Раздел 6. Процесс создания критического произведения

Понятно, что у каждого критика, как у любого творческого человека, процесс работы над произведением глубоко индивидуален. Его течение зависит от личных качеств автора, темперамента, происхождения, образования, идеологических установок, эстетических предпочтений, дружеских связей, отношений с противниками, целей, которые он преследует и обстоятельств, от которых зависит.

Более того, можно смело сказать, что работа критика тесно сопряжена с более частными моментами: его настроением (это хорошо видно по выступлениям В.В. Розанова – чувствуется, как он постоянно «вибрирует», рефлектирует, возмущается или восторгается), состоянием его здоровья (идолог0438еский вектор и настрой критики В.Г. Белинского существенно менялись по ходу развития его болезни), времени года и суток (как известно, «дневное» сознание человека заметно отличается от «ночного»), погоды (дождь обычно навевает тоску, грусть и меланхолию, а светлые солнечные дни добавляют оптимизма, придают сочинениям жизнеутверждающий характер) и прочих привнесённых обстоятельств. Положим, критик неожиданно или долгожданно получил премию, почётное звание, награду или выиграл в лотерею: невольно это скажется на его настроении, сделает более терпимым и благодушным. И наоборот – бедственное материальное положение, житейские невзгоды способны подлить в его суждения негатива, мизантропии и придирчивости.

От всего этого зачастую зависит эмоциональный настрой, тональность, темпоритм выступления, его протяжённость или лаконичность, стиль языка: лёгкость или тяжеловесность, использование рубленых фраз, телеграфного стиля или же – сложных синтаксических конструкций и риторических фигур, применение выразительных образных средств или отказ от них.

Конечно, как профессионал, он должен стремиться к преодолению всех этих привнесённых факторов и писать объективно, хладнокровно, беспристрастно; однако справиться с влиянием окружающей среды довольно трудно, а если уж говорить начистоту, то и невозможно. Критик – человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Читателю его статей и рецензий нужно учитывать это и делать своего рода скидку на «человеческое, слишком человеческое», как выражался Фридрих Ницше.

Возникновение замысла

Что касается прозаика, поэта и драматурга, то в процессе их творчества замысел возникает чаще всего интуитивно, приходит извне, свыше, рождается как бы случайно, независимо от воли автора. Здесь нами использован оборот «как бы», потому что в мире мало случайных событий и часто, думая о каком-то неосознанном интеллектуальном эксцессе, мы просто не учитываем и не распознаём той колоссальной работы, которую ежесекундно продуцирует наше подсознание. «Господь Бог не играет в кости», – эта сентенция, приписываемая А. Эйнштейну, свидетельствует, что мы существуем в детерминированном мире, которым управляет сложная система причинно-следственных связей. Психологи убеждают нас в том, что мозг человека обычно задействован далеко не на сто процентов, а значительная часть его пребывает в пассивном, дремотном состоянии. Но как узнать, что происходит в области этих неиспользуемых процентов, похожих на океан планеты Солярис? «Чего в мой дремлющий тогда не входит ум?», – таким непраздным вопросом задавался ещё Г.Р. Державин. Часто этот процесс связывают с таким явлением как вдохновение (или боговдохновенность, о чём в незапамятные времена рассуждал Платон). Подобное состояние считается прерогативой других родов литературы, но критика отнюдь не чужда этому процессу, и в голове критика так же способны самопроизвольно рождаться смутные желания написать то или иное сочинение, хотя сквозь магический кристалл он ещё не вполне ясно различает, чему конкретно будет посвящено будущее выступление и каким оно выйдет из-под его пера.

Если критик много читает (странно сказать, но некоторые критики признаются, что они либо не любят читать, либо с годами разлюбили это занятие), активно обращается в литературной среде, ведёт переписку с писателями и читателями, бывает в редакциях и издательствах, участвует в творческих мероприятиях и научно-практических конференциях, занимается поиском информации в электронных средствах информации, то для него практически не существует проблемы зарождения творческого замысла. Они приходят к нему непосредственно и спонтанно. Тем не менее нередко предварительная работа начинается с осознанного поиска перспективной темы.

Поиск темы

Тема относится к числу наиболее общих категорий эстетики. Говоря житейским языком, тема это – то, чему и кому предполагается посвятить будущее произведение, круг проблем, которые в нём предстоит обсудить, суть дела. Разумеется, в случае с литературной критикой этот элемент будет непосредственно связан с конкретными именами писателей и названиями их книг (публикаций), которые должно подвергнуть анализу, а также с ходом литературного процесса и теми актуальными проблемами реальной жизни, которые затронуты в разбираемых произведениях.

Разумеется, перед автором-критиком простирается широкое, практически бескрайнее поле зрения. Однако эта беспредельность начинает резко сужаться, когда мы начинаем разговор о реализации возникшего замысла. Допустим, критик задумал написать обзор современной западной прозы, связанной с проблемами глобализма. Естественно, что речь должна пойти о самых свежих произведениях словесности, которые появляются на просторах мирового литературного пространства. Первым делом встаёт вопрос наличии таких текстов (о выборе и доступности материала чуть позже). Изданные в Западной Европе, Америке, Австралии книги далеко не всегда и не сразу могут оказаться в распоряжении критика, живущего в России, хотя содействие в работе может оказать посещение международных выставок-ярмарок, в частности, московских книжных форумов Московская международная выставка-ярмарка в павильонах Всероссийского выставочного центра (бывшая ВДНХ) ВЦ и Международная ярмарка интеллектуальной литературы (нон-фикшн – non/fiction) в Центральном Доме Художника на Крымском Валу.

Однако и тут могут возникнуть серьёзные препятствия: приобрести все нужные для работы книги критику порой просто не по карману: его специальность редко приносит большие гонорары. Естественно, заинтересовавший вас текст можно поикать в сети Интернет, но если речь идёт о новинках, то тут издатели в целях повышения уровня продаж могут ограничивать их доступность. Не говоря уж о языковом барьере, который часто препятствует знакомству с заинтересовавшими вас сочинениями. Если критик достаточно владеет английским или какими-либо другими языками, у него есть больше возможностей быть в курсе дела, но ведь тематически привлекательные книги могут выходить и в Японии, и в Китае, и в Индии, и в других уголках мира на языках, которые не являются в России широко распространёнными. Придётся ждать времени, когда у нас будет сделан и издан аутентичный перевод, а ведь переводят далеко не всё.

Одним словом, определяясь с замыслом и темой, критик должен трезво смотреть на вещи и сопрягать творческие планы с практическими возможностями. Иначе реализация задуманного отодвинется на неопределённый срок, когда и желание сопоставлять и анализировать остынет или же – избранный предмет утратит свою актуальность. В таком случае, критическую интенцию придётся направить на осуществление какого-то иного проекта, на раскрытие темы, которая не встречает особых препятствий, а, может быть, буквально лежит под ногами: нередки случаи, когда книги, давно без движения стоящие на вашей полке, вдруг оказываются востребованными и подвергнутыми анализу и контаминации. Литературные произведения обладают таинственной судьбой и способны неожиданно становиться нужными и информационно продуктивными.

Таким образом, приобретение плодоносного материала нередко не последует, а предшествует возникновению замысла и определению темы. И зачастую импульсом, толчком, подвигающим критика на написание статьи или рецензии, становится то простое обстоятельство, что у него в руках оказывается книга, журнал, альманах, газета, где опубликованы значимые тексты, сами собой подсказывающие ему, что нужно делать. В этом контексте приходится признать, что деятельность критика не настолько зависит от своеволия автора, как это бывает с прозаиками, драматургами и тем более – поэтами.

Получение задания (проблема заказа)

Подобная ситуация складывается, например, когда критику предлагается выполнить конкретный заказ, сделанный неким периодическим изданием или издательской фирмой. В таком случае, получая творческое задание, критик уже становится в зависимость от того набора имён и заглавий, которые будут ему предложены. Разумеется, в большинстве случаев он имеет возможность отказаться от неинтересной или неприемлемой работы. Но если задание поручает структура, от которой критик зависим (например, состоит в штате), то такого рода отказы чреваты неприятными последствиями вплоть до потери работы: никто не будет долго содержать на должности своенравного и капризного работника, который не желает исполнять возложенные на него обязанности.

От таких внешних обстоятельств зависят даже самые самостоятельные и бескомпромиссные критики. Тот же «неистовый Виссарион» был вынужден корректировать тональность своих выступаний в процессе сотрудничества с различными по направленности журналами: «Телескоп» и «Молва» Н.И. Надеждина, «Московский наблюдатель» Н.С. Степанова, «Отечественные записки» А.А. Краевского, «Современник» Н.А. Некрасова и И.И. Панаева.

Впрочем, и внештатный рецензент ограничен в творческих правах: когда он отказывается от предложений, они становятся более редкими, а ведь думать о нуждах практической жизни тоже необходимо. Кроме того, получение задания предполагает, что будут соблюдены некоторые условия и требования заказчика, что тоже отчасти ограничит свободу высказывания (более подробный разговор об этом пойдёт в разделе 15). Надо помнить, что от критика прежде всего требуется честный и объективный отзыв, так что многое здесь зависит от его твёрдости, последовательности и авторитета в профессиональном сообществе. Но в значительной степени вектор оценки зависит, так сказать, от работодателя: опытный сотрудник редакции поручит написание рецензии критику, занимающему позицию, которая будет близка мнению периодического издания или другой заинтересованной организации.

Вдумчивый заказчик материала учтёт позицию, предпочтения и вкусы исполнителя: сделает так, что в выигрыше будет и издание, получившее ожидаемый, запланированный текст, и сам критик, которому не придётся кривить душой, и он с удовольствием и успехом решит поставленную перед ним задачу. Словом, сам факт получения задания может мотивировать и активизировать критическую деятельность, подсказывать критику, на какие из произведений текущего литературного процесса стоит обратить особое внимание.

Следует откровенно признать, что в наше время коммерциализации литературной жизни предложение написать отзыв соответствующей направленности может поступить от издательской фирмы, от спонсоров и меценатов, от литературных агентов, от самого автора, от иных людей, готовых проплатить услуги критика. В романе Юрия Полякова «Козлёнок в молоке» (1995) выведен сатирический образ корыстолюбивого критика Закусонского, который всюду носит с собой конторские счёты, чтобы мгновенно провести калькуляцию своих услуг по написанию заказных статей или рецензий. Это происходит в поздний советский период, когда пышным цветом расцветала так называемая «секретарская» литература, поставляемая писателями-чиновниками. У этой категории авторов под рукой всегда была соответствующая критика, которая обслуживала влиятельных сочинителей. Те, скорее всего, расплачивались с критической обслугой не деньгами, а возможностями: помогали в получении квартир, приобретении автомашин, издании книг и проч.

Разумеется, что с точки зрения профессиональной этики, такого рода явления не украшают общей картины литературного процесса, но мы здесь должны говорить не только о том, как должны обстоять дела в идеале, но и том, что, к сожалению, порой случалось прежде и происходит в наши дни.

Подбор материала

От молодых, начинающих критиков нередко приходится слышать сетования на то, что им не о чем писать. Дескать, окружающая их литературная действительность даёт слишком мало калорийной и удобоваримой пищи для того, чтобы их творческий и аналитический потенциал реализовался и расцвёл в полном масштабе.

Что сказать в ответ на эти жалобы? Естественно, что критик во многих отношениях зависим от материала. Нередко в историю литературы по праву входили имена тех, кто первым выявил, идентифицировал, обозначил и проанализировал новое направление, почувствовал свежее веяние, зафиксировал актуальную тенденцию. Подвижки в литературном процессе обычно сопровождаются активизацией критической работы. Яркие литературные явления, оригинальные творческие личности, громкие события в культурной жизни представляют собой выигрышное подспорье для реализации критического дарования. На волне всплеска читательского интереса легче сделать себе громкое имя, открывая для широкой аудитории неведомые плодородные земли в литературном океане.

Однако истина состоит и в том, что о значительном и даже гениальном произведении можно написать вяло, тускло, бесцветно. И наоборот – талантливый критик сумеет найти интересные черты и детали в личности и творчестве человека со скромными способностями. А.М. Горький, например, считал, что, как в литературе на смену выдающимся героям должны прийти действующие лица из повседневной жизни, так и критика будет не столько обращать всё большее внимание на творения великих, сколько открывать интересные тексты у авторов, не сделавших себе громкого имени.

Начинающие критики часто не решаются на то, чтобы заявить о литературных достоинствах никому не известного сочинителя, а предпочитают писать о Шекспире, о Тютчеве, о Бродском… Писать о состоявшихся писателях действительно безопаснее. Это – почти беспроигрышный вариант. Кажется, что таким образом можно избежать конфуза, когда никто не разделит наших восторгов, но ведь и о Шекспире можно написать бездарно.

В этой связи хочется провести следующую аналогию. Книга Эрнеста Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой» (1964) повествует о быте культурной богемы Парижа 20-ых годов ХХ века. В главе «Мисс Стайн поучает» упоминается о мудром совете Гертруды Стайн, данном бедному молодому беллетристу из Америки. Бывая в гостях у литературной гранд-дамы, Хемингуэй с завистью взирал на её коллекцию картин и хотел бы жить в окружении столь же прекрасных полотен. Но безденежье не позволяло ему следовать этим путём:

«…даже если я никогда больше не буду покупать себе одежду, – возразил я, – всё равно у меня не хватит денег, чтобы купить те картины Пикассо, которые мне нравятся.

– Да, для вас он недоступен. Вам придётся покупать картины людей вашего возраста, одного с вами военного призыва. Вы с ними познакомитесь. Вы встретите их в своём квартале. Всегда есть хорошие, серьёзные новые художники»¹⁰⁴.

Г. Стайн имела в виду, что, заведя близкие отношения с пока ещё не признанными художниками, её юный собеседник без труда сможет пополнять свою коллекцию картин, а сам своими рецензиями и оценками будет способствовать продвижению и популяризации имён их авторов, которые в знак благодарности будут дарить ему свои работы. Впоследствии это приведёт к тому, что он станет обладателем весьма ценных предметов искусства, а художники – сделают хорошую профессиональную карьеру.

Если экстраполировать ситуацию в литературную область, то это будет означать, что энергичному и амбициозному критику особенно зорко следует наблюдать за писателями-сверстниками: именно таким образом у него возникает шанс получить звание первооткрывателя новых замечательных имён, что в литературе всегда ценилось очень высоко.

Что касается практического подбора материала, то, несомненно, критик, в особенности, начинающий, должен проявлять в этом деле большую активность и настойчивость, используя все информационные и человеческие возможности. При использовании Интернет-ресурсов надо помнить, что не всегда выложенная на сайтах информация вполне достоверна и подлежит тщательной проверке. Само собой разумеется, что, сидя в четырёх стенах, трудно чувствовать пульс эпохи, быть в курсе всех значимых событиях. Для наиболее эффективной работы молодой аналитик должен впитывать все веяния и настроения своего времени, обладать способностями установления живого человеческого общения, налаживания отношений и мостов, – то есть, проявлять навыки, обычно проявляющиеся в такой сфере, как журналистика.

Прочтение и обдумывание задачи

О вдумчивом прочтении текста мы уже говорили. Для критика принципиально важно понимать, а точнее даже – чувствовать, когда процесс чтения может носить достаточно беглый, поверхностный характер, а когда требуется применить технику углублённого, пристального изучения словесного материала. Там, где критик имеет дело с нарративными сюжетными потоками, пространными описательными фрагментами, протяжёнными статичными диалогами (даже Пушкин подмечал, что роман требует болтовни), ему нет необходимости слишком глубоко погружаться в суть прочитанного: важно уловить общий смысл. Если же он чувствует, что событийный ряд приобретает принципиальную значимость (интрига, завязка, детективные ходы), а разговоры персонажей получают концептуальную значимость (диалог у Достоевского и т. п.), то он обязан сменить темпоритм чтения, а может быть, вернуться назад и прочесть существенный по смыслу фрагмент ещё раз.

По ходу прочтения, разумеется, будут формироваться и главные цели (сверхзадача) и направленность будущего критического выступления. Знакомство с текстом обычно сопровождается параллельным обдумыванием реализации первоначального замысла. Чувственное восприятие будет усиливать эффект от восприятия семантического уровня.

Следует учитывать и то, что непосредственное прочтение может значительно отличаться от предварительного настроя, сложившегося под влиянием разного рода обстоятельств – житейского опыта, посторонних оценок, предубеждений и предрассудков. Бывают случаи, когда критик, первоначально предполагавший дать положительный отзыв, в итоге пишет разгром, а тот, кто хотел поругать автора, склоняется к более благожелательной оценке. Это очень важно, ценно и правильно, ибо в такой перемене аксиологического вектора состоит залог искренности и органичности выносимого суждения.

Составление общего плана

Многим из нас со школьных лет знакома стереотипная схема написания сочинения: вступление – основная часть – заключение. Естественно, особой новизны в использовании этой назойливой, навязшей на зубах триады не содержится, и нам хотелось бы избавиться от этого шаблона. Но в том и состоит парадоксальная стойкость и несгибаемость этой поистине вечной структуры, что человечество за всё своё существование не изобрело иной формы организации выступления – что письменного, что устного: ведь в любой речи надо же с чего-то начать, потом перейти к сути дела, а в конце сформулировать некоторые выводы. Таким образом, слова наши обретают логическую стройность и естественный вид.

Попытки поменять что-либо в этом вопросе к особым успехам не приводили. Предположим, волевым усилием мы механически поменяем местами вступление и заключение, и что же? С некоторым удивлением мы обнаружим, что при таком композиционном решении (обратный тип), что, встав на переднюю позицию, заключение приобретёт черты необычного введения, а вступление, помещённое в конец, будет восприниматься как нестандартная концовка. Так что же остаётся делать?

Прежде всего ответим на вопрос: непременно ли критику нужно составлять на бумаге или в уме примерный план будущего сочинения? Разумеется, никто не вправе обязать свободного, творческого человека действовать таким образом, который противоречит его желанию. Более того, в некоторых критических жанрах (эссеистика) принцип вольного, ассоциативного перехода от одной материи к другой, от одного образа – к иному даже поощряется. Человек академического склада ума также может не нуждаться в специальном структурировании своей работы: он давно привык мыслить и действовать по главам, по параграфам, по пунктам, как это предписано сочинениям диссертационного и монографического характера.

Однако, как представляется, автору недостаточно опытному, делающему первые шаги, отнюдь не повредит составление хотя бы примерной схемы проработки избранной темы и привлечённого содержания. Только набрасывая такую программу действий, полезно снабдить общий костяк уточняющими формулировками, то есть – не просто вступление, а обозначение главных идей, которые тут предлагается затронуть, не основная часть – а разбитая на отдельные фрагменты последовательность реализации аналитического плана, не безликое заключение, а предполагаемый набор результатов и выводов. Подобный подход к работе особенно необходим людям недостаточно дисциплинированным с точки зрения развития собственных идей, натурам увлекающимся, склонным к отходам в сторону боковых ответвлений и поворотов интеллектуального сюжета.

Без такого хотя бы приблизительного представления о будущем произведении трудно добиться смысловой и художественной цельности текста. Вместо эссеистически лёгкого полёта авторской мысли мы часто встречаемся с аморфным, рыхлым, тёмным, неясным по целям и задаче трактатом, который плохо воспринимается и с трудом доносит до читающего авторскую мысль. А то и вовсе не доносит.

Подведение итогов

Эта главка посвящена тому содержательному элементу, который, как правило, помещается в конце критического исследования и содержит в себе своеобразное резюме авторских размышлений над текстом. Для человека, проделавшего определённую, нередко – серьёзную и кропотливую работу, вполне естественно в финале своего подвести итоговую черту, вспомнить основные положения и выводы, которые делались по ходу приложения аналитических усилий, сформулировать те возможные открытия и результаты, к которым удалось прийти путём теоретических и практических изысканий.

От этой конструктивной составляющей мы справедливо ожидаем мудрого уравновешенного тона, великодушия и основательности в оценках, убеждённости в окончательных выводах. Но это опять-таки – благие пожелания, которые на практике реализуются далеко не всегда. Та часть критического сознания, которая основывается на чувственных представлениях, зачастую подготавливает для читателя сюрприз, и вместо спокойных и умиротворённых итогов, в последних абзацах он встречается с мощным эмоциональным выплеском – нередко автор для концовки приберегает наиболее эффектные и выигрышные пассажи. Такого рода заключительный аккорд, несомненно, придаёт звучанию статьи дополнительную энергетику и силу, но порой идёт в разрез с поставленной задачей.

Жёсткость сделанных выводов может спровоцировать идейных противников на ответные недружественные шаги, на открытие широкой и бурной дискуссии, на повышение градуса общественного и культурного противостояния. В такой ситуации достижения компромисса или консенсуса становится маловероятным, а дальнейшая эскалация идеологического и эстетического размежевания весьма возможна.

Эту психологическую необходимость достижения хотя бы внешнего сближения позиций хорошо понимал А.Т. Твардовский, который в письмах-отзывах на отклоняемые редакцией рукописи неустанно повторял одни и те же или похожие слова вежливости, просил адресатов не обижаться на строгость его оценки, ибо писать что-либо иное означало бы обманывать автора, а следовательно, не уважать его.