Klod_Levi-Stross_-_Glava_KhI_Struktura_mifov

В мифологии часто упоминается, что, родившись из земли, чело­

век в самый момент своего возникновения не умел ходить или ходил очень неуклюже. Так, у индейцев-йуэбло существа, рож­

денные землей, например шумайколи или муйингву, который по­ могал родам, хромы (в текстах их называют: Окровавленная нога, Раненая нога, Мягкая нога). Такое же наблюдение можно сделать в отношении персонажей мифологии квакиютль, именуе­

мых коскимо: после того как Циакиш, подземное чудовище, по­

глотило племя коскимо, последние появились вновь на поверх­

ности земли, «переваливаясь на ходу с боку на бок или раска­ чиваясь взад-вперед». Итак, общая черта всей четвертой ко­ лонки — это, по всей видимости, идея автохтонного происхожде­

то мы можем утверждать, что два противоречивых отношения

идентичны друг другу в той мере, в которой каждое из них про­ тиворечит самому себе. Пока этого приблизительного вывода о структуре мифов достаточно.

Что же выражает миф об Эдипе, истолкованный «по-индей­ ски»? Вероятно, что общество, исповедующее идею автохтонно-

сти человека (см.: Павсаний, кн. VIII, XXIX, 4: растение есть

прообраз человека143), не может перейти к мысли о том, что

каждый из нас рожден от союза мужчины и женщины. Это не­ одолимый барьер. Но миф об Эдипе дает логический инстру­ мент, при помощи которого от первоначальной постановки во­

проса — человек родится от одного существа или от двух? — можно перейти к производной проблеме, формулируемой прибли­

зительно так: подобное рождается подобным или чем-то другим? Отсюда становится очевидным следующее соотношение: пере­ оценка кровного родства существует в обществе наряду с его не­

дооценкой; стремление отвергнуть автохтонность существует на­

ряду с невозможностью это сделать. Опыт может опровергать теорию, но социальная жизнь подтверждает ее в той мере, в ка­ кой и социальная жизнь, и космология обнаруживают сходную структуру. Стало быть, космология верна. Теперь сделаем отступ­ ление и изложим два дополнительных замечания.

Для приведенных выше рассуждений мы могли пренебречь вопросом, который некогда очень занимал специалистов. В самых старых (гомеровских) вариантах мифа об Эдипе отсутствуют не­

194 й/аеия и религия

которые мотивы, например самоубийство Иокасты и самоослеп-

ление Эдипа. Но и при введении этих мотивов структура мифа

не нарушается. Им легко найти место, классифицировав первый

лонка). Эти добавления делают миф понятнее, потому что пере­ ход от ног к голове можно сопоставить с переходом от отрицания автохтонности к самоуничтожению.

Таким образом, наш метод избавляет нас от поисков перво­ начального или подлинного варианта, что служило до сих пор одной из основных трудностей при изучении мифологии. Мы,

напротив, предлагаем определять миф как совокупность всех его

вариантов. Говоря иначе, миф остается мифом, пока он воспри­ нимается как миф. Мы проиллюстрировали это нашим толкова­ нием мифа об Эдипе, которое можно соотнести и с фрейдистской его формулировкой и которое вполне могло быть приложено и к этой последней. Конечно, проблема, для которой Фрейд избрал

«Эдипову» терминологию, не есть проблема альтернативы между автохтонностыо и двуполым воспроизводством. Но и его проблема приводит к вопросу: как двое могут породить одного? Почему у нас не один родитель, а мать и еще и отец? Итак, мы можем отнести гипотезу Фрейда заодно с текстом Софокла к числу вер­ сий мифа об Эдипе. Их версии заслуживают не меньшего доверия, чем более древние и на первый взгляд более «подлинные».

Из вышеизложенного следует, что, поскольку миф состоит из совокупности вариантов, структурный анализ должен учитывать их все. Изучив известные варианты фиванской версии, нужно

перейти к другим: к рассказу о коллатеральной линии Лабдака

(Агава, Пентей и сама Иокаста), к фиванским преданиям о Лике (где Амфион и Зет играют роль основателей города) и к д р у ­ гим, еще более далеким от первоначальной версии вариантам,

в которых говорится о Дионисе (двоюродном брате Эдипа с мате­ ринской стороны), и к афинским преданиям, в которых ту роль,

что в Фивах отводилась Кадму, играет Кекроп, и так далее. Для каждого из этих вариантов должна быть построена таблица, в ко­ торой все элементы располагаются так, чтобы их можно было сравнить с соответствующими элементами других таблиц: убий­

ство змея Кекропом с аналогичным эпизодом из истории Кадма;

эпизод, в котором говорится о том, как родители покинули Дио­

ниса, с таким же -рассказом об Эдипе; прозвище Эдипа «толсто­

диоскурами Амфионом и Зетом144; похищение Зевсом Европы или

Антиопы с подобной же историей, в которой жертвой уже явля­

ется Семела; фиванского Эдипа и афинского Персея и т. д. Мы

196 Магия и религия

подлинные варианты мифов, а не изучали их все. Кроме того, мы видели, что структурный анализ одного варианта одного мифа, рассказываемого людьми одного племени (а зачастую одной де­

ревни), приводит к двумерной схеме. Но стоит рассмотреть не­ сколько вариантов этого мифа того же племени или деревйи, как мы получим трехмерную схему. Продолжая сравнение вариантов,

мы должны будем пользоваться столь многомерными схемами, что интуитивное представление о них становится невозможным. Вся путаница и отсутствие содержательных выводов в изучении мифологии происходят оттого, что исследователи не умеют поль­ зоваться многомерными системами отсчета, наивно предполагая обойтись системами двуили. трехмерными. По-видимому, срав­

нительная мифология не сможет обойтись в своем развитии без математической символики, вдохновляющейся математикой как образцом, поскольку наши традиционные эмпирические методы не могут быть применимы к подобным многомерным -системам ич.

Мы попытались в 1952—1954 годах [см. 507; 513] применить

теорию, изложенную в общих чертах на предыдущих страницах, чтобы провести исчерпывающий анализ всех известпых версий

этиологических мифов зуньи о происхождении и возникновении человека и культуры. Мы пользовались при этом работами сле­ дующих ученых: Кашинга [246; 247], Стивенсон [801], Пар­ сонс [717], Бунзель [225], Бенедикт [190]. Далее была предпри­ нята попытка сравнить полученные результаты с подобными ми­

фами других племен пуэбло — восточных и западных. Наконец, было проведено сравнение с мифологией индейцев прерий.

В каждом случае результаты подтверждали наши гипотезы. Нам не только удалось прояснить многое в североамериканской

мифологии, но еще и заметить, а иногда и определить логические операции, которых до сих пор ученые-антропологи не замечали или же которые применялись только в областях, несмежных с нашей. Поскольку мы не можем здесь вдаваться в подробности, ограничимся, рассмотрением некоторых получепных результатов.

Ниже приводится крайне упрощенная таблица мифа зуньи

о возникновении человека.

Беглого взгляда на таблицу достаточно, чтобы понять суть мифа. Это некое логическое построение, помогающее осознать переход от жизни к смерти. Для сознания индейцев пуэбло этот переход труднопонимаем, поскольку человеческую жизнь они

представляют по образу растения147 (выход на поверхность земли из ее недр). Это представление существовало и в античной Гре­ ции, поэтому миф об Эдипе был взят нами для примера не

совсем случайно. В индейском мифе, о котором мы говорим, жизнь растений рассматривается с разных точек зрения, от про­ стого к сложному. Высшее место занимает земледелие, но онс носит, однако, периодический характер, т. е. представляет собой

Принесение в жертву одного брата и одной сестры (чтобы вымолить победу)

Употребление в пищу культурных растений

Усыновление брата к сестры (в обмен на маис)

Периодический характер земле­ дельческих работ

198 Магия и религия

чередование жизни и смерти, что противоречит исходному посту­ лату.

Если этим противоречием пренебречь, то оно все равно вновь

появится внизу таблицы: охота приносит пищу, хотя похожа на

войну, которая приносит смерть. Поэтому к проблеме можно под-

ходить по-разному. Вариант Кашинга сосредоточивает внимание

на противопоставлении тех видов деятельности, которые непо­

средственно направлены на добывание пищи (сбор дикорастущих растений), и тех, результаты которых получают спустя какое-то время. Иначе говоря, чтобы было возможным культурное возде­

лывание растений, жизнь должна завершаться смертью.

В версии Парсонс земледелие приходит на смену охоте, тогда как в варианте Стивенсон дело происходит как раз наоборот.

Все другие различия между тремя вариантами можно соотнести

с этими основными структурами. Так, например, все три варианта описывают войну, которую предки зуньи вели с мифическим на­ родом кьянакве, причем между тремя рассказами обнаруживаются различия в следующих отношениях: 1) помощь или враждебность богов; 2) место, на котором была одержана победа; 3) различ­ ная символическая функция, приписываемая кьянакве: они то охотники (и тетивы их луков в этом случае сделаны из жил жи­ вотных), то земледельцы (и тетивы у них из волокон растений)..

КАШ ИНГ ПАРСОНС СТИВЕНССН

Поскольку тетивы из растительного волокна лучше, чем те­ тивы из жил (охота), и поскольку союз с богами предпочтитель­ нее (по меньшей мере), чем их, враждебность, то в версии Ка­ шинга людям вдвойне не повезло (вражда богов, тетивы из жил),

а в версии Стивенсон — вдвойне повезло (помощь богов, тетивы из растений); версия же Парсонс занимает промежуточное поло­

жение (благосклонные боги, но тетивы из жил, поскольку перво­

бытное человечество живет охотой).

Стивенсон) в том, что в этих дйух версиях возникновение лвддей представлено как результат их попыток избавиться от тяжкого существования в недрах Земли, а в версии Бунзель люди появ­

ляются на Земле, вызванные из ее недр высшими силами. По­

этому у Бунзель, с одной стороны, и у Стивенсон и Кашинга — с другой, описания процессов возникновения симметричны и сле­

дуют в обратном порядке: у Стивенсон и Кашинга — от растений к животным, у Бунзель — от млекопитающих к насекомым и от

насекомых к растениям.

Во всех мифах западных пуэбло мы видим то же логическое построение: начальная и конечные точки рассуждений одно­

значны, а двусмысленность появляется на промежуточной стадии:

ЖИЗНЬ (=РОСТ)

Употребление в пищу только живот- (гдесь — пропгиво

ных речие, поскольку отрицание жиз­ ни—разрушение, откуда;) ОХОТА

СМ ЕРТЬ (=У М ЕН Ы П ЕН И Е)

Появление противоречивого члена в середине диалектического процесса соотносится с появлением сдвоенной серии близнечных

(диоскурических) пар, функция которых — служить посредни­ ками между обоими крайними членами 148.

Как объяснить то, что по всей Северной Америке роль этого пер­

сонажа играет или койот, или ворон? Это становится понятным, если принять во внимание, что миф обычно оперирует противо­ поставлениями и стремится к их постепенному снятию — медиа­ ции. Положим, что два члена, для которых переход от одного к другому представляется невозможным, заменены двумя дру­ гими эквивалентными членами, допускающими наличие третьего,

переходного. После этого один из крайних членов и медиатор,

в свою очередь, заменяются новой триадой. Продолжим эту опе­

ЧЛЕНОВ

Жизнь

Земледелие

Травоядные

Пожиратели падали (ворон, койот)

Охота

Плотоядные

Война

Смерть

Эта структура подразумевает следующее рассуждение: с одной стороны, пожиратели падали подобны плотоядным (питаются животной пищей), а с другой — травоядным (они не убивают то, что едят). Пуэбло, для которых земледелие «значимо» больше,

чем охота, рассуждают в этом случае несколько иначе: вороны по

отношению к огородам являются тем же, чем хищники являются

по отношению к травоядным. Но можно рассматривать травояд­ ных как медиаторов (посредников): они подобны собирателям

(вегетарианцам) и служат источником животной пищи, не бу­ дучи охотниками. Таким образом, можно ввести медиаторов пер­ вой, второй, третьей и т. д. степени, поскольку с помощью оппо­

зиций и корреляций из каждого члена можно породить следую­ щий.

Подобная последовательность операций ясно прослеживается в мифологии индейцев прерий. Их можно представить в виде последовательности:

202 Магия и религия

Медиатор (безуспешный) между небом и землей (супруга «Star-husband» — «звездного мужа»)

Гетерогенная пара медиаторов (бабка и внук)

Полугомогенная пара медиаторов

(«lodge-boy» — «мальчик из берлоги» и «thrown-away» —

., «изгнанный»).

. У пуэбло (зуньи) соответствующая последовательность при­

мет вид:

Медиатор (успешный) между небом и землей (Пошайанки)

Полугомогенная пара посредников (Уйуйеви и Матсайлема)

.. Гомогенная пара посредников (оба Ахайюта)

Корреляции подобного типа могут появиться и на горизон­ тальной оси (что справедливо и в лингвистическом плане: ср. различные значения корня pose в языке тева по Парсонс — койот,

туман, скальп и т. д .). Койот (пожиратель падали) — это пере­

ходная ступень между травоядными и плотоядными, подобно тому как туман — это переходная ступень между небом и землей; по­

растущим травам) ; подобно тому как одежда — это переходная ступень от «природы» к «культуре»151 ; подобно тому как от­ бросы есть переход от обитаемого места к дикой чаще; подобно тому как эола (и сажа) соединяют очаг (на земле) и крышу (образ небесного свода). Эта цепь медиаторов (если можно так выразиться) представляет как бы. ряд логических членов, дающих ключ к расшифровке многих проблем мифологии индейцев: по­ чему бог росы является также хозяином животных; почему бог богатых одежд — это чаще всего Золушка мужского пола (Ashboy 'Золик’ , 'Мальчик золы’ ); почему скальпы дают росу; по­ чему Мать зверей связывается каким-то образом с головней и т. д.

Можно также задать себе вопрос, не нашли ли мы некий уни­ версальный способ приведения в систему данных чувственного опыта. Сравним французское melle (головня) с латинским ne­ bula 152; обратим внимание на то, что в Европе существует по­