Явление 11

Никки отошла в сторону от всех, в самый угол. Официант ушел. Полковник выбрал место у стола, с размахом сел на стул. Ко всем подошла Никки.

Полковник. Позвонили? (у него звонит телефон). Извините. Работа.

Отходит в сторону, к спецназу. Слушает. Поворачивается ко всем.

Полковник (Никки). Кто вы? Откуда?

Никки. А вы не знаете? И даже не в курсе?

Полковник. Я узнаю. (Ко всем). Все свободны до полного выяснения обстоятельств. Из Города до разрешения властей не выезжать. Перемещение по Городу — свободное.

Полковник выходит.

Слава. Мама, это ты кому позвонила?

Никки. Неважно. Главное — мы свободны. Давайте выпьем за это.

Жека. Да, выпить надо.

Шура. Женя...

Жека. Молчи...

Никки и Жека чокаются бутылками и пьют шампанское прямо из них.

Заходит Полковник.

Никки. Опять?

Полковник. Просьба всем покинуть помещение. Выходим быстро. Для вас накрыт стол в соседнем кабинете. (Никки). Вы — остаетесь.

Все быстро уходят. Остается одна Никки.

Явление 12

Заходит Вэл.

Никки. А, я так и подумала, что это ты... (иронично) Здравствуйте, Господин Президент!

Вэл. Не паясничай.

Никки. А твой сын сегодня женился! Выпьешь со мной?

Вэл. Идиотка! Дура! Алкашка!

Никки. Какие ласковые слова...

Вэл. Это надо так вляпаться! А Слава? Кого вырастила? Куда ты смотрела?

Никки. А что я? Я мужика вырастила, настоящего! И я, между прочим, мать-одиночка, и сына воспитываю и на штаны ему зарабатываю как могу. От тебя алиментов-то нет.

Вэл. Я тебе предлагал.

Никки. Да засунь то, что предлагал, в жопу!

Вэл. Глупая, грубая...

Никки. Любимая!

Вэл (поперхнулся словами, покраснел). Любимая.

Вэл сгреб Никки в объятия. Целуются. Вэл начинает раздевать Никки. Она вырывается.

Никки (одеваясь). Ты что, вообще обалдел? Сто лет его где-то носило, ни ответа, ни привета, а тут появился, и сразу руки распускать.

Вэл. И что? Почему нет? Ты сама мне позвонила! И у нас, между прочим, есть ребенок.

Никки. И, между прочим, скоро внук будет. Так что, дедушка, не приставайте к бабушке!

Вэл. Да брось!

Никки. Я закричу!

Вэл. Кричи.

Никки. Хорошо. Уговорил.

Раздевается.

Никки. Но после этого я буду говорить, и расскажу всем о нас и о Славе.

Вэл. Твою мать... Одевайся. Все желание отбила.

Никки. Пару лет назад назад я бы с удовольствием тебе и яйца отбила.

Никки оделась. Молчат.

Вэл. Как живешь, Никки?

Никки. А ты не в курсе?

Вэл. Да в курсе.

Никки. И чего спрашивать?

Вэл. А чего молчать? Надо же хоть о чем-то поговорить? Столько лет не виделись.

Никки. Темы о погоде всегда актуальны.

Вэл. Что погода? Хочешь дождь — будет дождь, хочешь солнце — будет солнце.

Никки. Действительно. Все так просто. Мне, что ли, спросить, как ты живешь? Хотя и так все знаю.

Вэл. Да что ты знаешь...

Никки. Точно. Ничего не знаю, зомбоящик смотрю, сплетни слушаю, да счет твоим мужьям да любовникам потеряла уже.

Вэл. Дура.

Никки. Была б умной, с тобой не связалась бы.

Вэл. Мужья, любовники... Это все миф. Все эти мальчонки — просто актеришки безработные. Красивые, молодые и безнадежно безденежные. Были. Теперь у них, конечно, и деньги есть, и связи. Теперь они могут позволить себе жить в свое удовольствие и с теми, кого действительно любят. Узнай избиратели о том, что я столько лет люблю одну-единственную женщину, что у меня сын растет, и что я, ну, обычный мужик — кто бы за меня голосовал? Кто бы меня выдвигал? Да никакая партия и не глянула бы в мою сторону.

Никки. Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? Сам выбрал такую жизнь. Сам. Выбор у тебя был? Был. Все. Живи и не жалуйся.

Вэл. Тяжело жить.

Никки. Тебе тяжело?! Президенту Конфедерации? Смешно... Это нам со Славой тяжело жить. Всю жизнь притворяюсь...

Вэл. Знаю. Следил. Покрывал. Помогал.

Никки. Спасибо. Только толку? Вон, что произошло... и что делать?

Вэл. Ты знаешь Закон!

Никки. Они не хотят, они вообще хотят сбежать.

Вэл (достает листок из кармана, разворачивает и протягивает Никки). Я в курсе.

Никки (благоговея). Бумага? Настоящая бумага? Откуда?

Вэл. Люблю по старинке донесения читать.

Никки. Обалдеть. Я оторву себе кусок без текста?

Вэл. Отрывай.

Никки отрывает часть листа, прячет его в карман. Читает текст на втором куске.

Никки. Подожди... Это ты все знал? И про Ваню, и про беременность, и что они убежать хотели?

Вэл. Да.

Никки. И мне не сказал?

Вэл. Ты мне не звонила — значит, во мне не нуждалась.

Никки. И ничего не сделал?

Вэл. Почему ничего? Они же попали в «Ностальгию».

Никки. А «Ностальгия» это эээ… ваш клуб?

Вэл. А вот это неважно. Главное сейчас сделать все правильно, по Закону. Их надо уговорить. Был бы это не мой сын, никто бы с ними не церемонился, но мой сын сам должен понять, как ему лучше жить.

Никки. Мы уговаривали. Ноль. Ничего не желают слышать.

Вэл. Значит, плохо уговаривали. Плохо объяснили, недостаточные аргументы привели.

Никки. Аргументы... как я забыла о них... А знаешь, я даже горда тем, что мой сын решил бороться за себя, за любимую и за ребенка.

Вэл. Даже так... Все эти годы мне стоило огромных усилий покрывать твой зад перед Органами защиты, Отделом надзора, Управлением, ОСД и другими организациями. И если ты сейчас гордишься тем, что вырастила сына, готового преступить Законы, то больше на мою помощь не рассчитывай! Это было в последний раз.

Никки. А позвонила я тебе в первый раз.

Вэл. В первый и последний. У тебя был шанс — все, его нет.

Никки. И что мне делать?

Вэл (иронично). Внуков ждать.

Никки. Вспомни Закон!

Вэл. О Боже, ладно. Хорошо. Я все утрясу. Никто не заберет ребенка.

Никки. Спасибо. Только вот — сегодня ты у руля и все утрясешь, а завтра тебя не переизберут и тогда что? Вспомнят, найдут и еще хуже будет.

Вэл. Так что ты еще от меня хочешь-то?

Никки. Измени Закон.

Вэл. Очумела?

Никки. Проведи референдум, внеси изменения... Ну, не мне тебе рассказывать, как это делать.

Вэл. Я не могу. Ты что... Конфедерация...

Никки. В большой жопе, как и все другие страны. Сделай первый шаг — измени Закон.

Вэл. Нет, ни за что. Скоро выборы.

Никки. Да, скоро выборы. Иди на выборы с другой программой, защити то большинство, которое меньшинство, защити своего сына, внуков.

Вэл. Ты должна понимать — это все не так просто, и не так быстро делается. Меня не поймут, не примут...

Никки. Ты сам в этом виноват. Много лет назад ты выбрал этот путь, твоя жизнь — сплошная ложь, один обман. Но это ты сам сделал так. Это ты принимал поправки, утверждал Законы. Ты помнишь, что подписание Хартии и ее внедрение в жизнь было экспериментальным, и дальнейшая судьба Хартии зависела от тебя? И несмотря на протесты, несмотря на просьбы, ты утвердил Хартию.

Вэл. Весь мир утвердил ее. И Конфедерация...

Никки. Сейчас ты — это Конфедерация!

Вэл. Но тогда я только шел на первый срок, тогда еще не было ничего...

Никки. Вот именно! И ты мог отказаться.

Вэл. Но весь мир...

Никки. Катится к чертям собачьим. Разве ты этого не понимаешь? Не видишь? Будь первым — измени Закон. Тебя поддержат, тебя поддержат многие.

Вэл. Никто меня не поддержит.

Никки. Ради чего ты живешь? Что тебя ждет дальше? Семьи у тебя нет, дети — сын не знает о тебе, внуки — вот не будет внука. Рано или позно тебе придется уйти с должности — и что? Стакан воды тебе и робот принесет, а простое человеческое общение? Искреннее общение?

Вэл. Все. Хватит! Нет, нет и нет. А со Славой и с этой Ваней поговорит Полковник. Понятно?

Никки. Понятно. Спасибо за помощь. Ну, наверное, прощай?

Вэл. Наверное.

Никки. Рада была видеть.

Никки отворачивается. Вэл уходит.