2.1. Теоретические подходы к индивидуальной социальной работе

Индивидуальная социальная работа — это направление, вид практики, используемый социальными работниками для помощи индивидам и семьям в решении психологических, межличностных, социоэкономических проблем путем личного взаимодействия с ними. Исторически это направление работы сложилось раньше других. Его теоретической основой первоначально и долгое время была психоаналитическая теория. К настоящему времени в рамках индивидуальной социальной работы существует большое количество концептуальных моделей и подходов: психоаналитические, психосоциальные, функциональные, ориентированные на решение проблемы, бихевиористские, личностно центрированные, системно-ориентированные, экзистенциальные и др.

Многие из них имеют довольно ограниченную сферу применения. Но при этом все они сфокусированы на индивиде и их главной задачей является дать клиенту возможность выработать самому способы изменения ситуации, или, если это невозможно, помочь принять ее, то есть изменить отношение к проблеме.

Для социальной работы базовой ценностью является вера в возможность максимальной реализации личностного потенциала каждого человека в процессе всей его жизни. Личность есть центр, в котором реализуются конечные смыслы общественного бытия. При этом диалектика такова, что самореализация человека социальна, а социальное прорастает и реализуется только через самореализацию личности. В определенном смысле (с точки зрения общего социально-культурного прогресса) аспект личностный можно рассматривать как индивидуально реализуемую, но социальную значимую пробу возможных вариантов человеческого самоизменения. Поэтому для социальной работы важно понимание личности как самоценного «культурно-социального субъекта». При этом самоценность — не ценность «для себя» и не примат индивидуализма и эгоцентризма.

Самоценность — суть, стремление остаться самим собой, реализовать себя, найти свое место и дело в жизни.

Следует отметить, что личность с данной точки зрения недостаточно понимать как результат социализации, систему освоенных человеком программ социальной деятельности. Развитие личности несводимо исключительно к социализации, к односторонней зависимости от задаваемых обществом образцов деятельности. Развитие личности предполагает самоорганизацию, оформление ее в неповторимое целое, индивидуально переломляющее систему социальных норм и ценностей. Этот процесс в современной зарубежной литературе получил название индивидуализации, предполагающей и дополняющей социализацию. Индивидуализация — это процесс становления личности как социализированной индивидуальности, поиск ее возможностей для самоинтеграции и самодетерминации, осознания себя как уникальной целостной системы социального опыта.

В контексте социальной работы индивидуализация проецируется в необходимость понимания партнера (или подопечного) во всей его личностной уникальности, а не как частной разновидности в рамках одной из типологических групп. Акцент на индивидуализацию характерен в большей степени для индивидуальной социальной работы и так или иначе просматривается во всех моделях социальной работы. Только одни подходы эксплицируют его в процессе диагностической дифференциации клиента с точки зрения психосоциального диагноза, в котором фиксируется уникальная совокупность био-, психосоциальных характеристик индивида, его потребностей и проблем [295; 307; 443].

Другие же придают первостепенное значение самому процессу оказания помощи, отношениям между клиентом и социальным работником и таким составляющим, как выраженный интерес к личности, эмпатия, честность со стороны социального работника, активное участие клиента в определении целей и содержания процесса помощи, чувство безопасности клиента, относительно его личностной цельности, конфиденциальность [456; 411; 456]. Впрочем, отличия эти достаточно условны и выражаются лишь в расстановке акцентов. В практике все это переплетено и взаимосвязано: диагностика предполагает установление доверительных отношений, и наоборот, выстраивание отношений не исключает психосоциальной диагностики. Индивидуализация в процессе социальной работы достигается через деятельность, которая увеличивает возможный диапазон выборов, представленных клиенту, учитывая при этом существующие у него возможности и его право на самоопределение. Именно в моменты выбора и проявляется личностное начало.

Главная функция личностного выбора не столько немедленное начало действий, сколько само решение, внутреннее самоопределение личности. Подразумевается, что человек стремится к реализации и воплощению своих нормативно-ценностных представлений об идеальном и должном. Поэтому индивидуальная социальная работа предполагает именно расширение диапазона выборов и возможных вариантов путей самореализации личности и достижения личностно значимых целей клиента.

Основные методические приемы индивидуальной работы — это интервью, клиническая беседа, логическая дискуссия, защита интересов клиента в государственных и частных организациях и учреждениях, ведение переговоров от имени клиента. Их комбинация и содержательное наполнение определяется исходной теоретической ориентацией социального работника, его пониманием природы личностных и социальных проблем и функций социальной работы как таковой. Ниже мы остановимся на основных теоретических подходах к организации социальной работы, описанных в современной зарубежной литературе.

Психоаналитический подход.

Этот подход возник в 20—30-е гг. прошлого столетия под влиянием ортодоксального психоанализа и основывался главным образом на идеях Э. Фрейда относительно топографии внутреннего мира (Бессознательное — Эго — Супер-Эго), генетических стадий психосексуального развития, динамики влечений и функционирования защитных механизмов.

Не останавливаясь подробно на теоретических посылках этого подхода, которые достаточно известны, отметим лишь, что главной задачей психоанализа является выявление и изучение подсознательной сферы, которая управляет человеком. Социальный работник (в качестве психотерапевта), работая с клиентом с позиции психоаналитической теории, стремится к тому, чтобы клиент осознал свои подсознательные процессы и научился структурировать их. В этом случае считается, что цель взаимодействия достигнута.

Выстраивание терапевтических взаимоотношений — главная задача социального работника. Это подразумевает двух участников, каждый из которых привносит свой жизненный опыт, переживания и ожидания. Социальный работник должен уметь осознанно выстраивать терапевтические отношения таким образом, чтобы приблизиться к взаимосогласованным целям оказания помощи.

В начальный период формирования этого подхода социальные работники опирались на теорию 3. Фрейда, описывающую развитие личности через конфликты между внутрипсихическими инстанциями личности и их разрешением на ранних стадиях развития, то есть пытались перенести в миниатюре психоаналитическую модель лечения. Но так как психоанализ изначально возник как метод психотерапии неврозов, то цель социальной работы (улучшение социального функционирования) часто не могла быть достигнута через оживление детских конфликтов [252].

В 40-е годы XX столетия социальные работники, переосмысливая свою деятельность, обратились к психодинамическим Эго-теориям, творчески развившим и видоизменившим психоанализ Фрейда. Эти теории были сформулированы в работах А. Фрейд, Э. Эриксона, X. Хартмана, К. Хорни, Д. Рапопорта, X. Салливэна. В них психоанализ избавился от пансексуализма Фрейда, от жесткой детерминированности развития личности опытом детских переживаний (главным образом сексуально обусловленных). В этих теориях центр внимания переместился на сознательное Я личности (Эго). Для Фрейда Эго — это лишь арена столкновения неосознаваемых инстинктивных побуждений, идуших из бессознательно (Id) и моральных установлений, нормативных канонов (Супер-Эго). Для психодинамических теорий Эго — это самостоятельная инстанция, которая прямо соотносится с уровнем зрелости индивида и одна из основных функций которой — адаптация индивида к внутренней и внешней реальности. Развитие Эго требует

возрастающего чувства реальности и

способности строить социальные взаимоотношения,

выносить фрустрацию,

развивать самоконтроль и коммуникативные навыки —

и поэтому способствует развитию компетентности и, следовательно, полноценному социальному функционированию.

Задача Эго — противостоять инстинктивным побуждениям или находить их удовлетворение в контексте оценки реальности с помощью механизмов идентификации и адаптации.

Под влиянием этих теорий среди социальных работников обозначилась тенденция отойти от прямого изучения ранних отношений с родителями и значимыми другими клиента и сконцентрировать внимание на текущих взаимоотношениях с целью укрепления Эго. В классическом психоанализе предполагается, что клиент испытывает дискомфорт в текущих отношениях в связи с тем, что на определенных стадиях развития он не получил позитивной идентификации. Текущие проблемы оживляют старые неразрешенные конфликты. Терапевт, используя различные техники (например, свободных ассоциаций), помогает выявить клиенту неосознаваемые причины тягостных переживаний и болезненных проявлений. За счет проработки (в различных формах) предполагается возможность контроля и, по крайней мере, частичного овладения поведением и, как следствие, возможность личностного роста. Процесс оказания помощи выстраивается вокруг обсуждаемого материала. Терапевт старается выявить те элементы прошлого опыта, которые мешают личностному росту и полноценной жизнедеятельности, и те, которые способствуют (то есть оживляет прошлые переживания — как положительные, так и отрицательные). Общий принцип при этом — осознать конфликты и переживания, характерные для клиента в его прошлом, через язык произвольных образов. Заново пережив определенные события и отреагировав чувствами, которые подавлялись, испытав своего рода катарсис, клиент обретает новые возможности для конструктивной жизнедеятельности [457].

Основной механизм терапевтических отношений построен на явлениях переноса (трансфера) и контрпереноса. Перенос относится к чувствам клиента, которые он проецирует на терапевта и которые предназначались другим людям, но не могли быть проявлены в отношениях с их истинными объектами. Контрперенос, в свою очередь, это содержание чувств терапевта по отношению к клиенту.

В соответствии со сложившейся традицией психоаналитическая терапия подразумевает очень частые встречи психотерапевта с клиентом в течение длительного времени. В процессе работы внимание обращается исключительно на то, что происходит во время общения психотерапевта с клиентом, и при этом относительно игнорируется, что происходит с клиентом в течение остальных 23 часов в текущем опыте. Такой подход требовал большой затраты времени и был основан на допущении, что корни тех или иных нарушений нормального функционирования всегда целиком заключаются в интрапсихических процессах, а не в каких бы то ни было аспектах межличностных отношений или в реальных стрессах, реально действующих на клиента [114].

В результате осознания этого ограничения психоаналитические методы применительно к потребностям практики социальной работы в дальнейшем потребовали модифицикации в некоторых основных моментах.

Направления изменений заключались в поиске более быстрых способов оказания помощи, усилении внимания к осознаваемым конфликтам и реально действующим стрессам, уменьшении времени, посвященного интерпретации интрапсихических механизмов, усилении роли отношения терапевт-клиент самого по себе как наиболее важного средства терапии. В этом отношении как пример краткосрочного процесса интересна процедура оказания помощи клиентам, потерявшим кого-либо из близких или родных людей, разработанная В. Волканом.

Основным понятием психотерапии Волкана является «re-grief worb [446]. Это метод работы с психологическими последствиями тяжелой утраты, содержание которого состоит в попытке помочь клиенту привнести в сознание каждое воспоминание об умершем человеке. Затем психотерапевт пытается реорганизовать негативный опыт клиента путем работы с этими воспоминаниями с целью установить нормальное восприятие действительности (и реальности потери) с последующим освобождением от уз воспоминаний об умершем. Волкан описывает четыре фазы работы с пациентом, у которого диагностирован процесс осложненного переживания горя утраты:

первая — разграничение (в ней происходит вербализированное воспроизведение всего того, что связано с умершим: какие были взаимоотношения, рассказ о фотографиях, о вещах и т. п.);

вторая — экстернализация (клиент должен все больше и больше говорить о своих чувствах к потерянному объекту любви; психотерапевт помогает клиенту сначала установить интеллектуальный, а затем аффективный мост между ним и умершим);

третья фаза — это сама по себе «re-grief worb», работа по переживанию горя (при этом психотерапевт акцентирует внимание клиента на реальности потери, ее безвозвратности);

четвертая фаза — реорганизация (в ней терапевт помогает установить свежие связи клиента с окружающей действительностью).

Психоаналитическая модель в ее чистом виде в настоящее время в социальной работе фактически не используется. Во-первых, в Соединенных Штатах, где психоанализ оказался чрезвычайно востребованным и стал частью американской культуры, существует мощная профессиональная группа психоаналитиков, чей социальный статус и профессиональная легитимность очень высоки. Требования к подготовке психоаналитика предполагают длительную специализацию, серьезные кваликационные экзамены, работу под супервизией и т. д. Поэтому их профессиональная идентичность обособлена от других направлений психологической и социальной практики.

Во-вторых, классический психоанализ Фрейда оказался трудно соотносимым с непосредственными нуждами социальной работы, так же как и с психологической и педагогической практикой в целом. Сложные, трудоемкие и неподдающиеся верификации процедуры психоанализа вне рамок клинических дисциплин оказались невоспроизводимы и во многом потеряли свою практическую ценность.

В-третьих, в теоретическом плане, по замечанию Р. Лэинга, у Фрейда «совершенно отсутствовали какие-либо теоретические конструкты, применяемые к системам, состоящим более чем из одной личности. Он разработал представления о «психических структурах», «психическом аппарате», но понятия не имел о том, как два таких «психических аппарата» могут вступить во взаимодействие друг с другом. Для Фрейда они взаимодействовали просто механически, как два биллиардных шара» [49]. Но любая социальная практика, имеющая дело с реальным бытием человека в обществе, неизбежно должна включать категории взаимодействия и обращаться к проблемам взаимообусловленного влияния среды и личности.

В целом теория Фрейда в США оказала огромное влияние на становление социально-психологического и педагогического знания. Психоаналитические идеи стали мощным стимулом для изучения процессов интрапсихической детерминации поведения. На их основе появилось большое количество обьяснительных схем в психологии, культурологии, педагогике и других гуманитарных науках. В том числе большинство моделей социальной работы в США в той или иной мере оказались под влиянием психоанализа, усвоив отдельные идеи Фрейда, и стремились их творчески переработать, адаптировать к запросам практики. Или же, наоборот, строились «от противного», как, например, поведенческие подходы, противопоставляя собственные теоретические принципы постулатам теории Фрейда.

Психосоциальный подход.

Основные принципы этого подхода были сформулированы в начале 30-х годов XX века и систематизированы в работах Г. Хамильтон и Ф. Холлис. С самого начала этот подход формировался под влиянием идей эго-психологии неофрейдистского толка (А. Адлер, X. Салливен, К. Хор ни, Э. Эриксон) и социологии (Т. Парсонс, Р. Мертон). И поскольку в его основе лежат столь разноплановые идеи и предназначался он исключительно для нужд практики, то теоретическая база психосоциального под хода во многом эклектична.

Модус практики в контексте этого подхода определяется стремле нием уделить равное внимание как социоэкологическим факторам пробле мы, так и интер- и интраперсональным отношениям. Общая цель деятельности социального работника в этом случае — строить свои действия с учетом биологических, материальных, физических, личностных и межличностных факторов в совокупности их взаимовлияния на клиента и его со циальное функционирование. Для обозначения комплекса условий, влияющих на социальное функционирование индивида, используется термин «личность-в-ситуации». Содержательно он означает целостную систему взаимодействий индивида с его непосредственным окружением — семьей, друзьями, соседями, учителями, работодателями — и внешними социальными институтами, такими, как и религиозные и общественные организации, медицинские, социальные или государственные учреждения и т. д.

Исходные положения психосоциального подхода сформулированы Ф. Холлис и вкратце сводятся к следующему [443]:

1) на человека влияет его прошлое;

2) неосознаваемые компоненты опыта оказывают влияние на по ведение человека, но не детерминируют его;

3) на поведение человека можно влиять (в том числе когнитивно);

4) влияние на поведение оказывает система факторов — изменение одного аспекта индивидуального функционирования влечет изменение других элементов психосоциальной ситуации.

Для психосоциального подхода первичными являются проблемы адаптации человека в окружающем мире в процессе индивидуального бытия. Помощь социального работника нужна прежде всего людям с недостаточной социальной приспособленностью. В жизни любого человека бывают периоды дезадаптации, когда его возможности становятся неадекватными его потребностям, внутренним личностным или внешним социальным требованиям. В этом случае социальная работа должна быть ориентирована на мобилизацию личностного потенциала человека. Включаясь во взаимодействие с клиентом, социальный работник инициирует процесс «психосоциальной терапии» (или «психосоциального лечения»), в ходе которого пытается восстановить или увеличить адаптивные способности человека.

Структура социального вмешательства определяется особенностями взаимодействия человека с ситуацией. И от того, где необходимо сосредоточить основные усилия, зависит выбор методов работы: прямых — для работы непосредственно с клиентом; непрямых — для работы с его близким окружением.

Процесс социальной работы начинается с попыток установить, что индивид рассматривает как проблему в конкретной ситуации, создать атмосферу доверия и компетентной доброжелательной помощи. Но проблема в виде сформированного запроса клиента чаще всего является следствием более глубоких психологических или социальных конфликтов. Социальный работник должен суметь увидеть и проанализировать эти конфликты. С этого, собственно, начинается психосоциальная помощь.

Г. Хамильтон разработала концепцию социальной работы, основанную на схеме «изучение — диагноз — лечение». Разумеется, с ее точки зрения, социальная работа не должна буквально следовать этой схеме, но логика построения процесса должна быть именно таковой: любая профессиональная деятельность начинается с изучения проблемы, после этого принимаются решения относительно целей и способов деятельности, и за тем эти решения реализуются на практике. «Социальное лечение» в социальной работе может быть прямым (направленным непосредственно на клиента) и непрямым (направленным на создание внешне социальных предпосылок для «выздоровления» клиента). Центральная фигура в социальной работе — квалифицированный специалист, способный с помощью информации, полученной от клиента и из внешних источников, определить цели и средства оказания помощи [295].

В дальнейшем эта схема под влиянием критики стала менее категоричной. Представители психосоциальной школы безусловно признают право личности на самоопределение в процессе оказания помощи и уточняют, что диагноз может видоизменяться с участием клиента. Но при этом отличительной чертой этого подхода остается акцент на использование диагностических процедур.

Процесс оказания психосоциальной помощи должен быть индивидуализирован с точки зрения как можно более полного диагностического понимания природы комплексной проблемы «личность-в-ситуации». Такое понимание требует информации об индивидуально-личностных характеристиках клиента (и, в частности, об интрапсихических конфликтах и их влиянии на поведение) и об особенностях тех социальных систем, в рамках которых он функционирует. Эта информация собирается в ходе социального изучения (social study) и составления «социальной истории личности».

Например, работая с подростком, в семье которого тяжело болен один из родителей и который нуждается в адаптации к подобной ситуации, социальный работник, формулируя диагностическое заключение, должен выяснить:

1) природу и динамику внутриличностных состояний подростка (главным образом в терминах психоанализа и эго-психологии — «травма», «психологическая защита» и т. д.);

2) особенности внутри семейной структуры и динамики;

3) модальность чувств и эмоций (тревога, отчаяние, раздражение), связанных с болезнью родителя, и их возможное влияние на подростка и семью в целом. Ситуация усложняется, если семья помимо этого имеет другие эмоциональные и социальные проблемы. В этом случае диагноз должен дифференцировать и эту проблематику [307].

Факторы, конституирующие «проблемное поле» социальной работы, обычно неоднородны и многочисленны. Социальный работник с точки зрения данного подхода должен их увидеть и понять динамику их взаимодействия. Основные направления диагностической активности социально го работника, по мнению Ф. Холлис, должны фокусироваться на анализе функционирования интрапсихических механизмов личности клиента и, в частности, эго-структур, действующих как адаптивный механизм между потребностями, побуждениями, нормами и идеалами личности и требованиями, исходящими из внешней реальности. И, во-вторых, этот анализ должен включать особенности ролевого функционирования личности (ролевые ожидания, ролевые конфликты).

Хотя, в отличие от психоаналитических моделей, главное внимание психосоциального подхода сосредоточено на текущей проблема тике клиента, но во многих случаях коррекция межличностных отношений предполагает внимательное изучение антецедентов текущей ситуации (то есть событий и фактов прошлого опыта, непосредственно связанных с данной проблемой, предшествующих ей): прошлое должно изучаться в той степени, в которой оно присутствует в настоящем.

Ядро этого подхода составляет классификация процедур, используемых социальным работником в прямой работе с клиентом, предложенная Ф. Холлис [307]

1. Приемы эмоциональной поддержки клиента.

Эмоциональная поддержка является необходимым условием и ос нованием отношений социального работника с клиентом. С помощью раз личных средств вербальной (доброжелательные комментарии, тон голоса) и невербальной (выражение лица, жесты, позы) коммуникации социальный работник может создать атмосферу безопасности, доброжелательности и участия, благоприятствующую диалогу и сотрудничеству.

2. Описание, изучение, обсуждение проблемы.

Социальный работник с помощью своих вопросов и комментариев поощряет клиента свободно обсуждать ситуацию, т.е описывать то, как она воспринимается клиентом, вербализовывать свои чувства и эмоции, обсу ждать недавние и отдаленные события в контексте текущего опыта.

3. Рефлексивное рассмотрение текущей ситуации.

4. Рефлексивное рассмотрение паттернов личности (то есть особенностей функционирования внутриличностных механизмов и переменных, моделей поведения) и их динамики.

5. Рефлексивное обсуждение прошлого (в некоторых случаях и раннего детского опыта) и его влияния на настоящее.

6. Процедуры прямого влияния — советы и предложения.

В некоторых случаях, в силу ряда причин (например, низкий интеллектуальный или образовательный уровень клиента), социальный работник может столкнуться с тем, что рефлексивное обсуждение проблемы не приводит к значимым изменениям в сфере индивидуального и социального опыта клиента. Тогда в качестве последнего средства он может напрямую предлагать возможные решения и пути выхода из проблемной ситуации. Но и в этом случае прямой совет предлагается лишь в качестве одного из вариантов и подразумевает право клиента не принять его. По замечанию И. Дэвис, прямой совет может быть одним из способов мотивирования клиента для обдумывания собственных путей решения проблемы даже в том случае, если сам по себе совет окажется неприемлемым [257].

В процессе оказания помощи все эти процедуры переплетаются и пересекаются. Но в совокупности они определяют характерную для психосоциального подхода тенденцию использования с акцентом на эмоциональную поддержку приемов изучения, обсуждения и рефлексивного рассмотрения всех основных аспектов комплекса «личность-в-ситуации».

Функциональный подход.

Одним из ведущих теоретических концепций в социальной работе в США является функциональный подход. Возникновение данного подхода и утверждение основных принципов связано с именами В. Робинсон и Дж.Тафт, а также их учеников и последователей, концентрировавшихся глав ным образом вокруг Университета штата Пенсильвания. Функциональный подход стал в 1930-е гг. своего рода реакцией противодействия на засилие в практике социальной работы психоаналитически ориентированных методов и концепций, и в частности различных вариантов психосоциальной терапии.

Отправной точкой для функционального подхода послужили идеи американского психолога немецкого происхождения Отто Рэнка. Являясь одним из учеников 3. Фрейда, О. Рэнк начинал свою деятельность как психоаналитик. Но уже в 20-е годы он постепенно отходит от ортодоксального психоанализа и начинает создавать свою теорию личности.

Рэнк отказывается от однозначного фрейдовского детерминизма в понимании психической жизни личности. По Рэнку, отнюдь не события раннего детства определяют развитие личности. Основным источником внутриличностных конфликтов и большинства индивидуальных проблем является противоречие между желанием реализовать себя как от дельную и уникальную индивидуальность через саморазвитие и изменение — и конкурирующим стремлением остаться психологически зависимым и связанным с другими, остановиться в развитии, сохранить ста бильную данность отношений [394].

С точки зрения Рэнка, основной силой личностного развития должна стать действенная, самоутверждающая Воля. Воля — основное понятие его концепции — является качеством организованной, целостной личности, вовлеченной в позитивную, творческую жизнедеятельность. И соответственно, основной задачей психолога (социального работника, педагога) становится развитие, укрепление и/или мобилизация Воли, а средством — создание особых взаимоотношений партнерства и помощи [456].

Создание отношений партнерства является ключевым моментом в процессе оказания помощи, причем акцент в этом случае делается на чувст венном опыте (experience) Другого, на понимании субъективной представленности Другого во взаимодействии, а не «познании» Другого с помощью когнитивных и интеллектуальных ресурсов и процессов [411]. Как следствие, главное внимание психолога должно быть сосредоточено на событиях «здесь и теперь», на том, что сейчас происходит между терапевтом и пациентом, социальным работником и клиентом, а не на событиях и переживаниях прошлого.

Таким образом, оказание помощи, по Рэнку, есть процесс построения взаимоотношений между пациентом и терапевтом, который помогает ему продвигаться к самореализации и утверждению своего Я. Это прямо противоположно терапии, основанной на стремлении изучить статический обьект для того, чтобы некий специалист смог найти способы действия, ведущие к определенным предсказуемым состояниям объекта.

Взяв за основу эти идеи, Дж. Тафт и В. Робинсон попытались определить основные принципы функционального подхода в индивидуальной работе — то есть подхода, который позволил бы социальным работникам определять свои профессиональные действия в рамках собственной функциональной компетенции, не разворачивая неадекватных для социальной работы широкомасштабных процедур индивидуального или семей ного анализа и терапии.

Для этого, по их мнению, надо отказаться от присущей диагностическим подходам логики «диагноз — лечение», основанной на жестко детерминистском взгляде на психику и социум. Человек — это не просто продукт взаимодействия внутренних и внешних факторов, но творец своей судьбы, способный творчески использовать свой внешний и внутренний опыт и формировать собственные цели. Базовым для человека является стремление к здоровью, жизни, самоосуществлению, и, реализуя его, он способен менять себя и свою среду в соответствии со своим целя ми. Поэтому в социальной работе, которая обращена главным образом к уровню личностного бытования клиента, логика значения (т. е. влияния какого-либо фактора или события на текущее состояние человека) должна быть заменена логикой личностного роста и развития. Это предполагает описание процесса социальной работы не в терминах «лечения», а в терминах «услуги», оказания помощи. Социальный работник выступает лишь в качестве помощника, ассистента клиента, ответственного за часть процесса помощи, связанную с его профессиональной компетенцией [456]. В отличие от диагностической щколы внимание социального работника направлено на определенную часть проблемы клиента. Предполагается, что ослабление давления в точке конфликта (разрешение непосредственной проблемы) может оказать позитивное влияние на всю область социального функционирования клиента.

Одной из важнейших характеристик процесса помощи в социальной работе с точки зрения этого подхода является активная роль клиента.

Определение проблемы для работы здесь не прерогатива социального работника, но акт свободного выбора клиента (хотя и с помощью специалиста). Именно через внутреннюю борьбу, связанную с признанием проблемы и работой над ней, возможно личностное становление.

За такой постановкой вопроса можно отметить тенденцию отказа от глубокого, но часто затрудняющего понимание анализа ситуации в попытке ухватить природу самого процесса помощи во всей его непосредственности. Функциональный подход концентрирует внимание на динамике взаимодействия между участниками в процессе оказания помощи.

Вообще, понимание процессуальной стороны любого явления и деятельности особенно важно для социального работника, строящего свою деятельность на принципах функционального подхода. Р. Смолли отмечает, что «личность, понятая как процесс, как одно, в некотором смысле, про явление жизненного процесса, должна рассматриваться социальным работником как находящееся в постоянном изменении динамическое образование. Она не может застыть даже на короткое время в одной точке во времени, чтобы кто-либо мог сделать анализ и определить диагноз в виде «целостная личность в комплексной ситуации». Такой подход не возможен и не нужен для целей собственно социальной работы. Индивид постоянно изменяется во взаимодействии со средой. Кем бы он ни являлся, он, как и его потребности, изменяются даже в ходе самого процесса оказания помощи [411, р. 126].

Но исходя из этого, было бы неверно утверждать, что функциональный подход отрицает любую диагностическую деятельность со сто роны социального работника. Как и любой целенаправленно организуемый процесс, социальная работа должна исходить из определенных рациональных предпосылок и не может идти вслепую, без учета объективных характеристик его участников, их социальной ситуации и окружения. Социальный работник должен использовать все, что ему доступно, для того чтобы лучше понять человека, которому он хочет помочь. Но вся информация и факты есть лишь исходный материал для совместной интерпретации в диалоге с клиентом.

В процессе диагностики социальный работник должен стремиться составить свое понимание уникальности этого конкретного человека, в это конкретное время, в этой конкретной ситуации, в его постоянном станов лении, в метафизическом превращении в что-то иное, чем он сейчас есть, и тем самым способным внести неизвестное и непредсказуемое в ситуацию взаимодействия. Именно такое процессуальное понимание личности ведет к тому, что социальный работник включается в процесс совместного с клиентом открытия самого себя, осознания того, кем он является в данный момент, чего он хочет, на что надеется и чего опасается в этой конкретной ситуации и к чему стремится прийти в результате.

Любое выяснение истоков затруднительного положения клиента не есть одностороннее (со стороны социального работника) раскрытие линей ной причинности событий или создание отношений одностороннего контроля, но совместно разделенное открытие и изучение повлиявших факторов для того, чтобы клиент мог самостоятельно и более полноценно организовать свою жизнедеятельность, развиваться и самоутверждаться.

Таким образом, диагностика в контексте функционального подхода рассматривается как постоянный, развертывающийся на протяжении всего времени совместной работы процесс и в некотором смысле результат взаимодействия социального работника и клиента [371].

Другой важнейшей характеристикой функционального подхода является использование функций агентства в процессе работы. Пытаясь создать модель, которая прежде всего ориентировалась бы на практику социальной работы, Тафт и Робинсон выясняли сущностное отличие социальной работы от другой профессиональной деятельности, связанной с оказанием помощи людям, и более конкретно от видов психотерапии. Это отличие они увидели в организационном контексте профессиональной практики. Содержание и направление деятельности социального работника задаются, с их точки зрения, функциями социального агентства, от имени которого действует социальный работник.

В этом смысле социальное агентство — это не просто место встречи работника и клиента. Социальная работа представляет собой институализированную профессиональную деятельность, встроенную в структуру социальных институтов и бюрократическую иерархию. Общество ставит перед социальными агентствами определенные задачи и делегирует им соответствующие полномочия. Это социальное назначение воплощается через определенные способы деятельности, направленные на реализацию со циапьных функций организации и профессии в целом. Социальный работник транслирует функции агентства в конкретные услуги.

Таким образом, функция, определенная социальным агентством работнику, задает границы той реальности, в рамках которой клиент рассчитывает получить необходимую помощь. В отличие от диагностического подхода, где первичной является индивидуальная терапия, создание здоровых личностных и социальных условий для развития, а конкретная цель агентства вторична, а иногда и противоположна цели клиента, для функционального подхода специализированная функция агентства — системо образующий фактор процесса социальной работы. Рассмотренное в контексте социальной структуры в целом, взаимодействие социального работника и клиента по сути — взаимодействие функций [307].

Первая задача социального работника в инициировании процесса оказания помощи — определить посредством серии интервью, совпадают или могут ли быть совмещены социальные функции агентства и цели клиента или института, с которым предполагается совместная работа. Социальный работник объясняет клиенту сферу своей функциональной компетенции, определяет объективные ограничения для оказания помощи и требования, которые могут быть предъявлены клиенту. Иначе это называется «идентификация с функцией агентства». Предполагается, что клиент, в свою очередь, с по мощью социального работника старается адаптировать функции социального агентства к своей проблеме или видоизменить их в соответствии со своими конкретными потребностями в помощи. Клиент может в итоге от казаться от помощи, если она не соответствует его потребностям. Все это, однако, предполагает акт свободного выбора и внутреннюю работу над осознанием и анализом своей проблемы, помогает клиенту ясно сформу лировать свои желания и возможности, определить цели и средства, необ ходимые для их достижения, а также эксплицировать внутреннюю и внешнюю реальность своей проблемной ситуации. В русле функционального подхода впервые особую значимость приобрели хронологические характеристики процесса социальной помощи. Наряду с пространственными характеристиками (агентство), они особым образом структурируют оказание помощи. Функциональная помощь предполагает ограниченность во времени, связанную с предоставлением конкретной услуги. В противном случае возникает опасность ги перпротекции, иждивенчества, стабильной зависимости от внешних источников помощи. Большое значение придается осознанному использованию социальным работником особенностей временных фаз процесса взаимодействия — началу, срединной фазе (проработки проблемы) и завершению.

Для функционального подхода характерны акцент на создание отношений делового сотрудничества, на процессе оказания и получения услуги, придание особого смысла актам свободного волеизъявления и личностного выбора — как в выборе целей работы, так и в способах их реализации.

Необходимое условие этого — участие клиента в диагностике проблемной ситуации. Диагностика в этом случае становится в некотором смысле само диагностикой, развивающимся процессом, в котором клиент определяет возможности агентства в приложении к своим проблемам и свои собственные потребности в связи с функциями агентства. Со стороны социального работника диагностика заключается в том, чтобы оценить потребности и возможности клиента в связи с оказываемой услугой. Например, если семейная пара желает усыновить ребенка, нужно выяснять не объективный социальный статус супругов в отдельности, а помочь определить им самим и агентству, смогут ли они стать хорошими приемными родителями [411; 410].

Индивидуальная социальная работа, таким образом, в интерпретации функционального подхода становится методом управления конкретными социальными услугами, направленными на то, чтобы дать возможность клиенту в полной мере воспользоваться функциями социальных агентств. Необходимым условием этого является умение выстроить партнерские отношения. Социальный работник не может брать на себя ответственность ни за диагноз, ни за результат взаимоотношений с клиентом, но должен отвечать за свои компетентные действия, в процессе которых клиент обретает способность свободно и самостоятельно делать выбор в контексте стояших перед ним альтернатив.

Подход, центрированный на решении проблемы (problem-solving)

Эта модель индивидуальной социальной работы возникла в 1950-е годы. Основательница этой концепции X. Перлман (Н. Perlman) попыталась соединить аналитические интенции диагностической школы и динамичность, демократичность и рациональность функциональной модели в практике социальной работы.

В основе этого подхода лежит идея о том, что вся жизнедеятельность человека есть постоянный процесс решения проблем. В любых отношениях (с другими людьми, вещами и предметами, с самим собой), в любых обстоятельствах человек от самого рождения и до смерти вынужден искать решение проблем, связанных с обретением удовлетворения, комфорта, стабильности, с индивидуальным развитием и адаптацией и т. д. Именно в этих бесчисленных, осознанных и неосознанных решениях, человек проявляет свою индивидуальность и утверждает свое Я (Эго). Человек обучается разрешать типичные задачи и кризисы, возникающие на любой стадии жизненного цикла, и тем самым развивает свою инструментальную (когнитивную) компетентность. Эффективный процесс решения проблем требует разнообразных ресурсов и поддержки и, в частности, поддержки подготовленных и социально-компетентных профессионалов. Когда человек оказывается в состоянии дезадаптивного стресса и кризиса, а также, когда имеющиеся у него ресурсы недостаточны или неадекватны задачам жизнедеятельности, он испытывает затруднения в социальном функционировании.

Обычно социальный работник имеет дело с людьми, чьи возможности для решения проблем стали ограниченными или дезадаптивными.

Такие люди оказываются не в состоянии самостоятельно справиться с трудностями. Их обычные средства решения проблем по разным причинам становятся не соответствующими их нуждам или оказываются недоступными. Проблемы могут принимать форму межличностных конфликтов, неадекватного социально-ролевого функционирования, недостатка материальных ресурсов. Проблемой может стать неготовность перейти на новую стадию жизненного цикла или невозможность справиться с последствиями чрезвычайных ситуаций, индивидуальных и социальных кризисов.

Неявное допущение, на котором строится эта модель работы, заключается в том, что неспособность индивида справиться со своей проблемой, есть результат отсутствия мотивации и/или способностей или возможностей, необходимых для ее решения. И здесь модель, центрированная на решении проблемы, прямо оппонирует психодинамическим и диагностическим подходам, которые исходят из того, что проблемы индивида являются следствием «слабого Эго», внутриличностных конфликтов или различных психопатологий.

Процесс «проблемно-ориентированной» социальной работы, исходя из этого предположения (о нехватке у индивида ресурсов для решения проблемы — мотивации, способностей и/или возможностей), должен включать действия, направленные на то, чтобы:

1) высвободить, усилить и придать направление мотивации клиента, необходимой для решения проблемы, уменьшить тревогу и создать атмосферу безопасности;

2) раскрыть и постепенно стимулировать развитие интеллектуальных, эмоциональных и практических способностей клиента в контексте его проблемной ситуации;

3) сделать доступным для клиента предоставляемые обществом возможности и ресурсы, необходимые для нормального ролевого функционирования [375].

Таким образом, основная цель социальной работы с точки зрения этого подхода заключается в том, чтобы помочь индивиду или семье справиться с любыми обстоятельствами, которые он/они находят в настоящее время нетерпимыми, и сделать это, максимально используя его/их интеллектуальный потенциал, опыт и способности, готовность к сознательному выбору и поступку. Соответственно главная задача социального работника — помочь клиенту как можно более эффективно разрещить проблему, которую он расценивает как наиболее стрессогенную и непреодолимую без посторонней помощи.

Как отмечает Перлман, человек приходит к социальному работнику в связи с какой-либо возникщей проблемой. Обычно его запрос касается не личностных изменений, но конкретной проблемы, с которой он столкнулся, например, конфликт с супругом, трудности с ребенком, конфликтная ситуация в школе, неспособность выполнять роль работника, главы дома, домохозяйки и т. д. Заявленная проблема может быть переформулирована в ходе оказания помощи, она может потребовать изучения личностных особенностей клиента и их психологической коррекции, наконец, она может быть следствием целого комплекса проблем. Но процесс начинается всегда от наличного состояния клиента и воспринимаемой им проблемы.

Если социальный работник сумеет привести клиента к осознанию более глубоких аспектов проблемы, и если клиент будет мотивирован прорабатывать их в более сложных формах, рамки процесса социальной работы могут быть раздвинуты. Но прежде всего надо постараться как можно быстрее помочь клиенту определиться в его актуальной непосредственной проблеме, поставленной в запросе. И здесь на первый план выступает не обходимость сформулировать краткосрочные, конкретизированные в контексте внесенной проблематики, цели. Работа над их достижением мобилизует усилия и энергию как клиента, так и социального работника. А достигнутый успех создает мотивацию для следующих шагов [374].

Предпосылкой продуктивного взаимодействия здесь, как и в других подходах, является установление эмоционального контакта и отношений партнерства между клиентом и социальным работником. Процесс оказания помощи в решении проблемы начинается не с изучения фактов, он начинается с работы с человеком. Эмпатия, сензитивность, принятие клиента создают эмоциональный альянс в отношениях. Этот альянс создает условия для того, чтобы помочь клиенту приоткрыть себя для себя и для социального работника в контексте проблемы. Приоткрыть свои чувства и эмоции, желания, надежды и ожидания, свое видение существующих возможностей и путей решения проблемы. Социальный работник в свою очередь направляет и стимулирует этот процесс.

Социальная помощь в рамках подхода, центрированного на решении проблемы, предполагает широкое использование процедур рационального планирования, обсуждения и принятия решений, вовлекающих клиента в процесс обсуждения и определения задач совместной работы.

Первый шаг процесса — это признание и формулирование проблемы. На этом этапе выясняется природа и внешние проявления проблемы, ее субъективное значение для клиента, факторы, которые заставили клиента обратиться за помощью. Социальный работник пытается составить собственное представление о проблеме, резюмирует и переформулирует сообщения клиента. В сфере совместного изучения оказываются такие вопросы, как: Каковы причинно-следственные зависимости? В какой мере клиент является жертвой обстоятельств или их творцом? Что мешает клиенту самостоятельно решать проблему? Если возникает необходимость, социальный работник может обратиться к внешним источникам информации и другим людям, вовлеченным в проблемную ситуацию [374].

Но клиент выступает не просто информатором, сообщающим о своих обстоятельствах, мыслях и чувствах. X. Перлман подчеркивает, что клиент должен осознать себя не просто жертвой обстоятельств, но человеком, чей сознательный выбор и решения могут изменить обстоятельства. С самого начала он ставится перед необходимостью выявлять, обсуждать, объяснять и видоизменять существующую систему отношений в рамках его проблемы, рассматривать способы и средства ее решения, наличные ресурсы, побудительные причины и действия людей, вовлеченных в ситуацию, и свои собственные действия и их последствия. Таким образом, клиент как бы репетирует и обучается интеллектуальной и эмоциональной работе над проблемой [375].

Диагностическая активность социального работника направлена на выявление уровня мотивации и способностей клиента решить свою проблему и принять помощь со стороны социального агентства. Социальный работник должен ответить для себя, каким образом и по каким причинам мотивация, способности и возможности клиента оказались неадекватными для эффективного социального функционирования.

Согласно точке зрения Б. Комптона и Б. Гэлэуэй, изучение мотивации должно выявить:

1) степень дискомфорта индивида в связи с его ситуацией, распространяется ли этот дискомфорт в целом на сферу жизнедеятельности, каким образом он связан с представленной проблемой;

2) осознанные и неосознанные надежды и ожидания индивида, наличие уверенности и оптимизма, удовлетворения от предыдущих попыток справиться с этой или другими проблемами [250, р. 244—245].

Способности и возможности клиента могут быть изучены с точки зрения целого ряда факторов:

1) физических и интеллектуальных (здоровье, образовательный уровень);

2) социально-экономических (уровень дохода, адекватность существования, этнокультурная принадлежность, цели и ценно индивида и их взаимодействие);

3) социально-психологических (манера самопредставления, эмоциональный тон, самооценка и самовосприятие, коммуникативная компетентность и т. д.);

4) особенностей индивидуального развития (опыт решения задач, проблем и конфликтов в прошлом, соответствие ролевого репертуара конкретной стадии жизненного цикла и т. д.).

Но все эти данные ценны не сами по себе, а только в конкретном контексте оказываемой помоши и изучаться должны не изолированно, а совместно с клиентом. И именно изучение этих данных раскрывает возможные альтернативы и стратегии решения проблемы.

Действия социального работника при этом включают, как правило, следующие элементы [293, р. 95]:

1) коррекция несоответствия восприятия и реальности;

2) работа с расхождением между целями и поведением клиента (необходимо помочь осознать внутреннюю и внешнюю динамику дезадаптивного функционирования);

3) определение собственной позиции (социальный работник излагает свои наблюдения и свое понимание ситуации);

4) активный поиск направления работы (социальный работник может предлагать возможные варианты решения проблемы, но ответственность за выбор и принятие решения остается за клиентом);

5) стимулирование выполнения решения (после выработки решения, социальный работник контролирует, чтобы оно выполнялось — например, в форме домашнего задания к следующей встрече).

Социальный работник обычно может предложить помощь двух видов. Во-первых, предоставить или сделать доступными клиенту существующие социальные ресурсы и помочь ими воспользоваться или видоизменить в соответствии с конкретной потребностью клиента. Во-вторых, стимулировать и направлять использование собственных ресурсов индивида, актуализировать индивидуальные способности и возможности клиента в связи с заявленной проблемой.

Хорошо иллюстрирует пример подобной работы схема, которую предложила Л. Майнорс-Уоллис для работы с нарушениями адаптации у различных групп клиентов [353]. В период работы социальный работник и клиент стремятся достичь четырех целей. Первая — углубить понимание клиентом связи между имеющимися у него симптомами и текущими повседневными проблемами. Клиент должен понимать, что проблемы — это прогнозируемая часть повседневной жизни и что эффективное решение проблем будет способствовать редуцированию симптомов.

Вторая цель — повысить способность клиента четко определять свои текущие проблемы. Особое внимание уделяется значимости постановки конкретных, точных и реалистичных целей при решении проблем.

Третья цель — научить клиента структурированной процедуре решения конкретных проблем. Вводятся и отрабатываются специальные навыки решения проблем, при этом используются проблемы реальной жизни клиента, которые он пытается решать в настоящее время.

Четвертая цель — способствовать тому, чтобы у клиента появился положительный опыт решения проблемы. Нередко ему кажется, что трудности, с которыми он сталкивается, непреодолимы. Лечение с использованием метода решения проблем помогает вызвать чувство владения ситуацией и самоконтроля.

Во время первой встречи наиболее важная задача — сформировать мотивацию у клиента согласиться на совместную работу. Такой мотивации можно достичь в том случае, если клиент признает, что социальный работник выслушал его и понял его трудности, а также четко и просто обьяснил принципы решения проблем..

Стадии работы с использованием метода решения проблем включают:

Стадия 1 — объяснение метода терапии и его обоснование

В первой стадии выделяют три этапа.

а) Распознавание эмоциональных симптомов.

Получить полную оценку имеющихся у ьслиента симптомов дезадап тации: эмоциональных, когнитивных и соматических. Полное знание всех симптомов позволит клиенту почувствовать, что его поняли, но необходимо также показать связь между имеющимися проблемами и симптомами.

б) Распознавание проблем Перечислить проблемы клиента. Этот перечень можно составить, проанализировав такие сферы, как взаимоотношения с другими людьми, работа, финансы, жилье, здоровье и досуг.

в) Установление связи между аффективными симптомами и про блемами Следует установить связь между симптомами и проблемами клиента.

Он должен понять, что имеющиеся у него симптомы — это реакция на его проблемы. Затем социальный работник объясняет, что клиент может попытаться решить проблемы во время работы, и в случае успеха это будет способствовать устранению симптомов. На этой стадии важно подчеркнуть, что клиент будет играть активную роль в процессе работы.

Стадия 2 — прояснение и определение проблемы

Перечень проблем уже должен быть составлен. Следующий этап — выбрать одну конкретную проблему, важную для клиента. Выбранную проблему следует определить как можно более четко. При уточнении проблемы клиенту полезно продумать четыре вопроса:

а) в чем состоит проблема?

б) когда возникает проблема?

в) где возникает проблема?

г) кто вовлечен в проблему?

Крупные проблемы неоходимо разделить на менее крупные и более управляемые части. Обычно клиент обращается с несколькими взаимосвязанными проблемами. Социальный работник и клиент должны тщательно рассмотреть их и выбрать одну или две, за решение которых необходимо взяться в первую очередь. При выборе конкретной проблемы следует руководствоваться тем, что именно имеет отношение к клиенту, и проблема ми, в отношении которых можно поставить достижимые цели.

Стадия 3 — постановка достижимых целей

Следует поставить одну (или несколько) достижимую цель. Делая такой выбор, важно соблюдать баланс между ресурсами клиента и препятствиями. К ресурсам клиента относятся:

а) личные сильные стороны и положительные качества;

б) образование, занятия на досуге, а также социальные и финансовые ресурсы;

в) поддержка со стороны других людей, например супруга(и) или другого родственника, друга либо специалиста, например социального ра ботника или священника;

г) группы взаимопомощи: может быть полезным непосредственный совет относительно доступности групп взаимопомощи.

Достижимые цели должны быть конкретными, измеримыми, достижимыми, имеющими отношение к делу и нормированными по времени.

Важно, чтобы у клиента рано развилось ощущение, что он чего-то достиг;

для этого цели должны быть определены так, чтобы их можно было быстро достичь (например, до проведения следующего занятия). Сред несрочных целей можно достигать в течение всех стадий процесса работы.

Нередко цели более достижимы, если их может достигнуть один клиент, не полагаясь на помощь кого-нибудь другого.

Стадия 4 — формулирование решений

Как только поставлена достижимая цель, клиенту рекомендуют про вести мозговую атаку и предложить как можно больше решений. Возможные решения не следует отбрасывать или заранее осуждать, даже если они на первый взгляд кажутся глупыми или неприменимыми.

Стадия 5 — выбор предпочитаемого решения

Социальный работник побуждает клиента составить перечень "за" и "против" для каждого возможного решения. Клиенту полезно подготовить Э О перечень как домашнее задание и выбрать решение, которому он отдает предпочтение, т. е. которое позволит лучше всего достичь сформули рованной цели с минимальными личными и социальными неблагоприят ными последствиями. Некоторые клиенты считают, что пройти эту стадию решения проблем самому труднее всего; они могут бесконечно рассуждать о возможных решениях, не умея выбрать одно из них.

Стадия 6 — реализация предпочитаемого решения

Важно не форсировать эту стадию, поскольку у клиента может не доставать уверенности при осуществлении предпочитаемого им решения.

Этапы, необходимые для достижения целей, можно разделить на простые действия, так называемые подэтапы, которые следует подробно описать и указать время, когда они должны быть пройдены.

Клиенту следует давать четкие задания, которые он должен выполнить до следующего занятия.

Стадия 7 — оценка

Важно, чтобы во время второй и последующих встреч подробно оценивались успехи, достигнутые в процессе решения проблем после первого занятия. Неспособность успешно выполнить задания можно объяснить недостаточно полным пониманием сути лечебного процесса, в особенности домашнего задания. Могут возникать непредвиденные препятствия, либо у клиентов просто недостаточно мотивации для выполнения заданий вне лечебных сеансов. Необходимо, чтобы достижимые цели пересматривались с учетом приобретенного опыта.

Клиент и социальный работник должны рассматривать первоначальные проблемы, оценивать прогресс и всегда быть готовыми включать в перечень новые дополнительные проблемы. Клиент может прорабатывать серию кратко- и среднесрочных целей, чтобы достичь долгосрочной цели. Например, если конечная цель — сохранить новую работу, тогда кратко- и среднесрочная цели следующие:

а) получить информацию о необходимых дипломах;

б) отправить анкеты поступающего на работу;

в) подать заявление о приеме на работу;

г) явиться для проведения интервью, если предложат.

Таким образом, содержание процесса социальной работы в рамках подхода, центрированного на решении проблемы, включает:

1) установление эмоционального контакта и отношений партнерства и сотрудничества;

2) прояснение и осознание проблемы (или ее части) и роли клиента в проблемной ситуации как активного субъекта действий;

3) развитие способностей клиента находить самостоятельные решения в проблемных ситуациях;

4) создание возможностей для использования различных социальных и индивидуальных ресурсов.

Подход, ориентированный на решение проблемы, завоевал достаточно широкую популярность среди социальных работников в США. Процесс разрешения проблем в широком смысле является одной из основных функций социальной работы и в том или ином смысле включается в любую концептуальную модель. В недавнее время появились подходы, прямо развивающие идеи X. Перлман. Это так называемая социальная работа, центрированная на задачу (У. Райд, А. Эпстайн), и концепция «кризисного вмешательства» (Л. Раппопорт).

Концепция «кризисного вмешательства» (Crisis Intervention) — это социальная работа с людьми, оказавшимися в чрезвычайных обстоятельствах, и чьи способности, таким образом, принимать собственные решения стали не адекватными ситуации. Здесь главное внимание уделяется рацио нальной работе с чувствами и эмоциями, принятию обдуманных решений относительно собственных действий и реорганизации хода мыслей по по воду травмируюшего события [384].

Что же касается подхода, центрированного на решение задач (Task centered Approach), то это краткосрочный подход в социальной работе.

ориентированный на решение проблем с помощью определения локальных ситуативных задач и их выполнения. Подход, центрированный на решение задачи, представляет собой один из краткосрочных методов индивидуальной помощи в социальной работе. В зарубежной профессиональной литературе, что это подход рассматривается в качестве одной из базовых моде лей краткосрочной психотерапевтической помощи и клинической социальной работы. Тем не менее, в отечественных исследованиях он представлен крайне скудно и непоследовательно. Тем не менее в отечественной литературе он представлен крайне скудно. Например, М.В. Фирсов относит его к поведенческим моделям социальной работы [180, с. 62], что, с нашей точки зрения, не совсем верно. Во-первых, ядро этого подхода составляют не механизмы модификации поведения, а исключительно когнитивные процедуры обсуждения, целеполагания, переструктурирования ситуации, что противоречит ключевым постулатам поведенческой психологии и терапии. А во-вторых, отдавая должное и признавая влияние поведенческих объяснительных схем, его авторы У. Райд и Л. Эпштейн при знавали, что данный подход создавался и развивался в русле общепризнанных психосоциального и проблемно-ориентированного подходов в социальной работе (X. Перлман, Ф. Холлис). Также оказало влияние представление об оказании спланированной краткосрочной помощи, а также методологические представления Э. Штудта [427] о задаче как компоненте процесса социальной работы [392]. Анализ показывает, что по своей терапевтической идеологии и логике построения процесса подход, центрированный на решение задач, является развитием когнитивной традиции в практике социальной работы, и в частности проблемно-ориентированной модели социальной работы X. Перлман. Он был изначально ориентирован на применение в области социальной помощи и отличие от психологических концепций охватывал более широкий круг проблем взаимодействия человека с социальной средой (например, проблемы бездомности, неадекватных финансовых возможностей, конфликтов между клиентами и различными социальными организациями и т.д.)

Подход, центрированный на решении задач.

Данный подход адресован разрешению частных психосоциальных проблем, возникающих в процессе взаимодействия людей со своим социальным окружением и социальной средой. Они обычно сопровождаются внутренним дискомфортом, который возникает у людей в ответ на события в их внешнем мире. Проблемы возникают из повседневных потребностей и запросов людей — потребности во внутреннем покое, в значимых отноше ниях с другими, в адекватных жизненных ресурсах.

Основные принципы и характеристики данного подхода сформулированы в работах У. Райда и Л. Эпстейна [392; 395; 394].

1. Эмпирическая ориентация. Предпочтение отдается методам и теориям, поддающимся верификации в опыте и опирающимся на эмпирические исследования. Гипотезы и суждения, касающиеся клиента, должны быть обоснованы и опираться на собранные эмпирические данные. Этот подход избегает спекулятивно-описательного теоретизирования по поводу проблем клиента и его поведения. Данные, полученные в ходе диагностики, процессе работы и систематически, собираются в каждом случае.

2. Интегративная установка. Модель выборочно опирается на эмпирически подтвержденные теории и методы из родственных подходов, например проблемно-ориентированного подхода, когнитивно поведенческого, структурного и т. д.

3. Внимание к сознаваемым проблемам клиента. Центр внимания в процессе оказания помощи сосредоточен на конкретных проблемах клиента, которые доступны его сознанию и которые имеют для него субъективную значимость.

4. Система и контекст. Проблемы возникают в контексте взаимодействия множества систем. Для решения проблемы или предотвращения ее повторного появления могут потребоваться изменения во внешнем контексте проблемы. И, наоборот, разрешение проблемы на индивидуальном уровне может оказывать благотворное воздействие на ее внешний контекст.

5. Краткосрочность. Помошь обычно планируется целенаправленно на краткосрочной основе (от 6 до 12 еженедельных сессий на протяжении приблизительно 4 месяцев).

6. Отношения сотрудничества. Отношения с клиентом строятся на основе доверительных, ответственных и обоюдных действий и усилий.

Социальный работник предоставляет диагностически значимую информацию и избегает преследования собственных скрытых манипулятивных це лей. Вклад клиента в работу связан не только с его 5Д1астием в определении стратегии совместных действий, но и с развитием своих способностей в отношении проблем.

7. Структура. Программа вмешательства, включая рабочие сессии, структурирована как четко определенная последовательность действий.

8. Действия по решению проблем (задач). Изменения происходят в первую очередь посредством действий и постановки задач, направленных на решение проблем, предпринимаемых клиентом в рамках рабочей сессии и вне ее. Особое внимание обрашается на активизацию действий клиента в своей социальной среде. Основная цель совместной работы — создать основу для такого рода действий.

Суть данного подхода представляет система процедур прояснения ключевых элементов социальной ситуации, препятствующих полноценному социальному функционированию индивида и выработка стратегии их преодоления путем постановки конкретных, поддающихся пошаговой верификации, задач и их выполнения. Подход, предложенный С.Райдом и Р.Эпштейном [394], адресован разрешению, в первую очередь, психосоциальных проблем. Как правило, это проблемы, которые возникают в процессе взаимодействия людей со своим социальным окружением и социальной средой. Они определяются внутренним дискомфортом, который возникает у людей в ответ на события в их внешнем мире. Психосоциальные проблемы «встроены» в социальный контекст, который влияет на них и на который они сами оказывают влияние. Хотя основная цель данной модели состоит в том, чтобы решить частные, индивидуальные психологические проблемы клиентов, но часто существенных и устойчивых изменений, как правило, невозможно добиться, если они не сопровождаются некоторым изменением социального контекста. Соответственно, вторая главная цель данного подхода - добиться изменений социального контекста для предотвращения рецидива проблемы и более устойчивого функционирования клиента.

В подходе, ориентированном на решение задач, контекст проблемы рассматривается как иерархия открытых систем. В рамках этих систем каждый элемент или объект на конкретном уровне иерархии предстает как целостная система и, в то же время, как часть более щирокой системы следующей ступени иерархии. Индивид представляет собой систему достаточно высокого уровня, которая, в свою очередь, включена в различные микро и макросистемы (семья, социальные группы, община, общество в целом) [392].

Проблема, которая становится предметом социальной помощи, обычно предполагает какие-либо нарушения в структуре одной или не скольких систем разного уровня иерархии. Контекст создают те системы, которые непосредственно связаны с проблемой: человек в своей жизнедеятельности включен в больше количество систем, и не все из них реле вантны для работы над данным затруднением. По мнению, Райда [392] контекст проблемы нужно отличать от связанного с ним понятия социальной среды. Контекст - это то, что непосредственно связано с проблемой.

Среда, в свою очередь, - все, что окружает систему. Папример, человек как система существует в социальной среде. Контекст его проблемы можно относиться только к некоторой части его социальной среды, а также к тем аспектам его личности, которые не являются частью проблемы. И контекст, и среда могут изменяться в зависимости от того, куда помещается фокус профессионального внимания социального работника. Если мы меняем фокус рассмотрения проблемы, зачастую меняется и ее контекст.

Для ориентации работника в контексте проблемы Райд предлагает использовать такие понятия как причина, препятствие и ресурс. В качестве причины могут рассматриваться любые события или явления, которые привели к возникновению проблемы. Очевидно, что представление о причинах проблемы требует развернутого теоретизирования относительно механизмов психологической динамики и природы человеческой активности.

Концепция У. Рейда тесно связана с когнитивисткими традициями в психологии и рациональной парадигмой психологической помощи. И в этом смысле, причина проблемы рассматривается им не как некая «эзотерическая» реальность, которую должен вскрыть консультант, а как набор эле ментов ситуации и их когнитивная представленность клиенту. Препятствия блокируют рентение проблемы и мешают решению задач, которые она ставит. Причины и препятствия выполняют схожие функции — сохранять проблемную ситуацию неразрешенной. Поэтому на практике когда речь идет о причинах возникновения проблемы или о препятствиях, мешающих ее решению, то имеется виду в одно и то^се содержание, касающееся комплекса условий, создающего какое-либо затруднение или противоречие.

Ресурсы, в свою очередь, способствуют решению проблем, «снятию» противоречий. Именно от типа проблемы зависит будет ли тот или иной фактор причиной или препятствием ее решения в одной ситуации или ресурсом в другой. Райд приводит такой пример [392]: сильная вовлеченность отца в жизнь cF^ma может быть причиной проблемы, если проблемную ситуацию создает стремление сына к автономии, но может быть и ресурсом, если проблема определена как необходимость финансовой поддержки сына, который длительное время не может найти работу. В оценки контекста проблемы двумя приоритетными вопросами становиться: какие препятствия мешают разрешению проблемы и какие ресурсы могут помочь решить проблему?

Поэтому диагностика проблемной ситуации должна охватывать следующее содержание: фактическое описание типичных проявлений проблемы (особенно недавних), частоту проявлений, серьезность, с которой клиент рассматривает проблему, что делает клиент для того, чтобы справиться с ней и насколько эти попытки успешны. Это когнитивное измерение работы организуется социальным работником с активном сотрудничестве с клиентом.

Модель работы в этом подходе состоит из трех фаз. Начальная стадия обычно включает одно-два интервью. Она заканчивается постановкой первичных задач. Желаемые изменения в проблеме и предполагаемый результат решения задач обсуждаются в самом начале интервью. Если задача была выполнена, определяются новые ориентиры. Если же задача не была реализована, делается попытка определить препятствия, помешавшие ее выполнению. Некоторые препятствия могут быть сняты в ходе очередной терапевтической сессии, другие могут потребовать переформулирования исходных задач терапии. Отдельные обстоятельства могут оказаться не преодолимыми, и в этом случае выбирается иная стратегия действий. Основная работа сессии на средней стадии посвящена использованию процедур планирования. Хотя завершению работы отводится обычно одна сессия (заключительная), процесс завершения (терминации) фактически на чинается на начальных стадиях работы, когда определяется продолжи тельность взаимодействия. Оставшееся количество сессий и возможности модификации первоначальных ограничений постоянно остается в сфере внимания работника и клиента на протяжении всего периода сотрудничества. Завершающая сессия проводится таким образом, чтобы подчеркнуть то, чему клиент научился и чего достиг в ходе работы.

Задачи - это целенаправленные и спланированные действия, направленные на решение проблемы. Это, своего рода ступени, которым на Д пройти клиенту в сотрудничестве с консультантом в ходе работы над проблемной ситуацией. Наиболее распространенный и, несомненно, наиболее важный класс задач - те задачи, которые решаются клиентами вне консультативной сессии, то есть, внешние задачи клиента. Чтобы добиться прогресса в решении своих проблем, большинство клиентов, рано или поздно, должно начать конструктивно действовать вне рамок консультативной сессии. Например, люди, злоупотребляющие алкоголем должны научиться управлять аутодеструктивными привычками, а клиенты, страдающие фобическими расстройствами, должны научиться взаимодействовать с объектами своего страха. Отреагирование, выражение эмоций, развитие самопонимания, расширение самоосознания, рассмотрение различных перспектив и точек зрения на ситуацию может, в некоторых случаях, быть достаточным для решения определенных проблем. Но, на каждого клиента, покидаюшего консультанта с решенной проблемой, многократно больше тех, кто уходят с пониманием необходимости (и рекомендацией) дальнейшей работы. Такие рекомендации в "помогающих" профессиях, предполагающих психотерапевтическую и психокоррекционную помощь, называются различными именами - задачами, домашней работой, поведенческими предписаниями, директивами.

Второй тип - задачи сессии, то есть, задачи, обычно решаемые клиентом и консультантом в ходе сессии, с тем, чтобы облегчить выполнение внешних задач. Что касается задач сессии, то они обычно связаны с непосредственным взаимодействием клиента (или клиентов) и консультанта.

Предлагаемая У. Райдом классификация задач сессии организована в соответствии целями консультативного процесса.

Представление о содержании работы социального работника в рамках этой модели дает краткое описание типов задач, которые циркулируют в процессе оказания помощи клиенту, [цит по. 392, с. 134-139]

1. Облегчение оценки. Данный тип задач направлен на то, чтобы обеспечить социального работника диагностической информацией. Они не предполагают немедленного получения терапевтически значимых результатов. Обычно включают в себя:

(а) предписания: клиенты инструктируются, чтобы взаимодействовать друг с другом привычными способами в рамках рассматриваемой ситуации;

(б) стандартные задачи: обычные по вседневные действия, например, планирование семейного пикника, ис пользуются для, того чтобы получить информацию относительно привыч ных моделей поведения участников.

2. Структурированное решение проблемы. Эти задачи включают в себя поиск рационального компромисса между двумя или более участниками взаимодействия ради решения определенной проблемы, улаживание конфликта, принятие решения, и т.д. Хотя любая задача - это форма решения проблемы, но данный тип задач организовывает процесс в логическую последовательность шагов, которые могут быть кратко описаны следующим образом:

(а) определение проблемы: клиенты идентифицируют и проясняют спорные вопросы, которые требуют решения в ходе совместной работы;

(б) разъяснение позиций: клиенты объясняют друг другу и социальному работнику их точку зрения, свои мотивы и побуждения, ожидания и предпочтения относительно проблемы. Например, пожилую женщину просят объяснить своей взрослой дочери, почему она хочет та осталась жить с нею.

(с) генерирование альтернативных решений: клиентов просят предложить потенциальные решения их проблемы («мозговой штурм»),

(d) тактика уступок: чтобы решить проблему, клиентов просят сделать уступку (обычно связанную с изменением чего-либо в своем поведении),

(е) отбор потенциального решения: клиенты выбирают решение, которое будет реализовано.

3. Планирование действий. В ходе работы социальный работник может ставить задачи, направленные на планирование действий, которые должны быть реализованы дома или в ином социальном контексте (например, в школе). Эти внешние действия могут быть связаны с выполнением решений, достигнутых в ходе обсуждения проблемы или рекомендациями социального работника. Это предполагет:

(a) Общее планирование: деятельность планируется "с чистого листа" вокруг слабо конкретизированной потребности или предложения (например, супружескую пару просят спланировать взаимоприемлемую, приносящую обоюдное удовлетворение деятельность). Эта категория задач включает также перспективное долгосрочное планирование.

(b) Планирование материального обеспечения: разрабатываются детали уже согласованной деятельности. Например, родители определяют специфические особенности системы хозяйственной работы для их детей.

(c) Идентификация препятствий: клиенты пытаются идентифицировать потенциальные причины неудач в выполнении задачи и спланировать корректирующие меры.

4. Выражение эмоций. Задачи этого типа концентрируются на выражении эмоций и чувств. Они включают:

(a) Шеринг (выражение своих чувств и эмоций, эмоциональное самораскрытие): клиенты выражают друг другу свои чувства по поводу эмоционально значимой проблемы или ситуации, которая ранее в явном виде не обсуждалась. (Например, социальный работник может предложить матери и сыну впервые обсуждить их чувства по поводу ухода из семьи от ца.)

(b) Положительный обмен: клиентов просят рассказать о том, что им нравиться или что они находят привлекательным друг в друге.

5. Расширение осознания. Задачи этого типа направлены на развитие и расщирение самоосознания, понимания клиентами собственного по ведения или поведения других людей, чувств, убеждений, и т.д. (без особой концентарции на определенной проблеме и посиках ее рещения).

(а) Информативное обсуждение: клиенты предлагается поработать над выполнением вышеупомянутых задач через структурированное или неструктурированное обсуждение. (Например, муж и жена сообщают друг другу о том, что их радует и огорчает в семейной жизни; ребенок рассказывает приемным родителям о своей жизни в прежней семье.)

(b) Повторное воспроизведение (Reenactment): клиенты пытаются воспроизвести взаимодействие, которое приводит к появлению затруднений. Предполагается, что это может помочь способствовать осознанию и более ясному пониманию клиентом мотивов партнера или последствий собственного поведения. Задача может стать парадоксальной, если клиенты проинструктированы таким образом, чтобы воспроизводить взаимодействия такими способами, которые кажутся абсурдными. Например, клиентов можно попросить повторно организовать ссору с первоначальной интенсивностью чувств. Это, как правило, дает партнерам возможность увидеть неадекватность их первоначальных реакций.

(c) Принятие роли другого (обмен ролями): клиенты меняются ролями друг с другом и воспроизводят сцены (взаимодействия) или обсуждают какую-либо проблему. Это дает возможность почувствовать ситуацию, ее восприятие и связанные с ней чувства других людей. Задачи могут включать как взаимный обмен ролями между присутствующими на сессии партнерами, так и разыгрывание ролей отсутствующих людей.

(d) Построение скульптуры: Клиенты используют невербальные средства для выражения своих чувств, установок, и т.д.. Например, супружеская пара сможет лучше представить содержание потребности в психологической близости и, соответственно, существующие у партнеров различия в ее понимании и реализации, если их попросить выполнить, напри мер, такое упражнение: партнеры медленно двигаются по комнате и, по степенно приближаясь друг к другу, останавливаются на удобном для каждого из них расстоянии.

6. Обучение навыкам. Эти задачи предназначены для того, чтобы помочь клиентам приобрести общесоциальные или ситуативно специфичные навыки (например, как стать увереннее в себе, отвечая на уроке).

Акцент, в большей степени, делается на развитии навыков практической реализации поведенческих моделей, чем на решение специфических проблем. Эти задачи достигаются через такие процедуры и техники как:

(a) Репетиция и управляемая практика: клиенты или отдельный клиент с помощью социального работника, выступающего в роли тренера, репетируют те или иные модели поведения или тренируют навыки действий в типичных ситуациях, вызывающих у них затруднения или дискомфорт.

(b) Моделирование поведения ребенка (Parental modeling): родителям предлагается через воспроизведение роли своего ребенка, продемонстрировать навык управления трудной для ребенка ситуацией. Например, отец играет роль сына и демонстрирует, как можно ответить сверстнику в конфликтной ситуации, роль которого играет сын.

7. Снятие стресса и тревоги. Процедуры, направленные на уменьшение беспокойства и напряжения, включают обучение расслаблению, систематическую и in-vivo десенсибилизацию и т.д. Обычно, такого рода упражнения предполагают индивидуальную работу с клиентом.

С самого начала данная модель была ориентирована на исследовательскую проверку. Ее развитие за последние два десятилетия было связано со значительными исследовательскими программами. В эти программах различные проверялись и оценивались различные стороны этой модели [392, 394], которые подтвердили ее высокую эффективность в индивиду ально-ориентированных формах социальной работы и семейного и индивидуального консультирования.

Среди других используемых в практике социальной работы моделей необходимо упомянуть поведенческий подход. Он модифицирует и рассматривает поведение в соответствии с бихевиористской парадигмой в психологии (и в противоположность психодинамическим концепциям личности) не как вторичное образование, следствие реально сущест вующих проблем клиента, а как самостоятельную реальность, достоверно отражающую сущность переживаемых трудностей. В отечественной литературе достаточно подробно описаны и проанализированы принципы и методы поведенческой коррекции применительно к задачам психологической и педагогической практики [169; 118; 50]. Поэтому мы лишь кратко остановимся на основных моментах этого подхода в контексте социальной работы.

П. Лондон выделил два вида терапии: информационную и терапию действия [128, с. 433]. Информационная терапия видит свою задачу в том, чтобы помочь клиенту понять происхождение проблемы, ее динамику, пытается добиться изменений в поведении клиента через изменение его аттитюдов и отношений. Терапия действия стремится способствовать изменению поведения непосредственно или же через перепрограммирование ключевых элементов в социальной среде клиента, то есть через реорганизацию поведенческого взаимодействия между клиентом и средой. Поведение в данном контексте рассматривается по классическим канонам бихевиоризма — как любой класс наблюдаемых реакций.

Квинтэссенцией терапии действия является модель «видоизменения поведения» (Behaviour Modification).

Процесс видоизменения поведения начинается с диагностической оценки, состоящая из трех этапов:

1) отбор моделей поведения, нуждающихся в корректировке;

2) определение антецедентов поведения (условий и стимулов, предшествующих ответной реакции);

3) определение последствий поведения (которые могут подкреплять поведение, или наоборот) [436].

Структура вмешательства в этой модели выглядит следующим образом:

1) определить «мишень» вмешательства (конкретный поведенческий паттерн);

2) найти медиаторов в окружении клиента, которые возьмут на себя ответственность за изменение своего поведения в качестве условия изменения поведения клиента;

3) определить процедуры вмешательства (прямое видоизменение поведения клиента или непрямое, то есть через по средников в окружении).

Основные принципы этого подхода:

1) центр внимания следует сосредоточить на текущем поведении;

2) клиент должен быть соучастником планирования изменений;

3) последовательное пошаговое продвижение к изменению на основе стратегии;

4) систематическая оценка эффективности каждого шага;

5) использование преимущественно позитивного подкрепления;

6) антецеденты и последствия желаемого поведения должны быть усилены, нежелаемого — ослаблены [426]. Общий механизм помощи в этой модели основан на универсальном законе формирования навыка через обусловливание (де-обусловливание) реакции.

Из всего многообразия существующих моделей «видоизменения поведения» и поведенческой терапии в социальной работе используются главным образом различные программы оперантного научения (по типу «жетонных» программ коррекции Б. Скиннера) и поведенческого тренинга, поскольку именно в них цели коррекции формулируются в терминах научения новым моделям поведения, отсутствующим в социально-ролевом репертуаре клиента, необходимость приобретения которых диктуется требованиями общества.

Таким образом, вышеописанные подходы к организации взаимодействия в процессе социальной работы составляют теоретическую и ме тодическую основу деятельности социальных работников в США. Помимо них существуют и другие специальные модели индивидуальной работы, основанные на концепциях транзактного анализа Э. Берна, клиентцентри рованной терапии К. Роджерса, психодрамы Я. Морено, гештальттерапии Ф. Перлза, когнитивных и ролевых теориях. Но сфера их применения весьма ограничена в силу того, что нацелены они в основном на психотерапевтическую практику и коррекцию прежде всего интрапсихической ди намики.

Как можно было заметить, спектр помощи, оказываемый индивидуальными социальными работниками, напоминает виды помощи, относящейся к компетенции психологов. И действительно, деятельность социальных работников предполагает много пересекающихся функций.

альных работников предполагает много пересекающихся функций, общих приемов и методов работы, но при этом акцент социальной работы остается прежде всего на проблемах социального функционирования, то есть на тех моментах жизнедеятельности, когда затруднена социальная жизнь индивида. Психолог в своей деятельности непосредственно сосредоточен на достижении психологического благополучия индивида или семьи. Социальный работник должен помочь, в первую очередь, обрести социальное благополучие и на основе этого содействовать психологическому. Это на ходит отражение в проблемах, с которыми имеют дело клинические социальные работники: хроническая безработица, социальная дезадаптация, депривация, реабилитация и т. п.

По мнению М. Пейна [369], в повседневной практике социальной работы в США надо различать два направления. Первое связано с относительно ругинным предоставлением социальных услуг, отвечающим законодательным, политическим и организационным требованиям в рамках официально утвержденных программ социальной помощи. Здесь люди обращаются за советом или за конкретной услугой. И в этом случае чаще всего требуется лишь некая последовательность официально предписанных или административно регулируемых действий. Другое направление социальной работы обращено к психолого- педагогическим и терапевтическим задачам. В рамках различных специализированных агентств социальные работники могут оказывать разного рода психолого-педагогическую помощь тем людям, чьи трудности не могут быть преодолены в рамках обычных услуг.

Социальная работа развивалась как относительно рутинная практика в рамках государственной политики социального благосостояния и поэтому было бы неверно сводить ее исключительно к психолого-педагогической деятельности. В повседневной практике чаще требуется другое. Здесь приоритет имеют функциональные типы взаимодействия, концеп^^аргаоированещш-впвдшниехваадаршздкс^дапизируются, когда социальный работник обращается к проблемам:

1) внутрисемейным, детско-родительским и супружеских отношений;

2) поведения ребенка в школе и дома;

3) юношеского отклоняющегося поведения;

4) клиентов с различными эмоциональными расстройствами;

5) относящимся к выбору и планированию будущего жизненного пути;

6) появившимся в социальной среде клиента и требующим активных действий социального работника.

Очевидно, что в этом случае большее значение имеют психосоциальный и «проблемно-центрированный» подходы с их ориентацией на углубленную и диагностически выверенную работу, а также различные формы поведен ческой коррекции.

Хотя, безусловно, проведение любых границ между концепциями индивидуальной социальной работы, когда речь идет о практике помощи, может быть в значительной степени условным. Все вышеописанные под ходы при внешнем различии в принципах деятельности, в использовании диагностических и методических процедур имеют довольно много общего.

Вне зависимости от исходных теоретических посылов все модели в разной степени выраженности включают такие элементы, как установление первичной коммуникации (эмоционального и интеллектуального контакта), изучение и прояснение проблемы в ходе взаимодействия с социальным работником, диагностическая оценка ситуации совместно с клиентом, взаим ное определение целей и задач совместной работы, видоизменение взаимо отношений индивида с социальным окружением или с самим собой, оцен ка прогресса и результатов социального вмешательства, налаживание от ношений партнерства, заинтересованности и поддержки.

Таким образом, проблема эффективности социальной работы связана не с использованием того или иного метода, но с тем, кто и как применяет эти методы. Иными словами, главный фактор успешности социального вмешательства — личностные и профессиональные качества социального работника.

2.2. Теоретические подходы к организации социальной работы с группой

Групповая работа традиционно широко используется в социальной работе в США и наиболее часто применяется для оказания социальной по мощи детям, подросткам, людям всех возрастов со схожими социальными и индивидуальными проблемами или находящимися в похожей социальной ситуации (например, молодым родителям). Интенсивно групповые формы деятельности используются для работы с малолетними правонару щителями, подростками из неблагополучных семей, с престарелыми и людьми с физическими и умственными недостатками. Это основная форма работы социальных работников, ведущих свою деятельность в дневных лагерях для подростков, гайденс-центрах, местных общинных центрах.

Обычно групповая работа заключается в том, что небольшая группа людей со схожими целями, интересами или проблемами по инициативе или при участии социального работника регулярно собирается и включается в совместную деятельность для достижения общих целей. В отличие, скажем, от психотерапевтических групп цели совместной деятельности в этом случае не обязательно связаны с решением эмоциональных и внутриличност ных конфликтов и проблем. Это может быть обмен информацией, совместные социальные действия, развитие практических, социальных и меж личностных умений, перестройка асоциального поведения. Многообразие групп может быть классифицировано относительно их целевой направленности [233, р. 101].

1. Группы отдыха: часто существуют без внешнего руководства; если такая группа действует под эгидой какого-либо муниципального центра, то его работники могут предложить организатора, который поможет собрать за интересованных людей и вовлечь их в целенаправленную деятельность (например, по организации спортивной команды или творческого или развлекательного мероприятия). Такие группы могут дополнительно развивать те или иные навыки: например, изучать французскую кухню, фитодизайн и т. д. Социальные агентства помогают организовать и структурировать подобные группы.

2. Группы обучения: группы, в которых происходит обучение тем или иным навыкам деятельности, часто обычными дидактическими методами, например, родительские группы, группы по ведению дома и т. п., различные дискуссионные группы.

3. Группы «самопомощи»: это группы, объединяющие людей со сходными проблемами (в рамках программ реабилитации, использующих групповые формы работы, например, такие как «Анонимные алкоголики» или «Синанон»), которые собираются вместе для моральной, эмоциональной и информационной поддержки; хотя эти группы принципиально отказываются от услуг профессионалов, социальный работник может быть инициатором создания подобных групп.

4. Группы социализации: многие рассматривают их как основной центр групповой социальной работы, так как цели этих групп — поведенческие изменения и развитие социальных навыков. Социальный работник, действуя в подобных группах как агент социализации, активно обучает, задает модели социального поведения, помогает ускорить научение новым социальным ролям и развивать ролевую компетентность, организует дискуссии, обеспечивает благоприятную среду и, таким образом, создает возможности для изменения ролевого поведения и взаимодействия. Такие группы организуются обычно в системе исправительных учреждений, в больницах, детских учреждениях, различных клубах и т. п. с целью адаптации и реадаптации определенных категорий людей к тем или иным ситуационным условиям. Группы социализации могут иметь и более широкие цели содействия вхождению в общество и общего развития.

5. Психокоррекционные группы: создаются для клиентов, которые хотят рещить свои эмоциональные проблемы или не могут принимать участие в деятельности обычных групп. В отличие от психотерапевтических групп здесь не лечат певрозы, реактивные состояния и другие клинически выраженные психопатологические состояния. Целями таких групп могут быть развитие самосознания и самопринятия, поведенческая коррекция и т. п. Обычно такие группы существуют в рамках социальной работы в области психического здоровья, медицинской социальной работы и т. д.

Отдельно необходимо отметить групповую работу с молодежью.

Традиционно она была и остается одним из основных направлений групповой социальной работы и ей отводится значительное место в групповой практике, но, правда, как отмечают некоторые авторы [275, 282], большей частью в сфере организации досуга. Цели различных программ социальной работы с молодежью в США определяют следующие направления деятельности [233, р. 274]:

1) рекреационные виды деятельности и неформальное обучение, предназначенное для развития таких духовных и этических ценностей, как любовь к дому, семье, друзьям, интерес к общине и стране, формирование опыта гражданской ответственности;

2) развитие социальных навыков и опыта межличностных отношений через участие в работе клубов дружбы, групп по интересам, через расширение внесемейного и внешкольного жизненного опыта, занятие спортом и т. д.;

3) услуги для молодежи с особыми проблемами (трудности при обучении в школе, конфликты с полицией, социальная изоляция) в целях содействия адаптации к семье, сверстникам, социальным сообществам;

4) развитие местного управления и самоуправления через создание специальных программ обучения граждан и советов общественных представителей.

Таким образом, групповая работа в ее самых разнообразных видах и организационных формах составляет огромный пласт деятельности работников в США. Очевидно, подобная широта профессиональных интере C B и разнообразие направлений деятельности создают значительные O трудности при создании дефиниций групповой социальной работы.

В современной англоязычной литературе по социальной работе можно найти большое число определений групповой работы. Мы приведем здесь лишь некоторые из наиболее часто цитируемых. Итак, групповая социальная работа может рассматриваться как:

— «метод социальной работы, который помогает индивидам улучшить их социальное функционирование через целенаправленную организацию группового опыта и дает возможность более эффективно справляться с индивидуальными, групповыми или общинными проблемами» [322, р. 118];

— «целенаправленная деятельность в контексте малых групп, нацеленная на удовлетворение социоэмоциональных потребностей и решение групповых задач. Эта деятельность может быть направлена как на индивида в качестве члена группы или на группу в целом» [440, с. 12];

— «работа с малой группой, направленная на оказание помощи членам группы с целью использования возможностей совместной деятельности для решения существующих проблем в психосоциальном функционировании, превенции возможных проблем, развития групповой и организационной структуры, ликвидации препятствий для нормальной жиз недеятельности и социальной среде» [362, р. 4].

При имеющихся различиях в определениях в них присутствуют два центральных для американской традиции социальной работы с группой момента. Во-первых, эти определения репрезентируют магистральное направление социальной работы — улучшение и развитие способности к социальному функционированию. В данной парадигме отправной точкой социальной работы является актуальная или потенциальная проблема — макро- или микросоциальная, личностная или межличностная — в ее конкретной представленности индивиду. Такая прагматическая ориентация «от проблемы» весьма характерна для американских моделей социальной работы, которые не актуализируют, по крайней мере на уровне теоретических построений, общеразвивающих и воспитательных задач. Но, видимо, не следует полагать, что решение проблемы в социальном функционировании индивида при этом сводится к оказанию утилитарной помощи.

Проблема в этом смысле есть не просто нехватка чего-либо для нормальной жизнедеятельности, но реальное противоречие между потребностями индивидуального развития и внутренними и внешними возможностями личности или общности людей. Снятие этого противоречия актуализирует потенциал развития личности и тем самым соотносится с целями воспитания в широком смысле как «планомерного создания условий для относительно целенаправленного развития человека в процессе его социализации» [81, с. 153]. Кстати, европейская модель социальной работы в большей степени, связана с традициями социально-педагогической мысли, поэтому цели социального воспитания в ней представлены в более явном виде. В частности, Т. Яркина приводит одно из европейских определений групповой социальной работы как «формы и метода, который используется с целью оказания человеку помощи через передачу группового опыта для развития его физических и духовных сил, формирования социального поведения» [201]. Это определение прямо эксплицирует, на наш взгляд, воспитательные цели социальной работы, хотя и несколько затеняет специфику именно социальной работы с группой.

Второй центральный момент социальной работы с группой, отчетливо просматривающийся в приведенных выше определениях, — это целесообразная организация группового опыта, дающая возможность членам группы искать эффективные решения общей проблемы и тем самым развивать, видоизменять и обогащать индивидуальный опыт участников.

В этом плане групповая работа предназначена для обретения конструктивных жизненных целей и содействия изменениям в оценке реальности, в структуре самосознания, коммуникативных и социальных навыков участников группы через организацию позитивного группового опыта и взаимо действия. Это своего рода инструмент содействия самоопределению личности, способ развития личностной автономии, социальной ответственности и достоинства [233, р. 98].

Эти два аспекта являются ключевыми и при определении общих целей социальной работы с группой. Обычно в качестве таковых называют [410, с. 78]:

1) помощь группе в достижении совместно определенных целей;

2) содействие желаемым изменениям в структуре индивидуального опыта, в понимании личностных, семейных, профессиональных проблем и проблем взаимоприспособления;

3) оказание помощи группе в более полном использовании возможностей совместной деятельности для саморазвития и взаимного обогащения ее членов.

Если теперь обратиться к теоретическим концепциям групповой социальной работы, которые в идеале должны перевести общие цели работы с группой на язык конкретных задач и операциональных принципов деятельности социального работника, то приходится признать, что современное состояние теории в США в области групповой социальной работы характеризуется эклектичностью, непоследовательностью, фрагментарностью концепций, противоречивостью общих методологических оснований и принципов. Большинство концепций ретранслируют без адекватного переосмысления достаточно произвольно выбранный набор понятий, феноменов и механизмов групповой и социальной динамики, заимствованный из различных областей научного знания (социальная психология, социология, теория систем и управления и т. д.) и адаптируют его в наборах методических рекомендаций, советов и функциональных долженствований для социального работника. Р. Роберте и X. Нозерн издали коллективную научную работу [435], в которой свои позиции изложили наиболее авторитетные представители различных концепций социальной работы с группой. Цель этого издания заключалась в том, чтобы провести теоретическую систематизацию и выявить принципиальные различия между различными подходами, подобно тому, как это происходит в теории индивидуальной социальной работы. Но как отмечают Роберте и Нозерн, это предприятие оказалось малоуспешным. С одной стороны, в теоретическом плане авторы говорят о столь разных вещах, что не возникает даже предмета спора. С другой стороны, на уровне содержательного описания групповой работы воспроизводят в разных терминах фактически идентичный набор практических рекомендаций. В послесловии, пытаясь все же высветить основные точки противоречий, редакторы использовали даже процедуры контент-анализа. Но и эти меры позволили сделать лишь поверхностный анализ по типу «больше или меньше уделяют внимания», и «упоминают или не упоминают». Редакторы пришли к выводу, что представленные подходы являются скорее не теориями социальной работы, а теориями для социальной работы с группой.

Поэтому мы, обращаясь к анализу содержательных аспектов организации взаимодействия в процессе групповой социальной работы, сочли целесообразным идти не от теоретических постулатов и конструкций отдельных авторов, а от реально существующих в практике моделей организации групповой работы. За основу мы взяли идею американских исследователей К. Нэйпелл и Б. Ротман. Они обозначили три модели работы с группой, в разной степени выраженности, представленные в практике социальной работы.

1. Модель социальных целей (Social Goals Model).

Она возникла на ранних стадиях развития социальной работы, когда своей основной задачей социальные работники видели создание системы социальной помощи в рамках общины и государства. В этой модели группа рассматривается прежде всего как ассоциация граждан, существующая в контексте сложноструктурированного и институализированного общества. Именно внешние социальные и культурные институты определяют на личие и доступность ресурсов, необходимых для удовлетворения базовых индивидуальных, групповых и социальных потребностей. Личное и общественное благосостояние взаимосвязаны в той мере, в какой люди оптимально функционируют и выполняют свои гражданские обязанности и за дачи через участие в жизнедеятельности социальных институтов, таких как семья, экономика, политическая система. Люди сталкиваются с трудностями, когда социальные структуры и институты действуют неэффективно или неадекватно и не обеспечивают оптимальных стандартов существования [409; 303]. И в этом случае они имеют право на организованные действия с целью изменения существующих социальных структур.

Эта модель, таким образом, ориентируется на оказание помощи группам в достижении социально значимых в контексте общины целей и решении организационно-правовых проблем на местном уровне. Стратегия деятельности группы здесь определяется социально-детерминированными интересами. Социальный работник выступает в качестве координатора деятельности группы или ее представителя, консультанта или даже в качестве лидера-активиста. Подобные формы групповой работы используется главным образом в рамках деятельности общественных советов, общинных центров и сеттльмент-центрах (то есть специальных центров, цель которых — организация взаимопомощи и установление конструктивных и кооперативных отношений между жителями общины). Групповая работа на основе модели социальных целей осуществляется преимущественно со циальными работниками, специализирующимися в области организации общины и социального планирования. Эту сферу социальной работы мы рассмотрим далее, где и остановимся подробнее на подобных формах ра боты с группой.

2. Коррекционная модель (Remedial Model).

Основная цель групповой работы при данной модели заключается в том, чтобы посредством специально организованного внутригруппового взаимодействия и общения внести коррективы в структуру самосознания и/или поведения участников группы. Речь идет о специально создаваемых малых группах, участники которых при содействии ведуш; его (в данном случае — социального работника) включаются в своеобразный опыт интенсивного общения, во время которого они учатся пониманию других и самопониманию, делятся своими переживаниями, постигают принципы неформального и межличностного контакта. Иными словами, приобретают особый психологический опыт рефлексивного общения. Совершенствование внутреннего и внешнего опыта включает процесс перестройки, коррекции уже сложившегося, наличного потенциала участников. Группа в этом случае выступает как особая реальность, условие индивидуальных изменений ее членов.

Подобные группы широко распространены в практике психологи ческой помош,и и реабилитации и представлены огромным разнообразием теоретических школ и направлений: от групп тренинга сензитивности до групп танцевальной терапии, от групп встреч до групп тренинга умений, от групп терапии искусством до гештальтгрупп и психодрамы. Каждое на правление формирует свою систему понятий, теоретических постулатов и принципов, создает свое представление о целях и методах организации группового процесса. Так, например, цели групповой деятельности в зависимости от теоретической ориентации могут определяться как достижение участниками групп индивидуальной адаптации в социуме (поведенческие подходы), осознание внутриличностных конфликтов (психоанализ, геш талытерапия), осуществление жизненных смыслов (экзистенциализм), са моактуализация (гуманистическая психология). Соответственно, различаются и способы и процедуры достижения этих целей. Подробный анализ подходов к групповой психокоррекции и терапии выходят за рамки нашего исследования, тем более, что многие из них детально описаны и проанализированы в отечественной литературе [118]. Кроме того, групповая психокоррекция не является основным направлением для социальной ра боты, применяемые здесь методики лишены профессиональной специфичности, к тому же репертуар их достаточно ограничен. Поэтому мы коротко остановимся на некоторых из них, имеющих наиболее широкую сферу применения в социальной работе.

Из всего разнообразия терапевтических групп, по замечанию Э. Троппа, наиболее релевантны целям социальной работы группы встреч (иначе Т-групп, группы сензитивности) и группы тренинга умений [442, с. 1326].

В основе концепции Т-групп лежит идея К. Левина о том, что эф фективная коррекция неадаптивных индивидуальных установок и вы работка новых форм поведения возможна только в групповом контексте, где люди учатся видеть себя такими, как их видят другие. Цель всех Т групп — личностный рост посредством расширения осознания себя и дру гих, а также процессов, происходящих в группе. Т-группы используются как обучающая лаборатория для развития и отработки умений межличностного общения в процессе принятия решения. Групповая работа здесь предполагает сознательное и целенаправленное использование всей совокупности взаимоотношений, возникающих внутри группы (то есть групповой динами) в коррекционных целях. Основной механизм группового процесса — предоставление обратной связи. Обратная связь осуществляется, например, когда одни участники группы сообщают другим о своих реакциях на поведение других с целью помочь им откорректировать «курс» в направлении достижения целей. Те участники, которые хотят лучше понять себя и других, расширить самосознание, могут получить обратную связь об особенностях своего поведения и привычках. На практике цели Т-групп определяются в основном ее участниками. Это могут быть повышение коммуникативной или ролевой компетентности, исследование и решение специфических организационных проблем и т. д. Основная форма работы — групповая дискуссия.

Группы тренинга умений развиваются в контексте бихевиористской парадигмы в психологии и педагогике. Их целью является обучение адаптивным умениям, необходимым при решении сложных жизненных ситуаций. Групны тренинга умений стараются соединить дидактическое и практическое обучение. Как отмечает К. Рудестам, грунпа тренинга умений — это скорее запрограммированный курс обучения, чем серия психологических занятий [118, с. 139]. Задача данного обучения в том, чтобы отрепетировать такое поведение, которое рассматривается как желательное либо членом группы, либо обществом в целом. Основные процедуры связаны с ролевым проигрыванием сложных для члена группы ситуаций. Руководитель здесь выступает в качестве тренера, который активно участвует в моделировании поведения участников. Поведенческие методы применяются руководителями группы, обучающими таким жизненным умениям, как родительские умения, принятие рещений и планирование карьеры, установление межличностных контактов, поддержка уверенности в себе.

Таким образом, коррекционная модель групповой социальной ра боты направлена главным образом на достижение индивидуальных целей и удовлетворение индивидуальных потребностей участников группы.

Группа рассматривается в качестве социально организованной среды, особой реальности, отделенной от внешнего мира рамками обусловленного общения. Такие грунны ориентированы прежде всего на решение психологических проблем. Но специфика использования коррекционных групп в социальной работе связана с тем, что они обычно применяются в рамках общеразвивающих и учебных задач в русле нормативного развития. Группа в этом случае является инструментом неформального обучения. Любые другие проблемы, связанные с психологическими расстройствами и заболеваниями, остаются в комнетенции специально подготовленных психоло гов, психотерапевтов и психиатров.

3. Взаимодополнительная модель (Reciprocal Model).

В этой модели группа рассматривается не просто как ассоциация граждан или лаборатория индивидуального развития, но как реальный способ включения индивида в значимые отношения со сверстниками, коллегами, соседями и вообще любыми людьми, имеющими схожие интересы и стремления. Группа — прежде всего средство обогащения и развития жизнедеятельности участников через включение их в совместную групповую деятельность, направленную на достижение определенных целей. Программы работы таких групп не имеют ни коррекционных, на политических или правовых целей в качестве основных (хотя они и могут спонтанно возникать в процессе групповой жизнедеятельности). Цели и направления деятельности группы определяются самими участниками исходя из принципов взаимного интереса и взаимопомощи. Социальный работник участвует в определении целей групповой работы в той мере, в какой он может предоставить возможности для совместной деятельности. Его усилия в большей степени концентрируются на вовлечении участников группы в совместную деятельность, межличностное взаимодействие и межличностные отношения [410]. Социальный работник здесь выступает в роли посредника во взаимодействии между членами группы и во взаимодействии группы с внешними социальными институтами. Иными словами, он ничего не делает для группы, но все делает совместно с группой.

Как А. Браун отмечает, выделенные Пэйпел и Ротман типы групп не достаточно адекватно отражают содержание и специфику групповой социальной работы и, свою очередь, предлагает более конкретизирован ную классификацию групповых видов деятельности, основанную на целе вых ориентациях участников и общегрупповых целях [236]. Группы в системе профессиональных координат социальной работы, с его точки зрения, могут создаваться и существовать в следующих целях:

1. Индивидуальная диагностика и оценка. Эти группы преимущест венно ориентированы на диагностику и оценку индивидуальных потребно стей, способностей или поведения участников. Диагностические данные, получаемые в ходе работы такой группы - это комбинация самодиагностики в групповом процессе, и оценок индивидуальных действий и поведения, предлагаемых друг другу другими участниками. Последние представляют самую ценную информацию, поскольку суждения партнеров помогают осознанию многих аснектов собственного индивидуального опыта участников. Такие грунпы используются, например, для работы с кандидатами в приемные родители или семейный патронат, правонарушителями, впервые столкнувшихся с законом или претендуюших на смягчение условий наказания.

2. Индивидуальная поддержка и помощь. Такие группы создаются для целей психологической и иной поддержки людей оказавшихся в труд ной жизненной ситуации. Они, например, могут создаваться для поддержки инвалидов или их родителей или опекунов. Иногда деятельность подобных групп может предполагать и внешние по отношению к внутри групповой реальности цели. (Например, активное участие в социально значимых инициативах).

3. Индивидуальные изменения и развитие. Это большая часть групповой работы, в которой в качестве ведушей цели групповой деятель ности рассматривается стимулирование широкого диапазона индивиду альных изменений. Такие группы могут фокусироваться на целях:

• социального контроля (например, при работе с людьми, демонстрирующими склонность к насилию);

• социализации (группы для клиентов, длительное время находящихся в институализированной социальной изоляции, например, в стационаре, интернате и т.п.); цели группы предполагают обучение социальным навыкам и способам самоорганизации и самообеспечения, необходимых для самостоятельной жизнедеятельности в обществе;

• развития навыков межличностного общения (например, группы тренинга уверенности);

• формирования личных целей и установок (например, группы поддержки для наркозависимых);

• преодоления негативных жизненных ситуаций и обстоятельств (например, группы помощи людям, ишуших работу, или борющихся за свои социальные права);

• повышения самооценки и самоуважения (например, для представителей депривированных социальных меньшинств);

• личностного роста и саморазвития (Т-группы и т.п.).

4. Образовательные и обучающие группы (например, группы обучения здоровому образу жизни, волонтерские группы и т.д.)

5. Досуговые и рекреационные группы. Обычно создаются для целей компенсации отсутствия возможностей для полноценной досуговой деятельности каких-либо уязвимых социальных групп.

6. Посредничество между индивидом и социальной средой. Такие группы предполагают интенсивное взаимодействие между их членами и социальным агентством, взаимн)ао адаптацию целей, ожиданий и действий с обеих сторон. Примером является группа пациентов психиатрического стационара, готовящаяся к выписке, в которой социальный работник вы ступает в качестве посредника между участниками группы, социальными учреждениями, администрацией стационара и пытается помочь пациентам вернуться к независимой полноценной жизнедеятельности в локальном социуме.

7. Групповое взаимодействие и поддержка. Это в большинстве своем естественно сложившиеся группы, чьи цели сложно дифференцировать.

Можно сказать их цель — это сама групповая деятельность. Например, се мья, стремящаяся улучшить отношения между супругами и детьми, или уличная кампания, с которой пытается найти контакт социальный работ ник, чтобы направить ее активность в социально приемлемое русло.

8. Изменение социальной среды. Данный тип групп создаются для целей целенаправленного воздействия на непосредственное социальное окружение ее членов. Например, это может быть группа местных жителей, объединившихся вместе для организации досуга своих детей или защиты своих прав.

9. Социальные изменения. Эти группы преследуют цели социальных или политических реформ, развитие гражданского самосознания и пе рераспределения властных полномочий внутри институциональных сис тем. Очевидно, такая постановка целей группы может входить в противоречие с законодательно определенными целями деятельности социальных агентств (по крайней мере, тех из них, которые финансируются за счет федерального бюджета), поэтому некоторые авторы исключают данные цели из сферы социальной работы с группой. Тем не менее, политические цели и ценности могут преследоваться различными негосударственными организациями и общественными фондами, в рамках которых социальные работники могут реализовывать свои профессиональные функции в контексте групповой работы.

В целом данная классификация пресекается и дополняет ставшую уже классической трехуровневую модель Пэйпел и Ротман. Первый и третий тип групп в широком смысле соотносятся с коррекционными целями групповой работы. Второй, шестой и седьмой тип хорошо вписываются в рамки взаимодополнительной модели, а восьмой и девятый - в модель социальных целей.

Наш анализ показал, что основной массив групповой практики в социальной работе представляет взаимододолнительная модель работы с группой, соединяющая в себе цели индивидуального развития и адптации с целями социальной активности. Работа в клубах, добровольных ассоциациях, школах, медицинских и исправительных учреждениях ориентируется, прежде всего, на эту модель работы с группой. Поэтому, с нашей точки зрения, целесообразно подробнее остановиться именно на этой модели.

В современной англоязычной литературе данная модель наиболее полное развитие получила в рамках так называемого организационного подхода. Этот подход рассматривает возможности использования группы как социальной среды для стимулирования личностных изменений, индивидуального роста и развития.

Цель групповой социальной работы, с точки зрения представителей этого подхода, — это помочь индивиду достичь оптимального социального функционирования через включение его в организованную групповую деятельность [282]. Социальное функционирование понимается как совокупность способов реализации социальных ролей. Одна из основных задач социального работника — помочь индивиду эффективно выполнять какую либо социальную роль или роли (например, пациент стационара, родителя, супруга, ученика) или же сменить социально-ролевую позицию (например, участника деликвентной группы, подростка, бросившего школу, и т. п.) на более социально и личностно приемлемую. Изменения в ролевом функционировании индивида можно достичь через целенаправленную органи зацию среды жизнедеятельности индивида (точнее, того сегмента среды, который непосредственно связан с выполнением определенной социальной роли) или же через изменение индивидуальных реакций на требования и ожидания, исходящие из среды. Часто эти процессы взаимообусловлены и идут параллельно.

Социальная среда здесь понимается как [282]:

1) жизненное пространство, где индивид реализует свои социальные роли;

2) организационный контекст, в котором осуществляется целенаправленная групповая работа;

3) малая группа, в которой осуществляется социальное вмешательство с целью изменения и коррекции социальных установок, чувств и эмоций клиента и расширения его сферы познания.

Физическое и социальное окружение личности может быть одновременно и источником личностных проблем, и мощным инструментом индивидуального развития. Человек часто сталкивается с проблемами или находится в зоне риска социальной дезадаптации вследствие неблагоприятных внешних обстоятельств. Вмешательства социального работника или активных действий самого клиента, направленных на изменение внешних условий или ситуации, бывает достаточно для восстановления адекватного социального функционирования. Такие действия могут предшествовать началу собственно групповой работы: создание условий для нормального питания, медицинского обслуживания и материальной помощи при работе с определенными категориями населения является необходимой предпосылкой успешного решения психолого-педагогических задач.

Но даже если удовлетворены базовые потребности, сложная струк тура современной социальной реальности, противоречивость требований, предъявляемых человеку социумом, может стать причиной социально ролевых конфликтов, невозможности одновременно эффективно выпол нять хотя бы ключевые социальные предписания.

Организационный контекст, в котором осуш,ествляется социальная работа с индивидом или группой, может благоприятствовать достижению индивидуальных целей клиента. Но он может и препятствовать этому — в том случае, если он слабо коррелирует с потребностями и стремлениями индивида.

Наконец, малая группа в контексте данного подхода является одно временно и средством и средой индивидуального целедостижения ее участников. Создавая определенный тип группового давления, групповые правила и нормы, имитационные образцы, группа становится инструментом индивидуального изменения ее членов и средством изменения той или иной ситуации.

Отличительной чертой организационного подхода является то, что индивид с его знаниями, чувствами, социальными установками, поведени ем рассматривается не только в контексте группы, но и в контексте более широкого социального окружения. Именно социальная среда продуцирует стрессогенные ситуации или неблагоприятные условия развития, из-за которых появляется необходимость в превентивном или реабилитационном вмешательстве социального работника. Это требует от социального работ ника ясного понимания внешних по отношению к группе факторов, конституирующих (актуально или потенциально) проблемы ее участников.

Социальный работник становится посредником (mediator) одновременно и во внутригрупповых взаимодействиях индивидов, и во взаимодействиях О группы в целом с внешней социальной средой.

То, каким образом организуется посредническая деятельность при работе социального работника с группой, соотносится с функциями, которые агентство, организация или учреждение, в рамках которого осуществ ляется социальная помощь, реализует в общине, а также с типом социаль ных проблем и категорий клиентов, на которых организация ориенти рована.

С точки зрения функциональной направленности П. Глассер и Г. Гарвин [281] определили два типа организаций, могущих вести групповую социальную работу.

Первый тип — это так называемые «транзитные» (transitional) организации. Это организации, создающие условия нормального развития и облегчающие переход человека из одной социальной позиции (или социального статуса) в другую и/или с одной стадии жизненного цикла на дру гую. Основные функции подобных организаций — уменьшение аномии и социализации.

Явление аномии, впервые описанное Э. Дюркгеймом и подробно изученное Р. Мертоном, характеризует состояние общества, в котором часть его членов, зная о существовании обязывающих социальных норм, относится к ним негативно или равнодушно [52]. Приспосабливаются к аномии при помощи либо конформных, либо отклоняющихся форм поведения (в терминах Р. Мертона — новаторство, уход от мира, мятеж).

Текучесть социальной жизни, быстрые социальные изменения, имеющие следствием конфликты между индивидуальными ценностями и социальными нормами, так или иначе заставляют обратиться к проблемам аномиии практически все социальные агентства и организации. Но некоторые из них более интенсивно связаны с проблемами аномии. Такого рода организации призваны оказать помощь людям, которые затрудняются самостоятельно определить открытый перед ними диапазон социальных вы боров или принять решение в рамках наличного множества выборов. Вы бор, как правило, в этом контексте подразумевает выбор системы убеждений, стиля жизни, профессиональной карьеры, полоролевого поведения.

Эту помощь оказывают обычно консультативные центры для подростков, женщин, национальных меньшинств, различные профориентационные центры.

Агентства, осуществляющие функции социализации, в концепции П. Глассера и Ч. Гарвина нацелены на оказание помощи клиентам при их переходе с одной стадии развития (или жизненного цикла) на другую. Их основной центр приложения усилий — развитие знаний и умений, необходимых для жизнедеятельности в тех или иных условиях, предвосхищение проблем в социализации индивида. Задачи подобного типа выполняют, как правило, школы, программы подготовки к семейной жизни, программы подготовки к пенсии, гериатрические центры, общинные центры обучения и т. д.

Второй тип организаций — это организации, связанные с разного рода проявлениями социального конфликта. Их основные функции относятся к осуществлению социального контроля и ресоциализации.

Организации с функциями социального контроля обычно создаются в рамках законодательства и обеспечивают контроль за разного рода про явлениями девиантного поведения. В их число входят специальные школы для правонарушителей и некоторые психиатрические учреждения.

Процессы ресоциализации, понимаемые как изменение структуры индивидуальных ценностей и установок в соответствии с социально адаптивными образцами, чаще всего имеют первостепенное значение для агентств, связанных с обучением и оказанием помощи инвалидам, правонарушителям, профессиональной переподготовкой безработных.

Различия между типами агентств не всегда четко видны, многие из них в рамках социальной помощи реализуют одновременно несколько функций. Кроме того, в рамках одного агентства могут осуществляться програм М с разной функциональной направленностью. Но эти различия имеют существенное значение для практики групповой социальной работы.

Очевидно, что социальная работа с группой в контексте организаций, осуществляющих те или иные функции, имеет свои особенности.

Тем не менее при любых обстоятельствах социальный работник имеет от носительно постоянный набор задач, но реализует их разными путями в зависимости от функциональной направленности организаций или программ.

Общие задачи, по мнению ряда авторов [275; 407; 442], решаемые социальным работником вне зависимости от организационного контекста работы, связаны с необходимостью первоначальной диагностики, управле нием процессом группообразования и осуществлением спланированного вмешательства.

Как мы уже отмечали, для организационного подхода к групповой социальной работе первичными являются цели индивидуального развития.

И поскольку социальный работник здесь выступает в качестве посредника между индивидуальными потребностями и запросами клиента, групповыми условиями и внешней социальной средой, то диагностическая ак тивность социального работника направляется на определение и специфи кацию актуальной или потенциальной проблемы клиента, изучение при чинно-следственных отношений. Диагностические цели достигаются через изучение истории развития клиента, его поведенческого репертуара личностных особенностей вместе с проблемной ситуацией, в которой он оказался. В таком подходе к диагностике вполне очевидно прослеживаются традиции описанной нами выше психосоциальной парадигмы.

Когда проблема идентифицирована и диагностически описана, клиент и работник совместно принимают решение о том, необходимо ли вме шательство социального работника, и если необходимо — определяют мо дальность вмешательства: индивидуальная работа с клиентом, работа в Группе или изменение внешних ситуационных условий. При этом клиент должен быть информирован о имеющемся выборе видов помощи.

После этого, как сделано решение о групповом контексте работы, социальный работник ищет способы организации группового процесса. В некоторых агентствах (разнообразные детские учреждения, клубы) группы уже целенаправленно сформированы. В других случаях, например при реализации программ работы с уличными группировками, социальный работник ищет подходы к стихийно сложившимся группам. Здесь социальному работнику важно определить для себя и для группы, какую помощь и каким образом он может предложить. В тех случаях, когда социальный работник сам формирует группу, он прежде всего учитывает функцию агентства, возможные цели группы, тип проблемы, ради решения которой создается группа.

На первых встречах группы усилия социального работника сосредоточиваются на прояснении групповых целей, установлении основных правил, касающихся времени, места и процедур взаимодействия, установления сферы взаимной ответственности участников группы и социального работника. Эта стадия заканчивается, таким образом, достижением согласия относительно целей и условий работы.

Далее, уже непосредственно в процессе работы перед социальным работником возникает уже ряд собственно «технологических» задач. Он принимает решение относительно: 1) «мишени для групповой работы;

2) стратегии своей деятельности в группе;

3) техники и тактики стимулирования групповой жизнедеятельности.

Отбор объекта («мишени») работы предполагает определение совместно с участниками группы тех аспектов структуры их личностного опыта (эмоции, установки, когнитивные процессы, социально-ролевое по ведение) и/или средовых условий, которые требуют определенных изменений для достижения взаимосогласованных целей. Когда объектом выступают средовые условия, то требует прояснения вопрос о том, кто станет катализатором изменений в социальной среде — социальный работник от имени группы или сама группа.

Гарвин и Глассер определили, что работа группы может концентрироваться в трех направлениях [281, р. 95]. Усилия могут быть направлены:

1) на стимулирование индивидуальных изменений в каждом из участников (например, молодые родители стремятся повысить свою педагогическую компетентность через курс лекций или консультаций со специалистом);

2) на изменение существующих в социальной среде структур и возможностей для того, чтобы привести их в соответствие с потребностями членов группы (например, студенческое объединение просит о встрече с руководством колледжа с целью убедить его в необходимости изменить часы работы библиотеки);

3) на создание новых структур (например, молодые люди пытаются создать в своей общине молодежный клуб или спортивную команду) В зависимости от выбора объекта работы определяется и стратегия работника. Стратегия может включать инициирование и поддержку групповой дискуссии, стимулирование взаимного обучения, элементы поведенческого тренинга и разыгрывание ролей, создание системы подкреплений в группе, изменение содержания и моделей коммуникации в группе, организацию групповой активности.

Техника и тактика действий в свою очередь зависят от выбранной стратегии и персонального стиля социального работника. Совокупность действий, входящих в «технику», может быть весьма большой (например, обучение какому-либо умению), но может ограничиваться только одним действием или даже намеренным бездействием. Примером такой техники является «использование молчания» [372].

Если теперь обратиться к специфике групповой работы в рамках организаций с различными целевыми функциями, то она определяется прежде всего типическими проблемами и особенностями контингента, с которыми приходится иметь дело социальным работникам в этих организациях. К сожалению, мы не смогли найти у авторов, разрабатывающих данный подход, каких-либо статистических ссылок относительно типов проблем, состава участников групп. Впрочем, возможно, такие данные существуют, но оказались вне поля нашего зрения. Так что это не дает нам права усомниться в верности описываемых тенденций.

Так, групповая работа в организациях с функциями уменьшения аномии, по мнению Глассера и Гарвина [281] как правило включает раз личные дискуссии и обсуждения и по стилю напоминает описанные нами выше Т-группы. Участники группы обычно высоко мотивированы к работе и не имеют серьезных нарушений в социальном функционировании. Поэтому им нужна главным образом организационная помощь и краткосрочные программы работы. Групповой процесс вскрывает нормы, отсутствующие в структуре индивидуального и социального опыта участников.

Например, нормы и ценности родной семьи могут отличаться от ценностей общины, в которой живет клиент-участник группы. В групповой дискуссии эта проблема может стать предметом обсуждения с другими участниками испытывающими, возможно, те же трудности. Таким образом, группа дает возможность узнать и сравнить точки зрения других людей, уточнить собственную позицию, прояснить жизненные альтернативы и расширить собственный кругозор. Объектом работы здесь является система индивидуальных установок и знаний участников. Поэтому в этом случае используются стратегии и техники, позволяющие осознать свои внутренние и внешние конфликты — проигрывание жизненных ситуаций, словесная автобиография, техники «двух стульев» (когда один участник проигрывает диалог между двумя основными действующими лицами конфликта или любой другой воображаемой или реальной ситуации, подробнее см.: 118, с. 157—165).

Группы, создаваемые в рамках организаций с функциями социализации, достаточно разнородны. В тех случаях, когда они состоят из взрослых (например, молодых родителей или людей, готовящихся к выходу на пенсию), то в ней сильны добровольные мотивы. В детских группах, создаваемых, например, в школе, мотивация может быть амбивалентна, и поэтому здесь возникает необходимость в особом вовлечении в групповую работу.

Деятельность социального работника с группой в контексте подобных организаций направляется на то, чтобы создать условия для индивидуализированного процесса обучения [300]. Предметом обучения здесь выступают специфические жизненные знания, навыки и умения. Способы организации обучения включают как обычные дидактические методы (лекция, дискуссия), так и различные поведенческие тренинги (ролевая игра).

Внешне групповой план активности социального работника и группы направлены на создание во внешней среде организационных условий для работы группы.

Основная цель организаций с функциями социального контроля — видоизменение определенных типов поведения, которые определяются обществом как девиантные и неприемлемые. Природа таких организаций час то авторитарная и принудительная. Особенно это касается закрытых учреждений, составляющих в основном данный тип. Предлагаемые здесь виды помощи и коррекции часто связаны с моментом официальной предпи санности и соответственно могут вызывать отторжение и сопротивление клиентов. К тому же это сопротивление может стимулироваться субкультурой учреждения и воспроизводиться в процессе групповой работы. Группа может стать как источником нового опыта и ценностей, так и, наоборот, способом закрепления антисоциальных установок. Поэтому социальный работник при формировании группы должен рассмотреть возможность создания гетерогенного по социальным ориентациям участников объединения, стараясь «просеивать» его индивидами, демонстрирующими стремление к просоциальным целям. Стратегия работы с группой подразумевает в этом случае генерирование особого позитивного группового давления и демонстрацию позитивных способов организации жизнедеятельности в сочетании с эмоциональной поддержкой, принятием индивида и рефлексивным рас смотрением причин и следствий девиантного поведения. При работе с группой социальному работнику необходимо достичь соглашения о совместной деятельности хотя бы по некоторым пунктам, определить хотя бы одну об шую цель (например, обсудить альтернативы, открывающиеся в дальнейшем жизненном пути). Там, где соглашения достигнуть не удается, социальный работник может сосредоточить усилия либо на индивидуальной работе, либо на структурных изменениях в рамках организации, в которой осуществляется деятельность. Примером работы со структурными изменениями является, в частности, создание программы профессиональной под готовки для подростков, осужденных условно за различные правонарушения.

Таким образом, деятельность социального работника в организациях, связанных с функциями социального контроля, так или иначе преследует цели ресоциализации. Но по отношению к основным функциям учреждения — социальному контролю — эти цели остаются вторичными.

В то же время в США существует масса программ, главное направление деятельности которых — непосредственная ресоциализация различных де привированных групп населения. В их число входят программы реабилитации и консультирования инвалидов, наркоманов и т. п. и членов их семей, профессиональной переподготовки для хронически безработных и др.

Подобные программы ориентированы на развитие и изменение системы персональных ценностей, знаний и умений тех людей, кто в силу неблагоприятных обстоятельств оказался перед необходимостью изменить сложившиеся образцы жизнедеятельности. Особенности групповой социальной работы в контексте этих программ заключаются в том, что здесь как бы соединяются черты, присущие вышеописанным моделям работы с группой. Во-первых, здесь широко используются, по данным М. Хатфорд [300], дискуссионные и тренинговые методы, позволяющие через общение с другими участниками группы переоценить индивидуальную систему социальных установок и жизненных перспектив. И во-вторых, программы реабилитации предполагают активное применение методов прямого обучения новым профессиональным и социальным знаниям, умениям и навы кам.

Таким образом, взаимодополнительная модель социальной работы с группой, представляемая организационным подходом, нацелена на то, что бы, во-первых, помочь каждому члену группы полнее реализовать свой потенциал через организацию совместного группового опыта и, во-вторых, помочь группе более эффективно достичь взаимоопределенных коллективных целей. Подразумевается, что социальный работник инициирует создание группы (или входит в уже сложившуюся), члены которой нуждаются друг в друге для решения общих проблем и удовлетворения индивидуальных потребностей, и помогает согласовать цели, задачи и условия совме стной деятельности, а также характер и содержание действий группы и со циального работника в рамках сферы компетенции и функциональной от ветственности конкретного социального агентства, учреждения или института. Основная задача социального работника — стать посредником во взаимодействии между членами группы и группы с внешними структура ми. Внутригрупповой план работы подразумевает структурирование от ношений между членами группы, дифференциацию и закрепление групповых ролей. Усилия здесь направляются на достижение групповой сплоченности, на создание климата доверия и делового сотрудничества с тем, что бы группа стала эффективной средой для индивидуального развития и личностного роста. Область внешних взаимодействий группы организуется социальным работником через налаживание контактов и «переговорного процесса» с внешними системами (кто, чем и на каких условиях может помочь). Формы организации групповой жизнедеятельности включают групповые дискуссии, групповой тренинг, формальное коллективное обучение (лекция, семинар, консультация), предметную социальную активность (то есть организованные действия qjynHbi в социальной среде) и т.д.

Подводя некоторые итоги, можно утверждать, что групповая социальная работа понимается в США как целенаправленное и упорядоченное взаимодействие социального работника с группой объединенных общими интересами людей в рамках общих задач социальной работы и целей участников группы. Групповая работа может инициироваться с целью психологической и педагогической реабилитации или коррекции участников группы, их обучения или социализации и тем ограничиваться рамками внутригрупповой деятельности. Но во многих случаях социальный работник решает задачи, связанные с организацией внешней активности группы в социальной среде, помогает членам группы кон ролировать и изменять существующие в их социальном окружении структуры, социальный работник тем самым стимулирует у членов группы процесс самоосознания самих себя как равноправных субъектов социальной жизнедеятельности и общественного прогресса.

Приоритетными для групповой работы являются задачи улучшения социального функционирования индивида через включение его в значимые отнощения с другими людьми за счет:

1) организации опыта групповой деятельности и социальной активности;

2) расширения сферы индивидуального опыта в интенсивном и рефлексивном общении;

3) включения в продуктивную, творческую и развивающую деятельность.

Соответственно группа в социальной работе может выступать, как ассоциация единомыщленников, и в этом качестве служить средством достижения социальных и правовых целей. Группа может быть «лабораторией общения», условием расщирения самосознания и контекстом достижения индивидуально-психологических целей. И наконец, группа мо жет стать средством обогащения и развития индивидуальной жизнедея тельности и социального опыта личности, являясь одновременно инстру ментом социально значимого целедостижения и стимулом для индивидуального самоизменения и саморазвития.

2,3. Теории и модели социальной работы в общине

Несмотря на обилие в Соединенных Штатах литературы, связанной с вопросами деятельности социальных работников в общине, и изначально существовавщий интерес к этой области практики, организация общины как метод и как направление деятельности оформилась в самостоятельные концепции позднее индивидуальной и групповой социальной работы. Выраженное внимание исследователей к вопросам социальной работы в об щине, по общему признанию, не привело, как можно было ожидать, к созданию терминологически строгой и логически последовательной методо логической базы или концепции деятельности в области организации общины.

В современной литературе в США социальная работа в общине маркируется самыми различными терминами: «общинная работа» (conimunity work), «развитие общины» (community development), «планирование общины» (community planning), «развитие местной общины» (locality development), «организация общины» (community organization). На наш взгляд, здесь необходимо отметить два момента.

Во-первых, некоторые термины у разных авторов употребляются в разном контексте и на разных уровнях абстракции. Но, видимо, можно согласиться с мнением Дж. Брагера и X. Спекта, которые отмечают, что наиболее общим является термин «организация общины», раскрывающий содержание понятия «общинная работа», и который они определяют как «метод вмешательства, посредством которого индивиды, группы и организации вовлекаются в целенаправленные спланированные действия для решения социальных проблем [226]. Это подразумевает расширение, развитие и/или изменение социальных институтов и организаций и включает два взаимосвязанных процесса: планирование (то есть определение проблемных областей, диагностику причин и формулирование возможных пу тей решения) и организацию (то есть создание и/или поддержку различных групп граждан и разработку стратегий их деятельности по решению обше значимых проблем)» [226, р. 27—28].

Таким образом, согласно этой точке зрения (которую разделяют многие авторы: см., например, 233; 376;410; 422), другие термины под рубрикой «социальная работа в общине» представляют собой лишь раз личные направления практической деятельности социальных работников по организацию обшины. Это может быть развитие внутренних социаль ных ресурсов обш,ины через организацию взаимодействия различных групп и организаций («общинное развитие», «развитие местной общины») или же планирование и реализация программ социального развития раз личных территориальных общностей («социальное планирование», «пла нирование общины»). Поэтому часто данную область практики называют «социальное планирование и организация местных общин».

Во-вторых, требует пояснения и ключевое для этой области социальной работы понятие «община». Английскому community (общество, сообщество, община) достаточно трудно подобрать адекватное соответствие в русском языке. Лексема «общество» гораздо шире по значению и обозначает «обособившуюся часть материального мира» [176, с. 436].

«Община» же имеет некоторую патриархальную семантическую окраску, но все же оно ближе по смыслу к английскому community, и поэтому именно его мы предлагаем использовать в качестве эквивалента, имея в виду при этом, что община — «это относительно небольшая часть людей, проживающих на одной географически ограниченной территории и имеющих общие интересы и сложившуюся культуру» [246, р. 43].

Но, строго говоря, такое понимание общины не совсем точно соответствует той реальности, с которой приходится иметь дело социальным работникам. Хотя методы организации общины и социального планирования часто используются в работе с коллективами, представляющими не большую окрестность, микрорайон или многоквартирный дом, но значительную часть в социальной работе в общине, по замечаниям Н. Гилберта и X. Спекта, занимает взаимодействие с различными группами и организациями вне зависимости от их географической локализации [279]. Эти группы и организации могут представлять не столько территориальные, сколько социально-классовые интересы (например, безработных), интересы различных статусных групп (например, клиентов системы социально го обеспечения), организационных структур (например, координационный совет больницы или межправительственный планирующий орган), этнических и расовых популяций населения (например, Национальная ассоциация за прогресс цветного населения или Совет испаноязычных организаций), возрастных или половых общностей (например, объединения бойскаутов или Национальная организация за права женщин) и т. д.

Такое разнообразие объединений и отсутствие ограничивающих факторов места и размера не дает возможности однозначно определить качественные и количественные параметры общностей, для которых организуют свою деятельность общинные социальные работники. Видимо, понятие «община» применительно к социальной работе подразумевает все группы, отличающиеся по качественным и количественным параметрам от первичных, но чья деятельность напрямую связана с институциональными интересами первичных групп. Например, система школы не является первичной группой, она состоит из относительно больщих, сложных организаций, объединяющих родителей, учителей, учащихся, администрацию и т. д. Но ее деятельность напрямую связана с интересами основной первичной группы — семьи. И в этом качестве щкола может стать объектом общинной социальной работы.

В основе социальной работы в общине лежит традиция создания ассоциаций, характерных для американского образа жизни. По замечанию Р. Наан, следствием стремления американцев сократить вмешательства правительства в частную жизнь и экономику, стало небольшое количество государственных служб [86, с. 47—48]. Почти всегда, когда американец считает необходимым решить какой-либо общезначимый вопрос, единственным способом для него становится поиск единомышленников или группы заинтересованных лиц. Эти разнообразные ассоциации охватывают практически все стороны социальной жизни США. Дж. Пристби и О. Вондерс ман установили, что на самых разных по размерам территориях и на таких маленьких, как квартал, и на таких больших, как микрорайон, люди организуют неформальные, а порой формальные ассоциации, представляющие интересы жителей в городских ведомствах, транспортной администрации, выступающие против планов перемещения опасных материалов или коммунальных предприятий (газ и электричество) близко к жилью, против преступности. Почти в каждой американской школе существует ассоциация преподавателей-родителей, которая, несмотря на свое название, по существу является организацией родителей, согласных представлять интересы других родителей в их школе и способных, как от них того ждут, оказывать влияние на учебный план, а также включаться в работу по повседневному управлению делами школы [86, с. 47—48].

Наиболее естественный способ для людей оказать воздействие на их социальную среду и приобрести над ней больший контроль заключается в добровольном объединении усилий и создании некоммерческих ассоциа ций. Решение сформировать группу, которая в итоге может стать добровольческой ассоциацией, гарантировано американской конституцией и яв яется общепринятой нормой. Кроме того, добровольческие организации имеют в структуре американской налоговой системы особый статус; требования налоговой службы к ним весьма просты, и выполнять их несложно.

Общественные организации всех видов, чтобы заявить о своем существовании, посылают по почте бланк запроса, который почти никогда не отклоняется, и с этого момента платят более низкий налог [86, с. 50].

Каждый человек сам должен определить область своих интересов, оценить, какая группа могла бы представлять его интересы, вступить в нее и стать ее активным членом. Такой образ действий позволяет американцам почувствовать уверенность в себе и способность самим контролировать свое окружение, в то время как непосредственная работа для многих создает гнетущую атмосферу. Многочисленные исследования показывают, что люди, занимающие более высокое социально-экономическое положение в обществе, больше пользуются возможностью оказывать содействие добровольческим ассоциациям, чем люди из более низких социальных слоев. Д. Смит высказал идею, что в общем доля участия в добровольческих организациях выше среди лиц, характеризующихся рядом ключе вых позиций и ролей (как прирожденных, так и благоприобретенных): это главным образом мужчины, имеющие высшее образование, женатые, при надлежащие к среднему или высшему классу, средних лет, физически здо ровые, длительное время проживающие в стране, работающие на полную ставку и занимающие высокое профессиональное положение.

Организация общины как профессиональная деятельность социального работника может иметь множество разных целей и изменять их по мере изменения ситуации, в которой она осуществляется. Однако цели деятельности по организации общин в наиболее общем виде можно объединить в несколько групп [226].

1. Развитие социальных связей. В число организаций, которые развивают, укрепляют социальные связи между своими участниками, входят советы микрорайонов, объединяющие своих жителей на основе чувства общности, а также этнические, религиозные и расовые организации, пытающиеся укрепить способность своих членов к сотрудничеству на основе их общей истории, верований, культуры и судьбы.

2. Социальное планирование. Главными целями организаций по социальному планированию являются развитие программ и укрепление степени сотрудничества и согласованности в работе агентств, которые составляют сеть социального обслуживания. Примерами служат городские показательные агентства из Программы образцовых городов, районные агентства по проблемам престарелых и Советы по вопросам здравоохранения и обеспечения.

3. Непосредственное обеспечение услугами. Агентства, основной целью которых является предоставление социальных услуг, таких, как по мощь в решении конкретных проблем, консультации и помощь в ведении домашнего хозяйства и др., зависят от внешних ресурсов и санкций. Хотя работа по социальному планированию и организации общин является вторичной функцией таких агентств, она становится все более необходимой.

4. Социальное действие. Организации, которые пытаются вызвать социальные изменения, обычно не занимаются социальным и культурным развитием какой-то определенной категории своих членов (хотя могут пополнять свои ряды за счет определенных групп населения), но не согласуют деятельность отдельных агентств, не обеспечивают прямых услуг. Они считают, что важно изменение как таковое. Например, Национальная организация за права женщин, «Общий путь» имеют весьма неконкретные цели. Деятельность организации направлена на улучшение социального и экономического положения женщин, а «Общего пути» — на повышение ответственности правительства перед избирателями. Исторически организации социального действия складывались как социальные движения, когда большое число лиц собирается вместе, чтобы действовать на основе глубокого прочувствованного убеждения в социальной несправедливости окружающей действительности.

Социальное действие может включать политическую деятельность, например лоббирование, демонстрации, обращение к общественному мнению. Оно может касаться небольшого числа людей, например жителей одного района, которые просят полицию о более эффективной работе, или носить широкомасштабный характер (лоббирование за принятие законодательства, защищающего права потребителей).

С точки зрения методологии социальные работники, занимающиеся планированием и организацией общин, имеют больше общего с представителями других отраслей, скажем, профсоюзными лидерами, политически ми деятелями и специалистами по городскому и сельскому планированию, чем с социальными работниками, предоставляющими прямые услуги отдельным лицам, семьям и небольшим группам. Это расхождение в методах работы в течение десятилетий было причиной напряженности в профессиональной среде, ибо если методы столь различны, то что же объединяет социальных работников под крышей одной профессии?

До 60-х годов основная масса авторов по социальной работе не дифференцировала практику социального планирования и организации общин среди традиционных методов социальной работы — индивидуальной (casework) и групповой. Если рассматривать социальную работу как практику посредничества между различными социальными грз^пами, то это оз начает с основным направлением практической социальной работы ста новиться координация частных и общественных инициатив. Такая практика, сложившаяся после окончания второй мировой войны, долгое время доминировала в социальной работе в рамках территориальных сообществ. Сообщество в этом контексте предстает как ассоциация взаимодействующих групп граждан. Цель работников — установление обоюдных каналов коммуникации и связей между взаимодействующими группами и их представителями. Модель профессиональных действий становилась продолжением социальной работы с группой, соответственной была и профессиональная идентичность специалистов, занимавщихся этой практикой [279].

Альтернативная точка зрения состояла в том, что практическая социальная работа должна не исключать из своего профессионального поля многочисленные функции, присущие социальному агентству, в том числе планирование, управление и координация мер по оказанию социальной помощи, аналитическое сопровождение принятия управленческих и законодательных решений, так же как и непосредственное обслуживание клиентов. Такой взгляд на профессиональную территорию позволял одновременно более точно и содержательно представить реальную действительность в области участия социальных работников в социальном планировании и организации общин и в то же время осложнял и без того затянувший процесс профессионального самоопределения и требовал примирения с господствовавшими в то время точками зрения на социальную работу [279]. Помимо полемики о формальных компонентах деятельности существовали расхождения во мнениях относительно и главной цели практической работы по социальному планированию и организации общин. Суть различий в позициях заключалась в следующем: цель социальной работы в территориальном сообществе — развитие внутреннего потенциала и инте грации в общине или разработка программ, нацеленных на стимулирование социальных реформ и изменений, совершенствование управления со циальными институтами в интересах людей.

Цели первого рода вполне согласуются с практической ориентацией социальной работы как таковой. Эта ориентация основывается главным образом на методологии межгрупповой работы с сильным акцентом на посреднические, организаторские функции социального работника и разви тие связей между партнерами по взаимодействию. Цели второй группы со ответствуют технической (управленческой) ориентации, которая опирается на концепции эффективного менеджмента и широко использует инструменты анализа и оценьси программ и управленческих и политических решений организаций. При такой ориентации основной акцент делается на процедурах планирования, разработке предложений по социальному развитию, подготовке отчета по итогам исследований и оценке различных социальных тенденций, действенности мер социальной профилактики и т. д.

В реальной нрактике социальные работники действуют в рамках множества муниципальных, государственных и общественных организаций и объединений, в чьи задачи, хотя бы косвенно, входит развитие социальных ресурсов. Профессиональные функции социальных работников чрезвычайно разнообразны и зависят от направления деятельности организации. Возможно, лучше всех это разнообразие систематизировали К. Пэйпелл и Б. Ротман [цит. по 265]. Они предложили выделить три основных направления практики в общине: развитие местной общности (locality development), социальное планирование (social planning), социальные действия (social action).

Развитие местной общности.

Эта модель работы в общине придает особое значение развитию внутреннего потенциала общины, социальных связей и способности к са мостроительству. Обычно она используется в проектах общинного развития и программах организации взаимной помощи для лиц, проживающих на небольшой территории и объединенных соседскими связями.

С точки зрения социальной работы развитие общины может быть понято как целенаправленное вмешательство в существующую сеть социальных связей или структуру местных отношений с целями изменения или улучшения сложившихся моделей поддержания социального благосостояния и социально-политического функционирования. Процесс социальной работы сфокусирован на взаимодействии людей в общине между собой и с организациями. В отличие от социального планирования, он характеризуется подходом «снизу», из «гущи народной инициативы» и реальностей повседневной жизни людей и потребности во взаимопомощи.

В основе этой модели лежит принцип собственно организации, т. е. стимулирования и агрегации индивидуальных и групповых отношений и интересов относительно некоторых общезначимых проблем ограниченной «естественной» общности людей. Другой важнейший принцип — это развитие сопричастности (participation). Его идея заключается в том, что многие проблемы общины — бедность, девиантное поведение отдельных групп, неблагополучие школы, ограниченные возможности в области профессиональной подготовки и переподготовки, общественная апатия и равнодушие — могут быть решены через привлечение людей к различным видам совместной деятельности на местном уровне и их активное участие в определении политики местной общины [265]. Термин «политика» обычно относится к деятельности профессиональных политиков и правительств. В этом контексте он используется в несколько ином значении, близком к первоначальному: это всякая деятельность, направленная на поддержание полиса или сообщества. Соседская община организовала дежурство на улице — это политика. Гражданская ассоциация работает над улучшением системы образования — и это политика. Интересы людей, которые хотят улучшить жизнь своей общины или образование детей, являются политическими. Политика подразумевает все совместные попытки решить общие проблемы.

Реализация этих принципов подразумевает вовлечение социального работника в организацию взаимодействия различных групп и организаций в рамках общины. Задачи организации такого взаимодействия включают создание структур для обширного планирования и принятия решений (например, «форум жителей»), выдвижение лидеров, формирование грун повой сплоченности, мобилизацию энергии и облегчение связей, оговари вание условий и обмен мнениями между сторонами, вовлеченными в деятельность по решению проблемы.

Очевидно, развитие местной общности как модель (или направление) практик в настоящее время понимается как прежде всего работа с группами и организациями в общине и их развитие. Социальный работник может иметь дело со сложившимися группами (например, какая-то общественная организация имеет возможность нанять специалиста для работы с различными группами добровольцев в этой организации или же стимулировать создание новых групп и организаций.

Формироваться эти группы и организации могут с инструментальными или экспрессивными целями [279]. Экспрессивные цели бу дут ведущими, если группа создается для удовлетворения конкретных по требностей и личного развития членов общины (например, ассоциация соседей, которые хотят улучшить взаимоотношения жителей района) или для обучения участников группы, обогащения их эмоциональным опытом. Инструментальные цели предполагаются тогда, когда деятельность группы или организации направлена на изменение каких-либо социальных условий, внешних по отношению к непосредственным интересам участников группы (к примеру, инициативная группа для организации семейного кризисного центра).

В любом случае социальный работник должен помочь установить контакт и организовать взаимодействие подходящих людей (или групп), которые:

1) обеспечат финансовую и иную поддержку, необходимую для начала организованной деятельности;

2) определят проблему, для решения которой привлекается социальный работник;

3) согласятся работать над уже поставленной проблемой. Затем выбираются цели, разрабатывается план, чтобы обьединить ресурсы общины (жителей как потенциальных избирателей, организационную поддержку и деньги) для решения этих це лей. Социальный работник может помочь группе определить природу проблемы, сформулировать реальные цели, определить логические шаги и стратегию действий, найти источники финансирования, организовать кам панию, привлекающую внимание к проблеме.

Социальный работник выступает в качестве координатора действий инициативной группы (или групп) жителей и помогает наладить диалог между по меньшей мере четырьмя субъектами взаимодействия, вступающих в контакт по поводу характера и путей преодоления проблемных жизненных и социальных ситуаций: местных жителей, инвесторов (или спои соров), должностных лиц и специалистов-экспертов (в случае необходимо сти обеспечивающих информационную и юридическую поддержку обще ственных усилий).

Социальное планирование.

Это направление практики социальной работы в общине связано главным образом с созданием и внедрением программ социальной помощи и развития, координацией политики и стратегии действий различных орга низаций образования и здравоохранения, социального благосостояния, со циальной оценкой управленческих решений. Занимаются этим в основном социальные работники, участвующие в работе различных территориальных советов (например. Совет по социальному благосостоянию или Совет социальных агентств) или властных органов. Деятельность социальных работников в сфере социального планирования концентрируется на решении определенного типа аналитических задач в контексте самых разнообразных вопросов, касающихся жизнедеятельности и социального благополучия достаточно больщих общностей: здравоохранение, образование, досуг, отчуждение молодежи и подростковая преступность, экономическое положение, трудовые отношения, проблемы различных меньшинств, защита детей и т. д. Аналитические задачи включают в себя сбор данных, определение количества проблем, оценку срочности каждой из них, выбор стратегических альтернатив и оценку результатов политики. База данных заимствуется из прикладных социальных исследований, статистических данных, результатов опросов и из анализа политики социального обеспечения. В последние годы растет число разработанных и усовершенствованных специфических приемов для использования в аналитических задачах, например, социальное обследование, номинальное группирование для формулирования проблем, управление посредством целеналожения системы планирования, распределения и составления бюджета [37].

Современные зарубежные авторы, обращаясь к технологии соци ального планирования, обычно рассматривают два аспекта, необходимо присутствующих в деятельности социальных работников в этой области.

Во-первых, это анализ и изучение общины и ее проблемных областей. И во-вторых, анализ и оценка влияния и последствий различных социальных программ и управленческих решений.

Анализ и изучение общины позволяет создать информационную базу для разработки различных программ. Подобный анализ может включать самые разнообразные переменные, но, по данным Д. Брилэнд и Л. Костин [233], обычно основные рубрики для изучения общины специфируют:

1) особенности исторического и географического положения общины;

2) демографию;

3) способы коммуникации в общине;

4) экономический статус и однородность жителей и экономическую жизнь в пределах общины;

5) особенности юридического регулирования и политики местных властей;

6) жилой фонд;

7) систему образования;

8) организацию досуга и рекреационные возможности общины;

9) систему помощи семье;

10) религиозную жизнь;

11) наличие различных ассоциаций и профессиональных союзов;

12) особенности системы здравоохранения;

13) экологические факторы.

Анализ исходных данных относительно общины и ее проблемных областей позволяет «запустить» механизмы собственно социального планирования. Разработка социальной программы или управленческого решения, становясь предметом деятельности социального работника, предполагает не столько составление плана конкретных мероприятий, сколько анализ социального воздействия этих программ или рещений. Под социальным воздействием понимается влияние на занятость, образование и обучение, самообразование, на здоровье, качество жизни, на общение в социальных группах, их социальную сплоченность в рамках локальной территориальной общности.

Процедура такого анализа предполагает соблюдение определенной последовательности шагов, на каждом их которых выполняется ряд аналитических операций [128]:

1) определение масштаба проблемы, требущей решения (на каком уровне будут оцениваться социальные последствия — обшегосударственном, региональном, локальном);

2) идентификация проблемы (формулировка целей, которые преследуются при ее решении; определение «клиентных групп» — категорий населения, для которых предназначена программа);

3) формулировка альтернатив решения проблемы (определение разумных альтернатив, соответствуюших интересам вовлеченных сторон; определение способов, агентов, ресурсов управленческого вмешательства);

4) построение профиля воздействий и определение количественных параметров изменений (отбор, типологизация и количественное измерение социальных индикаторов изменений, например количество имеющихся мест в различных стационарных или детских клубах);

5) оценка (assessment), сравнение альтернатив, определение разницы между воздействиями, которые повлекут за собой различные альтернативы решений;

6) определение (evaluation) отношения различных групп в обшине к возможным воздействиям;

7) минимизация нежелательных последствий (анализ неизбежных отрицательных воздействий);

8) мониторинг (отслеживание эффективности и последствий программы).

Таким образом, социальное планирование — это прежде всего инструмент формирования социальной политики обшины и ее институтов на основе объективного изучения общезначимых потребностей жителей, трансформирования этой политики в конкретные социальные программы и шаги деятельности различных организаций, учреждений или инициа тивных групп и их экспертную оценку с точки зрения социальной эффек тивности.

Социальные действия.

Социальные действия как одно из направлений социальной работы в общине подразумевает организацию индивидуальных или групповых действий, направленных на изменение и корректировку официальной социальной политики или сложивщейся практики различных социальных ин ститутов в пользу клиентов из депривированных слоев общины [270, р. 171]. В отличие от модели «организация местной общности», где акцент ставится на вовлечение всех категорий местного населения в процесс формулирования и достижения целей, важных для улучшения условий жизни в общине, на организацию самопомощи и кооперации, модель «социальные действия» сфокусирована на депривированных и виктимизированных группах населения, нуждающихся в организации для того, чтобы добиться изменений в организационной политике и практике. Официальные лица рассматриваются здесь скорее не как потенциальные или реальные партнеры в реформаторской деятельности, но как часть истеблишмента, за интересованная в сохранении статус-кво и поэтому требующая активного общественного нажима. Безусловно, реальная практика, связанная с организацией местной общности, предполагает не только сотрудничество с представителями официальных организаций, но и элементы конфликтных стратегий и конфронтации с официальным мнением (преобладающих в модели «социальные действия»). И довольно часто социальные действия рассматривают как часть практики под рубрикой «организация местной общности». Но мы в целях концептуальной ясности, вслед за Дж. Ротма ном, посчитали целесообразным разделить эти две модели.

С самого начала социальная работа, изначально ориентированная на помощь обездоленным, развивалась под влиянием идей социального протеста. Право протеста — одно из базовых в американской культуре. Американцы как нация сформировались из протеста против условий правления британской короны. Конституция США наполнена фразами, делающими право протеста и право подачи петиций правительству значительной частью законодательства. В качестве аксиомы полагается, по словам Ф. Дугласа, что «там, где нет борьбы, нет прогресса. Эта борьба может быть моральной, может быть физической, может быть и той и другой, но это должна быть борьба. Власть ничего не уступит без требования» [цит. по 233, с. 123]. По традиции, идущей еще от первых поселенцев, американцы протестуют своими публичными действиями, голосами на выборах и своими деньгами. В этой логике и определяются два основных способа организации социальных акций: публичные акции (демонстрации, пикеты) и общественные кампании, создающие определенный настрой общественного мнения среди потенциальных избирателей (информационные кампании в печати, на телевидении и радио, лоббирование в законодательных органах и т. д.).

Социальные акции, начинаясь с небольшой группы активистов, которые создают ядро протестующих, могут перерасти в национальные движения, например, в защиту гражданских прав, экологические или антивоенные движения. Под давлением организованной общественности граждане приобретают новые медицинские, социальные и образовательные возможности и выгоды. Социальное страхование, помощь семьям с несовершеннолетними детьми, программы реабилитации инвалидов и безработных, возможности для равного жизненного старта, отмена дискриминационных требований при приеме на работу и в учебные заведения — все это вырастает из организованных действий протеста [233, р. 126].

Социальные работники всегда принимали активное участие в организации социальных акций от имени различных депривированных групп в силу того, что в моральные установки профессии изначально была зало жена идея борьбы с несправедливостью и неравенством. Не претендуя на юрисдикцию над всей областью гражданских движений, социальные работники тем не менее могут выступать в роли организаторов или координаторов различных инициативных групп, включающихся в борьбу за свои гражданские права на местном уровне. На общенациональном уровне в лице Национальной организации социальных работников или в качестве экспертов в других общественных организациях они участвуют в деятельности законодательных органов страны по вопросам социального благосостояния, образования и здравоохранения.

Как и любой другой вид практики социальных работников, социальные акции как целенаправленно организуемая профессиональная деятельность включает такие компоненты, как сбор и анализ данных, диагностику ситуации и разработку плана деятельности, итоговую оценку результативности действий. С этой точки зрения социальные акции — это серия действий, направленных на достижение заранее определенной цели. Причем, в отличие от других моделей работы, главный критерий эффективности здесь не степень удовлетворенности участников процесса, не расщирение сферы социального опыта и улучшение персонального социального функционирования, но прежде всего степень приближения к предопределенной вне рамок процесса социальной работы цели [437].

Таким образом, социальная работа в общине представляет собой целенаправленный процесс взаимодействия социального работника с представителями различных общественных групп и организаций на местном, региональном или общенациональном уровнях с одной или несколькими целями:

— развитие социальных связей в местной общине и организация взаимопомощи;

— разработка, внедрение и оценка эффективности различных социальных программ и планов деятельности основных институтов общины, связанных с вопросами социального благополучия населения;

— защита гражданских прав депривированных групп населения и оказание информационной и организационной поддержки различным инициативам в области социального благополучия населения.

Общинная социальная работа осуществляется через участие социальных работников в деятельности по:

1) развитию местной, географически ограниченной общности через стимулирование, аггрегацию и координацию индивидуальных и групповых отношений и интересов относительно некоторых общезначимых проблем;

2) социальному планированию, выработке политики и стратегии действий различных организаций по вопросам социальной защиты, образования и здравоохранения;

3) организации публичных социальных акций и общественных кампаний, направленных на изменение существующей законодательной и организационной практики, препятствующей осуществлению основных гражданских прав депривированных групп населения.