Сванидзе А.А. (ред.) - Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 1. - 1999

нием за “Божий мир”. Последнее родилось в конце X в. (собор в Шарру 989 г.) как реакция на политическую анархию, в условиях которой вой на была правилом, а кулачное право сопровождалось грубым произво лом вооруженных феодалов и их слуг. Движение, вначале имевшее вы раженную не только клерикальную, но и народную, крестьянскую то нальность, со второй половины XI в., получило институционное оформ ление, которое передало контроль над ним в руки епископата и светских принцев. Попытавшись заполнить вакуум власти, оно провозгласило идеал мира, включающего заботу о бедных, практику убежищ, клятвы на соборах с требованием их соблюдения дворянством в отдельных рс гионах и последующим отлучением от церкви и санкциями в случае на рушения клятв. Действительно, попытки усматривать здесь аналогию с городским освободительным движением не лишены смысла, поскольку оно тоже имело выраженное стремление к установлению “мира” на го родской территории - мира права, порядка, отрегулированных взаимо отношений с сеньором города и его слугами. Хартии обычно открыва ются статьей об установлении в городе “мира во всякое время и для всех”. Почти все они содержат много статей охранного порядка - запрс ты обнажать в городе “острое оружие”, неприкосновенность жилищ, штрафы за нарушение мира и убийство (хартия Фрейбурга от 1178 г.

15 статей из 55, Вены от 1221 - 10 статей из 28 и т.д.). Подобно кресть янству в движении за “Божий мир”, горожане привносили в требование “установление мира” и “установление справедливости” сильный соци альный оттенок: ограничение феодальной эксплуатации. Перед лицом аграрного мира мир города отстаивал и свое право на нормальное суще ствование.

РЕЗУЛЬТАТЫ ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ ГОРОДОВ

Типы городской автономии. Несмотря на растянутость во времени и постепенность процесса освбождения городов, к XII - началу XIII п. можно говорить о некоторых его результатах: город мог добиться пра ва самоуправления, реализованного, в част ности, в коммуне, - или обрс сти только часть привилегий и свобод экономического и политического характера.

Коммуна являлась естественным следствием и институционным во площением той социальной консолидации горожан, скрепленной клят вой, которая возникла в ходе антисеньориальной оппозиции.

Клятва означала решимость и обязанность стоять друг за друга, по этому связанная ею общность обозначалась термином conjuratio, а члс ны ее - термином jurati. Выше отмечалось, что объединения этого рода, в отличие от союзов профессионального, религиозного и прочего хара ктера, существовали на территориальной основе. Присяжная ассоциа> ция жителей получала права выборного управления, собственного суда, самообложения и сбора налогов, созыва военного ополчения. Выборное управление реализовывалось в действии ассамблеи горожан (общего­

320

родской и поквартальной) и исполнительной власти в виде городского совета. Последний был двух типов. Первый характеризуется наличием мэра или бургомистра - главы совета эшевенов или присяжных, числом от 12 до 24 членов; второй, распространенный на юге Западной Европы (Италия, Прованс, Лангедок), представлял собой коллегию консулов от двух до 30 членов, которые правили коллегиально. Расхождение могло существовать в типе конституирования городского совета: выборы, на­ значение, кооптация, то есть он мог быть более или менее демократич­ ным: например, 12 присяжных, избранных всеми горожанами, назнача­ ли своей властью остальных. Почти всегда параллельно общему собра­ нию горожан имелась вторая ассамблея из 100 и меньше человек, обыч­ но подтверждающая решение исполнительных органов (“выдающихся”, “заслуженных” лиц общины).

Причем, горожанин мог быть избран мэром или заседателем неод­ нократно. Выборами или назначением город формировал также инсти­ тут “счетчиков”, обычно четырех человек, ответственных за налогооб­ ложение.

Коммуна, обладая правом юридического лица, имела собственную печать, обеспечивающую действенность частным и публичным актам. Символом независимости города был колокол, подвешиваемый на баш­ не (во Франции она называлась “beffroi”). В случае опасности дозорный, наблюдающий за окрестными землями с вершины башни, звуками коло­ кола призывал сограждан к оружию. Существовал и особый колокол для созыва собрания. Специальные мастера создавали герб города, сим­ волический индивидуальный знак его истории, особенностей развития и независимости.

В институционном оформлении городской свободы в Западной Ев­ ропе известную роль сыграла муниципальная организация римских го­ родов. Особая ситуация в связи с этим сложилась в городах римского корня, в частности, в Северной и Средней Италии уже в VIII-IX вв. Ис­ тория позднеримского города (деятельность должностных лиц, понятие муниципальной земли и административного порядка) создала базу для публично-правовой жизни лангобардского города и города эпохи Карла Великого. Последние имели выборных чиновников (curator, procurator), общее собрание жителей, на котором решались вопросы благоустройст­ ва города, созыва ополчения, сбора налогов и т.д. Опыт этих городов не­ посредственно предварял и служил фактором коммунального движения в Италии.

Коммунальное устройство в условиях полицентризма могло дать крайнюю форму автономии - полную независимость города в его поли­ тических отношениях с внешним миром. Подобный вариант развития да­ ли крупные центры международной торговли в Италии - Флоренция, Венеция, Генуя, Сиена, Милан, Лукка. Существующие не просто в усло­ виях полицентризма Италии, но борьбы двух общеевропейских сил - им­ перии и папства, а также преемственности с римских времен (опыт по­ литической организации внутригородской жизни), эти центры добились максимума самостоятельности, став городами-государствами (слабое и своеобразное уподобление греческим городам-полисам). Выразитель-

ным знаком этого нового качества являлось обретенное ими право пс< ти войну, дополнявшее свободу решения властных и административных, судебных и хозяйственных вопросов, составляющих круг потребностей внутренней жизни города. Важной вехой на пути к полной автономи я! ции явилась битва при Леньяно в 1176 г., где впервые в средневековой истории военное ополчение политического объединения городов - Лом бардской Лиги - одержало верх над претендующим на монополию воем ной функции феодальным ополчением рыцарей Фридриха Барбароссы Некоторые города распространили свою власть не только на округу, по на более широкую территорию, включавшую в свой состав мелкие го рода, регулируя в округе отношения сельских жителей с земельными собственниками и свои отношения с подчиненными городами и сельски ми коммунами. Венеция создала, как известно, крупнейшую колониаль ную державу, сделав соседние территории, а также район Причерномо рья объектом своей финансовой и торговой экспансии.

Судьбу городов-государств Италии до известной степени разделил, хотя и на более коротком историческом этапе, соседний Дубровник п Далмации. В известном смысле в пограничных пределах этого варианта обычно рассматривают имперские города Германии - Любек, Бремен, Франкфурт-на-Майне, Аугсбург, поскольку они существовали в рамках слабого политического объединения - имперской федерации. Находясь

вокружении княжеских земель и стремясь осуществлять активную са мостоятельную политику, прежде всего торговую, они использовали им перское подчинение в качестве средства этой политической независимо сти. Компенсируя слабость центральной власти, они стимулировали формирование городских союзов экономического и политического ха рактера типа Ганзы или Швабского союза городов. Последний включа л

всебя города Юго-Западной Германии - Аугсбург, Нюрнберг, Ротеи бург, Ульм, Нордлинген и др., объединившиеся в целях защиты торго вых путей от разбоя, используя для этого военные отряды городов и за ключая соглашения с князьями. В непродолжительной войне с князьями

всередине XV в., которые хотели заставить их поделиться с ними дохо дами, они сумели отстоять свою неприкосновенность, чтобы затем, рал очаровавшись в эффективности союза с императорами, все-таки отка заться от самостоятельной политики и обратиться к союзу с дворянст вом Юго-Западной Германии.

Коммуна как наиболее полное выражение идеи самоуправления го рода могла существовать в рамках централизующихся и централизован ных государств. Так, Франция и Испания смогли соединить на несколь ко веков коммунальное устройство городов с волей набирающего силы монарха, то есть дали вариант более равновесного сочетания общегосу дарственной централизации и местной автономии (своеобразные госу­ дарства в государстве, по выражению Дживилегова). Степень свободы здесь даже в рамках коммунального устройства могла варьировать в за висимости от экономической мощи городов: развитых, как Амьен, Аб бельвиль, Сен-Кантен, Турне во Франции, или с более низким уровнем ремесла и наличием сильного сеньора, как Бове и Лан. Во втором слу чае свободы были ограничены. Однако наиболее заметным фактором

322

ограничения коммунальных свобод являлась центральная власть. Во Франции с XIII в. она сделала непременным условием практику личного утверждения коммунальных хартий. При этом Капетинги предпочитали Руанскую хартию всем другим, поскольку по ее условиям мэра назначал сам король, выбирая его из трех представленных городом кандидатов. Королевская власть недвусмысленно стремилась постепенно поставить под свой контроль работу муниципальной администрации. Своим тулуз­ ским ордонансом 1389 г. Карл VI декретировал генеральную волю в сле­ дующем заявлении: “...отныне все консулаты страны не могут держать совет без присутствия сенешала или его лейтенанта”, т.е. королевских должностных лиц.

Аналогичная тенденция просматривалась и в испанских городах, также располагавших всем необходимым для высокой степени самосто­ ятельности набором муниципальных свобод: собранием общины, город­ ским советом - консехо с судебными и распорядительными функциями, надзором за ремеслом и пастбищами (последнее было важно из-за боль­ шой роли скотоводческих занятий населения, составлявших одну из важ­ ных особенностей испанского города). Однако и здесь автономия города не была полной, т.к. ограничивалась со стороны должностных лиц короля.

С городами-коммунами разного типа соседствовали города, добив­ шиеся только отдельных привилегий хозяйственного и политического характера. Чаще всего это были города, менее значимые по своей эко­ номической роли, нередко полуаграрные центры, исходно находившие­ ся в сильной зависимости от сеньора или, чаще, от королевской власти (города Англии, Швеции и Дании, мелкие города любой европейской страны) или попавшие в орбиту особых интересов монарха, как Лондон, Орлеан или Париж, которые никогда не располагали правом коммуны.

Английские короли, как правило, стремились не давать городу всей совокупности свобод, поэтому его экономические привилегии обычно соединялись с ограниченной политической независимостью.

В Швеции полным городским правом располагали только так назы­ ваемые торговые города. Из 52 таких городов, получивших хартии сво­ бод до конца XV в., только 40 были полноправными. Следует подчерк­ нуть, что и этот второй вариант городского устройства предполагал большое разнообразие условий, которые не исключали городского са­ моуправления, пусть ограниченного. Так, политическую жизнь швед­ ских полноправных городов (Стокгольма, Арбуги, Кальмара) характе­ ризовали такие элементы, как собрания горожан, наличие городского совета с судебными функциями из выборных советников (родманов) в составе от 12 до 36 человек, с выборным бургомистром и контролем ко­ роля через фогта, утверждавшего все решения совета и имевшего право высшей юрисдикции. С XIV в. шведские города получили право выби­ рать собственного фогта, но в XV в. не более двух городов подтвердили это право у короля. Не менее важно и то обстоятельство, что “большая свобода” коммун в условиях усиливающейся государственности носила преходящий характер, и подчинение коммун королевскому контролю или вообще их ликвидации постепенно сблизят этот тип городов и горо­

да с ограниченными свободами, конечно, если иметь в виду круши,и центры.

В оздух городск ого прост ранст ва. Феномен “вольного города” это вопрос не только о его положении во внешнем мире, о соотношг нии с местной сеньориальной или центральной властью, но и личном статусе проживающего в нем горожанина. Для последнего, однако, были важны не только право самоуправления в области администра ции, суда и финансов, но и, прежде всего, права, непосредственно ка сающиеся его жизни и труда, - в отношении собственности, наследо вания, завещания, брака, условий производства и торговли, то есп. свободы распоряжаться собой, своим временем и имуществом. Чем выше был уровень автономности города, тем последовательнее п полнее были обеспечены личные права горожанина. Наиболее важ ным в этом плане был один общий итог освободительного движении городов в Западной Европе: независимо от вариантов политического устройства, на городской территории уничтожались все виды личной и до известной степени поземельной зависимости. Связь личной сио боды с принадлежностью к городской общине заключалась в форму ле: “городской воздух делает человека свободным”. Хартии утвер ждали этот принцип в правовой норме, согласно которой чужак, про живший в городе в течение “одного года и одного дня”, не востребо ванный за это время своим сеньором, уравнивался с другими гражда нами в праве личной свободы; “да возрадуется он свободе, являющей ся общим достоянием других горожан”, - было записано в городском праве Гослара 1219 г. Многие хартии намеренно осложняли для сеш, ора условия возвращения серва в поместье: если сеньор, доказав зани симость от него какого-то человека, не сумел тут же увести его, серв обретал свободу.

Свободный личный статус горожанина характеризовался не сколькими наиболее важными показателями. Прежде всего, в городе сплошь и рядом уничтожались прямые поземельные связи с сеньо ром: участки под домом и мастерской переходили во владение города. Рента (ценз) превращались в налог в городскую казну. Если рента не выкупалась и земля не переходила в собственность - налог частично отчуждался сеньору, становясь, таким образом, “превращенной” рен той. Если же рента выкупалась - земля становилась собственностью города. Но даже в этом достаточно редком случае город не выклю чался из феодальной системы, оставаясь на положении коллективно го сеньора или короля. Но при всех условиях, если благодаря освобо­ дительному движению феодал не мог прямо эксплуатировать ремес ло и торговлю - на место частного сеньора заступало государство, и часть налоговых поступлений от города, аккумулированных в госу дарственной казне, могла вернуться тем же феодалам в виде платы за военную службу или службу в государственном аппарате, а также н виде пенсий.

Горожанин как частное лицо мог производить операции с землей: брать в аренду или покупать участок земли под дом, мастерскую, огород. Иногда он брал в аренду не землю, а только дом или часть его, но соб­

324

ственное жилище было непременным исходным условием вхождения человека в городскую общину и полноправия в ней. При этом хартии га­ рантировали неприкосновенность жилища.

Личная свобода предполагала уничтожение всех поборов и служб, связанных с сервильной зависимостью. Отмена поголовного и посмерт­ ного побора обеспечивала, в частности, право полного распоряжения имуществом - продажу, залог, завещание. Вводилась свобода брака и ра­ венство сторон в нем: “имеют муж и жена одно и то же правосудие”, “ни­ кто не имеет права расторгнуть брак... в случае смерти одного из них - имущество без посмертного побора достается другому” (хартия Вормса 1114 г.). Совокупность экономических привилегий обеспечивала горо­ жанину свободу профессиональной деятельности: продажи и транспор­ тировки товаров, фиксации и регламентации торговых сборов, право ос­ новывать цех или гильдию, устанавливать монополию на производство, право строительства мельниц, разработки недр земли в округе и т.д.

Все эти личные права, гарантированные городским правом, были обеспечены практикой городского суда - “справедливого”, то есть глас­ ного, с корпусом избранных судей, с более рациональной процедурой, чем ордалии или судебный поединок “божьего суда”, - процедурой, предлагавшей судебное расследование с показаниями свидетелей. “Праио на суд” (право Гослара, 29 статья), то есть право судиться и быть су­ димым только в своем городе, согласно его правилам и привилегиям, служило важной гарантией и вместе с тем свидетельством личных прав горожан.

Итак, следует в первую очередь подчеркнуть исключительное зна­ чение факта социальной консолидации и активности горожан, получив­ шей конституционное оформление. На этапе непосредственной борьбы за свободу он воплотился в организацию “клятвенного союза” участни­ ков борьбы. Собственно, само достижение свободы реализовалось в ут­ верждении муниципального устройства, вершиной которого явилась коммуна.

Наличие городского самоуправления существенно изменило дух средневекового общества. В городе провозглашался принцип политиче­ ского равенства членов городской общины, несущий в себе отрицание авторитарности и иерархичности, столь характерных для сообщества светских и церковных феодалов. Они вырабатывали в сознании общест­ ва понятие воли “большинства” вместо привычного и доминирующего представления о “воле господина”, сеньора, выражающего интересы группы своих вассалов и зависимых от него людей. Наконец, утверждал­ ся принцип выборной, коллегиальной власти, в наиболее яркой форме воплотившейся на данном этапе в практике итальянских городов-рес­ публик. Не менее существенной особенностью освободительного дви­ жения городов явилась правовая оформленность его результатов. Ин­ ституционное самоопределение городской общности и его правовая за­ вершенность отличают западноевропейский город от средневековых го­ родов Востока и России, делая его в ряду некоторых других качеств важ­ нейшим показателем и фактором цивилизационного своеобразия Запад­ ной Европы.

325

ГОРОДСКОЕ ПРАВО

ИКОРНИ "ПРАВОВОГО ОБЩЕСТВА”

ВЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ

При анализе природы освободительного движения особое значение приобретает правовой аспект. Обретение городом письменного праио вого свидетельства, отразившего и закреплявшего его статус, само по себе являлось величайшим достижением освободительного движения Горожане не хотели рассчитывать на устную договоренность - да это и не было принято в ту эпоху. Как памятники обычного права, письме п ные хартии фиксировали локальную ситуацию; они представляли собой фрагментарное соединение установлений гражданского и уголовного характера: правовое начало в них переплеталось с конституционным, учредительным. Городские хартии несли на себе печать казуальности, весьма медленно изживаемой. Несмотря на существенное усложнение, рационализацию и упорядочение судебной процедуры, в них еще долго можно различать следы правовых норм раннесредневекового общестиа, Продуманная, обеспечивающая публичность и права горожан процеду ра вызова в суд и расследования преступления не исключала соприсяж ничества и процедуры “очищения себя от обвинений простой клятвой’' Первое Страсбургское право допускает апелляцию к “суду народа” (ad judicium populi) и поединок, правда, применительно только к случаю личного оскорбления, нанесенного публично.

Хартии поражают разнообразием и вместе с тем общностью зафик сированных в них позиций, которая определялась одинаковыми услони ями и потребностями жизни горожан. С этим обстоятельством связан распространенный во всех странах факт филиации хартий, благодаря которой некоторые из них становились как бы моделью муниципально го устройства и заимствовались другими городами. Во Франции такой моделью для городков полуаграрного типа стала хартия Лорисса, обес печившая право выборных муниципальных чиновников. Она была час тично использована в хартии Блуа, послужившей, в свою очередь, моде лью для Роморантена, Шатодена и Монтиля. Аналогичную картину да ет хартия Бомона 1182 г. с правом свободного назначения мэра и присяж ных, а также правом свободного выпаса скота и пользования водами. Она просуществовала до 1789 г. и была очень популярна в деревнях, в частно сти, ее апроприировали 70 местечек Люксембурга. Однако особый интерес представляет коммунальная хартия Руана. Город получил ее от английско го короля во второй половине XII в. Желая обеспечить свои позиции в до мене Плантагенетов на материке, тот дал Руану недосягаемый для англий ских городов статус коммуны, хотя с ограничениями в выборах мэра, уже упоминаемыми выше, а также в военных вопросах. Отсюда ее широкая по пулярность во Франции: хартия была адаптирована на независимом юге, п бывших владениях английского короля и других местах - в Тулузе, Ля Ро шели, Коньяке, Ангулеме, Пуатье, Туре.

В Испании такой популярной хартией - фуэро являлась хартия Ку энки (1179 г.): ее повторяли более 30 фуэро (Теруэль, Альбаррасин, Ба~ эса и т.д.). Большинство городов Германии, Центральной и Северной

326

I Европы руководствовались правом Магдебурга, возникшем в XII в. Периые записи его относятся к ХП1 в., в конце XIII - начале XIV вв. на их ос­ новании была создана Вульгата или Саксонский Вейхбильд - запись об­ щего права городов Саксонии. Другой систематической записью Магдебургского права стал мейсенский сборник середины XIV в., или Магдебургский цветок 1386 г., составленный юристом Николаусом Вурмом.

Общие потребности и практика филиации могли служить основа­ нием для унификации городского права. Однако проблема соотноше­ ния частного и общего городского права решалась проще лишь при том, если права городов были ограниченными, а центральная власть сильна. Так, в Швеции именно благодаря политике королевской вла­ сти были созданы общие городские судебники: судебник Биркрэттен существовал уже в XIII в. и действовал до середины XIV в., когда ноиое городское уложение - Стадлаг было создано. Во Франции работа по унификации статуса городов предопределялась тенденцией к лик­ видации коммунального устройства. Хотя она четко обозначилась к началу XIV в., ее реализация была затруднена конкретно-историче­ ской ситуацией XIV—XV вв. (Столетняя война и гражданская смута), грудным преодолением провинциального сепаратизма, которое со­ провождало процесс централизации страны. Отражением этой непро­ стой ситуации может служить выработка общего права в стране в це­ лом. В XIII в. начались стимулируемые королем записи, доработка и публикации провинциальных и местных кутюм Шампани, Бургони, Нормандии, Анжу, Амьена, Бовези. В их разработке сыграли свою роль и городские хартии. Однако еще в конце XV в. проблема пись­ менной редакции местных кутюмов, судя по тому, что короли неодно­ кратно создают по этому поводу новые комиссии, не была решена. Основные результаты этой работы пришлись на вторую половину XVI в., когда в итоге отбора было выправлено около 300 кутюм, из которых 60 являлись провинциальными.

По мере развития городов хартии дополняются новыми источника­ ми городского права, которыми являются статуты, то есть уже собстиенно городское законодательство. Постепенно статуты систематизиру­ ются и возникают попытки их кодификации. Во Франции активность по­ добного рода имеет место в XIII в. Такие кодексы заверяются печатью коммуны, их клянутся соблюдать мэр, консулы и присяжные. В работе принимают участие юристы. Тулуза, составив текст официального сво­ да всех статутов к 1283 г., попыталась добиться санкции короля. Филипп Смелый утвердил текст в 1286 г., однако без 26-го артикля, отметив на полях необходимость дальнейшего его обсуждения.

Исследователи обращают внимание на мобильность городского за­ конодательства: Вольтерра за 34 года создала пять кодексов городских статутов, Падуя только в XIII в. меняла их восемь раз, Флоренция менее,

чем за 100 лет (с 1213 по 1307 г.), - 17 раз.

Существенную роль в эволюции и совершенствовании городского права сыграло римское право (причем не только в городах римского корня), начиная с XII в. Следует отметить, что именно города являлись центрами его изучения и преподавания: в Оксфорде в XII в. действовали

327

знатоки римского права Гернериус и Вакариус; в Тулузе и Орлеане пре­ подавал и действовал Пьер де Бельперш. Горожане с особым интересом относились к римскому праву в части, касающейся дел о завещаниях и наследстве, укреплении собственности и личной ответственности. Имен но городские юристы открыли путь к расширительному толковании» права городов судить, править и управлять (de judicare, regere et admini.N trare) в соответствии, в частности, с утверждением Исидора Севильского о том, что каждый народ или город устанавливает себе собственный но рядок (quisque populus vel civitas sibi proprium constituit). В XII в. эту мысль повторит Этьен де Турне, оценив город как “творящую сущность” (entile creatrice). Городские законодательные своды обычно тоже составлялись юристами, знатоками римского права. В Арле, например, в 1245 г. ннд составлением городского законодательства трудился представитель зил менитой болонской школы Жан Альвернатиус. В Германии сборник Мл гдебургского права (Вульгата) в XIV-XV вв. подвергся глоссированию Подробные глоссы превосходили основной текст документа и содержи ли многочисленные ссылки на римское и каноническое право.

Сохранились имена юристов, действовавших в области городского законодательства Италии: Якопо Бальдини в Генуе, Томазо Губбио и Лаппо в Прато, Паоло Кастро во Флоренции. Исследователи отмечают факт одновременного воздействия на городское право в Италии ланго бардского и римского права. Влияние последнего сказывалось на более приниженном положении женщины, на процедуре регистрации торгово ростовщических сделок, на решающей роли письменного договора. Лан гобардское влияние обнаруживает себя в факте ограничения права нм следования для женщин, выходящих замуж вне города; на преимущест венном праве перворождения; существовании части приданого, приноси мого мужем жене в качестве свободного дара (лангобардский и вообще германский “утренний дар”).

Наибольший интерес в плане влияния римского права представляе т трансформация принципов в отношении земельной собственности. В го родском праве она выразилась в отходе от феодальной идеи верховной собственности и фактического владения. В XII в. статуты Тревизио ус танавливают, что покупатель земли может добавить к цене феода еще 1/6 часть его стоимости и стать полновластным его владельцем. В Моде не в начале XIII в. любой держатель церковной земли мог выкупить свои права.

Изучение эволюции городского права помогло исследователям вы делить некоторые черты бюргерской идеологии: ее религиозную окра ску (формула “по воле бога”), авторитет обычая, который, тем не менее, не мешал динамике права, продиктованной интересами горожан; идею справедливости и общего блага, подчинения интересов индивида обще­ му благу; идею равенства бюргеров, столь далекую от реальности, но вместе с тем отразившую факт принадлежности каждого бюргера к го­ родской общине, коллективно обладавшей правом юридического лица.

Очевидно, что правотворчество западноевропейского города сыгра­ ло заметную роль в предыстории европейского правового общества. Ос вободительное движение городов убедительно продемонстрировало со

328

циальную активность горожан, их способсность не только создать органы юродского самоуправления, которые руководствовались принципами демо­ кратии, но и закрепить их деятельность юридическим обоснованием. Оба пи обстоятельства способствовали выработке государственной практики диалога центральной власти с обществом, отличающей западноевропейское развитие. Особенность вклада городов в данном случае связана с тем, что )ту способность проявила прослойка, не принадлежавшая к привилегироианной части общества, платящая налоги, и лишь ценой собственных боль­ ших усилий занявшая более высокое положение, нежели крестьянство.

Вместе с тем, не следует преувеличивать степень “свободы лично­ сти” в городах. Горожанин располагал собой по праву соучастия-принад- лежности к городской общности. Эта свобода была свободой в рамках корпорации, гильдии или города в целом. Кроме того, своего толкова­ ния требуют и понятия “демократия” и “равенство”, с которыми высту­ пала присяжная ассоциация (см. ниже).

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И СОЦИАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ ГОРОДСКОЙ АВТОНОМИИ

Коммунальное движение принесло с собой новые начала политической жизни, утверждая в феодальном мире формы средневековой демократии, основанной на противостоящих авторитаризму и иерархичности принципах корпоративного равенства и выборной власти. Но какова была социальная реальность, которая наполняла формы городского самоуправления? Ана­ лиз такого рода предполагает характеристику социального состава населе­ ния и соотношение всех его слоев с политическими правами в городе.

Как известно, город во всех отношениях был весьма гетерогенным. В территорию города были неизбежно включены иммунитетные ло­ кальные единицы - резиденция сеньоров или монастыри, в границах ко­ торых проживали зависимые от них люди, слуги, министериалы и мона­ хи, не подлежащие судебной и налоговой компетенции города. В горо­ дах обитала какая-то часть рыцарей, в силу различных причин предпо­ читавших городскую жизнь. Положение этих элементов в городе пред­ ставляет особый интерес в контексте освободительного движения, не­ редко проходившего в формах острой борьбы. Поэтому характеристика их судеб составит первую задачу данной главы.

ФЕОДАЛЫ В ГОРОДЕ.

ВОЙНА И КОМПРОМИССЫ "БАШЕН И БАНКОВ”

Имеющаяся в литературе общая оценка положения феодалов в го­ роде сводится к альтернативе вариантов Средиземноморского и осталь­ ных регионов Западной Европы. Первый вариант в этой альтернативе предполагает инкорпорирование феодального элемента в городскую жизнь. Как всякая общая оценка, она требует поправок, которые бы уч­ ли не только конкретные особенности регионов, но и время, в рамках которого могли меняться взаимоотношения двух социальных сил.

329