
Червонюк В.И. Конституционное право зарубежных стран. Вып. 3. Ч. 1
.pdf
71
риториальную целостность и исламский республиканский строй страны1. Корпус стражей Исламской революции продолжает выполнять свою миссию по охране революции и ее достижений (ст. 150).
Основываясь на собственном опыте и опыте сопредельных государств, некоторые государства арабского востока закрепляют в своих конституциях нормы, императивно предписывающие взаимоотношения силовых структур государства и общества. Так, по Конституции Ирака (ст. 9.1.А.) Иракские Вооруженные силы и органы безопасности находятся под контролем гражданских властей. Вооруженные силы защищают Ирак и не могут использоваться в качестве средства подавления иракского народа и вмешиваться в политическую жизнь, влияя на процесс передачи властных полномочий. Иракским Вооруженным силам и персоналу запрещено участвовать в выборах в качестве кандидатов для занятия политических постов (ст. 9.1.B–D)2.
О роли армии и полиции в конституционном механизме свидетельствует и то обстоятельство, что положения об этих структурах государства композиционно обособлены в национальных конституциях: в Конституции Катара – раздел 3 «Военные вопросы»3; в Конституции Объединенных Арабских Эмиратов ч. 9 – «Вооруженные силы и Силы по поддержанию безопасности»4; в Конституции ШриЛанки – гл. ХVIIIА «Национальная полицейская комиссия»5; в Конституции Бангладеш – гл. 4. «Войска обороны»6; в Конституции Непала – ч. 20 «Положения, касающиеся армии»7; в Конституции «Союза Мьянма» – гл. VII «Силы обороны»8 и т.д.
Конституционно закрепляются установления, направленные на обеспечение деполитизации персонала Вооруженных сил и полиции. Так, согласно п. b ст. 243 Конституции Мальдив члены служб безопасности не должны в какой-либо форме заниматься политической деятельностью и не должны вступать в профессиональные объединения или политические партии9.
1Конституции государств Азии. В 3т. Т. 1. С. 239.
2Там же. С. 194.
3Там же. С. 379.
4Там же. С. 452–454.
5Конституции государств Азии. В 3т. Т. 2: Средняя Азия и Индостан. С. 974.
6Там же.
7Там же. С. 594.
8Конституции государств Азии. В 3т. Т. 3: Дальний Восток. С. 639.
9Там же. С. 246.

72
Возрастание удельного веса силовых структур в системе государственной власти западных государств выражается в усилении роли военного руководства в деятельности высших органов страны. К примеру, в Великобритании военные руководители – начальник штаба обороны, начальники штабов отдельных видов Вооруженных сил и др. – при рассмотрении вопросов военного строительства приглашаются на заседания Кабинета, на заседания Комитета обороны. Тем самым генералитет получает возможность активно влиять на принимаемые решения общегосударственного характера. В политической практике этой страны известно немало фактов, свидетельствующих о самостоятельной и независимой позиции генералитета по отношению к Кабинету и гражданским властям. Очевидно большое влияние военных на премьер-министра, осуществляемое путем «личных контактов», в том числе предпринимаемых ими в ходе предварительных консультаций главы Кабинета с высшими должностными лицами министерств, не входящими в состав Кабинета; советниками премьерминистра при решении им вопросов руководства Вооруженными силами, как правило, выступают представители генералитета. Премьерминистр возглавляет Комитет обороны и заморской политики, ведающий всеми военными вопросами и координирующий деятельность всех министерств по проблемам строительства вооруженных сил. Членами Комитета являются министры обороны, внутренних дел, иностранных дел, финансов. К его работе привлекаются также представители высшего командования и высшие чиновники министерства обороны (постоянный секретарь, главный научный консультант). Премьер-министр осуществляет общее руководство разведывательной службой и службой безопасности. Между тем именно от личного указания премьер-министра зависит применение атомного и водородного оружия1.
Наличие конституционно установленного постоянного парламентского и гражданского контроля также свидетельствует о значительной роли армии и полиции в структуре государства. Так, в специальной литературе, в частности, подчеркивается, что важной характеристикой израильской модели государственного устройства является гражданский контроль над армией и другими силовыми структурами. Именно контроль правительства и парламента над деятельностью силовых структур предотвратил опасность формирования в Израиле военного режима (несмотря на то, что проблемы обеспечения безопас-
1 Parlamentary Debates (Hansard): House of Commons. L., 1964. – Vol. 690. – P. 754.

73
ности постоянно находились и находятся в центре внимания общества, отодвигая на второй план важные социальные вопросы)1.
Как показывает опыт зарубежных стран, ведущая роль в данной сфере принадлежит специальным структурным элементам парламентов – постоянно действующим комитетам и комиссиям (Специальный комитет по внутренним делам Палаты общин Великобритании2, Комитет по внутренним делам Бундестага ФРГ, Комиссия конституционных законов, законодательства и общего управления Республикой Национального собрания Франции и др.). По Конституции Мальдив «в рамках Народного собрания учреждается комитет в целях постоянного контроля над деятельностью служб безопасности. В состав комитета входят представители всех политических партий, имеющих мандат в Народном собрании»3. В Национальном собрании Франции (ст.36 Регламента) вопросами деятельности правоохранительных структур занимается Комиссия конституционных законов, законодательства и общего управления Республикой. В Испании активную роль в развитии законодательства о полиции играют комиссии Генеральных Кортесов по внутренним делам, находящиесяв Конгрессе депутатов и Сенате.
Ответ на вопрос о том, насколько сильно влияние армии и полиции на организацию верховной государственной власти, может по-разному строиться применительно к различным странам. Политическая практика целогоряда государств свидетельствует отом, чтов кризисныхусловиях их роль значительно возрастает. Лояльность армии и полиции к властвующим структурам нередко имеет огромное значение для разрешения такого кризиса. Так, несмотря на сильное противодействие оппозиционных сил правительству Сирии, активные действия армии и полиции способствуют удержанию ситуации под контролем.
Иная позиция этих структур может по-иному влиять на ситуацию в стране. При этом не меняет дела то обстоятельство, что формальноюридически главнокомандующим вооруженными силами страны является глава государства – президент или король. Именно так определен Конституцией Королевства Таиланд от 2007 г. статус Короля (ст. 10)4;
1Восток и политика: Политические системы, политические культуры, политические процессы : научно-методический комплекс / под ред. А.Д. Воскресенского. М. : Аспект Пресс, 2011. С. 114.
2Так, в структуре ее законодательного органа (Палаты общин) действует специальный комитет Палаты общин по внутренним делам (Home Affairs Select Committee), предметом изучения которого является деятельность полицейских органов.
3Конституции государств Азии В3 т. Т. 3:Дальний Восток. С. 241.
4Там же. С. 791.
74
аналогичная формулировка содержалась и в прежней Конституции страны. Между тем в ночь на 20 сентября 2006 г. после многомесячного политического кризиса был совершен государственный переворот, в Бангкок были введены танки. Представители военной хунты захватили расположенное в столице королевства здание правительства и объявили, что Конституция упразднена, правительство низложено, а парламент распущен. Под давлением путчистов король был вынужден обнародоватьв эфиревременную Конституцию.
§ 4. Форма правления и форма права: возможные линии взаимосвязи
Проблема, обозначенная в данном разделе, фактически не исследована в юриспруденции; для конституционной теории и практики она остается также незамеченной. Между тем структурные и функциональные связи между этими феноменами существуют достаточно тесные.
Можно отметить, что взаимосвязь формы права и формы правления государства – это, по существу, вопрос о том, какие линии взаимосвязи исследователь признает между государством и правом; таким образом, связь формы права и формы правления непосредственно своим основанием подтверждается в проблеме правопонимания.
Было бы упрощением считать, чтос позиции так называемого нормативного (интерпретируемого нередко как позитивистского) правопонимания формы права обусловлены и даже предопределены соответствующими формами государственной организации. Однако с позиции общенаучного анализа, требующего всесторонности и объективности исследуемых явлений, процессов, можно утверждать, что вне зависимости от государственного устройства существующие формы права оказываются зависимыми от форм правления и, более того, являются их структурными элементами. Эта структурная закономерность в одинаковой мере характерна для всякого типа государства, хотя степень встроенности форм права применительно к различным типам государственной организации действительноразлична.
Итак, первая линия связи данных феноменов указывает на то, что формы права являются компонентом (составной частью) формы правления. При любой форме правления существует такая форма права, как закон, при этом его виды при разных формах правления претерпевают модификацию: при вестминстерской системе правления нет деления законов на основные и неосновные: конституцион-

75
ные, органические, текущие (ординарные); используется понимание закона в материальном и в формальном смыслах.
С другой стороны, очевидно влияние способов организации права, его структурного построения, или семьи права, на форму правления. Так, семья общего права отличается активностью судебного правотворчества общих судов; возникающая при этом такая форма права, как судебный прецедент, оказывается приоритетной среди других форм права или, во всяком случае, весьма распространенной. Форма правления учитывает характер этой формы права и таких форм, которые обычно относятся к неписаному праву: конституционное соглашение (конституционный обычай), принципы права, отчасти – правовая доктрина. Эти формы оказываются доминантными даже в сравнении со статутным правом. Исследователи не без основания обращают внимание на то обстоятельство, что важную роль в становлении политических систем независимых арабских государств, кроме идеологического фактора, сыграла и различная правовая техника, принятая в арабских государствах, ориентирующихся на семьи общего и континентального права1.
Значит, не только форма правления активно влияет на формы права, но сами формы права применительно к отдельным семьям ограничивают формы нормотворческой активности государства, навязывая им уже готовые модели принимаемых решений. Вывод касается не только отдельной семьи права – общего права, но имеет более широкое распространение. Так, для мусульманского права вне зависимости от форм государственного правления, уровня демократизма таких форм и прочих обстоятельств (парламентарная форма Ирака, полупрезидентская республика Ирана, абсолютная монархия в Саудовской Аравии, конституционная монархия в Королевстве Камбоджа) господствующей формой права является Коран, Сунна и иджма; последняя как вид правовой доктрины получила всеобщее признание среди исламских государств. Данная особенность действия мусульманского права оказывает самое непосредственное влияние на организацию, структуру и деятельность государства. Следовательно, исламская форма правления точно так же подчинена определенным формам права и не в состоянии освободиться от этой зависимости, не опрокинув самумодель организации верховной власти в стране.
Очевидна и обратная линия связи форм права и формы государственного правления: организация верховной публичной власти глав-
1 Восток и политика: Политические системы, политические культуры, политические процессы: научно-методический комплекс.С. 141.
76
ным образом оказывает значительное влияние на существование в тех или иных странах разновидностей форм права. Так, учреждение регламентарной власти (первоначально в Конституции Франции 1958 г., ст. 37) обусловило появление актов органов исполнительной власти и предопределило особые взаимоотношения между высшими органами государственной власти, с одной стороны, главой государства и правительства с парламентом – с другой. Широкое использование актов регламентарной власти (к примеру, во Франции периода V Республики) одновременно свидетельствовало об ослаблении роли общенационального органа законодательной власти.
Несколько иначе следует оценивать феномен делегированного законодательства. В противовес распространенному взгляду, что «делегирование законодательных полномочий органам исполнительной власти означает изменение нормальной модели разграничения правотворческих полномочий между органами законодательной и исполнительной власти» (Т. А. Васильева), есть основания для иного вывода: институт делегированного законодательства является формой права, существенно модернизировавшей организацию и деятельность высших органов государства. Являясь следствием проявления принципа субсидиарности властей, институт делегированного законодательства рационализирует деятельность властных структур, значительно повышает эффективность управляющего воздействия государства на общество. Соответственно конституционно обеспеченное использование данной формы права усиливает потенциал существующих форм правления.
Симптоматично, что Конституционный суд Италии в Решении № 171 2007 г. констатировал, что источники (формы) права являются одним из важнейших элементов формы правления, определяющим ее характер в рамках конституционной системы и связанным с охраной основных прав и базовых ценностей, и в государствах, основанных на принципе разделения властей и подчинении исполнительной и судебной власти закону, издание первичных норм права возлагается на тот орган или органы, чья власть непосредственно производна от народа.
77
Г л а в а III. ЮРИДИЧЕСКАЯ КОНСТРУКЦИЯ
ФОРМЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВЛЕНИЯ В НАЦИОНАЛЬНЫХ КОНСТИТУЦИЯХ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН
§1. Тип (модель) формы государственного правления
вконтексте юридического названия государства
Вопросы о том, существует ли связь между юридическим (или фактическим) названием государства и присущей этому государству формы правления, каковы формы и закономерности этой связи, относятся к числу не исследованных в конституционно-правовой науке. Как показывает анализ проблемы, теоретическая мысль не обращалась к ним даже в постановочном плане. Между тем такая связь, как представляется, действительно существует и имеет характер устойчивой закономерности. Она проистекает прежде всего из природы как самой формы правления, так и происходящего наименования государства. На форму правления, как и на наименование государства, оказывают влияние сходные факторы. В научной литературе справедливо отмечается, что в названиях государств заключена многовековая этнокультурная, политическая, военная и трудовая история народов и государств.
По мнению исследователей, названия государств (стран), как и все остальные географические названия, находятся в ведении топонимики (греч. topos – место, местность и onoma – имя). Топоним (название) образовано от этнонимов народов, составляющих основную и, как правило, самую древнюю часть населения, живущую в данной местности. Так, название Польша (Polska) происходит от этнонима поляки (поляци, самоназв.), который, скорее всего, восходит к этнониму раннесредневекового славянского племени полян. Румыния (Romania) – от этнонима романи (в русской традиционной транскрипции – румыны), как стали называть себя гето-дакские племена, жившие на восточной окраине Римской империи, усвоившие в качестве разговорного языка так называемую народную латынь. Эстония – по древнему наименованию коренного населения эстов (балтское aueist – «жители у воды»). Бирма (бама – древнее название бирманцев, другое их самоназвание – мямма, мьянма), с 1989 г. от этого этнонима новое название страны – Мьянма. Лаос – по народу лао. Таиланд – по названию группы родственных тайских народов, составляющих большинство населения страны. В Африке по этому принципу образованы названия Ботсвана (от этнонима тсвана), Бу-
78
рунди (от барунди), Малави (от одноименного названия группы близкородственных народов); Свазиленд (от свази), Руанда (по этнониму основного народа). Греция (национальное название – Ellas, в традиционной русской передаче – Эллада, страна эллинов) – от этнонима греки, как называлось одно из племен Эпира, соседней с Италией области Балканского полуострова. Государство Израиль (Мединат Исраэль, ивр.), официальное название восходит к библейскому этнониму бней-исраэль («сыны Израиля», израильтяне) – таково было общее наименование сыновей праотца еврейского народа Иакова (его второе имя – Израиль, Исраэль) и их потомков. Франция (франц. France) – по этнониму германского племени франков («свободные», «вольные»), которые жили на Рейне; в V–VI вв. они завоевали Галлию и образовали Франкское государство, западная часть которого стала историческим центром нового государства – Франции. Название этого государства установилось в IX–X вв. Германия – немецкое название Deutschland, латинское – Germania. Самоназвание немцев – deutsch – из древневерхненемецкого teuta, thiuda («люди», «народ»).
Наименование государства связано также и с их территорией, имеющее первичный характер. Название территории нередко является основой названия народа. Так, название Украины (впервые зафиксированное в Ипатьевской летописи 1187 г.) образовано из древнерусского «оукраина» («пограничная местность», «край», «конец»); соответственно в XVII в. появляется этноним «украинцы». В Российской империи Украина именовалась Малороссией, а ее народ – малороссами. Название «Белая Русь» прямо связано с названием современной Республики Беларусь и ее основного народа (самоназв. – беларусы). Впервые упоминается в польских документах XIV в. В первой половине XVII в. Белой Русью называли территорию современных Витебской, Могилевской, Гомельской и части Минской областей. Русское название Японии – от японского Ниппон, Нихон (ни – «солнце», пон – «страна»), т.е. «страна солнца». Однако европейцы, узнавшие о Японии от китайцев, усвоили перевод ее наименования в версии, которая была распространена в Поднебесной империи: «Страна восходящего солнца». Название высокогорного Непала – из санскрита нипалайя, «жилище у подножия гор»; по другой этимологии – из тибетского языка (ниямпал, «священная земля»).
Кроме того, наименование государства связано и с его географическим расположением. Это Южно-Африканская Республика, Цен- трально-Африканская Республика. Австралия (Australia) – государство в Южном полушарии (на материке Австралия и близлежащих ост-
79
ровах). По названиям рек названы африканские государства Конго и Заир (Заир – второе название реки Конго), Нигерия и Нигер (река Нигер), Гамбия (река Гамбия), Сенегал (река Сенегал), Замбия (река Замбези). Кения – по названию горы Кения, Намибия – по названию пустыни Намиб.
С эпохой географических открытий и колонизации европейцами новых для них земель в разных частях света связано появление на карте мира имени христианского Бога, имен католических святых и названий церковных праздников: Сальвадор («Спаситель», одно из наименований Христа); Тринидад («Троица») – название открытого Колумбом в 1498 г. острова и часть названия современного государства – Республики Тринидад и Тобаго; Доминика («воскресенье», от испанского domingo) – название открытого Колумбом в воскресенье 3 ноября 1493 г. острова в Карибском море (и часть названия современного государства на этом острове – Содружество Доминики). Название Доминиканской Республики дано по ее столичному городу (Санто-Доминго, «Святое Воскресение»), который был заложен и так назван братом Х. Колумба Варфоломеем Колумбом. В честь великого мореплавателя Христофора Колумба названа Республика Колумбия (1886 г.). В честь одного из выдающихся руководителей войны за независимость испанских колоний в Америке (в первых десятилетиях XIX в.) Симона Боливара – название Республики Боливия.
Исследователи проблемы обращают внимание на существование и случайных названий стран, однако прочно укрепившихся. Так, название Канада предположительно происходит от ирокезского слова kanata («группа хижин», «деревня»). Деколонизация африканских стран, сопровождавшаяся бурным процессом этноисторического ренессанса, внесла на карту наименования государств, которые в различные периоды играли заметную роль в истории целых регионов континента. Бывшая английская колония Золотой Берег (независимая с 1957 г.) избрала для себя название большого и богатого в Средние века западноафриканского государства Гана. Французский Судан (независимый с 1960 г.) стал называться Республикой Мали. Французская колония Дагомея (независимая с 1960 г.) стала Республикой Бенин. Бывшая французская колония Верхняя Вольта (независимая с 1960 г.) с 1984 г. стала называться Буркина-Фасо («родина достойных людей», на языке моси – основного народа страны). Аналогичное происходило и в Южной Азии. Одна из крупнейших стран мира – Индия – названа так еще в древности народами, жившими западнее

80
ее, по названию великой реки Инд. Принято различать названия государств официальные, закрепленные в национальной конституции, и используемые в широком словоупотреблении (например, Федеративная Республика Германия и Германия, Боливарианская Республика Венесуэла и Венесуэла).
У государств, имеющих национальную основу (титульную, государствообразующую нацию), обиходное название возникает из названия нации, например, Франция, Швеция. У других государств обиходное название может быть обусловлено исторически сложившимся названием соответствующей территории: Швейцария, Бельгия, Австрия, Канада, Австралия, все латиноамериканские страны1.
Связь формы правления и юридического названия имеет генетический характер, проявляющийся в разных дихотомиях: например, в названии монархического государства и государства с республиканским правлением: с одной стороны, Королевство Нидерланды, Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Княжество Монако, Великое Герцогство Люксембург, Королевство Бельгия, Королевство Таиланд, а с другой – Республика Польша, Республика Индия, Республика Эквадор и т.д.
Основные законы используют различные наименования: «исламская республика» (Иран, Пакистан), «кооперативная социальная республика» или «корпоративистская республика» (Гаити), «индуистское конституционное монархическое королевство» (Непал до 15 января 2007 г.), «конституционная демократическая социальная монархия» (Марокко), «суверенное демократическое королевство» (Лесото), «боливарианская республика» (Венесуэла), «народная республика» (Бангладеш, КНР, Сирия), «народная демократическая (народно-де- мократическая) республика» (Алжир, КНДР, Лаос), «восточная республика»(Уругвай), «хашимитское королевство»(Иордания) и др.
Иногда конституции в названии государства оттеняют особенный характер верховной государственной власти. К примеру, Исламская Республика Иран, Исламская Республика Пакистан, Лаосская Народнодемократическая Республика, Демократическая Социалистическая Республика Шри-Ланка, Сахарская Арабская демократическая Республика, Народная Ливийская Арабская Джамахирия (до2012 г.) и т.д.
При этом название государства может прямо указывать на его форму правления, косвенным образом фиксировать это или быть нейтральным по отношению к форме правления.
1 Рар А. Названиягосударств.URL: http://alexanderrar.wordpress.com›prilozh.