3 Тюрьмы и ссылки в России в 18 веке

3.1 Тюрьмы 18-го века

В 18 веке заключение в тюрьму или назначалось на точно определенные сроки, иногда на несколько дней, или пожизненно, как говорил еще Царский судебник— «вкинуть в тюрьму по смерть»; или же весьма часто — без определенного срока, до государева указа, или «до тех мест, покамест он в том себе поруки сберет», а для раскольников — покамест они обратятся на истинный путь; весьма нередко в наших памятниках встречается неопределенная угроза — вкинуть в тюрьму.

Наказание тюрьмой отбывалось или в особых зданиях, или же при каких-либо учреждениях, например при приказах или в монастырях. Обыкновенной тюрьмой была деревянная изба, окруженная тыном; в больших тюрьмах было по нескольку изб, в Москве, например, восемь. Важные политические и религиозные преступники помещались нередко в земляных тюрьмах; на подземное помещение указывает и старое наше название тюрьмы — «погреб», «поруб».

Сидели арестанты обыкновенно в общем помещении; одиночно помещались иногда только находившиеся в земляных тюрьмах. Большей частью на арестантов налагались оковы, плечные железа, колодки, или они сковывались попарно. Пропитывались они на свой счет или подаянием, для чего они выпускались из острога, скованные по двое или более. Вводится выдача государева жалованья; но главным источником тюрем оставалось подаяние. У богатых людей был обычай относить или посылать колодникам подаяние; такие выдачи делал ежегодно и сам царь накануне праздников, большей частью лично обходя заключенных. Петр Великий в 1711 г. предполагал круто покончить с этим способом содержания арестантов, назначив за отлучки колодников для сбора милостыни каторгу; но искоренить народный обычай, вызываемый притом отсутствием других средств содержания тюрем, было трудно, что доказывается не только рядом подтвердительных указов, но и тем, что сам Петр в 1722 г. (17 октября) разрешил отпускать арестантов по одной, где много их — по две и по три связки. Ходят по Москве, говорит Указ 1736 г., арестанты «пытаные, прикрывая одне спины кровавыми рубахами, а у иных от ветхости рубах и раны битые знать»; еще подробнее говорит об этом Указ 1749 г.: «Многие колодники пытаные и в раздранных платьях таких, что едва тело лоскутьями прикрыто, стоя скованными на Красной площади и по другим знатным улицам, необычайно, с криком поючи, милостыни просят, также ходят по рядам и по всей Москве по улицам»; а Указ 1761 г. заявляет, что «колодники просят милостыню с невежеством».

В тюрьме сидельцев лично не стесняли, и которые могли, заводили ремесла, кто к чему был способен; еще в 1622 г. шуйские тюремные сидельцы жалуются великому государю на тюремных стражей и целовальников, что «у которых из них сирот есть ремеслишко, чем сытым быть: и они для товару сами не ходят, и нас бедных не выпускают». Но несомненно, что такие занятия могли быть только исключением, так как это было несовместимо с переполнением тюрем, в которых сидельцы «с духу и цинги, от голода и тесноты» помирают[20, с. 54-55].

Управлялись тюрьмы тюремными сторожами и целовальниками, назначавшимися за крестным целованием и поруками по выбору сошных людей, из «подмоги», т. е. вознаграждения от выборных. Они должны были жить при тюрьмах и всеми мерами заботиться, чтобы сидельцы не бежали; как говорит выборная запись 1671 г., сторож сам обязывался, «будучи в сторожах, воровством никаким не воровать, зернью и карты не играть, и корчмы не держать и самому пьяну не напиватца» (Сергеевский). Тюрьмы находились в заведывании губных старост, которые должны были осматривать их почасту и заботиться об их исправности; но внутри самой тюрьмы существовало свое особое управление, тюремная община, сохранившаяся, как мы видели, на каторге и до нашего времени, со своими выборными старостами, со своими строгими артельными порядками, со своим особым общинным хозяйством, пополнявшимся общинным сбором, особыми сборами в виде «влазного» со всякого вновь входящего «влазное» отменено в 1680 г., но сохранялось и позднее, также дойдя на каторге до нашего времени). Община признавалась самим правительством: от нее принимали челобитные, с ней ведались, даже само «влазное» было отменено не потому, что в нем правительство видело что-либо несоответственное тюремному делу, а только «чтобы в том тягоства и мучительства бедным людям не было».

Какого-либо иного постороннего воздействия на тюремных сидельцев не существовало; даже духовенство не посещало тюрьмы. Как указывает И. Я. Фойницкий («Наказание»), тюремные сидельцы умирали без исповеди и причастия; ходатайства правительственных органов перед духовенством о посещении тюрем оставались без последствий, так как духовенство требовало жалованья, а дать было не из чего. Даже в XVIII столетии Правительствующий Сенат безуспешно требовал, чтобы священники безвозмездно посещали тюрьмы[6, с. 180-181].

XVIII век вносит в тюремные порядки, так же как и в ссылку, вопрос об извлечении непосредственных выгод из тюремного труда; так, при Петре Великом заводятся прядильные дома для виновных женщин; по регламенту главного магистрата предполагается устраивать смирительные дома для тех, кои непотребного жития и невоздержного, расточители, рабы непотребные, которых уже никто на службу не приемлет, здоровые нищие и гуляки, которые «не хотя трудится о своем пропитании, едят хлеб вотще»; их велено сажать в смирительные дома и посылать на работу. Но повеление Петра осталось неисполненным. При Екатерине заботы о тюремной реформе нашли отражение, прежде всего в Наказе, где требуется безусловное отделение подследственных от решенных арестантов, причем целью лишения свободы последних указывается искупление ими трудом целой жизни нанесенного обществу вреда.

На практике Екатерина несколько упорядочила управление тюрьмами, подчинив их ведению Правительствующего Сената, а в провинции — губернским канцеляриям. При ней же возникают особые заведения, которые были намечены Петром Великим. Так возникают работные дома, «дабы работою давать прокормление неимущим; в работных домах пропитывают всех добровольно туда ради работы приходящих, убогих обоего пола людей; им дают работу и по мере работы пищу, покров, одежду или деньги. Равным образом в работных домах получают пристанище неимущие, кои присланы будут на время или навсегда, из какого-нибудь места, на то власть имеющего».

В 1775 г. учреждены смирительные дома для ограждения общества от людей предерзостных, добронравие повреждающих, а именно: для непослушных детей; для расточителей от непотребного поведения; для лиц развратных, соблазнительного поведения и жития; для тунеядцев и пр., и пр. Отдавались в смирительные дома или по суду, или по требованию родителей и помещиков, или по распоряжению наместника. Заключение было срочное или навсегда, причем условия содержания оставались совершенно неопределенными.

Наконец, в 1781 г. учреждены для преступников против собственности и рабочие дома.

В 1787 г. императрица Екатерина написала даже особый устав для тюрем, весьма сложный, в котором предполагалось устройство в каждом губернском городе нескольких различных тюрем; тюрьмы предполагалось устраивать с обязательными работами и с разобщением на ночь. Но проект этот не получил силы закона.

Да и вновь учрежденные императрицей места заключения плохо прививались, частью благодаря отсутствию материальных средств, частью благодаря неопределенности их разграничения друг от друга. Последнее затруднение особенно увеличилось, когда с представившейся потребностью крепостных и некоторых иных казенных наружных сооружений стали устраиваться и крепостные, инженерные и морские арестантские роты, куда направлялись частью те же арестанты, кои подлежали заключению в рабочие и в смирительные дома[12, с. 118-120].