Вопросы и предложения для самопроверки

1. Философия революции в романе В. Гюго «Девяносто третий год».

2. Лагерь революции и контрреволюции в романе В. Гюго «Девяносто третий год».

3. Система образов в романе В. Гюго «Девяносто третий год».

4. В чем своеобразие формы романа В. Гюго «Девяносто третий год»?

Список литературы

1. Гюго В. Девяносто третий год // Собр. соч.: В 6 т. – М., 1988. – Т. 6. – С. 7–382.

2. Гюго В. Отверженные // Там же. – Т. 2. – 527 с.; Т. 3. – 560 с.; Т. 4. – 480 с.

3. Гюго В. Собор Парижской Богоматери // Там же. – Т. 1. – С. 155–651.

4. Евнина Е.М. Виктор Гюго. – М., 1976. – 215 с.

5. Елизарова М.Е. Анализ романа В. Гюго «Собор Парижской Богоматери» // Практические занятия по зарубежной литературе. – М., 1972. – С. 57–80.

6. Зенкин С.Н. В. Гюго // Энциклопедия литературных героев: Зарубежная литература XVII–XIX веков. – М., 1997. – С. 256–274.

7. Луков В.А. В. Гюго // Зарубежные писатели. Библиографический словарь: В 2 ч. – М., 1997. – Ч. 1. – С. 233–240.

8. Луков В.А. Французская драматургия: Предромантизм, романтическое движение. – М., 1984. – 110 с.

9. Луков В., Калинникова Н. Романтическая драма Виктора Гюго «Эрнани» // Зарубежная литература XIX века: Практикум. – М., 2002. – С. 201–230.

10. Минина Т.Н. Роман «Девяносто третий год». Проблема революции в творчестве В. Гюго. – Л., 1976. – 95 с.

11. Моруа А. Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго. – М., 1987. – 573 с.

12. Петраш Е.Г. В. Гюго – литературный критик (20 – 30-е годы): Автореф. дис. … канд. филол. наук. – М., 1979. – 23 с.

13. Пустынникова Г.А. Великая французская революция и яко-бинство в романах В. Гюго «Девяносто третий год» и А. Франса «Боги жаждут»: Автореф. дис. … канд. филол. наук. – М., 1995. – 22 с.

14. Рабинович В.Л. Алхимический миф и химеры собора Парижской Богоматери (К проблеме сопоставления) // Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. – М., 1990. – С. 97–116.

15. Сафронова Н.Н. Виктор Гюго. – М., 1989. – 201 с.

Темы рефератов и докладов

1. Своеобразие сборника В. Гюго «Оды и другие стихотворения». В. Гюго – реформатор оды.

2. Образная система и «местный колорит» баллад В. Гюго.

3. Тема Поэта в лирике В. Гюго.

4. Своеобразие цикла политических стихов В. Гюго «Воз- мездие».

5. Многообразие чувств и лирических состояний в сборнике стихов В. Гюго «Созерцания».

6. Романтический театр В. Гюго. Своеобразие В. Гюго-дра-матурга.

7. Предисловие к драме «Кромвель» как манифест романтической драматургии (драма и драматизм в понимании В. Гюго; критика «единств» классицизма; В. Гюго об исторической изменчивости идеала прекрасного и о свободе творчества; теория гротеска; контраст; «местный колорит»; проблема литературного языка). Манифест В. Гюго и эстетическая теория раннего французского романтизма.

8. «Эрнани» В. Гюго – образец романтической драмы (проблема единства действия в «Эрнани»; приемы гротеска и контраста; «местный колорит»; мелодраматизм в «Эрнани»; способы создания героев в «Эрнани»; проблема романтического героя; эволюция образа короля).

9. «Эрнани» В. Гюго в творчестве А.С. Пушкина.

10. «Театральность» романа В. Гюго «Собор Парижской Богоматери».

11. Символика и контраст в обрисовке действующих лиц в романе В. Гюго «Отверженные».

12. Идейно-выразительная функция авторских отступлений в романе В. Гюго «Отверженные».

13. Синтез жанров в романе В. Гюго «Отверженные».

●●●

Лекция 10. Альфред де Мюссе

А. Мюссе (1810–1857) – поэт, прозаик, драматург, критик; испытал влияние философского рационализма и вольнодумства XVIII века и Дж. Байрона. Мюссе создал принципиально нового героя – «сына века», человека с несложившейся судьбой и исковерканной душой.

Первый сборник стихов А. Мюссе «Испанские и итальянские сказки» (1830) состоит из нескольких поэм – «Дон Паэс», «Каштаны из огня», «Порция», «Мардош» и др. Мюссе считал: мотивы потустороннего мира не должны проникать в поэзию. Герои раннего Мюссе – жизнелюбцы, прочно стоят на земле, не умеют печалиться и томиться, презирают меланхолию, энергичны, отважны, бесстрашны. Их жизнь наполнена тревогами, опасностями (отсюда – убыстренный вихреобразный темп действия поэм), они без угрызений совести отдаются земным чувствам, бросая вызов окружающему миру.

В любви главным для героев А. Мюссе остается собственное чувство. Мюссе оправдывает личность, действующую по воле страстей, и обрушивается на людей, не способных на великую страсть. Любовь приводит к гибели, катастрофе, самоубийству, к уничтожению всего. Обычно жизнерадостные и веселые, герои Мюссе становятся мрачными и серьезными, когда дело касается их чувств, сурово мстят за измену: убивают или отравляют любимого человека. В поэме «Дон Паэс» герой, узнав о неверности любовницы, защищает свою честь на дуэли и отравляет воз-любленную. Мюссе открывает, что причина дисгармонии – в тех отношениях, которые установились между людьми; общество предопределяет нравственную болезнь героя; обособленные, разъединенные люди становятся равнодушными эгоистами.

В драматической поэме «Каштаны из огня» танцовщица Камарго, убедившись в коварном обмане возлюбленного, жестоко мстит ему. А. Мюссе возвышает Камарго, поэтизирует ее чувство и оправдывает неодолимую страсть героини. В «Каштанах из огня» начинается тема развенчания героя. Аббат Дезидерио – «друг» Рафаэля – первая попытка Мюссе изобразить ничтожного слабовольного грешника, сластолюбца. Мюссе убеждается, что ни высокая, ни низкая страсть, ни полная бесстрастность не приносят человеку счастья, в мире нет гармонии.

Карл Франк, герой драматической поэмы А. Мюссе «Уста и чаша» (1832), – самый «байронический» герой во французской литературе. Франк считает единственным достоинством личности гордость, выступает против Бога и патриархальной морали. Духовные запросы Франка, его беспокойные стремления раскрываются в диалоге героя с хором охотников. Мятежный и гордый Франк отвергает идеал домашнего очага, традиционную мораль послушания, рвет с патриархальной жизнью горцев, но не находит счастья и в шумных городах.

Став известным человеком, Франк решил проверить отношение к себе окружающих и делает вид, что умер, стоит в маске у гроба и с болью убеждается в измене всех, в том числе и своей возлюбленной Бельколор. Франк понимает, что миром правит золото, жизнь порочна, горестна, жестока, и оплакивает жалкую судьбу человека, обрекающую его на страдания, обвиняет все человечество.

Эгоизм Карла и страстность Бельколор вызывают несколько ироническое отношение А. Мюссе. В поэме «Уста и чаша» идеал воплощает хрупкая, как бы не от мира сего Дейдамия – единственная, кто любит Франка. Когда Франк решил вернуться к Дейдамии, накануне свадьбы Бельколор убивает ее кинжалом.

А. Мюссе – не бесстрастный наблюдатель жизни. Посвящение к поэме «Уста и чаша» задумано в форме свободной беседы с чита-телем. В посвящении к поэме А. Мюссе заявляет: «Мир изрядно низок», «Свобода не живет в навозе городов» [8. С. 141, 142]. Он горько и страстно размышляет о противоречиях своей эпохи: «А пуще всяких благ свобода мне мила. <...> // Зато не выношу стяжателей нечистых, – // Не выношу тупиц, сановных и речистых. // Наверно скажут все лет этак через триста, // Что золотой наш век был веком медных лбов» (перевод А. Мысовской) [8. С. 139], осуждает тех, кто равно прославлял и Реставрацию, и монархию.

В поэме А. Мюссе «Намуна» рассказывается об испанке Намуне, которая стала рабыней и наложницей турка Гассана. Намуна – воплощение безраздельной любви и самоотверженности. Гассан красив, молод, умен, но предался чувственным наслаждениям, стал распутником, «восточным Дон Жуаном», для него любовь – вещь, которую продают на рынке. Мюссе полагает: Дон Жуан – не демоническая личность, а человек, всецело влюбленный в самого себя, равнодушный к другим, безнравственный, порой жестокий. Образ Гассана имел большое значение для создания особого типа героя XIX века – расчетливого гедониста, который трезво сознает недостижимость идеала и всецело занят заботами о чувственном наслаждении и господстве. В творчестве Мюссе все сильнее звучит социальный скепсис в отношении общества, чья мораль основана на эгоизме и лицемерии.

В поэме «Ролла» А. Мюссе рисует распад старого мира, отсутствие веры и чистоты нравов, трагическую противоречивость человека. Ролла жаждет религиозной веры, но отрицает Бога и говорит: «Я не принадлежу к тем, о Христос, которые дрожащим шагом приходят молиться в Твои храмы... Я не верую в Твое святое слово, о Христос, я слишком поздно появился в слишком старом мире» [8. С. XXI]. Отсутствие веры мешает Ролле встать на путь добродетельной жизни; для него возможен только трагический исход. В поэме трагедия эмоциональной деградации возникает из-за безумной саморастраты. Счастье, считает Мюссе, разрушает не фатум, а те причины, которые коренятся в обществе и характере самого героя.

А. Мюссе борется за нравственное величие человека и пишет цикл из четырех стихотворений под общим названием «Ночи»: «Майская ночь», «Декабрьская ночь», «Августовская ночь», «Октябрьская ночь». Цикл «Ночи» (1835–1837) – первая и последняя декларативная попытка Мюссе утвердить достижимость идеала. В центре этого лирического цикла – два равноправных героя,

Поэт и Муза, Он и Она. У Поэта сумятица чувств, ощущений, суждений. Муза предстает в сложном переплетении любовных и гражданских переживаний, в духовной многогранности, как воплощение нравственного критерия, она «корректирует» образ Поэта. Каждая ночь знаменует этап духовной эволюции Поэта, его мучительное, но непрерывное совершенствование, углубляющееся познание себя и жизни.

В «Майской ночи» определен идеал, до которого надо возвыситься. Идеал представлен в форме притчи о пеликане, который жертвует собой ради детей и кормит их своей плотью. Миссия поэтов – «О счастье петь другим, теряя кровь из ран, // И на пирах людских, средь музыки и света, // Их участь – умирать, как этот пеликан!» (перевод В. Рождественского) [8. С. 232].

В «Декабрьской ночи» тема Поэта развивается параллельно с темой двойника, который становится воплощением идеала. «Я спутник всех твоих путей, // Но не коснусь руки твоей: // Друг, – Одиночество мне имя» (перевод Е. Полонской) [8. С. 239], – говорит Поэт двойнику. Одиночество у Мюссе – своеобразный источник силы, обязательный этап духовного развития. Мюссе показывает мучительный путь совершенствования героя. Страдания одинокой души становятся источником прекрасного, позволяют отрешиться от земного, устремиться к бесконечному.

В «Августовской ночи» и в «Октябрьской ночи» происходит возрождение героя, образы Поэта и Музы сливаются. Поэт духовно вырос, возмужал и осознал необходимость освободиться от эгоцентризма.

Все последующее творчество А. Мюссе – горькое доказательство неосуществимости идеала.

В драме «Лорензаччо» (1834) А. Мюссе, изображая Италию 1536 года, воплощает социально-психологическую трагедию поколения 30-х годов XIX века. Главный герой Лоренцо (презрительно – Лорензаччо) решил посвятить свою жизнь освобождению Италии, хочет свергнуть двоюродного брата герцога Алессандро Медичи, который при иностранной поддержке правит Флоренцией. Алессандро развратен, его ненавидит весь народ. Флорентийская знать поглощена личными проблемами и не способна выступить против тирана. Лорензаччо вынужден действовать в одиночку, заманивает Алессандро в ловушку, убивает его. Бывшие сторонники бросают Лорензаччо и послушно избирают новым герцогом родственника Алессандро. На смену одному тирану пришел другой тиран, Козимо Медичи. Лорензаччо, разуверившись во всех идеалах, бежит в Венецию, где погибает от рук наемных убийц.

Лорензаччо к началу действия пьесы утратил всякие иллю-зии по поводу своих сограждан и смотрит на человечество с пре-зрением: «Я твердо убежден, что людей совсем дурных – немно-го, что много есть трусов и великое множество равнодушных» [8. С. 545], – говорит он. Утонченному, мечтательному, физичес-ки слабому Лорензаччо, падающему в обморок при виде обнажен-ной против него шпаги, не хватает сил добиться освобождения других людей и реализовать себя. Отомстив герцогу, Лорензаччо сначала ликует и упивается обретенным единением своего «я» с мирозданием, но вскоре ощущает бессмысленность дальнейшей жизни и, по сути, добровольно отдается в руки убийц.

Лорензаччо нарисован с известной долей скептицизма: в нем нет внутреннего стержня и глубины самоанализа. Чтобы войти в доверие к Алессандро, Лорензаччо надевает маску труса и раз-вратника. Жизнь при дворе развратила Лорензаччо, поколебала цельность его политических взглядов, нравственную чистоту. Убийство герцога он совершает с отчаянием и безверием в душе. В драме показана внутренняя деградация романтического героя, с которой тот не смог смириться.

А. Мюссе рисует динамику человеческих чувств, зыбкость, изменчивость, взаимопроникновение и совмещение добра и зла в одной личности. Новизна Лорензаччо как литературного героя – в его внутренней неустойчивости. Мюссе использует прием особого авторского умолчания о фактах, событиях, переживаниях Лорензаччо, если они могут скомпрометировать последнего. О Лорензаччо все говорят как о распутнике, но нет ни одного поступка, который характеризовал бы его как распутника.

Отказываясь от «единодержавия» героя, А. Мюссе вводит формально не пересекающиеся, параллельные, линии и развивает на разных социальных и психологических уровнях тему столкно-вения чистоты и порока. Внешне не связанные истории оказы-ваются вариациями, дублями главной идеи драмы: против личности обращена не столько политическая деспотия, сколько атмосфера всеобщего распутства. Порочный социум растлевает все социальные слои; если порок и не побеждает, то цена этого – трагическая утрата иллюзий маркизы Чибо, гибель Луизы Строцци.

В пьесе А. Мюссе «Фантазио» (1834) героя ничто не радует, мир кажется ему однообразным, наскучившим и избитым. Единственное желание Фантазио – «усесться на парапет и, глядя на течение реки, начать считать: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь и так далее, до самой смерти». Спарк отвечает ему: «Твои слова у многих вызвали бы смех, но меня ты приводишь в содрогание; в этих словах – вся история нашего века» [8. С. 400].

Мировоззрение А. Мюссе становится все трагичнее. Он не верит в Бога и скорбит о своем неверии. В стихотворении «Упо-вание на Бога» (1838) поэт взывает к небесам, требует доказательств существования Бога и просит Бога ответить, почему в мире страдание так велико, что устрашаются разум и добродетель. Мюссе сознает: ничто не может возродить разрушенные старые храмы и алтари. Воспевая молитву как исцеляющий вопль надежды, Мюссе тщетно пытается сочинить призрак Бога из отрывков им же самим отвергнутых религиозных верований. Он видит: порочное общество уродует души людей, человек измельчал, общественные и нравственные конфликты неразрешимы, тина повседневности поглотила все, люди обречены на безысходное прозябание. Социальный в своей основе, пессимизм Мюссе пронизан скорбным чувством одиночества, тревоги, сомнений, растерянности.

В творчестве А. Мюссе постепенно складывается особый герой – индивидуалист, который испытывает отвращение к социуму, своей ложно устроенной душе и не видит перспективы. Мюссе рисует скорбного и разочарованного сына «больного» века, представителя целого поколения интеллигенции XIX века. Герой Мюссе теряет байроновскую масштабность и абсолютную противопоставленность окружающим.

Некоторые эпизоды романа «Исповедь сына века» (1836) отражают историю отношений А. Мюссе и Ж. Санд, но это не авто-биографический роман. В первой главе Мюссе заявляет, что пишет не о себе, а о той чудовищной нравственной болезни, какой страдают многие [9. С. 5]. В «Исповеди сына века» дан обобщенный портрет поколения, вступившего в сознательную жизнь в эпоху Реставрации; в образе главного героя Октава показана «болезнь века», которая приобрела характер эпидемии.

Нравственную деградацию Октава предваряет характеристика: «Когда Наполеон умер, власти божеские и человеческие были фактически восстановлены, но вера в них исчезла навсегда». Молодежью овладело «неизъяснимое беспокойство»: «Осужденные властителями мира на бездействие, праздность и скуку, отданные во власть всяких тупых педантов, юноши увидели, как пенистые волны, для борьбы с которыми они уже напрягли свои мускулы, отступают перед ними» [9. С. 9, 10]. Люди разделились на два лагеря: «восторженные умы <...> замкнулись в болезненных видениях», а «люди плоти <...> знали одну заботу – считать свои деньги» [9. С. 13]. Исчезла вера во власть Божественную и человеческую; жизнь общества стала бесцветна, ничтожна и лицемерна; молодежь обречена на бездействие, праздность и скуку, поэтому всех молодых людей охватило разочарование, чувство безнадежности и бесперспективности, увлечение отчаянием, на смену которому пришла бесчувственность. У «болезни века» социальный характер. «Болезнь нашего века происходит от двух причин, – писал А. Мюссе, – народ, прошедший через 1793 и 1814 годы, носит в сердце две раны. Все то, что было, уже прошло. Все то, что будет, еще не наступило. Не ищите же ни в чем ином разгадки наших страданий» [9. С. 116].

Частная трагедия опустошенной души выступает как законо-мерное следствие неблагополучия всего мира. В романе соединяются два плана: психологический, личный (герой предельно искренно раскрывает свои противоречивые чувства) и социально-философский (герой осознает себя как «сына века»).

В начале романа двадцатилетний Октав противопоставлен эгоистам, для которых нет ничего святого. Его приятель доктор Дежене – скептик, циник, утонченный развратник и кутила – не верит в любовь, все сводит к грубому расчету. Узнав о неверности своей любовницы, Октав под влиянием Дежене хочет стать расчетливым и циничным. Дежене отвращает Октава от любви и веры в женщину, толкает его на путь нравственного падения, приводит к духовному опустошению. В первой и второй частях романа Октав стремится к тому, чтобы его жизнь проходила только в удовольствиях и сновидениях. Но жизнь без дружбы, любви, без уважения к другим – пуста; герой оказывается на грани самоубийства. Октав постепенно убеждается в том, что душевные силы растрачены им недостойно, и пытается найти возможность нравственного возрождения. В споре с Дежене Октав осуждает несостоятельность его воззрений и стремится доказать: человек отвечает за свои поступки, невозможно жить, когда умирает душа. Парижская жизнь с ее обманом, предательством и развратом тлетворно повлияла на Октава, и он уже не может измениться, действует импульсивно, как «сумасброд, безумец, ребенок, возомнивший себя мужчиной» [9. С. 201]. Добрая, честная, порядочная Бригитта – реальное воплощение идеала, нравственного совершенства и религиозной веры. Но Октав не преодолел влияния Дежене и принес в патриархальную деревню привычки горожанина – грубую и болезненную подозрительность, мрачную ревность, недоверие ко всему на свете. В отношениях с Бригиттой Октав то беспричинно ревнует ее, то умоляет простить за ревность и сам начинает флиртовать с другой женщиной. Инфантильный Октав уклоняется от ответственности за судьбу любимой женщины. Главное для него – не доставлять счастье возлюбленной, а обладать ею.

А. Мюссе рисует человека, который потерял, а потом вновь обрел религиозную веру. Подозревая возлюбленную в невернос-ти, Октав решает убить ее и себя. Занеся кинжал над спящей Бригиттой, он видит ее нательный крест – и молит Бога снять грех с его души. С точки зрения Мюссе, утрата веры в Бога – проявление чудовищной нравственной болезни века, которая порождена цинизмом, эгоизмом, разочарованием во всем, неверием.

В финале Октав понимает необходимость самопожертвова-ния, образцом которой до тех пор являлась сама Бригитта, относившаяся к возлюбленному с материнской нежностью. Октав решает дать любовнице свободу, прощается с ней и уезжает из Парижа, чтобы «из трех человек, страдавших по его вине, только один остался несчастным» [9. С. 206].

А. Мюссе убежден, что нравственное возрождение для ду-ховно опустошенного человека невозможно. Октав принадлежал к тому «погибшему молодому поколению», которое родилось в годы Французской революции, выросло в годы наполеоновской империи и вступило в самостоятельную жизнь в безвременье.

Герой А. Мюссе измельчал и стал заурядной личностью. Свершение великих подвигов прошло, повседневность поглотила возвышенные души, человек обречен на безысходное существо-вание. Мюссе подчеркивал трагическую судьбу всего поколения, к которому он принадлежал, и считал «сыном века» не только Октава, но и самого себя.

«Исповедь сына века» – литературное явление переходного типа, «в поэтической ткани которого происходит переосмысление классицистических традиций, а трансформация раннеромантических тенденций предвещает импрессионистскую и символистскую поэтику. В романе осуществляется сложная модификация романтической поэтики, обусловленная историческим временем, эволюцией мировосприятия автора, параллельным развитием романтизма и реализма, отображается живая динамика литературного движения» [11. С. 2].

Обостренно-эмоциональная реакция раннего А. Мюссе на мир в дальнейшем оборачивается скепсисом и глубочайшей растерянностью.