Раздел 5. Специфика сбора и обработки новостей в современных зарубежных масс-медиа

Точной формулы, определяющей, является ли событие новостью, в зарубежных СМИ не существует. В конечном итоге журналисты полагаются на собственный выбор. Некоторые интуитивно чувствуют, что заинтересует аудиторию. Нюх на новости помогает им оказаться в нужном месте в нужное время, задать нужный вопрос и, таким образом, подготовить великолепный материал. Те, кого природа не одарила подобной интуицией, могут использовать методический подход, отыскивая в окружающей реальности события с определенными характерными чертами, способные заинтересовать массовую аудиторию. Для большей части новостей данными чертами являются следующие:

1. Территориальный фактор.

Редактор новостей из Лондона никогда не забывает о том, что его аудиторию больше заинтересует сообщение об авиакатастрофе в Глазго, нежели где-то в Тимбукту.

2. Известность героев.

Популярные СМИ описывают любовные похождения знаменитостей с такими деталями, которые подействовали бы на читателей отталкивающе, касайся они обыкновенного человека.

3. Своевременность.

Люди убеждены, что пресса должна держать их в курсе событий. Следовательно, сегодняшние выборы в парламент вызовут больший интерес, чем прошлогодние муниципальные.

4. Актуальность.

Некоторые темы занимают умы общественности больше, нежели другие. Например, горячей темой в здравоохранении США начала 1980-х годов был герпес, но когда аудитория от нее устала, то главную позицию в дискуссиях на тему здоровья занял СПИД.

5. Значимость.

Чем большее влияние событие может произвести на людей, тем больше вероятность, что оно попадет в выпуски новостей.

6. Драматизм.

Некоторым событиям присуща драматическая, интригующая неопределенность. Примером может служить развертывающийся судебный процесс по делу об убийстве.

В процессе сбора и обработки новостей немаловажную роль играет выявление связи случайного (факта) с закономерным (явление), частного — с общим, личного — с общественным.

Например, сообщение о закрытии завода по производству автопокрышек где-нибудь в Висконсине или Гессене обретает подлинную сверхзначимость в контексте бушующего кризиса (связь частного с общим). Но начинаться это сообщение должно персонифицированно, например: «Сегодня с утра у Генриетты Раубель плохое настроение. Администрация завода, на котором она проработала тридцать два года, расторгла с ней трудовой контракт». Далее может последовать рассказ о том, что подобным образом контракты были расторгнуты еще с четырьмя тысячами сотрудников предприятия, которое закрылось из-за нерентабельности производства и ошибок прежнего руководства. Таким образом, в сообщении возникнет связь личного с общественным, то есть данная новость заинтересует большую аудиторию.

Порой некоторые, увидев список элементов новостей, приходят к выводу, что вся задача журналиста заключается в поиске событий с определенными характеристиками и их фиксировании. На самом деле отбор новостей — слишком сложный процесс, чтобы его можно было охарактеризовать подобной схемой. Несмотря на то, что в освещении одних и тех же событий конкурирующими СМИ много общих моментов, журналисты не могут в точности утверждать, какие из них стоят большего внимания аудитории.

***

Один из главных постулатов зарубежной журналистики «События, о которых не сообщено, — не новости». Невзирая на такие качества, как известность, значимость, драматизм, оно становится новостью только тогда, когда о нем сообщили. Оценка журналистом события как новости сугубо индивидуальна, но находится под влиянием множества факторов. Наиболее существенные среди них следующие:

1. «Новостная дыра».

Термин означает то время в эфире и место на полосе газеты, которое предназначено для новостей. Оно, как правило, ограничено. Редактор не может втиснуть в тоненький номер в понедельник такое же количество материалов, как в «толстушку» в субботу. Так что самим журналистам приходится решать, какими материалами заполнять «дыру».

2. Информационный поток.

Каждый день в мире происходит огромное количество интересных событий. Поэтому следует выбирать из всего информационного многообразия лишь те новости, которые в первую очередь заинтересуют аудиторию.

3. Обеспечение кадрами.

Достойное внимания событие в Нигерии окажется проигнорированным, если корреспондент агентства Франс-Пресс в Африке в этот момент будет занят катастрофой в соседнем Камеруне. Радиостанция упустит интересное сообщение из городской мэрии, если окажется не в состоянии держать постоянного корреспондента в этом заведении.

4. Интерес аудитории.

Оценка событий репортерами зависит от того, как они воспринимают свою аудиторию. Так, корреспондент медицинского издания «Нэшнл Энквайер» уделит много внимания недоказанным случаям излечения рака, в то же время сотрудник отдела новостей «Нью-Йорк Таймс» не обратит на эту тему никакого внимания.

5. Соревнование.

Журналисты зарубежных СМИ постоянно контролируют друг друга, пытаясь найти материалы о событиях, нечаянно упущенных их коллегами, с тем чтобы сохранить и даже повысить свой имидж. Подобные «перехваты» в информационном бизнесе упрощают подачу новостей. Здесь в полной мере проявляется то, что французский исследователь проблем масс-медиа Леон Сигал называет «равноуравнивающей природой новостей».

В зарубежной журналистике новости — это, прежде всего, результат наблюдения журналистом реальности и принятия им решения: во-первых, сообщать или нет об определенном событии, а во-вторых, если сообщать, то каким образом.

Оба решения принимаются на фоне множества факторов, большинство из которых изменяется в процессе написания, редактирования и подготовки материала к печати.

Но неизменными остаются критерии, каждый из которых может превратить практически любое событие в новость. Таковыми являются:

• личное участие репортера в происходящем событии;

• степень известности участников данного события;

• масштаб и новизна события;

• экономический эффект, который породит данное событие;

• массовый интерес, обычно вызываемый сообщениями о подобных событиях.

***

Некоторые критики обвиняют прессу в том, что она склонна искажать события с уклоном в либерализм. Другие утверждают, что эти искажения носят консервативный характер. Пристрастны ли в действительности зарубежные журналисты?

Исследования показывают, что, безусловно, определенная идеологическая ориентация присутствует, но не однозначно правая или левая. Ценности журналистов соответствуют основным ценностям того общества, в котором они живут.

Критики современной зарубежной прессы, радио и телевидения предстают в разных обличьях. Например, консерваторы настойчиво обвиняют прессу в либеральном искажении событий по сравнению с либералами, которые видят ситуацию несколько в ином свете. Реально же журналисты Европы и Америки относятся в основном к политическому центру. На это указывают результаты многочисленных ориентационных анкетирований, проводившихся во многих странах в течение ряда лет.

Но несмотря на подобные свидетельства, критики настаивают, что журналисты пристрастны, и подобные обвинения кажутся еще более странными, если принять во внимание, что большинство американских и европейских СМИ гордятся своей нейтральной позицией и не упускают случая подтвердить это. Так, чтобы избежать неувязок между новостями и комментариями, мнениям журналистов отводится особое место в эфире или на полосах газет. Большинство журналистов как правой, так и левой ориентации, испытывают почти религиозное чувство уважения к беспристрастным, политически нейтральным репортажам.

Если учесть одержимость прессы беспристрастностью, то каким образом удерживаются на плаву обвинения в обратном?

Во-первых, критики, выставляющие прессу левой, забывают, что новости уже по своей природе связаны с переменами. Ведь всех: и журналистов, и потребителей информации — больше интересует пробуждающийся вулкан, чем спящий.

Подобный интерес к происходящему в противовес тому, чего не происходит, вовсе не означает, что кому-то очень нравятся вулканические извержения. В самом деле, перемены почти всегда более интересны, чем статус-кво, хотя иногда они вызывают ощущение озабоченности и дискомфорта. Например, когда журналисты уделяют внимание идеям кандидата в президенты по поводу отмены дотаций фермерским хозяйствам, это не значит, что журналисты боготворят перемены. Просто эта тема оказалась более интересной по сравнению с другими правительственными программами, которые принимаются без возражений.

Современные СМИ часто критикуют правящие элиты вследствие традиционной роли журналистики в демократическом обществе, где пресса должна играть роль «сторожевого пса». Со времени становления демократического образа жизни на журналистов было возложено «бремя слежки» за честностью правительства и его ответственностью перед избирателями. Пресса, таким образом, является частью системы управления государством, ускоряющей перемены, когда это требуется, — иногда к недовольству правящих кругов. В общем, забота журналистов о переменах — отнюдь не порождение политических пристрастий. Это естественная составляющая их работы.

Журналистский идеал — поиск и показ неприукрашенной правды — требует, чтобы работа осуществлялась беспристрастно. Однако журналисты — тоже люди со своими ценностями, влияющими на все, что бы они ни делали, включая работу.

Согласно исследованиям популярного социолога Герберта Ганса, большинство современных журналистов придерживаются в своей деятельности восьми ключевых ценностей:

1. Этноцентризм.

Многие журналисты видят мир глазами соотечественников, что отражается на характере новостей.

2. Альтруистическая демократия.

Большинство журналистов являются приверженцами демократической формы правления, и с этой позиции критикуют другие формы государственного правления как подверженные коррупции, конфликтам, протестам и сбоям в бюрократическом аппарате. Неписаным идеалом современной журналистики является утверждение, что «политика должна придерживаться курса, основанного на служении интересам общественности».

3. «Ответственный» капитализм.

В основе подхода журналистов к современным экономическим процессам лежит убеждение, основанное на оптимистической вере в то, что бизнесмены, как правило, воздерживаются от непомерной прибыли и грубого отношения к рабочим и потребителям своей продукции, и напротив, стремятся к созданию условий для всеобщего процветания.

4. «Провинциальные пасторали».

Как и большинство сограждан, журналисты склонны романтизировать сельскую жизнь. Так, получая схожие сообщения из Берлина и крошечного Виттенберге, редакторы останавливают выбор на материалах из маленьких городов. Большие города считаются местами скопления проблем, в то время как провинциальная жизнь превозносится как образец. Пригороды при этом игнорируются. Подобные «провинциальные пасторали» в большой степени объясняют, например, колоссальный успех документального телесериала Чарльза Куральта «В дороге», демонстрировавшегося на канале Си-Би-Эс.

5. Индивидуализм.

Современные журналисты любят истории о недюжинных личностях, способных преодолевать какие угодно трудности и жизненные невзгоды.

6. Умеренность.

Как бы журналисты ни превозносили индивидуальность, их материалы тяготеют к восхвалению общественной умеренности. Иллюстрируя подобную склонность международных масс-медиа, Герберт Ганс приводит следующие примеры: «В новостях атеистов рассматривают как экстремистов, применяя, однако, ту же формулировку и к религиозным фанатикам. Люди, отличающиеся безмерными потребительскими аппетитами, подвергаются критике наравне с теми, кто, подобно хиппи, вообще отказывается от многих благ цивилизации. Одинаково презрительно отношение и к ученым, и ко все упрощающим популяризаторам. Ученики, которые играют на последней парте в карты вместо того, чтобы учиться, заслуживают неодобрения наравне с «зубрилами».

7. Общественный порядок.

Журналисты, как правило, пишут о беспорядках, землетрясениях, промышленных катастрофах, маршах протеста, правонарушениях и т. д. Но это связано не с пропагандой беспорядка, а, напротив, со стремлением его сохранить. В противовес критикам, утверждающим, что пресса излишне концентрирует внимание на негативных общественных явлениях, можно привести пример освещения американским телевидением расовых бунтов в Калифорнии в начале 1990-х годов. Лишь в 3 % информационных материалов шла речь о ранениях и убийствах. 34 % были посвящены действиям полиции и национальной гвардии. Скорейшему установлению конституционного порядка было уделено в 4 раза больше внимания, чем описанию правонарушений.

8. Престиж власти.

Репортеры рассматривают людей на руководящих постах как первоочередной источник информации, потому что они способны в максимальной мере повлиять на восстановление общественного порядка в случае его нарушения. Никто не подвержен столь пристальному вниманию прессы, как президент США, премьер-министр Великобритании или федеральный канцлер Германии, которых аудитория зарубежных СМИ рассматривает в качестве "окончательных гарантов порядка".

***

Сообщения СМИ, будь то новости или развлекательные материалы, подлежат изменению во многих точках коммуникационной цепи. В этих точках работают корректоры и стилисты. Их задача — сокращать, править и другими возможными способами пытаться улучшить материал. Поскольку их работа — вторичный пересмотр материала, ее принято считать неблагодарным занятием. Вся важность оценки материала в процессе сбора и освещения новостей четко видна в процессе их правки.

В зарубежных СМИ сообщение редко доходит до потребителя в первоначальном виде. На пути от автора к аудитории оно становится объектом сокращения, вставок и перерасстановок акцентов со стороны дюжины редакторов и прочего персонала.

Исследователь проблем СМИ Уилбур Шрамм объяснял сущность подобного процесса следующим образом.

Первым редактором в цепи правок является очевидец события. Но этот человек видит происходящее избирательно, замечает одни детали, опуская при этом другие.

Следующий редактор — репортер, беседующий со свидетелем. В конечном счете ему самому решать, какие факты зафиксировать, какую форму и значение придать сообщению.

Репортер отсылает (лично либо по электронной почте) свой материал редактору отдела, который должен будет его подправить, что-то добавить, убрать или изменить.

Затем сообщение пойдет в отдел новостей, где определят значимость сообщения и количество места в эфире или на полосе, которого оно заслуживает. Редактор отдела новостей решит, что из этого материала достойно быть опубликованным либо озвученным в эфире.

В конце концов, из всех материалов, собранных репортерами по всему миру, только несколько сот пройдут через цепи редактирования и дойдут до газет, которые донесут до читателей не более дюжины статей в день.

Правка в той или иной степени затрагивает все сообщения прессы, радио и телевидения. Своеобразными «привратниками» в подобной ситуации являются редактор видеоматериалов либо цензор из отдела телевизионных стандартов, вырезающие некоторые эпизоды, директор звукозаписывающей компании, отказывающийся выпускать некоторые песни в эфир, и т. д. Даже телепередачи в прямом эфире подвергаются корректировке — корреспондент указывает оператору, в какую сторону направить камеру, что, безусловно, влияет на качество информации. Даже нередактируемая трансляция работы американского Конгресса не покажет его членов спящими или читающими газету во время дебатов, хотя в действительности такое часто случается.

Корректировка бывает и творческой. Редактор видеоматериалов может дать указание снять или вставить еще одну сцену. Редактор журнала может объединить несколько статей на близкую тему с добавлением контекста, выражающего его точку зрения.

Однако так называемые «привратники» — это не только специалисты, занимающиеся оценкой и правкой материалов, но и люди с совершенно иными обязанностями. Это работники типографии, которые могут отказаться печатать обидную статью. Это, наконец, почтальоны: забрось они последнюю редакцию номера на чердак — ее никто не прочитает.

***

Поскольку речь в данном разделе идет, прежде всего, о специфике работы репортеров, то мы полагаем, что будет интересно ознакомить читателя с описанием рабочей недели обычного журналиста.

В качестве примера предлагам рассказ корреспондента отдела криминальной хроники японской газеты «Иомиури Шимбун» (одной из самых высокотиражных в мире) Ёсихиса Фудзимо. В декабре 2007 года на страницах популярного журнала «Эсквайр» был опубликован его рассказ, описывающий шесть рабочих дней японского репортера:

«П о н е д е л ь н и к.

Проснулся в 5.30 утра. Позавтракал — сэндвич и чашка кофе. Я вообще пью много кофе — чтобы не спать. Питаюсь в основном сэндвичами и гамбургерами. У меня есть жена и маленькая дочь, но я их редко вижу и тем более почти никогда не ем вместе с ними. Хвала небесам, что существует «Макдональдс»! Там все мы, 10 журналистов-криминалистов из «Шимбун», питаемся.

Проблему сна я решаю не только с помощью кофе. Существуют маленькие хитрости, позволяющие выкроить драгоценные минуты для сна то там, то здесь. Например, я часто езжу по Токио на такси, которое оплачивает редакция. Поэтому, когда сажусь в машину, стараюсь сразу заснуть. Это может обернуться благотворным получасовым сном. Не огорчаюсь, когда машина попадает в «пробку».

Итак, после завтрака я отправился в городское управление полиции, где на 9-м этаже находится офис нашей газеты. В Токио принято криминальные отделы редакций размещать в полицейских управлениях. Там есть диван, на котором мы спим, когда дежурим по ночам. Сегодня моя очередь дежурить.

Вечер прошел сравнительно мирно. Лишь в 10 часов поступило сообщение о том, что в Сугинами (спальном районе Токио) два человека зарезаны. Мне показалось это интересным, потому что убийца мог скрыться. Такой поворот сюжета создал бы интригу и напряжение у читателя.

Я выехал с полицейскими на место происшествия.

Жертвами оказались мужчина и женщина. Их тела обнаружили на расстоянии километра друг от друга.

Однако меня ожидало разочарование. Опрос свидетелей показал, что ситуация складывалась не слишком интересная, без особого драматизма. Муж с женой решили развестись после полутора лет брака. Но в ходе спора по поводу раздела имущества что-то не поделили. Тогда муж зарезал жену, а затем уехал и покончил с собой.

Я вернулся в управление и написал по этому поводу заметку, которую закончил к 1.15 ночи. Вскоре дежурный редактор сообщил мне по телефону, что мой материал не пойдет в номер. Я не слишком расстроился по этому поводу, так как сам считал, что событие не ахти какое интересное.

В половине второго ночи я отправился домой и лег спать. Этот рабочий день закончился довольно рано.

В т о р н и к.

Проснулся в 4 утра. Обычно я встаю чуть позже, но сегодня мне нужно ехать домой к одному полицейскому, который живет за городом, чтобы побеседовать с ним. Подобные интервью в домашней обстановке нужны молодым журналистам для того, чтобы заводить нужные связи и входить в доверие к работникам полиции. Этот полицейский обычно покидает дом в 5.30 утра, поэтому я должен был поговорить с ним до его ухода.

Разговор не получился. Полицейский меня прогнал. Он сказал: «Мне нечего вам сказать. Уходите и больше никогда сюда не возвращайтесь». Я не расстроился, так как часто слышу подобные отказы в ответ на просьбу дать свой комментарий.

С каждым годом отношения между полицией и прессой в Японии ухудшаются. Все труднее добывать интересную информацию. Полицейские больше замыкаются, уходят в себя, меньше доверяют кому бы то ни было.

Остальной день прошел относительно спокойно. Написал заметку о женщине, которая в районе станции метро Икебуро спрыгнула с крыши магазина и упала на голову проходящего мужчины. Оба доставлены в больницу в тяжелом состоянии.

В эту ночь я опять дежурил в нашем офисе в управлении полиции. Немного вздремнул на диване. Домой вернулся поздно.

С р е д а.

Я проснулся в 4.30 утра.

В 5.50 попытался взять интервью у детектива из первого следственного отдела. Приехал к нему домой и расспрашивал, раскрыто ли прошлогоднее убийство. Тем летом в лесу префектуры Шизука было найдено обезображенное тело менеджера из токийского рабочего квартала. Как обычно, детектив отказался отвечать на мои вопросы, сославшись на чрезвычайную занятость. Я привык к тому, что к полицейским приходится неоднократно обращаться с просьбами об интервью.

В 7.30 позавтракал в кафе — ежедневный сэндвич и кофе.

В 8.30 я уже на рабочем месте. В это время заместитель главного редактора выборочно обзванивает подчиненных, проверяя их присутствие.

В 11.30 глава третьего отделения полиции Токио провел пресс-конференцию, во время которой лаконично сообщил журналистам: «Нам нечего вам рассказать».

Затем я доработал заметку, которую начал раньше. Она была посвящена проблемам использования машин «скорой помощи». В последнее время люди все чаще обращаются за помощью к медикам. В связи с этим полиция Токио ограничила выезд машин «скорой помощи» — теперь они не выезжают к пострадавшим с легкими огнестрельными ранениями. Но в итоге оказалось, что мало кто из раненых сознается, что ранение легкое, и все равно вызывает «скорую».

В 20 часов я вновь отправился домой к детективу, чтобы взять у него интервью. Но он так и не появился дома. Его супруга заявила мне, что «понятия не имеет, где тот шляется». Я решил не оставаться допоздна и ушел.

В 21 час встретился с коллегой-журналистом из спортивного отдела. Мы пошли в традиционный японский бар, где просидели до часу ночи и выпили очень много сакэ.

Ч е т в е р г.

Я проснулся в 4 утра и страдал от похмелья.

В 6 утра отправился к очередному детективу-полицейскому, но его семья сказала мне, что «его уже нет». Вероятно, детектив не хотел со мной беседовать. Настаивать я не стал.

К 8 утра приехал в офис газеты в полицейском управлении.

В 11 присутствовал на пресс-конференции, посвященной аресту женщины, которая обвинялась в преследовании. Эта женщина запугивала жену своего любовника, отправляя ей на работу письма с угрозами. Кроме того, она более 20 раз заказывала по телефону пиццу, цветы и подарки, используя имя пострадавшей, и присылала это все в ее же офис.

Я написал об этом происшествии материал и закончил работать в 20.30, после чего отправился домой.

П я т н и ц а.

Сегодня мне никуда не надо было спешить, поэтому проснулся в 6.30 утра. Во время завтрака посмотрел новости по телевизору, а по дороге на работу прочитал пять газет.

В 12 ч. присутствовал на пресс-конференции в полицейском управлении. Затем взял интервью у главы отдела научных исследований полиции — его подчиненные ищут следы на месте преступления и анализируют вещественные доказательства.

В беседе с детективом получил новые сведения о женщине, которая во вторник спрыгнула с крыши магазина. Ей было 25 лет, она жаловалась на одиночество и лечилась у психиатра. За пять дней до самоубийства она была выписана из психиатрической клиники как излечившаяся. Сегодня утром она скончалась.

Мужчина, на которого она упала, в критическом состоянии. Не повезло ему — оказался не в том месте не в то время.

Полученная информация навела меня на размышления о хрупкости и непредсказуемости нашей жизни. Правда, об этом я никогда не пишу в своих материалах — мое мнение не интересует ни начальство, ни читателей газеты.

В 2 часа ночи я закончил работу над материалом о женщине-самоубийце и отправился домой.

С у б б о т а.

Проснулся в 6 утра. Позавтракал. Просмотрел новости по телевидению и в интернете.

По дороге на работу читал газету. В японском метро это распространенная практика, поэтому стены вагонов украшают надписи: «Широко открывая газету, вы расширяете свои знания, но сужаете отведенное для других пассажиров пространство».

В 11 часов получил сообщение — на берегу реки в районе Адачи (спальный район Токио) обнаружен труп женщины. Есть подозрение, что это убийство.

В 12 часов уже был на месте происшествия. Оказалось, что ехал не напрасно — это действительно оказалось убийством.

В 15 часов на пресс-конференции полиция объявила, что женщина захлебнулась водой, и ее смерть — насильственная.

К 21 часу выяснились подробности преступления. Девушке шел 21-й год. Она жила в префектуре Фукушимы — в полутора часах езды от Токио. К часу ночи узнал, что полиция задержала подозреваемого — 27-летнего мужчину, который был любовником жертвы. У него есть жена и ребенок двух лет. Он работал вместе с жертвой в одном отеле в префектуре Фукушимы. В прошлом месяце оба уволились из отеля и переехали в Токио. Там подозреваемый решил расстаться с жертвой, но она не хотела от него уходить.

Я написал материал об этом происшествии. Вернулся домой к 3 часам ночи и заснул в 3.30.

Я был очень доволен, что наступает воскресенье — день, когда я могу выспаться и заняться домашними делами...»

К этому рассказу остается добавить, пожалуй, лишь то, что подобный образ жизни репортер может вести лет до 30–35. Затем у него начнутся серьезные проблемы со здоровьем. И к этому возрасту репортер либо поднимается на следующую ступеньку карьерной лестницы и будет больше времени проводить в редакционном кабинете, либо окажется уволенным.

***

Подводя итоги, следует признать, что в современных СМИ именно субъективная оценка определяет то, о каких событиях и каким образом будет сообщено — и вряд ли найдутся два журналиста с одинаковым подходом к этому вопросу.

Журналисты часто спрашивают себя: есть ли способ выполнять свою работу более эффективно? И зачастую приходят к выводу: единственное, что действительно в их силах, — это найти достоверные факты и точно сослаться на них.

Разумеется, то, что выходит в печать и появляется в эфире, нравится далеко не всем. Зачастую пресса подвергается несправедливой критике. Наиболее часты обвинения в идеологическом искажении событий. Фактически же политическая ориентация журналистов в общем совпадает с ориентацией их аудитории. Установки, которые журналисты привносят в свою работу, соответствуют основным культурным ценностям общества, таким, например, как этноцентризм, вера в демократию как наиболее совершенную форму человеческого сосуществования и капитализм как наиболее оптимальную экономическую модель.