35. Теории глобализации в современной западной социологии (у. Бек «общество риска», э. Гидденс)

Согласно теории немецкого социолога Ульриха Бека, современный социум переходит от состояния индустриальной модернизации к состоянию общества риска, которое, в свою очередь, не является постиндустриальным. Оно представляет новую ступень общества модерна, в котором производство рисков превалирует над производством богатства, характерного для индустриального общества.

«Общество риска подразумевает, что прошлое теряет свою детерминирующую силу для современности. На его место – как причина нынешней жизни и деятельности – приходит будущее, т.е. нечто несуществующее, конструируемое, вымышленное. Когда мы говорим о рисках, мы спорим о чем-то, чего нет, но что могло бы произойти, если сейчас немедленно не переложить руль в противоположном направлении» — Бек У.

Основным отличием современных рисков от рисков индустриального общества является отсутствие их обусловленности прошлым и тесная связь с настоящим и будущим. По Беку, более подвержены рискам низшие слои населения, однако последствия риска могут затронуть и тех, кто оставался в выигрыше от них, - такую закономерность социолог называет «эффектом бумеранга».

Для доказательства того, что риски общества новой ступени модерна приобретают глобальный вневременной характер, У. Бек формулирует пять аргументов:

1. Риски появляются на вершине развития производительных сил, могут вызываться веществами, недоступными для восприятия органами чувств. Риски высвобождают «системно обусловленные, часто необратимые разрушительные силы, остаются, как правило, невидимыми», соответственно находят свое выражение в знании или незнании о них.

2. Риски имеют двоякую природу: с одной стороны, они усиливают классовое неравенство, с другой, «взрывают классовую систему построения общества» из-за «эффекта бумеранга», который распространяет риски не только на низшие, но и на высшие слои общества. Также риски производят неравенство на интернациональном уровне.

3. Расширение влияния рисков не сказывается на капитализме, так как риски – большой бизнес, играющий на потребностях защиты от них.

4. «…в классовых обществах бытие определяет сознание, в то время как в обществе риска сознание определяет бытие». Само развитие социума предполагает наличие рисков.

5. Из-за распространения и умножения рисков политика не может больше оставаться в стороне от производственного процесса, так как возникающие катастрофы вызывают побочные эффекты социального, политического и экономического характера.

Отдельно Бек выделяет два типа преодоления рисков, характерных для современного общества: симптоматическое и символическое. Однако, согласно мнению социолога, оба типа носят характер «косметической обработки» – то есть не искореняют причин возникновения. Противодействие рискам осуществляется с помощью особой рефлексивности в их отношении, подразумевающее сочетание научных методов и наблюдений социальной практики для выяснения истинных причин риска и их последствий.

______________

Э. Гидденс, как и У. Бек, отметил двусторонний характер перехода к стадии рефлексивной модернизации, ввел понятие «разъединение», т.е. изъятие социальных отношений из локального контекста и их включение в контекст глобальный, постоянно подчеркивая, что модернити внутренне присуща тенденция к глобализации.

Он ввел понятие безличных институтов (абстрактных систем), указав при этом, что природа социальных институтов модерна тесно связана с настройкой механизмов доверия в этих системах. Вообще, доверие является базовым фактором для существования в условиях пространственно-временной дистанцированности, присущей веку модерна.

Автор ввел также понятие «онтологическая безопасность», т. е. ощущение надежности людей и вещей, надежности и предсказуемости повседневной жизни.

Анализируя собственно механику производства рисков, Гидденс подчеркивал, что современный мир структурируется главным образом рисками, созданными человеком. Эти риски имеют ряд отличительных признаков.

Во-первых, современные риски обусловлены глобализацией в смысле их «дальнодействия» (ядерная война).

Во-вторых, глобализация рисков, в свою очередь, является функцией возрастающего числа взаимозависимых событий (например, международного разделения труда).

В-третьих, современный мир – это мир «институционализированных сред рисков», например, рынка инвестиций, от состояния которого зависит благополучие миллионов людей. Производство рисков динамично: осведомленность о риске есть риск, поскольку «разрывы» в познавательных процессах не могут быть, как прежде, конвертированы в «надежность» религиозного или магического знания.

В-четвертых, современное общество перенасыщено знаниями о рисках, что уже само по себе является проблемой.

Наконец, Гидденс ввел чрезвычайно важное для наших последующих рассуждений понятие «среда риска» в современном обществе, выделив три ее компоненты: угрозы и опасности, порождаемые рефлективностью модернити; угроза насилия над человеком, исходящая от индустриализации войн, и угроза возникновения чувства бесцельности, бессмысленности человеческого существования, порождаемая попытками человека соотнести свое личное бытие с рефлективной модернизацией.