19. Элементы традиционализма в мировоззрении и образе жизни российского крестьянства XIX в.

Особый статус российского крестьянства, определил отличное от других социальных слоев мировоззрение крестьян. В нем не последнюю роль играл комплекс представлений о царе как представителе высшей справедливости, «наместнике божьем» (так называемый «наивный монархизм»). То есть, социально-психологический и социально-политический тип поведения и мышления, в котором «слово» правителя наделено как бы магической силой в разрешении всех проблем и устранении всех социальных бедствий. Для него характерна вера в справедливость, вера в царя-защитника народа, идеализация и сакрализация монархов. Недаром, даже многие крестьянские восстания для придания им легитимности в глазах населения возглавлялись «добрым царем-избавителем» (Крестьянское восстание под руководством Емельяна Пугачева -наиболее характерный пример).

«Наивный монархизм» лишь одна из частей крестьянского самосознания. Другая особенность самосознания русского крестьянства - его общинностъ. Это результат воздействия как особых природных условий, так и хода исторического развития страны.

В своей «Истории русской общественной мысли» Г.В. Плеханов отметил политическую инертность крестьянства, вся политическая концепция основной массы которого сводилась к слепому доверию царской власти. «. Крестьянство неизменно приурочивало к предполагаемой им доброй воле русских государей все свои упования на лучшее будущее. Осуществление этих упований представлялось крестьянам тем более вероятным, чем полнее была монархическая власть.»

Именно поэтому длительное время самодержавная власть считала именно крестьянство самой надежной из своих опор. Однако, со времени буржуазных реформ 1860-1870-х гг., и прежде всего с отмены крепостного права происходит новый этап развития крестьянского общественного сознания. Поставленные под административно-правовой контроль самодержавного государства, крестьяне постепенно разочаровываются сначала в местной власти, а затем и в самой персоне царя.

20. История развития социально-политических идеалов первой половины XIX века

начинается с убийства Павла I. Дворянство жутко не любило Павла: уже начиная с детских лет вокруг мальчика ходили скверные слухи. Причин такой нелюбви много, и разобрать все вряд ли удастся. Как только Павел занял пост императора, против него сразу же образовались тайные организации (Канальский цех, например), планировавшие заговор и распускавшие разнообразные сплетни. Отношение дворянства к Павлу было крайне негативным, не смотря на некоторые его заслуги и на реальный характер его действий.

Идеал для Павла — это человек-рыцарь. Рыцарское благородство — императив. По этой причине не допускаются крестовые перевороты (в первую очередь, новый закон о престолонаследии был ориентирован на это). Социально-политический идеал Павла весьма не определён и не последователен: сохранение абсолютизма с ослабленным влиянием дворянства на власть, усилением позиций крестьянства и купечества. Влияние идей Просвещения (на которых воспитывался Павел) заметно, но переосмыслено.

Дворянство создало миф о Павле I как о деспоте. Его образ влиял на проводимую политику и социально-политический идеал следующих правителей. Такое «вдохновение» испытал Александр I. Его политика имеет явно либерально-реформаторский оттенок. Идеал Александра — конституциональная монархия.

В значительной степени на этот идеал повлиял Сперанский: власть должна иметь выборный предствительный орган; разделение властей на судебную, исполнительную и законодательный — также важный шаг к идеальному государству. Выходец из низов, Сперанский помогал Александру I тайно разрабатывать крестьянскую реформу: идеальное решение крестьянского вопроса — лишить дворянство монополии на землю, тем самым начать нивелирование социальных страт друг с другом. В принципе, отмена крепостного права была мечтой не только Сперанского, но и всего того дворянства, что называло себя прогрессивным.

Прогрессивное дворянство рассматривало крестьянский вопрос не как отдельную проблему, проблему саму-в-себе, но как часть проекта индустриализации и/или модернизации России. Отмена крепостного права — это шаг к одной из тысяч возможных утопий. Одержимость утопичными идеями и поиск национальной идентичности — характерные черты российской социально-политической мысли XIX века в принципе.Эти черты, скажем так, были оформлены не кем иным, как Чаадаевым.

По его мнению, история обиходная и история истинная — это разные вещи. Человек должен стремиться к истинной истории — истории, наполненной смыслом и устремлённой к Царству Божию, то есть, снова же, к утопической идее. С точки зрения Чаадаева, Россия лишена истинной истории, поскольку она не устремлена к богу, высшему началу. Россия представляется Чаадаеву «..в самых тесных... пределах, <..> среди мёртвого застоя». Это связано с пассивностью, неангажированностью православной церкви. В отличие от католической: католическая церковь, по мнению Чаадаева — политическая; она активно потворствует историческому развитию.

В дальнейшем, ближе к 50-м годам, Чаадаев начинает менять свой взгляд с негативного на позитивного: Россия, напротив, наиболее способна приблизиться к Царству Божиему на земле, в отличие от стран западных, поскольку была лишена истинной истории; Россия может благодаря такому пробелу теперь избежать чужих ошибок и пороков. России предначертана «вселенская миссия».

Реакцией на «Философические письма» Чаадаева и другие его произведения является раскол определённой части русского дворянства на славянофилов и западников.

Одним из ярчайших представителей славянофилов является Аксаков. Его идеал — это возращение русского народа к той прекрасной гармонии, в которой жили люди, опять же, по мнению самого мыслителя, в допетровское время. Аксаков говорит о гармонии «земского» и «государева» — общества и власти соответственно. По представлениям Аксакова, полицеистская политика Петра I заставила «государево» начать активное вмешательство в «земское», когда как до него это было недопустимо. Пётр I сильно исказил функции государства, избыточно расширил их: государство имеет исключительно защитные функции и должно решать исключительно внешне-политические задачи. Общественное, «земское», и так имеет функции социального контроля, является носителем нравственного закона.

Общественное и государственное различал не только Аксаков: на самом деле, такое разделение было весьма «модным» и в декабристских кругах.Например, лидер Южного общества декабристов Пестель. В своих воззрениях он придерживается следующего мнения: попытки государства вмешиваться в общественное — вполне нормальный ход вещей. Но только Российскую Империю он характеризует как «зловластие»: законы тут наоборот направлены против человеческого начала. Человеческое начало также ограничивает крепостное право, следовательно, крепостное право должно быть отменено: всем крестьянам требуется дать землю. Земля делиться так же делится на типы: общественную и частную. Пестель считает, что все люди рождены равными и с равным количеством прав: и право на частную собственность — неотделимое, имеет для него характер сакрального. Это позволяет нам также рассуждать и о его социально-политическом идеале. Кстати, следует отметить и Муравьёва — лидера Северного общества декабристов. Его более нейтральный, умеренный дух и скорее реформаторское, чем радикальное стремление к декабристским идеалам часто противопоставлялись Пестелю. Тем не менее, следовали они к одним и тем же целям: демократическим свободам, введению суда присяжных, учреждению временного правительства, отмена подушной подати, крепостного права, конституциональной монархии или республике, ну и т.п.

Не один Пестель представляет Российскую Империю как государство, где «государево» может активно вмешиваться, причём такое вмешательство ужасно, в «земское». Чичерин считает: гражданское общество, семья, церковь и государство — институт равнозначные и взаимодополняющие друг друга. Однозначно ненужный, архаичный социальный институт — институт крепостного права. Поскольку Чичерин — сторонник модернизации, то и от архаичных институтов следует отказаться: их функции выполнены, современное влияние избыточно. Но таким институтом, например, по его мнению, не является монархия: она может эффективно справляться со своими функциями. Таким образом, Чичерин следует за идеалами западников, но не либералов.

Крайне негативное отношение к западным индивидуализму и индивидуальному выбору относился Николай I. Его идеал — это самодержавная монархия (тем не менее, по его мнению следовало решить крестьянский вопрос). Как монархизм обогащался умеренными и реформаторскими элементами, так и ранее — радикальный «декабризм» мог обогащаться более нейтральными идеями.

Нейтральность и консенсус, сближение позиций — вот, возможно, то, чего действительно так не хватало образованному классу той эпохи. Это отлично заметил Анненков: в своих очерках он воспроизводил полемику между тем и другим лагерем, замечая очень схожие друг на друга пункты, которые напрямик отказывались замечать представители тех или иных лагерей. Анненков отмечал, что славянофилы не обязательные поборники прогресса; западники не отрицают национальной идентичности, а потому обвинения в «рабском заимствовании» могут оказаться неактуальными. Идеал Анненкова — идеал без идеала. Для его поиска необходим диалог, сплочение, выход за рамки стереотипов и устоявшихся мнений.

КТО: славянофилы, западники, декабристы, либералы, монархисты, дворянство, крестьянство, императоры

ЧТО: социально-политические идеалы, монархия, республика, конституция, национальная идентичность, прогресс, модернизация, революция, реформация

ИМЕНА: Павел I, Александр I, Николай I; Сперанский, Чаадаев, Аксаков, Пестель, Муравьёв, Чичерин, Анненков

ДОП: Вернандский, Карамзин, Киреевские, Хомяков, Киселёв