15. Проблема истины в уголовном судопроизводстве: истоки, содержание, взаимосвязь истины и справедливости

Володина Л.М. Назначение уголовного судопроизводства и проблемы его реализации. Монография.

Под истиной следует понимать достоверное знание об обстоятельствах совершенного преступления и виновности лица, его совершившего. «Задача суда есть открытие в каждом деле безусловной истины», – отмечал И.Я. Фойницкий. В связи с этим ст. 613 Устава уголовного судопроизводства 1864 года, среди прочих полномочий председателя (председательствующего) суда, называла направление «хода дела к тому порядку, который наиболее способствует раскрытию истины». Классическое учение об уголовных доказательствах, представляемое в трудах В.К. Случевского, дает еще одно подтверждение той значимости, которая придавалась установлению истины в уголовном процессе. В.К. Случевский отмечал: «Устав дает два источника к обнаружению истины в распоряжение уголовного Суда, а именно: предварительное следствие и следствие судебное, производящееся на Суде, решающем вопрос о виновности по существу». Отстаивая доктрину единства юридического процесса, известный русский ученый В.А. Рязановский, подводя итог своим размышлениям, указывал: «Таким образом, верховный постулат процесса один для всех видов последнего: раскрытие материальной истины, задача всякого процесса одна и та же: установить право, осуществить и охранить его…».

Следует заметить, что ученые прошлых лет, даже не вполне признающие возможность достижения материальной истины в уголовном процессе, тем не менее, признавали, что «задача исследования истины в области фактов, составляющих предмет судебного исследования, по существу ничем не отличается от общей задачи науки – выработки правильных суждений о фактах вообще».

Достоверность знания (как результат познавательной деятельности) – форма существования истины. Владимир Даль определял истину как «противоположность лжи», «все то, что верно, подлинно, точно, справедливо». «Ныне слову этому, – отмечал он, – отвечает и правда, хотя вернее будет понимать под словом правда: правдивость, справедливость, правосудие, правота

В нашем отечестве истина всегда рассматривалась не только с познавательной, но и с моральной точек зрения. В основе такой позиции лежит убеждение русских мыслителей в том, что истина и правда – это категории не формальной логики, а нравственной философии… Российское национальное самосознание исторически формировалось на основе представления о том, что истинное отражение действительности принципиально не может быть ограничено фактами. Если истина не связана с добром (в частности, справедливостью), то это ущербная истина и даже, может быть, вообще не истина».

«Правда-справедливость» изначально являлась одним из главных архетипов славянско-русской уголовно-правовой ментальности и продолжает ею оставаться», – суждение по точности и меткости оценки особенностей становления и развития русского права, которое трудно переоценить. Суждение подкреплено примером: пересмотр уголовных дел по вновь открывшимся обстоятельствам означает, что «первоначальные выводы суда были достоверны, но не истинны» Но, во-первых, выводу суда предшествует получение знания: это оно может быть либо достоверным (истинным), либо ложным (недостоверным), а не вывод суда. Во-вторых, не потому ли суд, рассматривавший и разрешавший дело по существу, не зная о новых или вновь открывшихся обстоятельствах на момент постановления приговора, не достиг достоверного (истинного) знания по уголовному делу и принял решение, не соответствующее действительно имевшим место обстоятельствам дела. Знание это, полученное судом, нельзя назвать достоверным, хотя в этом случае вины суда нет, но ведь действительное (реальное) положение вещей в силу сложившихся обстоятельств судом не было установлено. Вновь открывшимися обстоятельствами согласно п. 1 ч. 2 ст. 413 УПК РФ считаются обстоятельства, которые существовали на момент вступления приговора или иного судебного решения в законную силу, но не были известны суду. Очевиден, исходя из смысла данной нормы, факт существования этих обстоятельств, не попавших в поле зрения суда на момент постановления приговора. В данном случае сложно говорить о достоверности полученного судом знания. И это равным образом относится к любому из видов вновь открывшихся обстоятельств: будь то заведомая ложность показаний потерпевшего или свидетеля, заключения эксперта, подложность вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий, иных документов или заведомая неправильность перевода, или преступные действия дознавателя, следователя или прокурора, судьи, повлекшие за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого судебного решения. Более того, злоупотребления судьи, который выносил заведомо неправосудный приговор, совершенно определенно свидетельствуют о недостоверности знания, положенного в основу выводов (а точнее, его искажении): ведь приговор должен быть мотивированным. Незнание новых обстоятельств, не известных суду на момент вынесения судебного решения, устраняющих преступность и наказуемость деяния, – также свидетельство того, что суд к моменту вынесения решения не обладал требуемым уровнем знания.

Еще один из аргументов сторонников отказа от установления объективной истины: знание, приобретаемое в процессе доказывания, являясь субъективным отражением объективно существующей реальности, не совпадает с действительностью. Отраженное субъектом знание о ней может быть истинным (достоверным), ложным или ошибочным, но точной копией действительности быть не может.

В основе уголовно-процессуального познания лежат общие закономерности отражения взаимодействующих явлений реального мира. Следует признать непродуктивным спор относительно характера истины в уголовном процессе. Как известно, уровень знания в уголовном процессе определяется требованиями, установленными законом: предметом доказывания, обязательным для каждого уголовного дела, и требованиями норм УК РФ, определяющими конкретный состав преступления. Точно определенные законом параметры (пределы) процессуального знания «отметают» все, что лежит за необходимостью установления обстоятельств, ими очерченных. Все иное, имевшее место в реальной действительности, кроме обстоятельств, входящих в предмет доказывания и характеризующих элементы состава преступления, может представлять интерес с других, возможно, вовсе не процессуальных сторон события: психологических, криминологических, художественных и т.п. В этом специфика познания в уголовном процессе.

И с этих позиций совершенно бессмысленен спор об относительном или абсолютном характере истины в уголовном процессе. Соотношение этих понятий четко определено в философии – диалектическое единство: истина всегда неполна в силу незавершенности познания, она одновременно и абсолютна, и относительна. Так, если значительное количество людей были свидетелями события преступления, есть все основания предполагать, что каждый из наблюдавших мог заметить что-то особенное в обстановке события, в действиях обвиняемого, в поведении потерпевшего и т.п. Но есть ли смысл производить допросы каждого из очевидцев, оказавшихся в этот момент в месте происшедшего события? Следователь ограничится допросом такого количества свидетелей, которое потребуется для полного, всестороннего, объективного установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания, и для установления элементов состава преступления, вменяемого в вину обвиняемому.

Соотношение требования достижения истины путем полного, всестороннего, объективного исследования обстоятельств дела и реальности осуществления этого требования по всем уголовным делам – достаточно сложный вопрос. Но стремление к ее достижению как к результату процессуальной деятельности – основа справедливого судебного решения.

«Если объективную истину заменяет вывод о вероятном совершении преступления обвиняемым, то это не что иное, как подозрение, идущее вразрез с необходимостью всемерной защиты прав, свобод и интересов человека» – справедливо пишет Е.П. Ищенко. Результат познания в ходе производства по уголовному делу – выводное знание об обстоятельствах правонарушения, информация о котором стала известна правоохранительным органам. Полученное знание лежит в основе решения, принимаемого по делу через юридическую оценку этого знания.

Объективная истина в свое содержание включает правовую оценку фактов реальной действительности. В содержание объективной истины по уголовным делам, «должны входить достоверное познание фактов, их правильная квалификация и правильное определение меры наказания».

Вопрос о содержании истины в уголовном процессе был предметом длительной дискуссии. Против включения в содержание истины общественно-политической и юридической оценки, в противовес рассмотренной позиции, выступали известнейшие ученые страны: М.А. Чельцов, М.С. Строгович, М.Л. Шифман, Н.С. Алексеев, В.З. Лукашевич, П.С. Элькинд. Они отстаивали иную точку зрения, согласно которой материальная истина «есть отражение в нашем сознании объективно, вне нас существующих фактов и обстоятельств», именно поэтому «нет оснований включать в понятие истины квалификацию преступления, ибо она не может трактоваться как нечто объективное, существующее вне нашего сознания и независимо от него». И с этим нельзя не согласиться.

М.С. Строгович, анализируя проблемы материальной истины, справедливо подчеркивал, что вначале суд устанавливает факты, а затем применяет норму права. И это вполне соответствует авторскому представлению о процессе правоприменения, включающем несколько этапов, первым из которых является установление фактических обстоятельств дела. «Принцип объективной истины, – утверждает академик С.С. Алексеев, – общий принцип юридического познания. Не только судебные органы по уголовным и гражданским делам, но и все органы, деятельность которых связана с применением права, должны руководствоваться принципом объективной истины в качестве ближайшей цели разрешения юридических дел». «Вместе с тем, – отмечает он, – в предмет объективной истины не входит волевая сторона правоприменительной деятельности. Государственно-волевое решение правоприменительного органа основывается на истинных суждениях о фактах объективной действительности, но само по себе выражает творческиорганизующие (и, следовательно, субъективные) моменты». «Истина в юридическом деле должна быть полной, точной, действительной, – продолжает он со ссылкой на Ю.К. Осипова, – то есть объективной истиной в самом строгом, философском значении этого слова; знания правоприменительного органа об обстоятельствах дела должны полно и точно соответствовать реальным фактам объективной действительности в их правовом значении».

Истина как полное и точное отражение реальной действительности в сознании субъекта познавательной деятельности может быть подтверждена только практической деятельностью, связанной с установлением обстоятельств совершенного преступления. Внутреннее убеждение есть не что иное, как субъективно-волевое состояние, выражающее психологическую решимость соответствующего субъекта принять решение.

Цель правосудия – защитить личность и общество от последствий преступного деяния путем доказывания обстоятельств дела и виновности лица, совершившего преступление, в конечном счете, путем установления истины по делу. Только достижение истины позволит воздать «по заслугам» преступнику, потерпевшему – обеспечит защиту нарушенных прав и возмещение причиненного преступлением вреда, а обществу – безопасность.