовному делу и в связи с ним.

14

Уголовно-процессуальный закон запрещает использовать в процессе доказывания результаты оперативно-розыскной деятельности (далее - результаты ОРД), если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам (ст.89 УПК).

Законное, обоснованное и эффективное использование результатов ОРД в уголовном процессе предполагает учет того, что сами по себе результаты ОРД доказательствами в уголовно-процессуальном смысле не являются. Их следует рассматривать только в качестве основы, на которой в уголовном процессе могут быть сформированы доказательства. Сведения о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, полученные в рамках оперативно-розыскной деятельности, нельзя отождествлять со сведениями, составляющими содержание доказательств в уголовном процессе. Указанные сведения могут совпадать с точки зрения их содержания, т. е. быть относимыми, так как они отражают тот же объект, что и доказательства. Однако это разные по своей правовой природе и предназначенности

Результаты ОРД не отвечают правовому требованию допустимости. Они получаются из источников и способами, не предусмотренными уголовно-процессуальным законом, не соответствуют требованию, предъявляемому к форме доказательств. А поскольку форма всегда содержательна, то соблюдение требования допустимости - не дань простой формальности, оно оказывает существенное влияние на содержание формируемых доказательств, их соответствие действительности, требованию относимости, способствует обеспечению прав, свобод и законных интересов граждан в уголовном процессе.

1. Что касается общей теории доказательств и доказыванию, то позиция ЕСПЧ сходна с российским законодателем, а именно в, казалось бы, неравенстве выбора правовых механизмов сторонами процесса в отстаивании своей позиции. Как известно, защита в отечественном уголовно-процессуальном праве не имеет права формировать доказательства, а может только путем ходатайств, заявлений, жалоб и т.д. участвовать в процессе доказывания. Европейский суд в этом случае не видит никакой дискриминации, поскольку исходя из смысла статьи 6 Конвенции, право каждого на защиту никоим образом не допускает ограничения государства в выборе правовых средств и их реализации в ходе обвинения. В итоге, по мнению ЕСПЧ в данной ситуации принцип равноправия и состязательности сторон не нарушается. В своих доводах Европейский суд исходит из теории "равенства оружия", то есть уравнивание сторон не по количественным признаком предоставленных полномочий, а по процессуальному статусу в ходе всего процесса, в том числе и в суде. (Например, Постановление ЕСПЧ по делу "Рожков против РФ" от 31.10.2013). Сам принцип "равенства оружия" предполагает, что каждой из сторон должна быть предоставлена разумная возможность представлять свою правовую позицию, включая свои доказательства таким образом, чтобы она не была поставлена в значительно менее выгодное положение, чем иная сторона.

2. Критерии недопустимости доказательств Европейский суд дает на откуп национальному законодателю, воздерживаясь от предъявления конкретных требований. Анализируя практику ЕСПЧ, можно сделать вывод, что при решении вопроса о недопустимости доказательств, национальные суды должны иметь в виду возможность обвиняемого оспаривать допустимость доказательств, возражать против них, а также обстоятельства в процессе собирания доказательств, позволяющие их считать недопустимыми (Постановления ЕСПЧ по делу "Ялло против ФРГ" от 11.07.2006, по делу "Быков против РФ" от 10.03.2009). Более того, при исследовании и оценке доказательств суды должны учитывать представленные замечания и доводы сторон по таким доказательствам. Только в таком случае судебное разбирательство на основании п.1 ст.6 Конвенции можно считать справедливым. 

Безусловно, особым случаем являются признания обвиняемого, сделанных под пыткой, или полученных в нарушении прав обвиняемого не свидетельствовать против себя самого и своих близких, в том числе избегая получение сведений путем допроса (например, через помещение обвиняемого в камеру с "подставными" лицами"). В данном случае служит примером Постановление ЕСПЧ по делу "Аллен против ФРГ" от 05.11.2002.  

3. Для справедливого судебного разбирательства также необходимо обеспечить обвиняемого правом на вызов и допрос свидетелей не только со своей стороны, но и тех, кто свидетельствует против него. Суд в данном случае должен использовать все возможные правовые механизмы для явки вызванных защитой лиц. Такая обязанность уда является гарантией пп. "d" п.3 ст.6 Конвенции. Право обвиняемого на допрос лица, свидетельствующего против него, может быть реализовано не только в суде первой инстанции, но и в ходе досудебного производства, например, очной ставки. Но при этом приоритет отдается показаниям свидетеля, полученными в ходе публичного слушания дела, перед данными в досудебном производстве. Более того, судам следует относиться с крайней осторожностью к показаниям лица, свидетельствующего против обвиняемого, если они являются основой доказательственной базы стороны обвинения. Данная гарантия закреплена в практике ЕСПЧ, а именно Постановление Европейского суда по делу "Полуфакин и Чернышев против РФ" от 25.09.2008: "Если осуждение основано исключительно или в значительной степени на показаниях лица, которого обвиняемый не мог допросить или не имел права на то, чтобы оно было допрошено в ходе расследования или судебного разбирательства, права защиты ограничиваются в степени, несовместимой с гарантиями, предусмотренными ст.6 Конвенции". В итоге, обвинительный приговор не может быть вынесен исключительно или в основном на основании показаний свидетеля, которого обвиняемый не имел возможности допросить. 

4. Европейский суд при формировании доказательственной базы не запрещает использовать данные, полученные в ходе оперативно-розыскной деятельности. Но в данном случае национальный законодатель должен предусмотреть в установленном законом порядке процедуру такой деятельности, сбора необходимый сведений, привлечение таких сведений в качестве доказательств, а также контроль за такой деятельностью (например, Постановление ЕСПЧ по делу "Раманаускас против Литвы" от 05.02.2008). Но важным условием служит недопустимость провокации, то есть склонение лица к совершению преступного деяния для начала уголовного преследования и собирания доказательств. В данном случае доказательством провокации послужит установление того факта, что у лица, совершившего деяния, не было на то умысла при невмешательстве органов внутренних дел. 

5. Как известно, российская уголовно-процессуальная доктрина исключают теорию "плодов отравленного дерева", то есть оценку допустимости всей цепочки доказательств, базирующиеся одно за другим, а не каждого отдельного доказательства автономно. В решении вопроса о справедливом судебном разбирательстве ЕСПЧ, применяя данную концепцию, тем ни менее исходит из того, что при недопустимости одного доказательства в единой цепочке, суд должен в подобном случае должен решить вопрос о справедливости судебного разбирательства в целом. То есть, если процесс по рассматриваемому делу в целом и в общем справедлив, то и недопустимые доказательства могут стать допустимыми в суде. (Постановление ЕСПЧ по делу "Хан против Соединенного Королевства").