1 Августа 1999 года.

Наша с Львовичем очередь дежурить. Хотели встать пораньше, наловить рыбки и приготовить жаркое и что-нибудь ещё вкусненькое. Однако после вчерашнего конфликта я проснулся около пяти утра и подумал: «Какого фига? Нас кормят манной кашей, а мы будем изгаляться?» Посмотрел на часы, послушал Сявин будильник, перевернулся на другой бок и продолжил «давить ухо». Встали около восьми по Москве. Как ни пытаемся жить по-местному, всё равно получается по Москве. Занялись костерком. Сварили вермишелевую кашку: отварил я вермишель с сушёной морковкой, спассеровали лучок на маслице. Всё перемешали – получилось очень неплохо. Со вчерашнего от Аликова дежурства осталась очень жидкая гречневая каша и столь же жидкий суп. Их смешали – получилось адекватное исходным компонентам «блюдя».

После завтрака решили разбежаться по своим делам. Дежурным рекомендовалось оставаться при кухне. Алик с Сергеем распаковали ружья и стали собираться на охоту. Сергей дал пару раз пальнуть в цель, консервную банку, Шуре Сучкову. Сергею нужно было расстрелять патроны для стендовой стрельбы. Сучков оба раза попал, остался этим результатом страшно доволен. После этого трапперы упылили на охоту. Искать дичь, конечно же, отправился один Лагунов, а Салихов, проявляя великую личную расторопность, разумеется, полетел за корнем. Нарыл он корня целый мешок, но об этом ещё разговор впереди. Хитрость (именно хитрость, а не ум!) и жадность в этом человеке безграничны и неистребимы.

Мы с Сявой прополоскали постиранное вчера во время бани бельё. Он полоскал, а я просто бросил в воду у берега на лёгкое течение и придавил камнями, так оно и прополоскалось. Перед тем как разбежаться, солёную рыбу выложили на камни. На ветру и солнышке она сразу начала прихватываться. Слава занялся вешалами под тент, а я ушёл ловить хариусов на обед.

Володя заклеил накануне обнаруженные в своей донельзя заслуженной «двойке» две дырки. Сегодня он спустил байду на воду и уплыл на другой берег Танью. Там в заводине и бросал. Сучков пошёл вслед за мной вверх по реке. В результате мы с Львовичем выловили по три штуки, Лашков – одну, а Шурик целых восемь! Кормилец наш! Обед был по-нашенски: уха, рыба маринованная, рыба жареная. Ели в шесть вечера. К пяти не успели.

После трапезы Сява и я отправились к скале и лагуне вверх по реке попытать в очередной раз рыбацкого счастья! Шли туда ровно тридцать минут. Дорога чистая, в том смысле, что нет звериных следов. В высохших лужах остались какие-то геометрически правильные рельефные следы. Я даже подумал, что это следы модернового вездехода. Львович сказал, что это следы растаявшего льда. Несколько раз попались очень старые лосиные следы. Больше ничего не видели. На яме под скалой сначала бросали на тайменя. Перед этим я поменял на «мульте» лёску 0.24 на 0.35 софтовскую, десять на разрыв. Теперь можно не бояться, если и крупная рыба схватит. Бросали и Сява и я «Конгера № 5». После двух десятков пустых забросов поменяли снасть на хариусовую. Я остался на яме, а Львович пошёл вниз по течению. У меня на первом же забросе взял «здирок» грамм на 300, на втором тоже. Обоих выпустил. Потом взял экземпляр покрупнее. Этого решил не отпускать. Четвёртый хоть и не велик, но очень глубоко заглотил крючок – пришлось и его оставить.

После этого я плюнул, смотался и пошёл через скалу к Сяве. Когда перелезал через камни, из не застёгнутого кармана-кенгуру анораки вывалился баллончик с репеллентом и упал в воду. Не утонул, а поплыл по течению. Столь ценную вещь следовало немедленно выловить. При этом я сам едва не свалился в яму вместо тайменя, но репеллент ухватил. Слава уже одного хариуса успел зацепить, но не чета моим – за килограмм! Вот так мы с ним и шли вниз, облавливая интересные места. Я бросал попеременно то блесну, то балду. С собой у меня было два спиннинга с разной оснасткой. Сначала более интенсивно хариус клевал на балду с привязанными мушками. К концу пути я на углепластик с мультом поставил «кастмастера» и зацепил два приличных экземпляра. Оба на глаз кило двести. Всего же мне попалось восемь штук. Двух штук ещё я поймал у самого лагеря в лагуне. Наверное, потому, что пришёл на это место раньше Львовича. Но как только он подошёл, клёв прекратился. Всё же пугается хариус. Слава поймал четырёх. Но в лагерь я принёс только шесть штук: всю связку рыбы я нёс на верёвочке-кукане, и у первых двух оборвались жабры – они по пути потерялись. Мужики ходили вниз, сначала ушли Сергей с Володей, а потом их догнал Саша. Он вязал мушки из моей бороды и потому задержался. Вернулись они раньше нас. Принесли пятнадцать рыбин, разделали их по-хантыйски⁴² и посолили. Мы же со Славой пришли в 22⁰³ по местному времени. Ребята спали, а мы ещё целый час куролесили – разделывали принесённые трофеи. На завтрак подготовили к жарке восемь тушек полуфабриката. После этого с чистой совестью забрались в палатку, где я ещё немного подиктовал.