Явление 17

Слава. Слабоваты нервы у родителя оказались.

Никки. У Отца! Он твой Отец!

Слава. Ладно, чего кричать? Я понял!

Ваня. Мы вообще едем? Эй! Как вас там... А где он?

Никки. И Жени нет...

Ваня (подходит к Шуре). Родитель! (Пытается его растолкать). Спит...

Никки. Теперь пока не протрезвеет — не проснется.

Ваня. А где еще один мой родитель?

Никки. Мама?

Ваня. Да!

Никки. Судя по всему, родителей у тебя скоро будет три.

Ваня. С каждым часом все интереснее жить: то отец — пидор, то мать — шлюха.

Слава. Хорошо, что мы теперь не женаты.

Ваня. Что?

Слава. Оно мне надо — такую родню иметь? Перед друзьями стыдно.

Ваня. А передо мной тебе не стыдно? Перед нашим ребенком?

Слава. Мы же решили ребенка отдать.

Ваня. Как у тебя все легко: ребенка отдать, с женой развестись, родителей послать, и все, ты — в шоколаде.

Слава. И че? Все так живут.

Ваня. Мы не хотели так жить.

Слава. Дураками были. Вон умный чел нам все объяснил.

Ваня. Как легко ты от всего отказался!

Слава. А ты? Ты не отказалась?

Ваня. Я пожертвовала своими желаниями ради счастья будущего ребенка.

Явление 18

В комнату заходит Официант. Он обескуражен. Пытается что-то сказать, но не получается — показывает на черные стены. В комнату забегает Полковник, несколько растрепанный, и Жека, тоже немного помятая.

Полковник. Это... Это правда?

Официант кивает головой.

Никки. Вы о чем?

Официант кивает на экран. Черная стена включается — на ней крупным планом Вэл и журналисты с камерами.

Вэл. Мы стали Иванами, родства не помнящими! Мы полностью отказались от опыта наших предков, наших традиций, обычаев, и получили вырванное поколение. Поколение людей, не способных контролировать свои желания, поколение потребителей. А ведь именно им надо будет содержать нас в старости, а они не способны работать и думать о ком-либо, кроме себя. Мы забыли о роли семьи, о роли родителей в жизни ребенка; о том, что такое «отец» и «мать». Мы уничтожили семью, дав вместо этого суррогат с бездушными «Родитель 1», «Родитель 2». А воспитание? Нас воспитывали родители, отец и мать, мы учились общению с женщинами и мужчинами, мы учились отношениям на примере родителей... А чему учатся наши дети? Посмотрим правде в глаза — это надо менять. Наш эксперимент не удался, мы зашли в... глубокий тыл! И мы будем это менять! И это наша новая программа! Пока это все, что я хотел сказать, жду вас на следующей пресс-конференции, где я расскажу правду о себе и своей семье... Да, у меня есть семья! Но об этом позже.

Никки. Я в ауте...

Явление 19

Экран поднимается. Заходит Вэл. Все смотрят на него, молчат.

Ваня. Папа!

Ваня кидается на шею Вэлу.

Ваня. Внука в вашу честь назовем.

Жека. Сват дорогой, рады вас видеть...

Шура. А я потом, я протрезвею и потом...

Слава. Вань, ты с именем подожди... мы что решили?

Ваня. Мы отдаем ребенка для лучшей жизни.

Вэл. Неужели вы не понимаете, что лучшая жизнь для ребенка — это жизнь с его родителями? Лучшее воспитание — воспитание мамы и папы?

Слава. Но ведь нам объясняли, рассказывали...

Вэл. Кто? Он? (показывает на Полковника) О, он умеет рассказать и убедить, работа у него такая. Да и платят ему за это хорошо.

Ваня. Ну и что, что работа! Он все нам объяснил и мы готовы…

Вэл. Нет.

Ваня. Что, вот так вот просто — нет?

Вэл. Да.

Слава. Вы о чем?

Ваня. Он говорит, что надо оставить ребенка и воспитывать его вдвоем, и никого не слушать.

Никки. Впервые я согласна с ним.

Жека. Оставляйте, раз уж такое дело. Мы поможем, если там чего...

Ваня. Вот твоей помощи мне не надо.

Жека. Не понимаю...

Ваня. Слава, между прочим, даже порадовался, что мы не женаты, когда ты вот с этим… Фу!

Жека. А что я? Я еще вполне молода и мне нужен кто-то... Ну, не могу я после всего с твоим родите... отцом быть... Понимаешь? Не могу!

Шура. Да я ж того, не того...

Вэл (полковнику). Объясните им все!

Полковник. Приказ понял. (Жеке и Шуре) Это шутка была. Шутка. Провокация.

Жека. Что? Да за такие шутки...

Полковник. Работа у меня такая.

Жека. Шурочка мой!!!

Жека кидается к Шуре.

Жека. Бедный мой, несчастный, оклеветанный!

Шура сладко спит, посапывая во сне.

Жека. Спи, спи, мой хороший. Как можно было такого пупсика оговорить...

Никки. Все, хватит. Сопли все убрали. Дома будешь причитать. А у нас разговор. Ты готов все рассказать на пресс-конференции?

Вэл. Да. Я расскажу правду о своей жизни, о том, что повлияло на мое решение и, разумеется, о тебе, о Славе. Ну и о будущем малыше. Я горд, что мой сын вырос мужчиной, а не полом икс. Природу не изменить, и мы больше не будем ее менять в угоду каждому. Все будут равны и свободны, но ровно до того момента, пока их свобода не будет мешать свободе другого. Я готов изменить мир, я готов рисковать. И я хочу, чтобы мои внуки выросли в том же мире, что и я, в мире мужчин и женщин, в мире родных мам, пап, бабушек и дедушек. Вы со мной?

Никки. А нам терять нечего! Поборемся, ребята?

Ваня и Слава. Но как же? Но мы же? Все таки что нам делать?

Вэл. Забудьте обо всем, что вам говорили. Это сложно, но это надо забыть.

Ваня и Слава. А мы опять женаты?

Вэл. Да, думаю да.

Ваня и Слава. Тогда мы готовы.

Вэл. Вот и славно. Нам пора. (Полковнику) Вы за нами вот этого мужичка вынесете. И там немного протрезвите его, а то нам перед журналистами выступать!

Вэл галантно пропускает Ваню, Никки, Жеку и Славу. Поворачивается к Полковнику. Полковник пытается поднять спящего Шуру.

Полковник. Я прошу прощения, но не могли бы вы мне помочь? Тяжелый он какой...

Вэл подходит к Полковнику и Шуре, помогает поднять Шуру. Раздается выстрел. Вэл падает. Затемнение.