Chirkin_V_E__Yudin_Yu_A_i_dr_Sravnitelnoe_konstitutsionnoe_pravo

получили в конституциях так называемых стран социалистической ориентации (например, конституции Алжира 1976, Бенина 1977 г., Конго 1979 г., Мозамбика 1975 г., Эфиопии 1987 г.). Эти конституции, создававшиеся при участии советников из социалистических стран, восприняли основные идеи, принципы и институты «социалистического» конституционализма. Достаточно, например, указать на такие принципы как: руководящая роль единственной политической партии; господство общественной собственности; примат социально-экономических прав (при ограничении политических и гражданских); единство государственной власти и демократический централизм. Как и социалистические Конституции, основные законы рассматриваемых стран были чрезвычайно идеологизированы. Такая идеологизация проявлялась не только в закреплении идеологии правящей партии в качестве государственной, но и в определении природы институтов политической и экономической систем (социалистическое или народно-демократичес- кое государство, социалистическая, общенародная собственность), в характеристике принципов внешней политики (борьба против империализма и неоколониализма и т. п.).

Говоря о влиянии на конституционное развитие освободившихся стран двух основных мировых конституционных моделей, следует вместе с тем отметить появление в этот период и нового фактора — взаимовлияния конституций самих молодых государств. Примерами могут служить конституция Индии 1950 г., которая оказала значительное влияние на основные законы многих молодых государств (например, включение в них разделов о руководящих принципах политики государства, содержание которых весьма сходно с соответствующим разделом индийской конституции), конституция Танзании 1965 г., положения которой о кодексе лидера воспроизводились основными законами ряда стран (Замбии, Папуа-Новой Гвинеи, Сейшел, Соломоновых Островов).

При всей специфичности каждой из рассмотренных конституционных моделей, противоречивости их развития можно все же выделить ряд общих тенденций, которые на данном этапе мирового конституционного процесса все более утверждаются как господствующие. Во-первых расширение предмета конституционного регулирования, в результате которого изменяется сама природа конституции — она становится основным законом не только государства, но в определенной мере и общества. Во-вто- рых, расширение конституционно определяемых пределов вмешательства государств в жизнь общества и возложение на него ряда обязанностей по отношению к гражданам. В-третьих, универсализация некоторых важнейших конституционных принципов и институтов, в частности, прав и свобод человека, которые в этот период приобретают характер международных стандартов,

79

определенных международными документами, аккумулировавших накопленный за два века мировой конституционный опыт в этой области.

Конечно, общие тенденции по-разному были отражены в тех или иных конституционных моделях. Например, расширение предмета конституционного регулирования и пределов государственного вмешательства, осуществленное конституциями социалистических и многих развивающихся стран, приводило к этатизации общества и полному подчинению индивида государству. Напротив, в западных конституциях «первого поколения» эти тенденции либо вообще не получили отражения либо отражены лишь частично.

Неодинаково было и реальное значение общих тенденций в конституционном развитии отдельных стран, что обусловливалось различным соотношением юридической и фактической конституций. Так, хотя юридические конституции социалистических и многих развивающихся стран включали в том или ином объеме права и свободы человека, признанные международными документами (в конституциях развивающихся стран имелись даже прямые ссылки на эти документы), они оставались мертвой буквой.

Все сказанное, однако, не умаляет значения отмеченных общих тенденций, которые во многом определили развитие мирового конституционного процесса на следующем, современном этапе.

Четвертый этап конституционного развития начался на рубеже

80—90-х годов с крушением тоталитарных и авторитарных режимов в большинстве социалистических и развивающихся стран и вступлением их на путь демократических преобразований общества и государства. Одним из главных направлений этих преобразований стало осуществление широкомасштабных конституционных реформ, обновление практически всего конституционного законодательства. Только за период 1989—1995 гг. в этих странах (а также в государствах, образовавшихся в связи с распадом советской, югославской и чехословацкой федераций) было принято около 100 новых конституций. Достаточно, например, указать, что из 53 африканских государств новые конституции приняли 36 государств. Суть этого процесса обновления — отказ от тоталитарных и авторитарных конституционных моделей и принятие демократических основных законов, в которых воплощается как собственный опыт, так и принципы и институты, относящиеся к общечеловеческим ценностям, выработанным мировой цивилизацией к исходу XX в. Подробно эти принципы и институты рассматриваются ниже. Здесь же отметим лишь главную, на наш взгляд, тенденцию мирового конституционного процесса на современном этапе. Она состоит в универсализации комплекса демократических принципов и институтов, образующего основу совре-

80

менной конституции (например, принципы правового и социального государства, разделения властей, институт прав и свобод человека, соответствующий международным стандартам). Однако из этого вовсе не следует, что отныне можно говорить о формировании какой-то единой конституционной модели.

Действительно, фактически прекратила свое существование «социалистическая» модель (она сохраняется лишь в нескольких странах — Китай, Куба, Северная Корея, Вьетнам). Конституционная модель развивающихся стран утратила многие из своих принципиальных черт и особенностей. Основу новых конституций этих стран, как и постсоциалистических, составляет уже упоминавшийся комплекс демократических принципов и институтов. Однако сохраняются и, очевидно, будут сохраняться различия между конституциями отдельных стран (их групп), обусловленные историческими особенностями развития общества и государства, например, между конституциями «зрелой демократии» и конституциями стран, совершающих переход от тоталитаризма к демократии, где процесс формирования гражданского общества находится на начальной стадии. Впрочем, и конституции, ранее относимые к западной модели (ныне это понятие, как нам представляется, утратило свой смысл), также не образуют единой группы (по одной классификации — конституции «первого» и «второго» поколений, по другой — англосаксонские и континентальные)1.

§ 2. Содержание конституции

Содержание основного закона — это совокупность конституционных норм, институтов и принципов, регулирующих общественные отношения, которые определяют организацию государственной власти, взаимоотношения этой власти, общества и индивидов. При этом следует различать два элемента: социальное содержание, то есть круг регулируемых общественных отношений (предмет конституционного регулирования) и правовое содержание — правовой материал, из которого состоит конституция (нормы, институты, принципы).

Определяющим элементом содержания конституции являются общественные отношения. Проблема определения предмета и пределов конституционного регулирования по-разному решалась и решается теорией и практикой конституционализма на различных этапах его развития и в отдельных странах. Она была и остается в центре идейно-политической борьбы по конституционным вопросам с момента зарождения самой идеи конституции и до наших дней, о чем, в частности, свидетельствуют те острые дискуссии,

1 The Politics of Constitutional Change in Industrial Nations. P. 4.

81

которые развернулись по этой проблеме при разработке Конституции РФ 1993 г.1 и конституции Польши2. И это вполне понятно, ибо речь идет о взаимоотношениях личности, общества и государства, о роли последнего в современном обществе.

Какой круг общественных отношений и в каком объеме должна регулировать современная конституция? Для ответа на эти вопросы необходимо обратиться к мировому опыту конституционного развития, в процессе которого сформировались три основные конституционные модели: либеральная, этатистская, либеральноэтатистская. Они различаются по предмету и пределам конституционного регулирования, которые в свою очередь определяются ролью государства, масштабами его вмешательства в жизнь общества и граждан. Иными словами, можно сказать, что эти модели в целом соответствуют выделяемым немецким юристом И. Изензее трем разновидностям государства, различающимся по степени государственного проникновения в общество: гражданскому правовому государству, социальному правовому государству и «социалистическому государству общего блага»3.

Либеральная конституционная модель характеризуется огра-

ниченностью предмета конституционного регулирования, который практически сводится лишь к политическим и гражданским (в смысле прав личности) отношениям. Его объектами являются организация государственной власти (система высших органов государства, их организация, компетенция, взаимоотношения) и правовой статус личности, ограниченный гражданскими и политическими правами и свободами. Экономические и социальные отношения остаются вне рамок конституционного регулирования, если не считать отношений собственности и отношений, связанных с финансовой системой государства.

Как отмечалось, либеральная модель возникла в конце XVIII— начале XIX вв., когда государственное вмешательство в жизнь гражданского общества было ограниченным. В ней нашли отражение господствовавшие в тот период либеральные экономические и политико-правовые концепции. Экономический

рожа» (в действительности роль государства никогда не сводилась лишь к охране этих отношений). Концепция прав человека обосновывала невмешательство государства в иные сферы жизни

1См.: Топорнин Б. Н. Конституционно-правовые проблемы формирования новой экономической системы//Конституционный строй России. Вып. l. M.. 1992. С. 5—15; Социальное государство и защита прав человека. М., 1994. С. 8—9.

2К konstitucji stabilizujacej polske. Warszawa, 1994. S. 11, 25—35.

3См.: Вестник Московского университета. Серия 12. Социально-политические исследования. 1992. № 6. С. 51.

82

гражданского общества. Согласно этой концепции основные права — это естественные права человека, которые принадлежат ему от рождения, а не созданы государством. Их осуществление полностью зависит от воли человека и не требует каких-либо позитивных действий со стороны государства, на которое конституция возлагает лишь одно обязательство — не вторгаться в сферу индивидуальной свободы гражданина, и одну обязанность — защищать его права.

Таким образом, либеральная конституционная модель в тот период объективно соответствовала как уровню развития гражданского общества, так и господствовавшим представлениям о взаимоотношениях общества, государства и личности. Она сохраняется и поныне во многих развитых странах Запада, несмотря на изменившиеся исторические условия (конституции «первого поколения», о которых говорилось выше). Как и в других развитых странах, и здесь государство давно уже стало «интервенционистским и регулирующим», активно вмешивающимся в экономические и социальные отношения. Однако новая экономическая и социальная деятельность государства регулируется обычным законодательством, не находя отражения в социальном содержании конституции. Некоторое расширение предмета конституционного регулирования в последние десятилетия произошло главным образом за счет включения новых политических отношений, связанных с внешнеполитической деятельностью государства.

Конституции, относящиеся к либеральной модели, представляют собой лишь «рамки управления», устанавливая основные политические отношения, но оставляя многие элементы неурегулированными, предоставляя их регулирование практике и неформальному приспособлению1. Именно в этом их основной недостаток, ибо они не содержат правовых гарантий от чрезмерного вмешательства государства в жизнь общества и не возлагают на него новых конституционных обязанностей по отношению к гражданам, особенно в экономической и социальной сферах. В странах с давними демократическими традициями, с развитым гражданским обществом этот недостаток не столь очевиден. Здесь юридическая конституция дополняется реальной («практика и неформальное приспособление»), которая отражает новую роль государства, устанавливает рамки его экономической и социальной деятельности в соответствии с объективными потребностями развития гражданского общества. Конечно, и для этих стран либеральная модель во многом является архаичной, не отвечающей ни качественно новому состоянию гражданского общества, ни положению, которое в нем ныне занимает индивид. Тем более не подходит она к странам, где процесс перехода к гражданскому

1 The Politics of Constitutional Change. P. 8.

83

обществу находится на начальной стадии и где более или менее длительное время государство осуществляло тотальное вмешательство в экономическую, социальную и духовную сферы жизни общества (постсоциалистические и развивающиеся страны). Поэтому особенно важно четко определить в основном законе пределы вмешательства государства в эти сферы. Кроме того, как отмечает Е. А. Лукашева, в отношении постсоциалистических стран «необходимо считаться с социальными ожиданиями общественного сознания и стремиться к формированию отношений, в которых государство не будет пассивным созерцателем, индифферентным к положению граждан, включившихся в неведомые им ранее рыночные ситуации»1. Все это диктует необходимость включения в предмет конституционного регулирования соответствующих общественных отношений, определяющих содержание экономической и социальной функций современного государства.

Этатистская конституционная модель представляет собой дру-

гую крайность — она характеризуется чрезмерным расширением предмета конституционного регулирования. Социальное содержание конституции составляют общественные отношения, определяющие все системы, подсистемы и элементы общества, образующие его политическую, экономическую, социальную, идеологическую (духовно-культурную) структуры.

Эта модель возникла в России с принятием Конституции РСФСР 1918 г., а после второй мировой войны утвердилась в других социалистических странах и ряде развивающихся стран социалистической ориентации. В ее основе лежит концепция государства как главного орудия строительства нового общества, что предопределяет тотальное государственное вмешательство во все общественные отношения, исключающее саму возможность существования таких отношений, которые не организуются, не регулируются и не контролируются непосредственно государством. Вот как, например, определяла задачи советского государства Конституция СССР 1977 г.: «Создание материально-технической базы коммунизма, совершенствование социалистических общественных отношений и их преобразование в коммунистические, воспитание человека коммунистического общества, повышение материального и культурного уровня жизни трудящихся, обеспечение безопасности страны, содействие укреплению мира и развитию международного сотрудничества»2.

Представление о гипертрофированной роли государства в общественном развитии получило отражение и в конституциях стран социалистической ориентации. В них также государство определялось как главное орудие «перестройки экономики и совокупно-

1Социальное государство и защита прав человека. М., 1994. С. 6.

2Конституция СССР 1977 г. М., 1977.

84

сти всех общественных отношений» (ст. 29 конституции Алжира 1976 г.)1. Конституция Народной Республики Бенин 1977 г. возлагала на государство задачу организации «эффективного и всеобъемлющего управления экономикой... всеми важными секто-

рами, а также установление новых общественных отношений...» (ст. 14)2.

Отсюда стремление к детальной регламентации в основном законе всех видов и сторон общественных отношений. Так, жестко регламентируется структура политической системы общества: закрепляется легальный статус конкретной политической партии (реже — партий), конкретных основных общественных организаций, определяются роль каждого из этих политических институтов, принципы их взаимоотношений. Особенно детально регламентируются экономические отношения: закрепляются формы собственности, определяются роль и перспективы их развития, объекты каждой из форм собственности, методы руководства соци- ально-экономическим развитием (вплоть до предписания, например, в Конституции СССР 1977 г. таких конкретных методов, как хозрасчет), принципы распределения доходов и т.п. Объектом конституционного регулирования является социальная структура общества: указываются классы и социальные группы, определяются их роль, перспективы развития, принципы взаимоотношений, роль государства в преобразовании социальной структуры общества и т. п.

Из приведенных примеров следует вывод о том, что этатистская модель не оставляет каких-либо автономных, неурегулированных сфер ни в жизни общества, ни в жизни его членов, отрицает принцип плюрализма во всех областях общественных отношений — политических, экономических, социальных, идеологических.

Вместе с тем включение в предмет конституционного регулирования новых объектов, прежде всего экономических и социальных отношений, социально-экономических и культурных прав граждан, впервые осуществленное этатистскими конституциями, (прежде всего советскими), в концептуальном плане означало важный шаг в развитии современного конституционализма. Такая «социализация» конституции соответствовала общемировой тенденции к возрастанию роли государства, расширению его вмешательства в жизнь гражданского общества. Эта тенденция наметилась еще в конце прошлого века. Отмечая ее, известный русский юрист Ф. Кокошкин в 1912 г. писал, что идея о .необходимости широкого вмешательства государства в экономическую жизнь быст-

1Алжирская Народная Демократическая Республика. Конституция и законодательные акты. М., 1983.

2Конституция Народной Республики Бенин. М., 1980.

85

ро распространилась и получила признание в так называемом государственном социализме. «Во всяком случае, старый «классический» либерализм, отводивший государству в обществе роль «ночного сторожа», является в настоящее время совершенно устаревшей теорией»1. Кстати, именно это обстоятельство объективно способствовало тому, что опыт «социализации» первых советских конституций оказал известное влияние на конституции многих несоциалистических стран (особенно после второй мировой войны).

Этатистская конституционная модель в конечном счете оказалась нежизнеспособной, как и государство, породившее ее, о чем свидетельствует отказ от нее на рубеже 80—90-х годов в большинстве бывших социалистических стран и стран социалистической ориентации. Она сохраняется лишь в КНР, Вьетнаме, КНДР и на Кубе, причем в первых двух в нее были внесены некоторые изменения. Однако эти изменения не касаются социального содержания конституции — предмет конституционного регулирования остается прежним, типичным для данной модели. Вот как он определен, например, в преамбуле конституции Вьетнама 1992 г.: «Настоящая конституция регламентирует политическую, экономическую, социальную и культурную системы, систему национальной обороны и безопасности, основные права и свободы граждан, структуру и принципы организации и деятельности государственных органов, институционализирует отношения между партией —

руководителем и народом — хозяином и государством — управителем»2.

Изменения, внесенные в конституцию КНР в 1993 г., как и новая конституция Вьетнама, лишь немного ограничивают вмешательство государства в экономические отношения, допуская в определенных пределах развитие рыночной экономики, но под непосредственным руководством государства. Согласно, например, ст. 15 конституции Вьетнама, «государство развивает рыночную экономику, состоящую из нескольких частей, действующую в соответствии с рыночным механизмом, поставленным под управление государства...».

Расширение предмета конституционного регулирования до такого объема, который присущ этатистской модели, ведет к огосударствлению общества, замене механизма его саморегулирования механизмом тотального государственного регулирования, к полной зависимости личности от патерналистского государства (этот патернализм особенно сильно выражен в системе экономических, социальных и культурных прав)

Среднее положение между двумя рассмотренными моделями занимает либерально-этатистская конституционная модель. С од-

1Кокошкин Ф. Лекции по общему государственному праву. М, 1912 С 107.

2Republique Socialiste du Vietnam. Constitution 1992. Hanoi, 1992.

86

ной стороны, предмет конституционного регулирования, в отличие от либеральной модели, расширен за счет включения общественных отношений, определяющих основы организации общества, а также новых отношений между личностью и государством — предоставление последним ряда социальных благ (в форме экономических, социальных и культурных прав, реализация которых невозможна без содействия государства). С другой — такое расширение предмета конституционного регулирования, в отличие от этатистской модели, осуществляется в оптимальных пределах, обеспечивающих нормальное функционирование механизма саморегулирования гражданского общества и исключающих возможность чрезмерного вмешательства в него государства. Иными словами, регулирование общественных отношений, составляющих социальное содержание конституции, сочетает традиционный либерализм с умеренным этатистским началом.

Либерально-этатистская модель возникла в межвоенный период, отразив возросшую роль современного государства в развитии гражданского общества (предотвращение экономических и социальных кризисов, обеспечение научно-технического и социального прогресса). Однако в тот период она была представлена, как отмечалось, лишь немногими конституциями. Широкое распространение она получила после второй мировой войны, став в последней четверти нынешнего столетия господствующей, ибо более всего соответствует природе современного демократического государства как государства, в котором «в результате демократических процессов либерализм «потеснен» социально-этатистским началом, но «наступление» последнего сдерживается конституци- онно-правовыми рамками»1.

К либерально-этатистской модели на современном этапе относятся основные законы многих стран «зрелой» демократии (конституции «второго поколения» в ФРГ, Франции, Италии, Испании, Португалии и др.), всех постсоциалистических стран (в том числе Конституция Российской Федерации 1993 г.), большинства развивающихся стран (например, все новые конституции, принятые на рубеже 80—90-х годов).

Конечно, предмет и пределы конституционного регулирования

вконкретных основных законах весьма различны, ибо зависят от соотношения элементов либерализма и этатизма, то есть в конечном счете от масштабов вмешательства государства в жизнь общества. Это соотношение неодинаково в отдельных странах (или их группах), оно может меняться и в пределах одной страны на разных этапах ее развития в зависимости от изменения роли государства

1Четверник В. А. Демократическое конституционное государство Введение

втеорию М, 1992 С 61

87

Так, в постсоциалистических и развивающихся странах, где

в странах, где такое общество давно уже сложилось. В первой группе стран перед государством стоят задачи, связанные с преобразованием исковерканного тоталитаризмом общества в гражданское общество, что требует, в частности, государственного содействия возникновению и развитию его экономических и политических структур. Во второй — государство охраняет уже сложившийся механизм саморегулирования гражданского общества и обеспечивает своим вмешательством лишь его нормальное функционирование в общих интересах. Этим обусловлено установление различных пределов конституционного регулирования отношений, определяющих основы общественного строя. В конституциях постсоциалистических и развивающихся стран они регулируются в большем объеме, чем в конституциях развитых стран. Примером могут служить экономические отношения, образующие экономическую систему общества. Конституции развитых стран, относящиеся к рассматриваемой модели, как правило, ограничиваются закреплением права частной собственности, ее социальной функции, возможности национализации, иногда провозглашением права на труд и принципа справедливого распределения доходов. При этом конституции не определяют характера экономической системы — в этом просто нет необходимости, поскольку гражданское общество, экономическую основу которого составляют частная собственность, рыночное хозяйство и свободная конкуренция, это давно существующая реальность, не требующая специального конституционного определения. Исключением является, пожалуй, конституция Испании, в ст. 38 которой говорится о свободе предпринимательства «в рамках рыночного хозяйства» и возможности вмешательства в эту деятельность «в соответствии с общими экономическими требованиями, включая планирование».

Иное наблюдается в странах, которым еще предстоит переход к нормально функционирующему гражданскому обществу. Здесь необходимой предпосылкой такого перехода является закрепление в основном законе основных принципов и элементов экономической структуры формирующегося гражданского общества. Этим объясняется более детальная регламентация в новых конституциях постсоциалистических и развивающихся стран экономических отношений.

Во-первых, в них четко определяется природа экономической системы, основанной на рыночных отношениях (Болгария, Молдова, Словакия и др.). Так, в конституции Болгарии 1991 г. указывается, что «экономическая система основана на свободной хозяй-

88