III. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɝɨ ɦɢɪɚ: ɩɟɪɟɯɨɞ ɤ ɧɨɜɨɦɭ ɦɢɪɨɩɨɪɹɞɤɭ
объединение республик. Кто осмелится противиться тогда Америке, воссоединенной духовно, подчиненной единому закону и направляемой факелом свободы?
Несмотря на призыв к единству, колонии Испании, получив независимость, распались на несколько суверенных государств и не смогли в полной мере воспользоваться плодами завоеванной свободы. Избавившись от колониального гнета, латиноамериканские страны попали в новую — на этот раз экономическую — зависимость от более развитых государств Европы и США.
Американская экспансия опиралась на доктрину президента США Дж. Монро. В среде американских политиков в первой четверти XIX в. выдвигалась идея о том, что сама судьба определила США владеть всем североамериканским материком. Она нашла свое выражение в лозунге «Manifest Destiny» (Перст судьбы). Но вожделения политиков из Вашингтона распространялись дальше — на Центральную и Южную Америку. Эти притязания были сформулированы в доктрине Монро. Она была провозглашена им в декабре 1823 г.
âспециальном послании к Конгрессу. Поводом для него стало обращение Англии к США о совместном противодействии угрозе интервенции со стороны Священного Союза (Россия, Австрия, Пруссия) на независимость новых стран Латинской Америки в целях восстановления былого господства Испании в ее американских колониях. Правительство США отказалось выступить совместно с Англией, но
âпрезидентском послании Конгрессу сделало заявление, которое принято кратко формулировать словами: «Америка для американцев». Правительство США заявило, что не вмешивается в европейские дела, но не допустит вмешательства Европы в дела американских стран для утверждения своей гегемонии в Южном полушарии континента и основания новых колоний. В п. 7 доктрины говорилось: «Американские континенты ввиду свободного и независимого положения, которого они добились и которое они сохранили, не должны рассматриваться впредь в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державы». При этом в п. 48 и 49 подчеркивалась несовместимость государственного устройства монархической Европы и республиканской Америки. За этой демократической и республиканской фразеологией уже в те годы просматривалось намерение США господствовать над обоими американскими материками и не допустить туда европейцев.
Геополитическая роль государств Латинской Америки вызывает в науке дискуссии. Европейские геополитики склонны признавать социокультурную специфику Латинской Америки и ее отличие от Запада.
Напротив, американские авторы видят в Латинской Америке продолжение западной цивилизации: они рассматривают латиноамериканскую цивилизацию как субцивилизацию внутри западного мира,
ååотдельный вариант, близко связанный с Западом1. Геополитический статус стран континента определяется их спо-
собностью играть самостоятельную роль в мировой политике и оказывать влияние на принятие решений по глобальным проблемам. Политический вес государств Латинской Америки зависит от комплекса внутренних (цивилизационных, экономических, социальных, культурных) и внешних факторов, которые определяют их положение в геополитическом пространстве.
1. Ресурсная экономика. Геополитический статус стран Латинской Америки определяет ресурсная экономика как результат их колониального прошлого и отсталости. До сих пор в мировой экономике за латиноамериканскими государствами закреплена роль экспортеров минерального сырья и продуктов сельского хозяйства. Каждая страна специализируется на экспорте одного-двух видов сырья и продуктов, от которых напрямую зависит ее благосостояние. Эквадор экспортирует нефть и бананы, Боливия — олово и природный газ, Колумбия поставляет в другие страны кофе и нефть, Ïåðó — руды цветных металлов, Венесуэла — нефть, ×èëè — медь и фрукты, Аргентина — мясо, шерсть и пшеницу, Бразилия — железную руду, кофе, какао и сою.
Освободившись от колониального гнета, страны Южной Америки стали активно искать ресурсы, с которыми они могли бы выйти на мировые рынки. Природные богатства часто скрывались в недрах пограничных районов, что спровоцировало череду военных конфликтов. Некоторые из этих пограничных споров до сих пор время от времени вспыхивают пожарами настоящих военных действий.
В Тихоокеанской войне 1879—1884 гг. Чили сражалась против Перу и Боливии за обладание пустыней Атакама. Эта война, подогреваемая интересом Европы и США к месторождениям селитры и меди, закончилась победой Чили, Боливия же лишилась выхода к океану. Чуть раньше (в 1864—1870) Тройственный союз, образованный Бразилией, Аргентиной и Уругваем, вел войну с Парагваем, который в результате лишился половины своей территории и потерял значительную часть населения, проживающего на ней. Правда, в 30-х годах XX в. этой маленькой стране удалось, создав, не без помощи русских офицеров-белоэмигрантов, мощную армию, отвоевать у Боливии область Чако-Бореаль. Предполагалось, что там есть нефть, но ее так и не нашли; впоследствии ее крупные месторожде-
1 Ñì.: Хантингтон С. Óêàç. ñî÷. Ñ. 57.
764
III. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɝɨ ɦɢɪɚ: ɩɟɪɟɯɨɞ ɤ ɧɨɜɨɦɭ ɦɢɪɨɩɨɪɹɞɤɭ
ния были обнаружены в предгорьях Анд на территории Боливии, всего в 150 км от парагвайской границы.
Â1902—1903 гг. Боливия воевала (правда, безуспешно) с Бразилией за право владения богатой каучуконосами юго-западной Амазонией.
Â1932—1934 гг. неподалеку разразился конфликт между Колумбией и Перу за право выхода к Амазонке.
Â1941 г. Эквадор потерял значительную часть амазонской территории в ходе войны с Перу. Граница между этими двумя странами так и осталась неустановленной, и до конца XX столетия в пограничной полосе время от времени вспыхивали настоящие сражения с артиллерийскими обстрелами, бомбардировками и высадками десанта.
Развитие промышленности в Южной Америке также было связано в основном с добычей полезных ископаемых: сюда переносились из развитых стран экологически грязные и трудоемкие производства по переработке минерального сырья. Так появились крупные медеплавильные заводы в Чили, фабрики по обогащению оловянной руды, производству концентрата и выплавке олова в Боливии, нефтеперерабатывающие заводы в Венесуэле.
Относительно разностороннюю промышленность удалось построить только двум южноамериканским странам — Бразилии è Аргентине, в которых развита автомобильная и даже авиационная промышленность, есть собственные атомные электростанции, производятся компьютеры и военная техника. Но в этих странах, как и повсюду в Латинской Америке, передовые отрасли экономики сочетаются с отсталым сельским хозяйством. Немногочисленным помещикам принадлежат гигантские поместья — латифундии, а большинство сельских жителей страдают от нехватки земель. В огромных перенаселенных городах, куда в поисках работы устремляется все больше разорившихся крестьян, роскошные банки и отели соседствуют с ужасными трущобами.
2.Американская экспансия. Зависимое положение стран континента
âсистеме мирового хозяйства и огромные внешние долги заставляют их быть всегда в орбите более сильных и могущественных стран. Если XIX в. в истории Латинской Америки современные исследователи называют «европейским веком», имея в виду значительное влияние в этот период не только Испании, но также Франции, Германии и Великобритании, то XX век стал эпохой американской экспансии в Латинской Америке. Эксперты приводят такие цифры:
â1913 г. на долю европейских стран в Латинской Америке приходилось 68,2% (5,8 млрд долл.) всех зарубежных инвестиций, тогда как на долю США — 20% (1,7 млрд долл.). Вторая мировая война свела контакты между Европой и Латинской Америкой к минимуму
и, как следствие, привела к утрате европейцами прежних позиций в регионе. В 2002 г. доля Латинской Америки в экспорте ЕС составила 13%, тогда как доля латиноамериканских стран в экспорте США достигла 52,5%1.
По этой причине, как отмечает профессор Ч. Эндрейн (Университет Сан-Диего), ключевые экономические решения в странах Латинской Америки в последние годы принимаются с помощью советников из университетов и частных научно-исследовательских институтов по согласованию с экспертами МВФ, Всемирного банка, Федерального казначейства США и ТНК. Ни политические партии, ни законодательные органы не оказывают заметного влияния на проведение политики2.
3. Социальные конфликты, военные перевороты, хунты. Латинская Америка представляет модель «расколотого общества», которое является следствием вопиющего экономического неравенства: «кучке» олигархов противостоят миллионы бедных. Такое общество постоянно сотрясают острые социальные конфликты. Во многих странах есть районы, охваченные партизанской войной. В условиях, когда исполнительная и законодательная власти не могли выбраться из тупика, президенты часто использовали чрезвычайные полномочия. Не случайно Латинскую Америку «прославили» многочисленные диктатуры, уничтожившие тысячи людей. В том числе такие одиозные, как хунта во главе с Аугусто Пиночетом, правившая Чили с 1973 по 1989 г., и 35-летнее(1954—1989) правление в Парагвае Альфредо Стреснера.
Традиционно значительную роль в политической жизни Латинской Америки играют армия и военные. Легитимно избранные президенты обладают слабым контролем над военными и полицией. В Аргентине, Бразилии, Чили, Уругвае, Парагвае периодически происходили военные перевороты: в 1960—1970-х годах там были смещены законно избранные гражданские правительства и достаточно долго существовали военные диктатуры. Военные сложили власть: в Аргентине — в 1983 г., в Бразилии и Уругвае — в 1985 г., в Чили — только в 1990 г. Добровольно отказавшись от власти, военные сохранили за собой должности в кабинетах министров, на государственной службе, продолжая контролировать внутреннюю и внешнюю политику.
4. Сплав культур и смешение рас. Специфика латиноамериканской цивилизации определяется тем, что она представляет собой сплав культур и смешение рас, в основном соединение испанской и порту-
1Ñì.: Жирнов О.А. Европейский Союз — Латинская Америка: стратегическое партнерство // Европа в мировой политике. 2003. ¹ 4. С. 141—143.
2Ñì.: Эндрейн Ч.Ф. Сравнительный анализ политических систем. М., 2000. С. 225.
766
III. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɝɨ ɦɢɪɚ: ɩɟɪɟɯɨɞ ɤ ɧɨɜɨɦɭ ɦɢɪɨɩɨɪɹɞɤɭ
гальской культур с обрядами доколумбовой эпохи. По этой причине латиноамериканская культура значительно отличается от западной, прежде всего доминированием коллективистских ценностей, ярко выраженной клановой структурой общества и авторитарно-патриар- хальными отношениями между людьми. Религиозная однородность этого региона, где преобладало католическое вероисповедание большинства латиноамериканцев, в конце XX в. была дополнена распространением протестантизма, что связано с деятельностью западных миссионеров.
Большинство населения материка составляют метисы, в которых слилась европейская и индейская кровь, и мулаты — потомки европейцев и африканцев. Сохранилось и довольно много представителей коренных народов, чьи предки населяли Латинскую Америку еще до ее завоевания испанцами и португальцами.
Латиноамериканские страны сильно различаются по этническому составу населения.
В андийских странах преобладают индейцы и метисы. Самая «индейская» из этих стран — Боливия, где народы кечуа и аймара составляют большинство населения. В соседних Перу и Эквадоре примерно каждый второй житель — кечуа и очень много метисов. Метисы coставляют большинство населения и в равнинном Парагвае, где почти все говорят не только на испанском, но и на индейском языке гуарани. В Бразилии и странах Карибского бассейна — Венесуэле и Колумбии, куда для работы на плантациях тысячами завозили африканских невольников, много людей с черным цветом кожи. Поч- ти каждый четвертый житель Бразилии — мулат, а в ее северовосточном районе — «колыбели» плантационного хозяйства, мулаты и негры составляют 3/4 жителей. Но есть страны, где они встречаются очень редко, например Перу; здесь рабов-негров совсем не использовали на сельскохозяйственных работах. В странах поздней колонизации, массовое заселение которых началось во второй половине XIX столетия, — Аргентине и Уругвае — преобладают потомки европейских иммигрантов; индейцы, метисы и мулаты составляют в них менее 10% населения. В отличие от андийских стран, в колонизации которых участвовали в основном выходцы из Испании, состав переселенцев из Европы был здесь более пестрым: приезжало много итальянцев, немцев, славян, в том числе и эмигрантов из России. Они предпочитали селиться вместе, образуя замкнутые национальные колонии.
Процессы демократизации политической жизни на рубеже XX—XXI вв. в странах Латинской Америки имеют поверхностный характер. Несмотря на расширение гражданских свобод, социальный плюрализм, конкурентные выборы, участие масс в политике,
в этих странах в политической жизни продолжают доминировать клики (военные, финансовые, клановые). Политические системы институционально не структурированы. Политические партии не являются механизмом выражения воли общества, а их лидеры редко получали власть, достаточную для противостояния активному вмешательству военных в осуществлении политики. Деятельность профсоюзов и прочих массовых организаций либо игнорировалась, либо подавлялась.
19.2.Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɱɟɫɤɚɹ ɫɢɬɭɚɰɢɹ ɜ ɫɬɪɚɧɚɯ ɪɟɝɢɨɧɚ
Глобальная экономическая интеграция изменила структуру власти в мире: еще более очевидным стало преимущество главных действующих сил и отставание переферии. Новый мировой порядок, сформировавшийся в эпоху глобализации, выявил беспомощность развивающихся стран в противостоянии с экономическими гигантами. Латиноамериканские страны столкнулись с новым набором угроз и вызовов.
Первой из них стала проблема геоэкономической нестабильности
Латиноамериканского региона. Она стала результатом использования неолиберальной экономической модели странами Латинской Америки при их интеграции в мирохозяйственные связи. В последние 30 лет политика интеграции латиноамериканских стран в мировую экономику проводилась под патронажем США. Использование монетаристских рецептов модернизации, ориентированных на сокращение государственного регулирования и социальных программ, широкую приватизацию и переход к «свободному рынку», первоначально принесло определенные выгоды. Так, темпы роста ВВП в 1970-е годы в них составили 5,4%, что заставило большинство международных экспертов причислить их к группе новых индустриальных стран, а Мексику и Бразилию назвать новыми региональными лидерами. Более того, в 1980-е годы в странах Латинской Америки быстро рос торговый оборот, экспорт увеличился в три раза, импорт — в четыре раза, приток иностранного капитала составил почти 330 млрд долл.1
Однако политика монетаризма усиливала социальную нестабильность и привела к волне кризисов в регионе. Как следствие, в начале XXI в. возвышение стран Юго-Восточной Азии проходило на фоне острых финансово-экономических и социальных кризисов
1 Ñì.: Стивенc В. Влияние Европы на Латинскую Америку // International Politik. М., 2001. ¹ 9. С. 20.
768
III. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɝɨ ɦɢɪɚ: ɩɟɪɟɯɨɞ ɤ ɧɨɜɨɦɭ ɦɢɪɨɩɨɪɹɞɤɭ
âЛатинской Америке. Основная причина падения темпов роста латиноамериканских стран, по мнению американского социолога И. Валлерстайна, состояла в монетаристском курсе либерализации экономики по рекомендации МВФ. Напротив, страны Юго-Вос- точной Азии пошли по пути протекционизма и защиты национальной экономики1.
Следствием политики монетаризма в 1980—1990-е стало снижение
âдва раза темпов роста ВВП в Латинской Америке, которые составили лишь 2,7% в год. Резкое увеличение импорта привело к банкротству национальных компаний, усилило безработицу и инфляцию. Половина предприятий легкой промышленности прекратила свое существование, не выдержав конкуренции с дешевыми товарами мирового рынка. Бразилия, Колумбия, Перу, Доминиканская Республика имеют сегодня значительный дефицит внешней торговли. Во многих латиноамериканских странах начался процесс деиндустриализации и структурной перестройки экономики: под воздействием мирового рынка страны Латинской Америки все больше ориентируются на добычу и первичную переработку минерального сырья и сельскохозяйственной продукции. Все это не может не вызывать волну социальных взрывов и протестов. Неэффективность монитаристской модели ощутили страны-лидеры: Бразилия, Аргентина, Мексика.
Â1980-å годы под руководством президента К. Салинаса де Гортари Мексика встала на путь либеральных реформ, целью которых стало стремление превратить страну из латиноамериканской
âсевероамериканскую. Салинас был сторонником либеральной экономической модернизации: он приватизировал государственные предприятия, сократил социальные программы, привлек иностранные инвестиции, включил Мексику в НАФТА. Следствием этого курса стало падение уровня жизни большинства мексиканцев, нарастание социального расслоения, рост безработицы и нищеты. В середине 1990-х годов недовольство политикой Салинаса переросло в восстания и социальные протесты. Полную катастрофу в экономике, стремительное падение курса песо и приближение дефолта удалось предотвратить благодаря западным инвестициям и полити- ческой поддержке. В условиях кризиса МВФ предоставил Мексике беспрецедентный займ в 17,7 млрд долл. На этом многомиллиардном кредите спекулянты «нагрели руки». Политику либерализации продолжил следующий президент страны — Висент Фокса. При нем усилилась эксплуатация существующих месторождений нефти. Увеличение нефтедобычи до рекордного уровня — 3,4 млн баррелей
1 Ñì.: Валлерстайн И. Конец знакомого мира. М., 2004. С. 53.
в день (2003) — и недостаточный объем нефтеразведки привели к снижению запасов нефти, которых может хватить примерно на 10 лет. Однако на выборах 2006 г. победил кандидат от социалистов Ф. Кальдерон.
Вслед за мексиканским кризисом последовали бразильский и аргентинский. Особенно сложной остается ситуация в Аргентине, также продолжающей путь либеральных реформ по рецептам МВФ. В конце 1990-х эта страна пережила дефолт, последствия которого до сих пор дают о себе знать.
Еще одна важнейшая проблема латиноамериканских стран — гигантская поляризация между стремительно богатеющей элитой и растущей нищетой большинства населения, что служит причиной перманентной социальной нестабильности в странах Латинской Америки. Исследование ОЭСР показало, что самое большое неравенство между богатыми и бедными стран ОЭСР наблюдается именно в Мексике, в которой доходы самых богатых 10% более чем в 25 раз больше, чем у 10% самых бедных. Рост безработицы и падение уровня жизни порождают ситуацию гражданской войны. Раскол общества на богатых и бедных находит свое зримое выражение в огороженных высокими стенами и тщательно охраняемых кварталах элиты, куда посетителей охрана пускает лишь по специальным пропускам. При этом в стенах элитного гетто охрана обладает правом стрелять в любого незнакомца без документов. Фактиче- ски те, кто обладают деньгами и властью, ведут оборонительную гражданскую войну
Выход из этой ситуации многие латиноамериканцы видят в миграции в США и Канаду, которая принимает угрожающие масштабы. Число нелегальных мигрантов, проникающих через мексиканскую границу в США, оценивается в 1—1,5 млн ежегодно1.
Геополитическая стратегия стран Латинской Америки ориентирована на решение двух задач: (1) осознание необходимости объединения латиноамериканских государств для проведения общей экономической политики и отстаивания общих позиций на мировой арене; (2) создание противовеса давлению США в регионе путем выстраивания новых экономических и политических отношений с Европейским Союзом и Россией. Решение этих двух задач взаимосвязано и во многом зависит от отношений с США.
1 Ñì.: Хелд Д. , Макгрю Э. и др. Глобальные трансформации. М., 2004. С. 368.
770
III. Ƚɟɨɩɨɥɢɬɢɤɚ ɫɨɜɪɟɦɟɧɧɨɝɨ ɦɢɪɚ: ɩɟɪɟɯɨɞ ɤ ɧɨɜɨɦɭ ɦɢɪɨɩɨɪɹɞɤɭ
Несмотря на изменение форм и методов геополитического контроля, стратегия США в отношении стран Латинской Америки в последние годы осталась прежней — стремление к гегемонии на континенте. Если в первой половине XX в. преобладало откровенное политическое давление и даже военные интервенции США в регионе (в Мексику, на Гаити, в Доминиканскую Республику), то сегодня преобладает более мягкое геоэкономическое давление под демократическими лозунгами гуманитарной помощи и развития партнерских отношений. США стали уделять внимание формированию конструктивных отношений с Латинской Америкой в экономической и политической сферах. Стремления американцев направлены на то, чтобы латиноамериканские политические и экономические структуры приобретали все большее сходство с Западом и были полностью подконтрольны. Этому призваны служить региональные интеграционные образования, через которые США осуществляют влияние и контроль.
ɈȺȽ — Ɉɪɝɚɧɢɡɚɰɢɹ Ⱥɦɟɪɢɤɚɧɫɤɢɯ ɝɨɫɭɞɚɪɫɬɜ Важным инструментом контроля США является ОАГ, созданная на 9-é Межамериканской конференции в Боготе в 1948 г. ОАГ объединяет все 35 государств Западного полушария плюс США и Канаду (1994). В 1962 г. под нажимом США от участия в работе органов ОАГ было отстранено нынешнее правительство Кубы1. Высший орган ОАГ — Генеральная ассамблея министров иностранных дел, исполнительный орган — Постоянный совет ОАГ (в Вашингтоне), состоящий из представителей (послов) стран-участниц. В его структуру входят постоянные комиссии (по континентальной безопасности, политико-право- âûì, административно-бюджетным вопросам) и рабочие группы.
Повышению эффективности деятельности ОАГ в социально-эко- номической сфере призван содействовать созданный в 1996 г. Межамериканский совет по комплексному развитию (СИДИ). Важное направление деятельности ОАГ — укрепление демократии и обеспече- ние прав человека. ОАГ оказывает практическое содействие странам континента путем направления миссий наблюдателей для контроля за реализацией мирных договоренностей и проведением выборов. В последнее время особое внимание уделяется Гаити и Венесуэле.
Усиливается внимание ОАГ к проблематике континентальной безопасности. Побудительными мотивами к этому стали, с одной стороны, понимание, что Пакт Рио-де-Жанейро (1947) как правовая
1 Решение о приостановке участия Кубы было отменено в июне 2009 г.
основа обеспечения безопасности в регионе не отвечает современным реалиям, а с другой — стремление США сформировать под своим руководством новую модель военно-политического сотрудничества стран континента. Набирает силу процесс переосмысления концепции континентальной безопасности, ее переориентации с задач защиты от внешней угрозы на противодействие новым вызовам. Важным шагом на пути формирования новой архитектуры региональной безопасности, учитывающей современные мировые реалии, стала Специальная межамериканская конференция по безопасности (Мексика, 2003 г.). Изменение подходов к пониманию безопасности должно повлечь за собой выработку новых механизмов ее обеспечения. Мексиканцы взяли на себя инициативу по ускорению продвижения в данном направлении. В 2004 г. Мексика вышла из Пакта Рио. Латиноамериканские страны (Бразилия, Мексика, Венесуэла и др.) не заинтересованы в пересмотре ведущей роли ОАГ в системе межамериканской безопасности, в создании альтернативных форумов принятия решений по вопросам военного сотрудничества.
Под эгидой ОАГ проведены две региональные конференции по мерам укрепления доверия и безопасности в Западном полушарии: 1995 г. — в Чили, 1998 г. — в Сальвадоре. Среди основных тем повестки дня ОАГ — проблемы борьбы с наркобизнесом, терроризмом, незаконным оборотом оружия, коррупцией и другими новыми вызовами. Приняты межамериканские конвенции: о борьбе с коррупцией, запрещении незаконного производства и оборота огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, о транспарентности в приобретении обычных вооружений. Планируется заключить конвенцию по предупреждению и ликвидации последствий стихийных бедствий.
После терактов в США активизировалась деятельность Межамериканского комитета по борьбе с терроризмом (СИКТЕ). На 32-й сессии ОАГ (2002) принята Межамериканская конвенция по борьбе с терроризмом. Активно работает Межамериканская комиссия по контролю за злоупотреблением наркотиками (СИКАД). Одним из органов ОАГ является Межамериканский совет обороны (МСО). Его членом (на данный момент их 26) может стать любая страна — участница ОАГ. Государства — наблюдатели при ОАГ автоматически получают аналогичный статус и при МСО.
Прием латиноамериканских стран в НАФТА (Североамериканская ассоциация свободной торговли) во многом направлен на то, чтобы создать противовес расширению «внутренних» латиноамериканских торгово-экономических союзов, имеющих антиамериканскую направленность.
