§ 5. Духовная культура

Сказки саянские богаты фантазией и поэтическим творчеством, впрочем значительная часть их, кажется великорусского происхождения. Впрочем, сами варианты великорусских сказок, пересказанные саянами, носят на себе отпечаток, оригинальности и самобытного творчества. Так, например, даже в такой общеизвестной сказке, как «Еруслан Лазаревич» саяны сделали много поправок и существенных добавлений, например о битве Еруслана со Змеем Горынычем, о том, как он, будучи еще во младенческих летах, натянул тугой лук, оставшейся у родителя после знаменитого богатыря и прочие. Общий характер саянских сказок в большинстве случаев – бытовой, про чертей и леших почти совсем нет у них рассказов.

Песен у саянов очень много, большинство из них – «скакальные», веселые, плясовые. Разнообразия в мотивах не много, но исполняются песни довольно живо. Каждая «скакальная» песня саянов есть целое драматическое произведение, сопровождается телодвижения и жестами. Песни исполняются довольно хорошо, а порою среди саянов попадаются таки артисты, которые своими талантливыми исполнениями могут привести в восторг не одних своих земляков. Кроме скакальных песен, отличающихся преимущественно романтическим характером, нам далось записать среди саянов несколько старинных бытовых и разбойничьих песен.⁶⁹

При хоровом исполнении песен парни и девушки садятся в круг, в середину выступает парень с девушкой, и пляшут, соответственно мативу, иногда просто мимикой они передают характер песни, то есть изображают ее в драматической форме.

Молодежь предпочитает песни старинные, протяжные, хотя не прочь спеть и новую песню, - частушки, которые здесь называются бакулками и хахошками. О них отзываются пренебрежительно. Это не песни, а так себе, придумал, ляпнул и пошло.

Очень популярна у саянов песня «Скоморошеская»:

Уж ты Машечка, Машерочка моя,

Чего, Машечка, у личико бледна?

Она кудо бледна без милого дружка.

Просидела всю ночь в темноте,

Стали у Маши черны брови да не те.

На горушке рябиночка стояля;

На рябинушке три кисточки хороши:

Первая кисть хороша, -

Петреюшко Александрович душа,

Вольганушка – невестушка моя,

Васильевна – нариченая моя душа.

А другая кисть хороша –

Иванушко Васильевич душа

Пелагеюшка – невестушка моя,

Нареченная невеста моя.

А третья кисть хороша –

Гперентеюшко Микалаевич душа,

Осдосьюшка – невестушка моя,

Ивановна – нареченная душа.⁷⁰

Между собой саяны живут хорошо, редко ссорятся и друг друга не обижают. Общественность развита у них весьма сильно. Большая часть сельских земельных работ производится помочами. Земля находится не в подворном владении, как у четвертных крестьян, а в общинном.

Делят землю на души «шестами» (по 3 – 3 ½ аршина), а не десятинами, на очень узкие полосы («шестовая земля», как называют в просторечье саянские поля).

Самые простые общественные дела решаются у саянов всегда на сходе. Даже время покоса, жатвы, посева определяется сходом, всеми домохозяйствами деревни по взаимному соглашению. Сход заведует не только общественными делами, но считает себя в праве вмешиваться и в семейную обстановку саяна. На сходе решаются споры между членами семьи, по жалобе кого-нибудь из; случается не редко, что сход разводит и мужа с женой, если они живут не ладно, и производят разделы между братьями после смерти отца. Решения схода безапелляционны, обязательны для всех и в большинстве случаев исполняются без всяких протестов. Непослушных сход наказывает собственной властью – розгами или штрафом, в виде ¼ - ½ ведра водки.

Вообще все категории крестьян, самой жизнью, экономическими условиями были издавна поставлены в такое положение, что не имели почти никаких отношений между собой. Четвертники – однодворцы жили сами по себе и в силу привилегированного по роду («дворянская костка»), и по экономической обеспеченности положения (земли у них было всегда вдоволь и жили они хорошо), не сближались с саянами и тем более с помещичьими крестьянами и смотрели и на тех и на других с пренебрежением. Свадьбы у них всегда заключались между своими же; считалось бесчестьем взять жену из семьи помещичьих крестьян или отдать сына «в дом» к саянам. Даже молодежь однодворческая гуляла отдельно от саянской и «крестьянской». В таком же привилегированном положении стояли саяны по отношению к крестьянам помещичьим, которые в общем всегда были бедные и жили хуже их.

В силу создавшегося экономического неравенства средне-зажиточной четвертник, не говоря уже о богатом, старается подыскать невесту для своего сына среди таких же однодворцев, и только в крайнем случае идет к саянам, решаясь на это потому, что нет надежды подыскать невесту между своими. Точно так же и саян ни за что не станет родниться с бывшими помещичьими крестьянами, если это не доставляет ему никаких особенных выгод.

Впрочем, за последнее время вековые «устои», которыми держались до сих пор саянская деревня, начинают расшатываться. «Умственность», вырабатывающаяся у саянов на отхожих заработках, в городах на чужой стороне, не может мириться с абсолютной властью «мира», подавляющей личную независимость. Вследствие этого все чаще стали происходить у них столкновения между молодым поколением и мирской общинной властью. Недавно в одной саянской деревне имел место, например, такой характерный случай: жена жаловалась «православным мирянам» на сходе, что муж бьет ее, а сам пьянствует без просыпа, пропил сенной сарай, ее девичье приданное и массу разных домашних вещей. Так как детей у них нет, то жена просила «уволить ее от мужа законным порядком». Сход нашел такую просьбу вполне естественною и дал жене отпускную, под которой подписались трое грамотных и поставлено несколько десятков крестов. Взявши этот документ, жена ушла – было к своему отцу, бросив мужа на произвол судьбы.

Случай этот не вызвал ни каких особых толков в населении, так как среди саянов развод – дело обыкновенное. Но муж, живший лет пять в городе в лакеях, восстал против этого вмешательства мира в его семейную жизнь. Мужики его было уговаривать принялись, но он пожаловался в волостное правление на действия сельского схода. Волостной писарь оказался «законником» и разъяснил старшине, что в дела семейные сельский сход по закону действительно вмешиваться не может, что такие поступки называются самовольством и так далее. Кончилась вся эта история тем, что старшина призвал сельского старосту и «стариков», давших жене «отпускную», и сделать им внушение впредь не самовольничать, а жену приказал возвратить снова мужу.

Такие истории происходят в саянских деревнях сплошь и рядом, и, благодаря им, авторитет мира, власть общества над отдельными личностями заметно тает и уничтожается. Решающее влияние стариков на сходе стало в настоящее время также колебаться, вершителями судеб общества стали делать теперь «мироеды» и «глоты».

Грамотность весьма развита среди саянов, в Долговской волости Курского уезда, населенный исключительно саянами, по статистической переписи 1882 года, грамотность была около 7%, тогда как вообще по Курсому уезду грамотных числится всего 57%. По проценту грамотности долговская волость занимает в Курском уезде чуть ли не первое место. Такое распространение грамотности среди саянов обуславливается вообще «умственностью» саянов, а так же тем обстоятельством, что среди них больше, чем где бы то ни было в другом месте, развиты отхожие промыслы, которые как известно, всегда оказывают положительное влияние на проценты грамотности.⁷¹

Заключение

Итак, исторические и этнографические материалы свидетельствуют о сложной истории населения южнорусского региона, отразившиеся в многообразии культурных традиций, сложившихся на основе напластований, восходящих к ранним и более поздним периодам исторического развития. Особенности его традиционной культуры формировались в процессе новых миграционных движений на основе древнего славянского субстрата.

В целом же формирование традиционно-бытовой культуры южнорусского населения оказывали влияние преимущественно южнорусские, а также среднерусские и западные этнические компоненты, которые и сами были многослойным продуктом предшествующего синтеза этнического субстрата. На основе древних и более поздних этнических компонентов происходила этнокультурная консолидация южнорусского населения, способствовавшая выработке общерусских черт в культуре с выработкой общерусских черт с преобладающими южнорусскими реалиями. В месте с тем у населения региона в пределах крупных и мелких его ареалов возникали локализмы в говорах и в культуре, обусловившие особые названия и самоназвания отдельных групп южнорусского населения.⁷²

Что касается собственно саянов, то, как мы видим, существует множество теорий о их происхождении. Но есть и единые мнения. Так, все исследователи относят их к южнорусской историко-культурной зоне. Нет особых и расхождений и в мнениях, какие села Курского края относятся к саянским. Эти села занимают, преимущественно, территорию к северу от реки Сейм по его притокам Тускарю, Снове, Рати, Свапе. Само расположение саянских сел в удобных для земледелия речных долинах Сейма и его притоков также может свидетельствовать о сравнительно раннем появлении здесь саянских сел по отношению к однодворческим.

Имея в целом южнорусский этнографический облик, саяны отличаются некоторыми особенностями в жилище и одежде.⁷³ Традиционно культура саянов, расселенных гнездами по большой территории в северной половине в Курской губернии, не была совсем одинаковой. В этнокультурном развитии населения к северу от реки Сейм более заметны этнически связи с населением западных южнорусских районов, расположенных в бассейне верховий Оки, а также Десны.⁷⁴

В этнокультурном развитии населения к северу от реки Сейм (саянов) более заметны этнические связи с населением западных южнорусских районов, расположенных в бассейне верховий Оки, а также Десны. Здесь формировался южнорусский комплекс жилища западного варианта (устье печи расположено в дальнем углу от входа, повернуто к длинной стене, выходящей на улицу).⁷⁵

Сложение субэтноса саянов, как полагают исследователи, происходило на основе отдельных древних северянских и вятических групп населения. В пользу такого предположения свидетельствует расположение самой области расселения саянов: она находится в стороне от татарских шляхов ХIV - ХVI вв., в местах, где могли сохраняться остатки древнего славянского населения. Имея в целом южнорусский этнографический облик, саяны отличаются некоторыми особенностями в жилище и одежде. Так, еще до недавнего времени в саянских селах сохранялись старинные формы русского костюма.

Изучение отдельных историко-культурных групп в составе русского этноса достаточно сложное занятие, связанное, как правило, с недостатком информации и расхождением мнений разных исследователей, иногда противоречащих друг другу.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Источники

Абрамов И. О курских Саянах / И. Абрамов // Живая старина. – 1906. – Вып. 3.

Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка / В.И. Даль. – М., 1980. – Т. 4.

Материалы для истории колонизации и быта Харьковской и отчасти Курской и Воронежской губерний. – Харьков, 1890.

Халанский М.Г. Народные говоры Курской губернии / М.Г. Халанский // Сборник русского языка и словесности. – СПб., 1904. – Т. 16.

Халанский М.Г. Сведения и заметки о говорах русского языка. Саяны / М.Г. Халанский // Русский филологический вестник. – М., 1889. – № 21.

Литература

Багалей Д.И. История Северской земли / Д.И. Багалей. – Киев, 1882.

Булгаков Г.И. К вопросу об изучении саянских сел Курского края / Г.И. Булгаков // Известия Курского губернского общества краеведения. – Курск, 1928 – № 3.

Второв П.О. О заселении Воронежской губернии / П.О. Второв // Воронежская беседа на 1861. – Воронеж, 1861.

Германов Г. П. Постепенное распространение однодворческого населения в Воронежском крае / Г.П. Германов // Записки Русского географического общества. – СПб., 1857. – Т. 12.

Денисевич Г.В. История изучения говоров Курско-Белгородского края / Г.В. Денисевич // Научно-практические очерки по русскому языку. – Курск, 1968.

Добротворский Н. Саяны. Историко-этнографический очерк / Н. Добротворский // Вестник Европы. – СПб., 1888. – Т. 5. – № 9.

Дынин В.И. Когда расцветает папоротник... Народные верования и обряды южнорусского крестьянства XIX – ХХ веков / В.И. Дынин. – Воронеж, 1999.

Дынин В.И. Введение в этнологию / В.И. Дынин. – Воронеж, 2001.

Загоровский В.П. Белгородская черта / В.П. Загоровский. – Воронеж, 1969.

Загоровский В.П. Изюмская черта / В.П. Загоровский. – Воронеж, 1980.

Занозина Л.О., Ларина Л.И. Архаичные коллективные прозвища курских крестьян / Л.О. Занозина, Л.И. Ларина // Этнография Центрального Черноземья России. – Воронеж, 2004. – Вып. 4.

Зеленин Д.К. Великорусские говоры с неорганическим и непереходным смягчением задненебных согласных, в связи с течениями позднейшей великорусской колонизации / Д.К. Зеленин. – СПб., 1913.

Лебедева Н.И. Этнографическая характеристика отдельных групп русского населения Орловской, Курской и Липецкой областей / Н.И. Лебедева // Материалы и исследования по этнографии русского населения Европейской части СССР. – М., 1960 (Труды Института этнографии АН СССР. Т. 57).

Нижник Л.Д. По следам этнографической экспедиции / Л.Д. Нижник // Краеведческие записки. – Воронеж, 1968. – Вып. 3

Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века / А.А. Новосельский. – М.; Л., 1962.

Озерова Г.Н., Петрова Т.М. О картографировании групп русского народа на начало XX века / Г.Н. Озерова, Т.М. Петрова // Советская этнография. – М., 1979. - № 4

Рыбаков Б.А. Поляне и северяне / Б.А. Рыбаков // Советская этнография. – М., 1947. – № 4.

Самоквасов Д.Я. Северянская земля и северяне по городищам и могильникам / Д.Я. Самоквасов. – М., 1908

Седов В.В. Восточные славяне в VI – XIII вв. / В.В. Седов. – М., 1982.

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / М. Фамер. – М., 1964. – Т. 3.

Чижикова Л. Н. Русско-украинское пограничье / Л.Н. Чижикова. – М., 1988.

Чижикова Л.Н. Этнокультурная история южнорусского населения / Л.Н. Чижикова // Этнографическое обозрение. – М., 1998. – № 5.

1 Дынин В.И. Введение в этнологию. Воронеж, 2001. С. 76.

2 Дынин В.И. Когда расцветает папоротник... Народные верования и обряды южнорусского крестьянства XIX – ХХ веков. Воронеж, 1999

3 Абрамов И. О курских саянов // Живая старина. СПб., 1906. Вып. 3.

4 Добротворский Н. Саяны. Историко-этнографический очерк // Вестник Европы. СПб. 1888. Т.5. № 9.

5 Зеленин Д.К. Великорусские говоры с неорганическим и непереходным смягчением задненебных согласных, в связи с течениями позднейшей великорусской колонизации. СПб.,1913.

6 Халанский М.Г. Сведения и заметки о говорах русского языка. Саяны // Русский философский вестник. М. 1889. № 21.

Халанский М.Г. Народные говоры Курской губернии // Сборник русского языка и словесности. СПб. 1904. Т. 16.

7 Добротворский Н. Указ. соч.

8 Лебедева Н.И. Этнографическая характеристика отдельных групп русского населения Орловской, Курской и Липецкой областей // Материалы и исследования по этнографии русского населения Европейской части СССР. М., 1960 (Труды Института этнографии АН СССР. Т. 57).

9 Булгаков Г.И. К вопросу об изучении саянских сел Курского края // Известия Курского губернского общества краеведения. Курск, 1928. № 3.

10 Нижник Л.Д. По следам этнографической экспедиции // Краеведческие записки. Воронеж. 1968. Вып. 3

11 Рыбаков Б.А. Поляне и северяне // Советская этнография. М. 1947. №4

12 Чижикова Л.Н. Русско-украинское пограничье. М. 1988.

13 Чижикова Л.Н. Этнокультурная история южнорусского населения // Этнографическое обозрение. М., 1998. № . 5 С. 27-41.

14 Там же. С. 4.

15 Чижикова Л. Н. Русско-украинское пограничье. М., 1988. С. 20.

16 Загоровский В.П. Белгородская черта. Воронеж, 1969. С. 5.

17 Там же. С. 6.

18 Второв П.О. О заселении Воронежской губернии // Воронежская беседа на 1861. Воронеж, 1861. С. 37.

19 Загоровский В.П. Указ. соч. С. 87 – 88.

20 Второв П.О. Указ. соч. С.38.

21 Загоровский В. П. Указ. соч. С 6.

22 Там же. С. 90.

23 Там же. С. 160 – 161.

24 Там же. С.165.

25 Загоровский В.П. Изюмская черта. Воронеж, 1980. С. 59.

26 Загоровский В. П. Белгородская черта. С. 180 – 182.

27 Там же. С. 185.

28 Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.; Л., 1962. С. 63.

29 Там же. С. 13.

30 Второв П.О. Указ. соч. С. 41.

31 Там же. С.83.

32 Германов Г. П. Постепенное распространение однодворческого населения в Воронежском крае // Записки Русского географического общества. СПб., 1857. Т. 12. С. 216.

33 Материалы для истории колонизации и быта Харьковской и отчасти Курской и Воронежской губерний. Харьков, 1890. С. 34.

34 Чижикова Л. Н. Русско-украинское пограничье. С. 21.

35 Новосельский А. А. Указ. соч. С. 70.

36 Чижикова Л.Н. Русско-украинская пограничье. С. 130

37 Чижикова Л.Н. Этнокультурная история... С. 35

38 Седов В.В. Восточные славяне в VI – XIII вв. М., 1982. С. 135

39 Самоквасов Д.Я. Северянская земля и северяне по городищам и могильникам. М., 1908; Багалей Д.И. История Северской земли. Киев, 1882.

40 Самоквасов Д.Я. Указ. соч.

41 Рыбаков Б.А. Поляне и северяне // Советская этнография. М., 1947. № 4. С.81-106

42 Чижикова Л.Н. Этнокультурная история... С. 27.

43 Нижник А.Д. По следам этнографической экспедиции // Краеведческие записки. Воронеж. 1968. Вып. № 3.

44 Булгаков Г.И. К вопросу об изучении саянских сел Курского края // Известия Курского губернского общества краеведения. Курск, 1928. № 3.

45 Чижикова Л.Н. Этнокультурная история... С. 29-37

46 Добротворский Н. Саяны. Историко-этнографический очерк // Вестник Европы. СПб. 1888. Т.5. № 9. С. 198-199

47 Занозина Л.О., Ларина Л.И. Архаичные коллективные прозвища курских крестьян // Этнография Центрального Черноземья России. Воронеж, 2004. Вып. 4. С. 35.

48 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1980. Т. 4. С. 139.

49 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1964. Т. 3. С. 576.

50 Там же. С. 567-568. Форма сае (себе) была зафиксирована Г.В. Денисевичем в 1952 году в с. Большое Городище Белгородский области как яркий пример обоянского типа яканья (См.: Денисевич Г.В. История изучения говоров Курско-Белгородского края // Научно-практические очерки по русскому языку. Курск, 1968. С. 143).

51 Занозина Л.О., Ларина Л.И. Указ. соч. С. 38.

52 Зеленин Д.К. Великорусские говоры с неорганическим и непереходным смягчением задненебных согласных, в связи с течениями позднейшей великорусской колонизации. СПб.,1913. С.72.

53 Там же. С. 32-33

54 Там же. С. 32-33

55 Там же. С. 145-146.

56 Дынин В.И. Когда расцветает папоротник. Народные верования и обряды южнорусского крестьянства XIX – ХХ веков. Воронеж, 1999. С. 143

57 Лебедева Н.И. Этнографическая характеристика отдельных групп русского населения Орловской, Курской и Липецкой областей // Материалы и исследования по этнографии русского населения Европейской части СССР. М., 1960 (Труды Института этнографии АН СССР. Т. 57). С. 260-261; Халанский. Сведения и заметки о говорах русского языка. Саяны // Русский философский вестник. М., 1889. № 21. С. 39-41

58 Озерова Г.Н., Петрова Т.М. О картографировании групп русского народа на начало XX века. // Советская этнография. – М., 1979. - № 4 – С. 75

59 Чижикова Л.Н. Этнокультурная история южнорусского населения // Этнографическое обозрение 1995. № 5. С. 27

60 Добротворский Н. Саяны. Историко-этнографический очерк // Вестник Европы. СПб. 1888. Т.5. № 9. С. 209-211

61 Там же. С. 201-204

62 Лебедева Н.И. Указ. соч. С. 260-261; Абрамов И. О курских саянах // Живая старина. 1906. Вып. 3. С. 210-211

63 Добротворский Н. Указ. соч. С. 212-213

64 Чижикова Л.Н. Этнокультурная история... С. 27

65 Добротворский Н. Указ. соч. С. 209-211

66 Абрамов И. Указ. соч. С. 210-211

67 Добротворский Н. Указ. соч. С. 212-213

68 Чижикова Л.Н. Русско-украинское пограничье. М., 1988 С. 135

69 Лебедева Н.И. Указ. соч. С. 260-261; Добротворский Н. Указ. соч. С. 209-211

70 Абрамов И. Указ. соч. С. 210-211

71 Добротворский Н. Указ. соч. С. 212-213.

72 Чижикова Л.Н. Этнокультурная история южнорусского населения // Этнографическое обозрение. М., 1998 №5 С. 41

73 Добротворский Н. Саяны. Историко-этнографический очерк // Вестник Европы. СПб. 1888. Т.5. № 9. С. 210

74 Чижикова Л.Н. Русско-украинское пограничье. М., 1988 С. 30-31

75 Там же. С. 135