23. Современная критическая теория общества. Периоды развития критической теории общества и их основное содержание.

Франкфуртской школой называют группу критически настроенных философ, социологов, экономистов, историков, объединившихся вокруг созданного в 1923 г. при Франкфуртском университете Института социальных исследований (М. Хоркхаймер и его ведущий сотрудник Т. Адорно). С институтом сотрудничали такие известные мыслители как Г. Маркузе, Э. Фромм, Ю. Хабермас и др.

Социально-философское направление нашего века, связанное с именами представителей Франкфуртской школы, получило название «критической теории общества». Главной теоретической сферой, где критическая теория нарабатывала свои основные идеи, оказалась критика духа, культуры, философии. Эта критика не была изобретением франкфуртцев, ее можно найти в работах А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, М. Хайдеггера, О. Шпенглера и др. Такие понятия и выражения как «упадок», «закат», «кризис», «отчуждение» применительно к европейской культуре и цивилизации стали уже привычными. Философия Франкфуртской школы, впитав идеи прежней «философии кризиса», придала им весьма радикальное выражение.

Первой систематизацией главных идей критической теории общества стала книга М. Хоркхаймера и Т. Адорно «Диалектика Просвещения» (1947). В этой книге Просвещение толкуется в расширительном смысле. Имеется в виду не столько философия просвещения XVIII в., а скорее совокупность идей, принципов, ценностей, идеалов европейской культуры нового и новейшего времени. Результаты многовекового развития европейской культуры авторы оценивают негативно. Находясь под влиянием молодого К. Маркса, Хоркхаймер и Адорно абсолютизируют идею универсального отчуждения, выражающую, по их мнению, основную черту деятельности человека Нового времени.

Различные негативные характеристики авторы как бы подводят к одному общему знаменателю. Им они считают «принцип господства и доминирования», который философия Нового времени поместила во главу угла. Его истоки уходят в те времена, когда люди, стремясь освободиться из под власти природы, поставили задачу подчинить природу через познание ее законов. Итог оказался прямо противоположным: использовав природу, человечество как бы восстановило ее против себя. Отчуждение от природы – вот парадоксальный результат намерения господствовать над природой, который красноречиво свидетельствует о крахе идеологии доминирования. Это лишь одно из проявлений неожиданной и трагической «диалектики просвещения».

Другая черта этой трагической диалектики: человечество с помощью просветительства намеревалось устранить мифы, сделать ясным и доступным знание, но в результате оно создало новые мифы. К таким мифам причисляются абсолютный рационализм и сциентизм, т. е. мифология разума и науки. Просвещение намеревалось с помощью разума и науки освободить, осчастливить человечество, но на деле разум, его понятия, концепции, нормы оказались не способами освобождения, а инструментами господства, причем не столько над природой, сколько над другими людьми. В итоге растет отчуждение человека, ведь люди, по замечанию Хоркхаймера и Адорно, «оплачивают расширение своей власти отчуждением от того, над чем властвуют».

В дальнейшем, даже в благополучные 60–70-ые годы, перед лицом несомненных успехов Западной Европы в экономической области и в создании правового государства, франкфуртцы не смягчали свою критику западной цивилизации и ее культуры. Они решительно выступили против апологетических концепций «государства всеобщего благосостояния», «общества всеобщего изобилия» и т. д., против таких социальных и духовных бед, как потребительство, духовное опустошение личности и т. д.

Франкфуртская философия глубоко повлияла на сознание бунтующей молодежи, которая в конце 60 – начале 70-х годов оказалась в центре социальных движений протеста на Западе. Одним из самых популярных их идеологов стал Г. Маркузе (1898–1979). В мятежном и тревожном 1968 г. в Париже особым вниманием пользовалась книга Маркузе «Одномерный человек». В ней получили дальнейшее развитие критические идеи франкфуртской школы. Прежде всего Маркузе обобщает все основные обвинения, которые со времени Маркса были брошены в адрес системы капитализма. Рыночная экономика, правовое государство, демократические процедуры – все было подвергнуто решительной критике. «Великий отказ» должен стать, согласно Маркузе, главным нравственно оправданным способом отношения к такому обществу.

Общий вывод Маркузе: индустриально развитое общество нашей эпохи по природе своей «одномерно». В экономике в нем все сводится к мотивам прибыли, потребительства; в политике – к «репрессивной терпимости», униформизму, манипуляторству; в культуре – к коммерциализации, выхолащиванию духовного и нравственного начал. Соответственно формируется «одномерный человек» как продукт и одновременно предпосылка одномерного общества.

Мы подавлены, подчинены внешними экономическими и политическими силами. Мы конформисты, ибо поддерживаем в конечном счете, то, в чем заинтересованы власти предержащие. Мы участвуем в погоне за материальными благами. Наши мысли и наши чувствами – это либо «счастливое сознание» обладателей материальных благ, либо «несчастное сознание» тех, кто устремлен в погоню за благами, услугами, престижем. В «прометеевской» погоне за эффективностью, – пишет Маркузе, – мы потеряли непосредственную «дионисийскую» радость жизни, общения, наслаждения искусством. Таким был начертанный Маркузе образ общества и индивида нашего времени.

В 80-90-ые годы среди наиболее известных последователей идей Франкфуртской школы обычно называют Ю. Хабермаса (р. 1929). Главную особенность развития человека на рубеже XX в. XXI вв. он усматривает в том, что некоторое облегчение тяжести эксплуатации человека в экономической сфере (речь тут скорее идет о странах наиболее развитых в индустриально-техническом отношении) сопровождается «колонизацией» тех сфер жизненного мира, которые исконно считались заповедной «землей» человека – жизнь семьи, быт, отдых, досуг, мир мыслей, чувств, переживаний. По мнению Хабермаса, современная цивилизация – опираясь на новейшую технику, на средства массовой информации – устроила настоящую атаку на все эти, казалась бы, «частные» и неприкосновенные сферы. Манипуляция внутренним миром личности, направленное против него насилие становятся беспрецедентными – как беспрецедентны и вытекающие отсюда опасности