Сванидзе А.А. (ред.) - Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 1. - 1999

поддерживали тесные контакты с францисканскими спиритуалами, и не редко навлекали на себя обвинения в ереси. В течение XIV в. преслсдо вания бегинок стали обычным явлением и в Центральной Европе. Им корпорация в третий орден была поэтому для многих из них средством доказать свою лояльность церкви.

В расположении дворов бегинок заметно тяготение к тому или ипо му монастырю первого ордена: они находились, как правило, по соседст ву. Их жилищем при этом служили обычные бюргерские дома, лишь in редка имевшие небольшие капеллы. Число бегинок в городах, особенно в названных выше регионах наибольшего распространения движении, было значительным. В Кёльне, например, в середине XIV в. существоип ло 169 дворов бегинок, в которых проживало 1170 женщин, что сосл ан ляло примерно 3,3% от общего населения города. В среднем, однако, число бегинок колебалось в пределах одной или нескольких сотен и, очевидно, было пропорционально величине городского поселения. Оо щины бегинок - типично городской феномен. В основном в XII-XIV пи они рекрутировались из патрициата, позднее также из средних и низших слоев населения, и были активно вовлечены в городскую экономиче скую жизнь.

** *

Ответить на вопрос, сколько же в конечном итоге было монахов и городах и к каким социальным группам они принадлежали, не просто, Не обязательно видеть в городских монахах выходцев только из город ской среды или исключительно из того города, в монастыре которого они подвизались. Особенно это касается нищенствующих орденов, для которых характерна значительная мобильность как внутри отдельных провинций, так и в рамках всего ордена. А их проповедь не ограничив»! лась лишь городами, так же как знаменитые реликвии, хранящиеся в го родских бенедиктинских аббатствах, не теряли своей притягательной си лы для жителей деревни, феодального замка или клириков.

Наверно, не столько важно, кем по происхождению были городские монахи, - в конце концов вступление в монашеское сословие приравни валось к новому рождению, - сколько какие функции выполняли город ские обители, какое место занимали они в жизни городов. То же можно сказать о численности городского монашества. Его влияние и сила он ределялись прежде всего не числом братьев, а числом монастырей, их духовным, правовым и экономическим положением в городе. Очевид на лишь одна простая закономерность: чем древнее и крупнее был го род - как правило, центр диоцеза - тем больше в нем находилось мо настырей всех направлений, тем более пестрым и разнообразным по покрою одеяния было монашество. Даже белые цистерцианцы, обыч но сторонившиеся городов, делали исключение для крупных торговых метрополий, в которых они основывали подворья своих монастырей, или же значительных духовных центров, где они брали под покрови тельство ордена женские обители. Ландшафт древних городов, епи­ скопских резиденций, трудно представить без характерных вертика-

310

пей - многочисленных колоколен и мощных башен, обрамляющих за­ падные, иногда и восточные фасады церквей. Взглянув на такой город сверху, легко выделить городские монастыри с неизменным клауструмом, примыкающим к храму, нетрудно отличить и старые бенедик­ тинские аббатства от конвентов нищенствующих орденов. Массивный западный фасад с двумя башнями по бокам, скорее походящий на фор­ тификационное сооружение, словно символизировал независимость и могущество бенедиктинского монастыря, его закрытость от мира. Церкви же нищенствующих конвентов, выдержанные в простых и яс­ ных формах, лишь иногда имеют скромную башню, пристроенную к храму, служившую колокольней, приглашавшей паству к проповеди, и, как правило, снабженную часами, отмерявшими новое время - вре­ мя горожан.

ЛИТЕРАТУРА

Anonymus Leobiensis / Ed. Н. Pez // Scriptore Rerum Austiacarum. Leipzig, 1721.

T. I.

Jordani de Saxonia.

1943.

Vita S. Macarii, с VI // Acta Sanctorum... / Ed. Societe des Bollandistes. Brussel, 1675.

Dubois J. Elements d’une histoire du monachisme urbane // Lettre de Liguge. 1970. № 143.

Ehrenzeller E. Geschichte der Stadt St. Gallen. St. Gallen, 1988.

Ennen E. Stadt und Wallfahrt in Frankreich, Belgien, den Niederlanden und Deutschland. II Ennen E. Gesammelte Abhandlungen zum europaischen Stadtewesen und zur rheinischen Geschichte. Bonn, 1977.

Ennen E. Abteistadt // Lexikon des Mittelalters // Hg. R. Auty u.a. Munchen; Zurich, 1980. Bd. 1.

Hecker N. Bettelorden und Burgertum. Konflikte und Kooperation in deutschen Stadten des Spatmittelalters. Frankfurt a. М.; Bern; Circencester, 1981.

Leclercq J. Wissenschaft und Gottverlangen. Zur Monchstheologie des Mittelalters. Diisseldorf, 1963.

Le Goff J. Apostolat mendiants et urbanisation dans la France medievale. L’implantiation des ordes mendiants. Programme-questionnaire pour une enquete // Annales, E.S. C. 23. 1968.

Le Coff J. Ordres mendiants et urbanisation dans la France medievale II Annales E.S.C. 25. 1970.

Little L.K. L’util^ sociale de la pauvгetё volontaire // Etudes sur l’histoire de la pauvrete / Ed. M. Mollat. Paris, 1974. (Publications de la Sorbonne, serie “Etudes” T. 8).

Martin H. Les ordres mendiants en Bretagne, vers 1230-1530. Pauvretfc volontaire et predication d fin du Moyen-age. Rennes, 1975.

Maurer H. Konstanz als ottonischer Bischofssitz. Zum Selbstverstandnis geistlichen Furstentums im 10. Jh. Gottingen, 1973. (Veroffentlichungen des Max-Plank-Instituts fur Geschichte. Bd. 39).

Moeller B. Kleriker als Biirger. II Festschrift fur Hermann Heimpel zum 70. Geburtstag am 19. September 1971. Gottingen, 1972. Bd. 2.

Nahmer D. von der. Uber Ideallandschaften und Klostergrundungsorte // Studien

311

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СРЕДНЕВЕКОВОГО ГОРОДА

КОММУНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ И ФЕНОМЕН “ВОЛЬНОГО ГОРОДА’

За почти двухсотлетний период своего существования урбанистика уделяла значительное внимание политико-правовой истории средневе­ кового города, не исчерпав, тем не менее, для современной науки воз­ можностей ни открыть новые аспекты в этой теме, ни, тем более, пере­ смотреть старые оценки. Не разделяя преувеличений науки XIX в., ви­ девшей в политико-правовой природе главную сущность средневеково­ го города, нельзя не признать ее исключительного значения для самого города, судеб феодального общества и вариантов цивилизационного развития.

Враннесредневековой Западной Европе именно политико-правовая функция города, его роль в качестве епископского или княжеского цен­ тра, его прочные стены, крепостные сооружения составляли основные компоненты его образа как типа поселения. Это утверждение справедпиво не только для городских новообразований, но и городов римского корня, сумевших в условиях преобладания натуральной экономики со­ хранить, в частности, в районе Средиземноморья, ремесленные и торгоиые занятия населения.

Впериод классического Средневековья, когда город, обретя полно­ ту многофункционального организма, стал центром ремесла и торговли,

ii'o политическое развитие - власть и управление в городе, его полити­ ческая организация и роль в обществе, - существенно изменились. В са­ мом общем виде эти изменения резюмировались в двух вариантах. Город мог сохранить частносеньориальную форму политического управления I*разной степенью автономии и различными типами взаимоотношений с центральной властью. Борьба за политические привилегии могла ос­ таться на уровне скромных договоренностей или вылиться в отдельные иосстания, которые завершились обретением политических свобод для редких городов, или приобрести характер массового освободительного движения, результатом которого стал “вольный город” как характер­ ный феномен ряда регионов Западной Европы.

Феномен “вольного города” сыграл заметную роль в формировании западноевропейской цивилизации, во многом определив в ряду других факторов такое ее своеобразие, как динамика развития, позволившая Западной Европе опередить на этапе Средневековья другие регионы ми­ ра; исключительную активность городского сословия, реализованную, в

(ОН.А. Хачатурян

313

мысленную, хотя именно от судьбы последней, от ее условий зависели перспективы общественного развития горожан. Однако используя свои функции протектора, сеньор города претендовал на значительные доли юродских доходов от торговли и ремесла.

Общую картину политической и экономической ситуации в городе позволяют восстановить ранние хартии, отразившие первые попытки горожан ограничить власть сеньора. Одна из них, известная как Первое Городское право Страсбурга (1189), рисует картину некогда полного подчинения города административной, судебно-правовой и экономиче­ ской власти его сеньора-епископа. Епископ назначал всех должностных ||иц города, причем, из состава тех, кто непосредственно зависел от его церкви (de familia ecclesie sue). Это были: шультгейс - судья по делам, связанным с кражами; бургграф, ответственный за порядок в городе; теионеарий, ведающий взиманием пошлин, и магистр монеты. Судьей по долам высшей юрисдикции, то есть чреватыми наказанием смертной казнью, являлся фогт. Назначенный епископом, он тем не менее полу­ чил свое право “наказывать мечом” от императора, что объяснялось ду­ ховным саном сеньора города: в соответствии со средневековой теорией и практикой разделения властей, церковь не совершала действий, напраиленных на пролитие крови, оставляя эту функцию светской власти. Имеете с чиновниками низшего ранга - помощниками бургграфа - геймиургами, надзирателем и стражниками тюрьмы, служащими суда и т.д.,

этот аппарат позволял епископу всесторонне контролировать жизнь горожан. Принадлежавшая епископу политическая прерогатива - право чеканки монеты и суда над фальшивомонетчиками - служила для него иажным рычагом воздействия на экономическую жизнь города. Помимо доходов от суда, штрафов и чеканки монеты, часть которых шла на со­ держание аппарата, епископ взимал пошлины с продаваемых и транс­ портируемых через город товаров; контролировал производственную деятельность профессиональных объединений, связанных с поставками для его двора (перчаточников, оружейников, кузнецов, кожевников). 11одобно любому другому феодалу, он обладал правом постоя, баном вииа, печи, мельницы, монополией на меры веса. Наконец, он требовал от горожан исполнения барщины. Для части ремесленников, чье производ­ ство было связано с нуждами епископского двора, она выливалась в бес­ платные поставки части их продукции или бесплатную работу в пользу епископа. Для остальных жителей это были сельскохозяйственные ра- (юты 5 дней в году в городских владениях епископа. В этой многосторон­ ней зависимости горожан от сеньора таились причины освободительно­ го движения, которое должно было бы вычленить город из состава вот­ чины, а ремесленников и торговцев - из числа лично зависимых и цели­ ком связанных этой зависимостью людей.

Конечно, в изменении статуса города свою роль сыграла воля от­ дельных феодалов. На волне внутренней колонизации и экономическо­ го подъема XI-XII вв. заинтересованные в доходах от ремесла и торговпи господа подтверждали особые права старым и новым поселениям (из которых далеко не все трансформировались в собственно города, как по было с сальветатами и бастидами во Франции).

315

Однако радикальное решение вопроса обретения городом свободы стояло на путях собственной активности горожан, на путях организован ной оппозиции феодалам. Степень выраженности самой оппозиции, i t формы и результаты зависели от конкретных экономических и полити ческих обстоятельств. Но само явление освободительного движения каь определенного этапа в становлении города и городского сословия pa t вернулось по всей территории Западной Европы в определенный, хотя и с разбросом по времени, период: в XI-XII - начале XIII в. в Италии, Ие пании, Франции, Англии, Германии; в XIII-XIV вв. - в Скандинавском регионе. Это составило отличительную черту западноевропейского го рода и Западной Европы вообще. Очень многое зависело от экономичс ской силы города, степени развития в нем ремесла и торговли и, еледо вательно, степени его богатства и средств, которыми располагали его жители для того, чтобы вести борьбу не только с помощью оружия, но и денег, а во многих случаях - денег прежде всего. Таких городов было немало в Западной Европе, хотя они и не составляли большинство (да и не все они овладели полными муниципальными свободами).

Мелкие города, как правило, запаздывали в сроках и темпах обрете ния привилегий, чаще шли на компромисс с сеньором, добивались толi, ко ограниченных прав и свобод. Тем не менее, их малые возможности и освободительном движении были до известной степени компенсирони ны усилиями крупных центров, определивших в конечном счете ход это го движения и создавших общий благоприятный климат в Западной Пи ропе для городского развития.

Характер политических обстоятельств в качестве фактора освобо дительного движения был более разнообразен и зависел исключительно от внешних для города условий. В основном проблема заключалась и субъекте власти. В случае, если город находился на земле монарха, и тот сумел к моменту освободительного движения укрепить свои позиции, выраженная автономия и вооруженная борьба как средство ее достюке ния практически исключались для города. Города в домене частносеш. ориальной власти могли себе позволить вооруженные столкновения и имели больше шансов на победу. Любопытную разность вариантов рач вития дают примеры английского и шведского города, с одной стороны, и французского - с другой. Основная часть английских городов были расположена на земле короля; ранняя централизация английской монар хии, делала борьбу городов или невозможной, или весьма смягчала фор мы этой борьбы (ставка на выкуп привилегий) и ограничивала ее pi* зультаты. Подконтрольность городов короне в Швеции, также в услови ях ее ранней централизации, по мнению исследователей, была еще бо лее сильной, чем в Англии. По иному сложилась ситуация во Франции, где начавшийся в XI и особенно в XII в. подъем городов королевская власть в лице Капетингов встретила ослабленной. Небольшой по разме рам королевский домен, окруженный компактными крупными княжест вами и графствами, владельцы которых претендовали на политическую самостоятельность, особая норма вассального права, отсутствие резерпм в виде свободного крестьянства, которым располагали английские п шведские короли, - вот краткий перечень основных трудностей, с кото

316

рыми сталкивались Капетинги. Города Франции, расположенные по преимуществу вне королевского домена, стремясь к освобождению, ис­ кали и находили политического союзника в лице королевской власти. Последняя, желая ослабить своих политических противников, если не поощряла, то использовала ожесточенную борьбу городов против круп­ ных сеньоров с выгодой для себя.

В Испании королевская политика поощрения городских свобод оп­ ределялась задачами Реконкисты, для ведения которой города обеспечи­ вали людские резервы и денежные поступления в государственную каз­ ну. В отвоеванной у арабов Центральной Испании во второй половине XII в. возникают городские автономии с широкими правами, закреплен­ ными в муниципальных фуэрос. В Италии борьба городов с частными сеньорами была осложнена вмешательством общеевропейских сил - па­ пы и императора, сила и авторитет которых затрудняли неизбежно воз­ никающую в этих условиях возможность лавирования. Такого рода воз­ можность существовала чаще всего в случаях, если город принадлежал двум частным сеньорам, как это имело место в Амьене. В восстаниях го­ рожан против одного из владельцев города - графа их всегда поддержи­ вал епископ, имевший в городе и вне его церковные земли. Иногда их со­ юзником оказывался король. В 1117 г. после нескольких лет вооружен­ ной борьбы в городе была установлена коммуна.

Борьба городов была исходно осложнена, если сеньором их оказы­ валось духовное лицо: ситуация предполагала вмешательство или по­ кровительство Рима. Кроме того, церковные феодалы были, как прави­ ло, более организованной силой, и они опирались на папский престол, в частности, прибегая к такому сильному оружию, как запрет богослуже­ ния не только в мятежном городе, но и на более обширной территории.

ОСОБЕННОСТИ ДВИЖЕНИЯ. АНАЛОГИИ С ДВИЖЕНИЕМ ЗА “БОЖИЙ МИР”

В оценке внутренних резервов города хотелось бы подчеркнуть не только значение его экономического потенциала, но и наличие социаль­ ной консолидации горожан, их организации, позднее в виде малых ассо­ циаций - цеховых и прочих профессиональных объединений. Эти общ­ ности в той или иной мере в случае необходимости брали на себя поли­ тические функции. Объединения преследовали некие общие цели и не­ редко подкреплялись клятвой участников. Реализация этой способности западноевропейских горожан составила одну из наиболее важных отли­ чительных особенностей движения, имевшую институционные послед­ ствия - образование присяжных коммун (см. ниже).

Любопытно отметить, что города боролись за свои привилегии, как правило, изолированно, на свой страх и риск. При этом практически бы­ ло исключено взаимодействие с округой, хотя часто город и близлежа­ щие деревни могли иметь общего сеньора. К тому времени, когда нача­ лось освободительное движение городов, последние уже проявили себя как сила, если и не противостоящая деревне, то способная посягать на ее

317

интересы, главным образом, через регулирование цен, установленных на городских рынках на сельскохозяйственную продукцию. Красноречи вое свидетельство об отношениях города и деревни в конфликтах осип бодительной борьбы оставил аббат Гвиберт Ножанский. Из его описи ния восстания в Лане против господина города епископа Годри очевид но, что крестьяне явились в город отнюдь не для поддержки горожан, п чтобы пограбить их богатства.

Вместе с тем, несомненно влияние самого факта освободительного движения городов на ситуацию в деревне. Оно совпало по времени с су щественными сдвигами, которые там происходили: это смена форм реп ты и повышение хозяйственной значимости крестьянского индивидуал!, ного хозяйства, процесс личного освобождения крестьянства, возникни вение в ряде регионов Западной Европы сельских коммун, обеспечив ших определенную автономию сельской общины в рамках феодальной вотчины. Успехи городов в борьбе с сеньорами содействовали самоопре делению крестьянства. Сохранились многочисленные свидетельства ап роприации сельскими поселениями городских хартий. Как правило, это были хартии небольших городов с выраженными сельскохозяйственны ми занятиями его жителей, например, хартия Бомона во Франции.

Судьба сельских коммун была значительно более скромной. Исклю чение составило восстание трех сельских общин - Ури, Швиц и Унтер вальден - против власти их сеньора, Австрийского герцога в XIII в., по ложившее начало Швейцарской конфедерации.

Наконец, если говорить о взаимоотношениях города и деревни в хо де освободительного движения городов, следует упомянуть об исключи тельном примере прямого вмешательства итальянских городов в соци ально-политическую ситуацию в деревне. Речь идет о сознательной но литике итальянских городов, направленной на личное освобождение* крестьян округи, которая являлась продолжением их борьбы за город скую автономию и политическое ослабление феодалов в целом на близ лежащей к городу территории: акция в Вероне 1207 г., статус Тревизио 1233 г., Райская книга об освобождении за выкуп сервов в Болонье

1257 г.

Сам процесс освободительного движения городов отличался растя нутостью, он шел с остановками и отступлениями. Отдельные привило гии завоевывались постепенно, и город мог только на определенном эта пе свести их в хартию, суммировавшую тот или иной уровень автономии, Поэтому многие из хартий ссылались на “древний обычай” или более раннюю хартию. Грамота Кёльна в 1169 г. упоминает о некой записи привилегий, настолько давней, что к этому году ее “источили черви” Вормская хартия 30-х годов XIII в. сводит воедино привилегии, получен ные городом в 1074 г. от императора Генриха IV и в 1190 г. - от Генри ха VI. Страсбург располагал несколькими грамотами привилегий, глав­ ным образом, судебного характера, прежде чем появилось уже упомина емое нами первое городское право (1105, 1113, 1129). Эти ранние грамо ты, как и факты восстаний с целью ограничить власть сеньора города в Кёльне (в 1074 и 1113 гг.), Вормсе (1073), Страсбурге (распря епископа с горожанами в 906 г.), позволяет откорректировать распространенное в

318

нитературе мнение о традиционном отставании германских земель не только в оформлении феодальных отношений, но и в освободитель­ ном движении городов. Часть их, во всяком случае, действует в своей оппозиции сеньору более или менее синхронно с городами Италии: первые хартии Мантуи, Феррары, Пизы, Милана, Генуи относятся к XI в., Кремоны, Болоньи, Лукки, Вероны, Пистойи - к XII в. Даже во Франции массовый характер освободительного движения городов приходится на конец XI - начало XII в. (Мане - 1069 г., Лан - 1112 г., ( 'анс - 1147 г. и т.д.).

Процесс освобождения городов был чаще всего постепенным, так что любой самоуправляющийся город проходил через этап ограничен­ ной автономии, когда у горожан отсутствовали собственные институты иласти, или какое-то время они существовали с согласия сеньора и под (‘го контролем.

Наступательную последовательность городских притязаний четко отражают Первое и Второе право Страсбурга, с разрывом в 25 лет (1189, 1214 гг.). Уже Первое право, на основе которого мы реконструи­ ровали объем власти епископа, говорит об ограничении ее со стороны горожан. Сеньориальные чиновники творили суд, но он должен был быть публичным и происходить в определенном месте и в определенное нремя, а не на дому у чиновников или во дворце епископа; чиновники должны были соблюдать определенную процедуру вызова в суд и не до­ пускать возможность неявки горожанина.

Обременительность барщины в виде сельскохозяйственных и ремес­ ленных работ, требуемой от жителей крупного торгового и ремесленно­ го центра, каким был Страсбург в конце XII в., смягчается ее малым раз­ мером и строгой регламентацией; жители получают право свободно пользоваться мерами веса, основывать мельницы. Право фиксирует раз­ меры торговых пошлин, отменяет их в случае, если товар изготовлен трудом своих рук “и не превышает сумму в 5 солидов”; в городе уничто­ жено “право обломков”, позволяющее сеньору конфисковывать транс­ портируемые через его землю товары в случае, если сломалась повозка и товар упал на землю. Особый интерес представляют попытки прямо­ го контроля со стороны горожан за деятельностью чиновников, затра­ гивающей наиболее серьезные стороны их жизни, в частности, чеканку монет: отныне всякие изменения ее размера и веса должны были осуще­ ствляться только с согласия горожан. Согласно новому праву на назна­ чение высшего судебного чиновника-фогта теперь требовалось “согла­ сие” горожан. Уже в начале ХП1 в. Страсбург, согласно Второму праву, получил ограниченную возможность выбирать органы управления - консулов и присяжных-скабинов, которые сосуществовали с сеньори­ альными институтами и контролировались ими. Аналогичное сочетание сеньориальных и городских институтов с точно оговоренным разделом иласти дает Монпелье в начале XIII в., Альби и Тулуза - в течение XIII в. Подобные примеры можно было бы умножить.

Говоря об общем ходе, формах и средствах освободительного дви­ жения городов, интересно остановиться на имеющих место в литерату­ ре попытках рассматривать его, помимо прочего, в контексте с движе­

319