Заключение

Раскрывая суть исторического процесса, советский писатель Юрий Трифонов образно заметил: «История полыхает как громадный костер, и каждый из нас бросает в него свой хворост. Каждое поколение дает пищу его пламени. И свет костра высвечивает не толь­ко само прошлое, его историю, но и попытки скрыть, утаить, перевести в забвение какие-то части, а то и целые области этого прошлого».

Мы с вами прошлись по затаенным тропинкам ты­сячелетней истории воронежского региона сквозь пе­лену веков, пытаясь взглянуть на таинственный и загадочный Воронеж. Насколько это удалось нам, судить читателю. Тайна, истории города началась с на­звания реки, имя которой появилось еще в праславянское время. Это имя перешло на называние города. Это обстоятельство часто наводило исследователей на недоуменные вопросы: о городе или реке идет речь? И по сей день это вызывает горячие споры."Более всего вы­зывает пересуд местоположение древнего города, хотя арабские купцы и путешественники, посещавшие эти места, уверенно твердили, что «на восточных пределах Руси имеется русский город Вантит (Вайт, Вабнит). Они оставили подробное описание быта, нравов, рода занятий жителей города. Ученые вновь заспорили, от­нося этот город даже в район Киева. (Но благо что Киев находился не на пределах Руси, а в центре ее.) Академик Б. А. Рыбаков размещал этот город на Михайловском кордоне, называя междуречье Дона— Воронежа «воронежским узлом». Он прав в том отно­шении: как же можно пренебречь тысячами могильных холмиков, разбросанных по правобережью реки Воронеж на северной оконечности города? Они таят в себе множество неразгаданных тайн.

В 1177 году русские летописи вновь упомянули реку Воронеж и города, расположенные на правом бе­регу. Они указали место, куда бежал князь Ярополк Ростиславович, в котором он «прехожаще от града в град». И вновь историки и краеведы заспорили, ста­раясь найти таинственный и загадочный летописный Воронеж. Отдельные из них местоположение его ука­зали в районе Липецка. Но большинство краеведов прочно стоит на Позициях расположения того города в пределах современной городской черты. Воронежские историки, в том числе и археологи, находя древние городища близ Воронежа, предполагают в них летописный город, как это было с раскопками Семилукского городища (уж слишком велико было желание найти этот город).

Определенная часть историков и краеведов серьез­но верила (и продолжает верить), что после монголо­татарского нашествия город Воронеж перестал суще­ствовать, а весь регион запустел и стал Диким полем. Эта точка зрения неверна. Воронежский край был вла­дением золотоордынских ханов, а правобережье реки Воронеж вплоть до рек Вороны и Хопра (что летописи означают местом городов Червленого Яра) служило бу­ферной зоной для русских княжеств. Центром зоны являлся город Карасу (так он назван в персидских источниках), на европейских картах этот город фигу­рировал под именем Воронеж. В этом еще одна загад­ка отечественной истории.

В работе «Древняя Российская Вифлиофика» исто­рий В. Н. Татищев фиксирует Воронеж и в более позд­ние времена (до построения крепости в 1585 году), а именно в 1496, 1549 и 1551 гг.

На наш взгляд, Воронеж существовал более тысячи лет, в разные времена, меняя свое название. Местопо­ложение его — современная университетская горка, из-под которой бьет источник. Здёсь на вершине горки в 1585 году была возведена сторожевая крепость.

Прекрасный знаток края историк Л. Б. Вейнберг, в книге «Очерк замечательнейших древностей Воро­нежской губернии» (1891г.) подчеркивал древность обитания этих мест, где каждый холм, ложбина, мыс хранили загадки и тайны. Он приводил слова дачни­ков, удивлявшихся тому фактору, что «где ни вскоп­аешь, все зола да зола». Города и поселения вокруг Воронежа горели неоднократно. Но всякий раз они воз­рождалась. Сам историк с горечью восклицал: «Исчез народ, здесь обитавший, оставив по себе одни лишь предания, но памятники его пребывания уцелели».

Данные археологи свидетельствуют, что население городов на правобережье реки Воронеж было неодно­родным. Земледельцы свободно уживались здесь с кочевниками, переходившими, к оседлому образу жизни. И этому факту есть реальное объяснение. Ведь река Воронега выступала далеко в степь и об этот оазис разбивайся не один вал этнических нашествий, катив­шийся по Великой степи.

Историческая память города Воронежа хранит в себе еще множество неразгаданных проблем, постиг­нуть которые — задача каждого воронежца. Ведь «че­ловек, проживший без знания истории свою жизнь, обладает лишь опытом одного поколения (опытом своей краткой жизни). Человек же, знающий историю, суммирует в себе опыт множества поколений», — подчеркивал Валентин Пикуль.