Клавдия, 35 лет, в прошлом инженер
После
наших занятий я успокоилась по поводу
моей судьбы. Знаю теперь, что вольюсь
уверенным потоком в полноводную реку
жизни. Знаю, что смогу ещё больше
радоваться жизни вместе с людьми,
природой, искусством, вместе со своей
шизофренией.
*
* *
Радость
жизни (тихая или шумная) после каждого
занятия, так или иначе побуждающего к
творчеству, поначалу обычно держится
(или даже развивается) в душе пациентов,
сколько-то дней с обычным ожиданием
следующего вечера в психотерапевтической
гостиной. Со временем в
реабилитационно-психотерапевтической
работе по данному методу содержательное
творческое вдохновение усложняется,
делается более или менее стойким
собственным мироощущением. Сквозь все
«притихшие» болезненные расстройства.
Появляется настойчивое тяготение хотя
бы к посильной общественно-полезной
подработке к пенсии – в качестве
заботливого социального работника или
работника в интернате для престарелых,
работника с городскими цветами, в приютах
с бездомными собаками и кошками. Или же
всё это пока – в духе волонтёра-помощника.
Но это есть всё же животворящий смысл
жизни, счастливое чувство своей
включённости в желанную общественную
пользу, в «настоящую жизнь». Особую
ценность для общества, как убедился за
многие годы, могут представить здесь
творческие художественные работы
душевнобольных. Не так трудно всё это
организовать. Создать группу в уютной
обстановке, хотя бы сперва из трёх-четырёх
дефензивных инвалидов, «погружать» в
её жизнь новеньких. И всё тут само собою
образуется и расцветёт. Даже просто
молчаливое пребывание пациента с
трудностями общения в творческой группе
(с обещанием психотерапевта, что не
придётся пациенту говорить, если самому
не захочется) обычно способствует
посветлению его души от возникающего
в творческой обстановке чувства
самособойности.
"Нить
Ариадны"
(газета общественного московского
«Клуба психиатров». – 2016, №7
(122), (июль). – с. 5).
3
