2. Законодательные источники периода феодальной раздробленности

(30-е гг. XII - конец XV в.)

В период феодальной раздробленности законодательство про­должало развиваться в форме уставных грамот и уставов, которые теперь выдавались местными князьями. Такую уставную грамоту, например, дал смоленский князь Ростислав Мстиславич церкви Богородицы, при которой была создана епископская кафедра. Эту грамоту принято датировать 1136 г., когда в Смоленске была учреждена епископская кафедра. Однако в последние годы воз­никла гипотеза о более сложном составе грамоты. Янин считает, что ее текст, дошедший до нас в единственном списке первой по­ловины XVI в., объединяет два документа, полученных в разное время смоленской соборной церковью и епископской кафедрой: во-первых, уставную грамоту, датировка которой возможна в пре­делах от 1139 до 1149 г., на десятину; во-вторых, уставную гра­моту 1150 г. на безусловную собственность (статьи о «прощени-ках», изгоях, селах и т.д.). Новая реконструкция позволяет ут­верждать, что в XII в. в Смоленском княжестве складывалось свое законодательство — устав, определявший взаимоотношения местных светской и церковной властей.

Сохранились уставные грамоты и уставы XIII в., отражавшие административную деятельность государственной власти в некото­рых землях Руси. Среди них уставная грамота волынского князя Мстислава Даниловича (около 1289 г.), определившая размеры и формы феодальных повинностей с «берестьан» и горожан в поль­зу княжеской администрации. Она сохранилась в составе Ипа­тьевской летописи. Важным свидетельством существования у нов­городской купеческой корпорации устава является «рукописание» князя Всеволода XIII в. Оно регулировало отношения князя, епи­скопа и города с церковью Иоанна на Петрятином дворе. «Руко­писание» создано на основе ряда грамот, среди которых были до­кументы XII в. О порядке надзора за благоустройством новгород­ских улиц трактовал Устав князя Ярослава о мостех (60-е гг. XIII в.).

59

В период феодальной раздробленности на территориях само­стоятельных государственных образований возникали свои зако­нодательные нормы, которые отвечали новой реальности, склады­вавшейся в каждом таком образовании. Эти новые нормы находи­ли своё место в кодифицированных законах. Свои кодексы зако­нов имели Новгород и Псков.

Наиболее полным из дошедших законодательных памятников периода феодальной раздробленности является Псковская судная грамота.

Свод законов Псковской феодальной республики сохранился в двух списках XVI в. Так называемый Воронцовский список со­держит статьи 1-120. Второй список (Синодальный) представляет собой фрагмент документа и содержит только статьи 109-120.

В Воронцовском списке имеется заглавие грамоты, которое по­зволило ученым поставить и решить (с разной степенью убеди­тельности) ряд источниковедческих вопросов, связанных с исто­рией текста Псковской судной грамоты и датировкой окончатель­ного текста и более ранних его пластов, отразившихся в дошед­шем до нас тексте.

Заглавие кратко излагает историю создания законодательного акта и указывает источники, которые были использованы законо­дателями: «Ся грамота выписана из великаго князя Александровы грамоты и из княж Костянтиновы грамоты и изо всех приписков псковъских пошлин по благословению отец своих попов всех 5 съборов, и священноиноков, и дияконов, и священников и всего Божиа священьства всем Псковом на вечи, в лето 6905-е»⁹. Одна­ко указанная здесь дата принятия Псковской судной грамоты (1396/1397 г.) противоречит дате возведения в Пскове пятого со­бора. Он был построен в 1462 г. Хронологическое противоречие объясняется тем, что каждая из дат отражает конкретный этап формирования законодательного источника.

Все вехи в истории грамоты восстановить невозможно, но еще один этап, связанный с переработкой текста, выявляется из упо­минания в заглавии «княж Костянтиновы грамоты». Князь Кон­стантин Дмитриевич Белозерский княжил во Пскове дважды: в 1407 и 1414 гг. С одной стороны, нумизматическая терминология, зафиксированная в статье 107-й, подтверждает возможность вклю­чения норм грамоты Константина в Псковскую судную грамоту, а с другой — помогает достаточно точно датировать время составле­ния самой статьи. В статье 107-й упомянуты пенязи («А кто коли заклад положит в пенезех, что любо, а по том времяни имет пе­нязи отдавати, а своего заклада просит, и он запрется его закла­ду, а молвит так: тебе есми пенязи не давал...»¹⁰. Пенязи — де­нежная единица, которая существовала в Пскове (по данным ле­тописей) с 1409 по 1424 г. Сохранение этого термина в тексте, ко­торый редактировался позднее, свидетельствует о том, что в ходе

60

последней переделки свода полного редактирования не произво­дилось. Последняя, третья, переработка текста грамоты была про­изведена, как полагает большинство ученых, между 1462 и 1471 гг. Именно редакционную работу 1460 —1470-х гг. отражает дошедший до нас текст Псковской судной грамоты.

Происхождение Псковской судной грамоты рассматривается и через призму ее построения. Ряд исследователей считают, что гра­мота не была единовременно созданным законом и она постоянно дополнялась новыми статьями.

К числу слабо раскрытых источниковедческих проблем отно­сится вопрос об источниках Псковской судной грамоты. Некото­рые «глухие» отсылки на источники есть в заглавии: Александро­ва грамота, Константинова грамота и псковские пошлины (т.е. местные обычаи).

Самостоятельное псковское законодательство стало склады­ваться с середины XIII в., начало ему положила грамота великого князя Александра Невского, упоминаемая в послании во Псков митрополита Киприана 12 мая 1395 г. В дальнейшем оно неодно­кратно дополнялось и редактировалось.

Значение Псковской судной грамоты для изучения законода­тельных источников заключается в том, что после Русской правды это наиболее полный и разносторонний кодекс русского права. Кроме того, Псковская Судная грамота раскрывает специфику общества вечевого города-земли периода феодальной раздробленности.