6 Кони морей — метафорическое обозначение волн.

Келътсьая литература

Ирландский ^т с

Взгляни на Страну Благодатную:

Море бьет волной о берег и мечет Драконовы камни и кристаллы;

Волоски кристаллов струятся с его гривы.

Богатство, сокровище всех красок Ты найдешь в Милой Стране, прекрасно-влажной Там ты слушаешь сладкую музыку, Пьешь лучшее из вин.

Золотые колесницы на Равнине Моря Несутся с приливом к солнцу, Серебряные колесницы на Равнине Пгр И бронзовые, без изъяна.

Желто золотые кони, там, на лужайке, Лпые — красной масти, Иные еще с шерстью на спинах Небесно-голубой мастн.

С восходом солнца придет Прекрасный муж и осветит равнины. Он едет по прекрасной приморской равнико, Он волп^ от море, обращая его в кровь.

Будут плыть мужи цо светлому морю В страну — цель их поездки. Они пристанут к блистающему камню, Из которого несется сто песен.

Песнь несется к плывущим, Несется долгие века, беспечальная. Звучен напев стоголосых хоров, Они избыли дряхлость и смерть.

О многовидная морская Эмайн, II близкая и далекая,

С тысячами женщпн в пестрых одеждах, Окаймленная светлым морем!

Из вечно тп\ого, влажного воздуха Капли серебра падают на землю Белля скала \ морской 1рят:ы Получает свой жар от солнца.

Мчагся мужл но Равнине Пгр — Прекрасная игра, не бессильная.

В цветистой стране, средь ьр^ог' ее, Оьц избыли дряхлость п о (.рть.

Слушать музь^у ночью, Гулять в Стране Многоцветл» к, В стране цветистой — о вспсц ьрдсп! Где мерцает белое оГлаьо!

Есть трижды пятьдесят островов Средь океана, от нас на ^^(П. Больше Ирландии рдвос Каждый из них или строе.

П^сгь же Бран средь мирской толпы Услышит мудрость, ему возвещенную. Предприми плаванье по светлому морю:

Быть может, ты достигнешь Страны Женщин.

Вслед за этим жеьщина покипела их, и они не знали, к^да она ушла; и она у несла ветвь с собою. Ветвь выпала из руки Бра­на и перешла в руку женщины, и в руке Брана не было силы, чтобы удержать ветвь.

На другой день Бран пустился в море. Трижды девять мужей бпло с ним. Во главе каждых девяти был один его молочный брат и сверстник. После того как он пробыл в море два дня и две ночи, он завидел мужа, едущего навстречу ему по морю на колеснице. Этот муж спел ому двадцать два четверостишия; он назвал себя, — сказал, что он Мапаннан, сын Лера³.

Он спел ему:

Чудно, прекрасно Брану В ладье на светлом море.

Для меня же, едущего на колеснице издалека, Цветущая долина — то море, где плпвег он.

То, ч го с» етлое море для Брана, П шр^щою в ладье с кормою, — Радостная равнина с множеством цветов Для меня, с моей двухколесной колесницы.

Бран видит множество волн, Плещущих среди светлого моря, — Я же вижу па Равнине Забав Цветы с красными головкамп, без изъяна.

^л Мрнаннин, 1ьг .1ера,-гах — юроль обо^огень.

первоначально бог моря, в поздвейших са-

Кони Лера блистают летом Всюду, сколько хватает взора Брана. Реки струят свой медвяный поток В стране Манапцана, сына Лера.

Блеск зыбей, средь которых ты находишься, Белизна моря, по которому плывешь ты, Это — расцвеченная желтым и голубым Земля, — она не сурова.

Пестрые лососи прыгают из педр Белого моря, на которое глядишь ты:

Это — телята, разных цветов телята, Ласковые, не бьющие друг друга.

Хоть видна тебе лишь одна колесница В Счастливой Стране, обильной цветами, — Много коней на ее пространствах, Хотя для тебя они и незримы.

Велика равнина, много в ней мужей, Краски блистают светлым торжеством. Серебряный поток, золотые одежды — . Все приветствует своим обилием.

В прекрасную игру, самую радостную, Они играют, вином опьяняясь, Мужи и милые женщины, под листвою, Без греха, без преступленья. Вдоль вершин леса проплыла Твоя яадья через рифы. Лес с прекрасными плодами Под кормой твоего кораблика.

Лес дерев цветущих, плодовых, — Среди них лоза виноградная, — Лес не вянущий, без изъяна, С листьями цвета золота ².

Это облик, тобою зримый, — Он придет в твои края, в Ирландию, Ибо мне надлежит путь к дому Женщины из Лине-Мага.

Пред тобой Манашган, сын Лера, На колеснице, в обличье человека.

Ирландский эпос

Им будет рожден — на короткую жизнь — Прекрасный муж с белым теяом.

Он будет усладой холмов волшебных, Он будет любимцем в доброй стране, Он поведает тайны — поток мудрости — В мире, не внушая страха к себе.

Он примет облик всякого зверя И в голубом море, и на земле. Он будет драконом пред войсками, Он будет волком во всяком лесу.

Он будет оленем с серебряными рогами В стране, где катятся колесницы, Он будет лососем в глубоком озере, Он будет тюленем, он будет прекрасным белым лебедем.

Он будет, спустя долгие века, Много лет прекрасным королем. Он сокрушит полки — славная ему будет могила, Он зальет кровью равнины, оставляя след колес.

Среди королей и витязей Он будет героем прославленным. На высокой твердыне уготовлю я Ему кончину достойную.

Высоко я поставлю его средь князей. Его одолеет сын заблуждения ³. Мананнан, сын Лера, будет Его отцом и наставником.

Он будет — кратка его жизнь! — Пятьдесят лет в этом мире. Драконов камень морской поразит его В бою при Сенлаборе.

Он попросит испить из Лох-Ло *» Устремив взор на поток крови. Белая рать унесет его на колесах облаков В обитель, где нет скорби.

Пусть усердно гребет Бран, Недалеко до Страны Женщин. Эмайн многоцветной, гостеприимной, Ты достигнешь до заката солнца.

^а Лох-Ло — озеро в Ирландии.

4 Зарубежная литература

98

Кельтская литература

После этого Бран поплыл дальше. Вскоре он завидел остров. Бран стал огибать его. Большая толпа людей была на острове, хохотавших, разинув рот. Они все смотрели на Брана и его спут­ников и не прерывали своего хохота для беседы с ним. Они смея­лись беспрерывно, глядя плывущим в лицо. Бран послал одного из своих людей на остров. Тот тотчас же присоединился к толпе и стал хохотать, глядя на плывущих, подобно людям на острове. Бран обогнул весь остров. Всякий раз, как они плыли мимо этого человека, его товарищи пытались заговорить с ним. Но он не хотел говорить с ними, а лишь глядел на них и хохотал пм в лицо. Имя этого острова — Остров Радости. Так они и оставили его там.

Вскоре после этого они достигли Страны Женщин и увидели царицу женщин в гавани.

— Сойди на землю, о Бран, сын Фебала! — сказала царица женщин. — Добро пожаловать!

Бран не решался сойти на берег. Женщина бросила клубок нитей прямо в него. Бран схватил клубок рукою, и он пристал к его ладони. Конец нити был в руке женщины, и таким образом она притянула ладью в гавань. Они вошли в большой дом. Там было по ложу на каждых двоих — трижды девять лож. Яства, предложенные им, не иссякали на блюдах, и каждый находил в них вкус того кушанья, какого желал. Им казалось, что они пробыли там один год, а прошло уже много, много лет.

Тоска по дому охватила одного из них, Нехтана, сына Коль-брана. Его родичи стали просить Брана, чтобы он вернулся с ними в Ирландию. Женщина сказала им, что они пожалеют о своем отъезде. Они все же собрались в обратный путь. Тогда она сказа­ла, чтобы они остерегались коснуться новой земли.

Они плыли, пока не достигли селения по имени Мыс Брана³. Люди спросили их, кто они, приехавшие с моря. Отвечал Бран:

— Я Бран, сын Фебала. Тогда те ему сказали:

— Мы не знаем такого человека. Но в наших старинных пове­стях рассказывается о Плавании Брана.

Нехтан прыгнул из ладьи па берег. Едва коснулся он земли Ирландии, как тотчас же обратился к груду праха, как если бы его тело пролежало в земле уже много сот лет.

После этого Бран поведал всем собравшимся о своих стран­ствованиях с начала вплоть до этого времени. Затем он простился с нимп, и о странствиях его с той поры ничего неизвестно.

СКАНДИНАВСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

^а Мыс Брана (ирландок ) — «Клюв ворона» —мыс на западное побережье Ирландии.

СТАРШАЯ ЭДДА

«Старшая, или счихотворпая, Эдда» представляет собой собрание эпи­ческих текстов мифологическою и героического содержания, в основной своей массе сложенных древнегерманским аллитерационным топическим стихом и лишь в незначительной части сопровождаемых прозаическими пе­ресказами. В своей основной части тексты «Эдды» (восходягцие в своих эле­ментах к глубокой древности) были сложены около Х в. н. эры, записаны же они были, вероятно, в XII в. Древнейшая из сохранившихся рукописей — пергаментный «Сойех Ке^шэ» («Королевский список») — относится ко второй половине XIII в. В 1643 г. он был открыт исландским епископом Бринйоль-фом Свеянсоном, который ошибочно приписал его исландскому ученому XII в. — Сэмунду Мудрому (1056—1133) и дал ему укрепившееся за ним название «Эдды» по аналогии с прозаическим трактатом по поэтике Снорри Стурлусона (в XII—XIII вв.), носившим заглавие «Эдда» и теперь называе­мым «Младшей, или прозаической, Эддой»

В ряду памятников древнескандинавскои (точнее, древнеисландской) литературы «Старшая Эдда» занимает особое место. Являясь наиболее зна­чительным образцом скандинавской народной поэзии средних веков, «Эдда» одновременно является единственным в своем роде памятником европейской языческой поэзии названного периода. В то время как в других западноев­ропейских странах в Х—XII вв. древние туземные языческие воззрения были почти полностью вытеснены хрисгианским вероучением, на острове Ислан­дия (впервые заселенном в 870—930 гг) еще продолжали жить сказания языческой древности. По словам Т. Н Грановского, «даже по принятия хри­стианства исландцы оставались верны обычаям старины». Эта живучесть старинных обычаев и воззрений объясняется тем, что в средневековой Ис­ландии в этот период в известной мере еще сохранились архаические обще­ственные отношения. В соцчальном укладе и культуре проявлялись разно­образные пережитки первобытно родового строя. Когда с конца IX в. вы­ходцы из Норвегии начади обосновываться в Исландии, «они принесли с со­бою в новое отечество вместо с прекрасным н звучным языком целую выми­равшую в собственной Скандинавии мифологию и изумительное богатство героических песен и преданий. Таким образом, Исландии досталось на долю быть последним убежищем скандинавского язычества п связанного с ним гражданского быта» (Т. Н Грановский Песни Эдды о Нифлуигах).

102

Скандинавская литература

Песни «Старшей Эдды» весьма разнообразны как по форме, так и по содержанию. Всего «Старшая Эдда» содержит более 30 текстов, обычно группируемых в два раздела: 1) песни мифологические, включающие сказания о сотворении мира и о конце мира, а также мифы о божествах древних скандинавов; 2) песни героические, излагающие трагические судь­бы знаменитых родов, в том числе рода Волсунгов и Гьюкунгов. Среди ми­фологических песен прежде всего обращает иа себя внимание «Прорица­ние вёльвы», помещенное в самом начале древнего («королевского») списка «Эдды». Это патетический, исполненный глубокого драматизма рассказ о сотворении мира, его грядущей гибели и возрождении. Образы этой песни отличаются грандиозностью и могучей, суровой силой. Тема гибели богов переплетается с темой неодолимости всевластной судьбы. Суровость, даже некоторая мрачность мифических представлений «Эдды» коренилась в суро­вых условиях жизни древних скандинавов периода раннего средиевековья. Иной характер носит приводимая ниже «Песнь о Трюме», не лишенная юмора, отличающаяся стройностью композиции, во многом близкая средне­вековым балладам. Одно время ученые относили ее к числу древнейших эддических песен, сейчас преобладает мнение, согласно которому названная песнь возникла на рубеже XII и XIII в. В песне повествуется о том, как мо­гучий Тор, прибегнув к хитрости, вернул свой молот Мьёлльнир, похищен­ный великанами (турсы, ётуны). Отдельные эпические мотивы «Эдды» (в частности, тема гибели богов) были использованы Р. Вагнером в его оперной тетралогии «Кольцо Нибелунга».

Старшая Эдда

ПРОРИЦАНИЕ ВЁЛЬВЫ '.

Внимайте мне, все священные роды ², великие с малыми Хеймдалля дети!³ Одпн, ты хочешь, чтоб я рассказала о прошлом всех сущих, о древнем, что помню.

Великанов я помню, рожденных до века, породили меня они в давние годы;

помню девять миров и девять корней п древо предела⁴, еще не проросшее.

В начале времен пе было в мире ни песка, ни моря ⁵, ни волн холодных, земли еще не было и небосвода⁶, бездна зияла, трава не росла ⁷.

Пока сыны Бора⁸, Мидгард⁹ создавшие великолепный, земли не подняли;

солнце с юга на камни светило, росли на земле зеленые травы.

Солнце, друг месяца ¹⁰, правую руку до края небес простирало с юга;

солнце не ведало, где его дом, звезды пе ведали, где им сиять,

месяц не ведал мощи своей ".

⁶ Тогда сели боги

на троны могущества

и совещаться

стали, священные,

ночь назвали

и отпрыскам ночи ¹² —

вечеру, утру

и дня середине —

прозвище дали,

чтоб время исчислить.

⁷ Встретились асы на Идавёллъ-поле ¹³, капища стали высокие строить, сил не жалели, ковали сокровища, создали клещи, орудья готовили.

⁸ На лугу, веселясь, в тавлси играли ^и, все у ни\ было только из золота,— пока не явились три великанши ¹⁵, могучие девы из Ётунхейма ¹⁶.

⁹ Тогда сели боги

на троны могущества и совещаться стали, священные:

кто должен племя карликов сделать из Бримира¹⁷ крови и кости Бляина ¹⁸.

¹⁰ Мотсогнпр старшим из племени карликов назван тогда был,

а Дурин — вторым;

карлики много из глины слепили подобий людских, как Дурин велел ¹⁹.

¹⁷ И трое пришло из этого рода асов благих и могучих к морю, бессильных увидели на берегу Аска и Эмблю ²⁰, судьбы не имевших.

¹⁸ Они не дышали, в них не было духа, румянца на лицах, тепла и голоса;

дал Один дыханье, а Хёнир²¹ — дух, а Лодур²² — юпло и лицам румянец.

¹⁹ Ясень я зпаю

по имени Иггдрасиль ²³, древо, омытое влагою мутной;

росы с него

на долы нисходят;

над источником Урд²⁴ зеленеет он вечно.

²⁰ Мудрые девы ²⁵ оттуда возникли три из ключа под древом высоким;

Урд — имя первой, вторая — Верданди²⁶ — резали руны,— Скульд ²⁷ — имя третьей;

судьбы судили, жизнь выбирали детям людей, жребий готовят.

²¹ Помнит войну она первую в мире;

Гулльвейг погибла, пронзенная копьями, жгло ее пламя в чертоге Одина, трижды сожгли ее, трижды рожденную, и все же она досоле живет²⁸.

²² Хейд ее называли, в домах встречая,— вещей колдуньей — творила волшбу жезлом колдовским;

умы покорялись

ее чародейству

злым женам на радость.

²³ Тогда сели бот на троны могущества и совещаться стали, священные:

стерпят ли асы обиду без выкупа иль боги в отмщенье выкуп возьмут.

²⁴ В войско метнул Один копье,— это тоже свершилось в дни первой войны;

рухнули стены, крепости асов, ваны в битве врагов побеждали.

²⁶ Тогда сели боги на троны могущества и совещаться, священные, стали:

кто небосвод сгубить покусился и Ода жену отдать великанам? ²⁹

Старшая Эдда

²⁶ Разгневанный Тор один начал битву — не усидит он, узнав о подобном! — крепкие были попраны клятвы, тот договор, что досель соблюдался.

²⁷ Знает она,

что Хеймдалля слух³⁰ спрятан под древом, до неба встающим;

видит, что мутный течет водопад с залога Владыки³¹,— довольно ли вам этого?

²⁸ Она колдовала тайно однажды,

^О

когда князь асов ' в глаза посмотрел ей:

«Что мспя вопрошать? Зачем испытывать? Знаю я, Один, где глаз твой спрятан:

скрыт он в источнике славном Мимира!» ^зэ Каждое утро Мимпр пьет мед с залога Владыки — довольно ли вам этого?

²⁹ Один ей дал

ожерелья п колт-ца, взамен получил с волшбой прорицанья,-сквозь все миры взор ее пронпкал^зл.

³⁰ Валькирий видало, из дальних земель готовых снешпть к племени готов³¹⁾;

Скульд со щитом, Скёгуль другая,

Гунн, Хильд и Гондуль п Гейрскёгуль. Вот перечислены девы Одипа, любо скакать пм повсюду, валькириям.

³¹ Видала, как Бальдр³⁶, бог окровавленный, Одина сын, смерть свою принял;

стройный над полем стоял, возвышаясь, тонкий, прекрасный омелы побег.

³² Стал тот побег, тонкий и стройный, оружьем губительным, Хёд его бросил. У Бальдра вскоре брат³⁷ народился,— ночь проживя, он начал сражаться.

³³ Ладоней не мыл он, волос не чесал, пока не убил Бальдра убийцу;

оплакала Фригг, в Фенсалир³⁸ сидя, Вальхаллы³⁹ скорбь — довольно ли вам этого?

³⁴ Сплел тогда Вали страшные узы, крепкие узы связач из кишок⁴⁰.

³⁵ Пленника видела под Хверэлюндом⁴¹, обликом схожего с Лоьп зловещим⁴²;

там Сшюн⁴³ сидит, о муже своем горько печалясь,— довольно лп вам этого?

10Ь

Скандинавская литература

³⁶ Льется с востока поток холодный, мечи он несет,— Слид⁴⁴ ему имя.

37

Стоял на севере в Нидавеллир⁴⁵ чертог зоютой — то карликов дом;

другой же стоял на Окольнир⁴⁶ дом, чертог великанов, зовется он Бримир.

³⁸ Видела дом,

далекий от солнца, на Береге Мертвых, дверью на север;

падали капли яда сквозь дымпик, из змей живых сплетен этот дом.

^зэ Там она видела — шли чрез потоки поправшие клятвы, убийцы подлые и те, кто жен чужих соблазняет;

Нидхёгг⁴⁷ глодал там трупы умерших, терзал он мужей — довольно ли вам этого? ⁴⁸

⁴⁰ Сидела старуха в Железном Лесу⁴⁹ и породила там Фенрира род ⁵⁰;

из этого рода станет один мерзостный тролль похитителем солнца.

4!

Будет он грызть трупы людей, кровью зальет

жилище богов⁵¹;

солнце померкнет в летнюю пору, бури взъярятся — довольно ли вам этого?

⁴² Сидел на холме, на арфе играл пастух великанши, Эггдер веселый;

над ним распевал на деревьях лесных кочет багряный, по имени Фьяляр.

43

Запел над асами Гуллинкамби⁵², он будит героев Отца Дружин⁵³;

другой под землей первому вторит петух черно краспый у Хель чертога.

44

Гарм ⁵⁴ лает громко у Гнипахеллира, привязь не выдержит • вырвется Жадный^&5. Ей многое ведомо, все я провижу судьбы могучих, славных богов.

⁴⁵ Братья начнут

биться друг с другом,

родичи близкие

в распрях погибнут;

тягостно в мире, великий блуд, век мечей и секир, треснут щиты, век бурь и волков до гибели мира;

щадить человек

56

человека не станет

Старшая Эдда

⁴⁶ Игру завели Мимира дети⁵⁷, конец возвещен рогом Гьялялрхорн⁵⁸;

Хеймдалль трубит, поднял он рог, с черепом Мимира⁵⁹ Один беседует.

⁴⁷ Трепещет Игдрассиль, ясень высокий, гудит древний ствол, туре ⁶⁰ вырывается.

⁴⁸ Что же с асами? Что же с альвами? Гудит Ётунхейм, асы на тинге;

карлики стонут пред каменным входом в скалах родных — довольно ли вам этого?

⁴⁹ Гарм лает громко у Гнипахеллира, привязь не выдержит — вырвется Жадный. Ей многое ведомо, все я провижу судьбы могучих, славных богов.

⁵⁰ Хрюм ⁶¹ едет с востока, щитом заслонясь;

Ёрмунганд⁶² гневно поворотился;

змей бьет о волны, клекочет орел, павших терзает;

Нагльфар ^ь3 плывет.

51

С востока в ладье Муспелля ⁶⁴ люди плывут по волнам, а Локи правит;

едут с Волком⁶⁵ сыны великанов, в ладье с ними брат Бюлейста⁶⁶ едет.

⁵² Сурт⁶⁷ едет с юга с губящим ветви ⁶⁸, солнце блестит на мечах богов;

рушатся горы, мрут великанши, в Хель идут люди, расколото небо.

⁵³ Настало для Хлпн ⁶⁹ новое горе. Один вс1упил с Вольом в сраженье, а Бели убийца⁷⁰ с Суртом схватился,— радости Фригг⁷¹ близится гибель.

⁵⁴ Гарм лает громко У Гпипахеллира, привязь не выдержит — вырвется Жадный. Ей многое ведомо, все я провижу судьбы могучих, славных богов.

⁵⁵ Сын тут приходит Отца Побед⁷², Видар, для боя со зверем трупным ⁷³;

меч он вонзает, мстя за отпа, — в сердце разит он Хведрунга сына ⁷⁴.

⁵⁶ Тут славный приходит Хлодюн потомок⁷⁵, со змеем идет биться сын Одпна⁷⁶,

Скандинавская литература

в гневе разит Мидгарда страж ⁷⁷, все люди должны с жизнью расстаться,— на девять шагов отступает сын Фьёргюн ⁷⁸, змеем сраженный — достоин он славы.

⁵⁷ Солнце померкло, земля тонет в море, срываются с неба светлые звезды, пламя бушует питателя жизни ⁷⁹, жар нестерпимый до неба доходит.

⁶⁸ Гарм ласт громко у Гнипахеллира, привязь не выдержит — вырвется Жадный. Ей многое ведомо, все я провижу судьбы могучих, славных богов.

⁵⁹ Видит она:

вздымается снова из моря земля, зеленея, как преягде;

падают воды, орел пролетает, рыбу из воли хочет он выловить.

⁶⁰ Встречаются асы па Идавс шь-поле, о поясе пара ⁸⁰ могучем беседуют и вспоминают о славных собьпьях п рунах древних великою бога⁸¹.

⁶¹ Снова найтись должны на лугу в высокой траве тавлеи золотые, что им для игры служили когда-то.

⁶² Заколосятся хлеба без посева, зло станет благом, Бальдр вернется, жить будет с Хёдом у Хрофта ⁸² в чертогах, в жилище богов — довольно ли вам этого?

⁶³ Хонир берет

прут жеребьевый, братьев обоих⁸³ живут сыновья в доме ветров ⁸⁴ — довольно ли вам этого?

⁶⁴ Чертог она видит солнца чудесней, на Гимле стоит он, сияя золотом:

там будут жить дружины верные, вечное счастье там суждено им.

⁶⁵ Нисходит тогда мпра владыка, правящий всем власточин могучий ⁸ .

⁶⁶ Вот прилетает черный дракон, сверкающий змеи с Темыых Вертун, Нидхёгг песет, пад полоч летя, под крыльями трупы иора ей ⁸⁶ исчезну! ь.

Старшая Эдда

109

РЕЧИ ВЫСОКОГО.

«Речи Высокого» (т. е. Одина) знапомят нас с образцами древне-скандинавской гномической поэзии. Строфы 1—95 содержат правила жи­тейской мудрости, видимо, бытовавшие в устной традиции Они близки к пословицам и поговоркам. Многие строчки этой пространной песни до сих пор живут в Исландии в качестве пословиц и поговорок Строфы 112—137 представляют собой ряд жизненных советов, даваемых некоему Лоддфаф-ниру.

' Прежде чем в дом войдешь, все входы ты осмотри, ты огляди,— ибо, как знать, в этом жилище недругов нет ли.

² Дающим привет! Гость появился! Где место найдет он? Торопится тот, кто хотел бы скорей у огня отогреться.

³ Дорог огонь

тому, кто с дороги, чьи застыли колени;

в еде и одежде нуждается странник в горных краях.

⁴ Гостю вода нужна и ручник, приглашенье учтивое, надо приветливо речь повести и выслушать гостя.

⁵ Ум надобен тем, кто далеко забрел,— дома все тебе ведомо;

насмешливо будут глядеть на невежду, средь мудрых сидящего.

⁶ Умом пред людьми похваляться не надо —

скрывать его стоит;

если мудрец будет молчать — не грозит ему горе, ибо нет на земле надежнее друга, чем мудрость житейская.

⁷ Гость осторожный, дом посетивший, безмолвно внимает — чутко слушать и зорко смотреть мудрый стремится.

⁸ Счастливы те, кто заслужил похвалу и приязнь;

труднее найти

добрый совет

в груди у других.

⁹ Счастливы те,

кто в жизни ставны разумом добрым;

неладный совет

часто найдешь

у другого в грудп.

¹⁰ Нету в пути

драгоценней ноши,

Ч^М мудрость КИТСИС1 Г Я;

дороже сокровищ она на чужбине — то бедных богатство.

^п Нету в пути

драгоценней ношг,

110

Скандинавская литература

чем мудрость житейская;

хуже нельзя

в путь запастись,

чем пивом опиться.

¹² Меньше от пива пользы бывает, чем думают многие;

чем больше ты пьешь, тем меньше покорен твой разум тебе.

¹⁵ Осторожным быть должен конунга" отпрыск и смелым в сраженьи;

каждый да будет

весел и добр

до часа кончины.

¹⁶ Глупый надеется смерти не встретить, коль битв избегает;

но старость настанет —

никто от нее

не сыщет защиты.

¹⁹ Пей на пиру, но меру блюди и дельно беседуй;

не прослывешь

меж людей неучтивым,

коль спать рано ляжешь.

²⁰ Без толку жадный старается жрать себе на погибель;

смеются порой над утробой глупца па пиршестве мудрых.

²¹ Знают стада,

что срок наступил

покинуть им пастбища;

а кто неумен, меры не знает, живот набивая.

²² Кто нравом тяжел, тот всех осуждает, смеется над всем;

ему невдомек,

а должен бы знать,

что сам он с изъяном.

²³ Глупый не спит всю ночь напролет в думах докучных;

утро настанет — где же усталому мудро размыслить.

²⁴ Муж неразумный увидит приязнь в улыбке другого;

с мудрыми сидя, глупец не поймет над собою насмешки.

²⁷ Муж неразумный на сборище людном молчал бы уж лучше;

не распознать

в человеке невежду,

коль он не болтлив,

но невежда всегда

не видит того,

что болтлив он безмерно.

²⁹ Кто молчать не умеет, тот лишние речи заводит нередко;

быстрый язык

накличет беду,

коль его не сдержать.

•' Конунг — военный вождь, высший представитель родовой знати.

Старшая Эдда

111

"^\ Доволен глумливый, коль, гостя обидев, удрать ухитрился;

насмешник такой не знает, что нажил гневных врагов.

³² Люди друзьями слывут, но порой на пиру подерутся;

распри всегда готовы возникнуть:

гость ссорится с гостем.

34

Путь неблизок к другу плохому, хоть двор его рядом;

а к доброму другу дорога пряма, хоть далек его двор.

35

Гость не должен назойливым быть и сидеть бесконечно;

даже приятель станет противен, коль долго гостит он.

³⁶ Пусть невелик

твой дом, но твой он, и в нем ты владыка;

пусть крыша из прутьев и две лишь козы,— это лучше подачек.

³⁷ Пусть невелик

твой дом, но твой он, и в нем ты владыка;

кровью исходит

сердце у тех,

кто просит подачек.

³⁸ Муж не должен хотя бы на миг отходить от оружья,

ибо как знать, когда на пути копье пригодится.

⁴⁰ Добра не жалей, что нажито было, не скорби о потере;

что другу обещано,

недруг возьмет —

выйдет хуже, чем думалось.

⁴¹ Оружье друзьям и одежду дари — то тешит их вчорьг;

друзей одаряя,

ты дружбу крепишь,

коль судьба благосклонна.

⁴² Надобно в дружбе верным быть другу, одарять за подарки;

смехом на смех пристойно ответить и обманом — на ложь.

⁴³ Надобно в дружбе верным быть другу и другом друзей его;

с недругом друга никто не обязан дружбу поддерживать.

⁴⁴ Если дружбу ведешь и в друге уверен и добра ждешь от друга,—' открывай ему душу, дары приноси, навещай ею часто.

⁴⁵ Но сслп др\гому поверил оплошно, добра ожидая, сладкою речью С!,рой з [ые мыслп н л1И, если лжет оп.

113

Скандинавская литература

Так гье и с теми, в ком усомнишься, в ком видишь коварство, улыбайся в ответ, скрывай свои мысли,— тем же отплачивай.

⁴⁸ Щедрые, смелые счастливы в жизни, заботы не знают;

а трус, тот всегда

спасаться готов,

как скупец от подарка.

⁵² Подарок большой не всюду пригоден, он мо/кет быть малым;

неполный кувшип, половина краюхи мне добыли друга.

⁵³ У малых песчинок, у малых волн мудрости мало;

пе все мудрецы — глупых и умных поровну в мире.

⁵⁴ Следует мужу в меру быть умным, пе мудрствуя много;

лучше живется

тем людям, чьи знанья

не слишком обширны.

⁵³ Следует мужу

в меру быть умным, не мудрствуя много;

ибо редка

радость в сердцах, если разум велик.

67

Головня голопне передать готова пламя от пламени;

в речах человек познает человека, в безмолвьи глупеет.

58

Рано встает, кто хочет отнять добро или жизнь;

не видеть добычи

лежачему волку,

а победы — проспавшему.

54

Рано встает,

кто без подмоги

к труду приступает;

утром дремота — работе помеха;

кто бодр, тот богат.

⁶¹ Сытым и чистым на тинг'¹ собирайся, хоть и в бедпой одежде;

сапог и штанов стыдиться не надо, а также коня, коль он неказист.

⁷⁰ Лучше живым быть, нежели мертвым;

живой — наживает;

для богатого пламя, я видел, пылало, но ждала его смерть.

⁷¹ Ездить может хромой, безрукий — пасти, сражаться — глухой;

даже слепец

до сожженья полезен —

что толку от трупа!

^а Типг — яа^одпоо собрание, ьсче.

Старшая Эдда

⁷⁶ Гибнут стада, родня умирает, и смертей ты сам;

по смерти не ведает громкая слава деяний достойных.

⁷⁷ Гибнут стада, родня умирает, и смертей ты сам;

но знаю одно,

что вечно бессмертно:

умершего сласа.

⁷⁹ Если глупцу достается в удел любовь иль богатство, не добудет ума он, но чванство умножит и спесью прославится.

⁸¹ День хвали вечером, жен — на костре", меч — после битвы, дев — после свадьбы, лед — если выдержит, пиво — коль выпито.

жены объясненьям, с изъяном мечу, медведя проделкам и конунга сыну,

⁸⁷ скотине больной, рабу своевольному, лести колдуньи, врагу, что сражен,

88

всходам ранним

не должно нам верить,

ни сыну до срока:

погоде для сева и сына уму доверять не дерзай.

⁵³ Никто за любовь никогда осуждать другого не должен, "асто мудрец опутан любовью, глупцу непонятной.

⁽⁾⁴ Мужей не суди за то, что может с каждым свершиться;

нередко бывает мудрец безрассудным от сильной страсти.

85

86

Непрочному луку, жаркому пламени, голодному волку, горластой вороне, визжащей свинье, стволу без корней, встающему валу, котлу, что кипит,

летящей стреле, отходящему валу, тонкому льду, змее, что свилась,

¹⁾⁵ Советы мои,

Лоддфафпир, слушай, па пользу их примешь, коль ты их поймешь:

чужую жопу

пе должен ты брать

в подруги себе.

¹¹⁶ Советы мои,

Лоддфафпир, слушай, па пользу их примешь,

^а Т. е. после смерти.

т

Скандинавская литература

коль ты их поймешь:

в горах ли ты едешь или по фьордам — еды бери вдоволь.

¹¹⁷ Советы мои,

Лоддфафнир, слушай, на пользу их примешь, коль ты их поймешь:

с дурным человеком несчастьем своим делиться не должно;

ведь люди дурные тебе не отплатят добром за доверье.

⁾²⁰ Советы мои,

Лоддфафнир, слушай, на пользу их примешь, коль ты их поймешь:

с мужем достойным мирно беседуй, добивайся доверья.

¹²¹ Советы мои,

Лоддфафнир, слушай, на пользу их примешь, коль ты их поймешь:

дружбу блюди и первым ее порвать не старайся;

скорбь твое сердце сожжет, коль не сможешь Другу довериться.

¹²⁷ Советы мои,

Лоддфафнир, слушай, на пользу их примешь, коль ты их поймешь:

злые поступки

злыми зови,

мсти за злое немедля.

¹²⁸ Советы мои,

Лоддфафнир, слушай, на пользу их примешь, коль ты их поймешь:

дурным никогда доволен не будь, дорожи только добрым.

¹³¹ Советы мои,

Лоддфафнир, слушай, на пользу их примешь, коль ты их поймешь:

будь осторожен,

но страха чуждайся;

пиву не верь и хитрому вору, не доверяй и жене другого.

¹³⁴ Советы мои,

Лоддфафнир, слушаЙ! на пользу их примешь, коль ты их поймешь:

над седым стариком никогда не смейся;

цени слово старца;

цедится мудрость

из старого меха,

что висит возле шкур,

качаясь средь кож,

с сычугами в соседстве.

¹³⁵ Советы мои,

Лоддфафнир, слушай, на пользу их примешь, коль ты их поймешь:

над гостями не смейся,

в дверь не гони их,

к несчастным будь щедр.

^1М Вот речи Высокого, в доме Высокого, нужные людям,

Старшая Эдда

115

ненужные ётунам". Благо сказавшему! Благо узнавшим!

Кто вспомнит —

воспользуйся! Благо внимавшим!

ПЕСНЬ О ТРЮМЕ.

' Винг-Тор ' от сна разъяренный встал:

увидел, что Мьёлльнира молот пропал², бородою взмахнул, волосами затряс, сын Ерд ³ повсюду искать стал и шарить.

² И речь он такую повел сначала:

«Слушай-ка, Локи, тебе я скажу то, что не знают ни на земле, ни в поднебесье:

похищен мой молот!»

³ Пошли они к дому Фрейи прекрасному, и речь он такую повел сначала:

«Фрейя, не дашь ли наряд свой из перьев, чтоб я свой молот мог бы сыскать?»

Фрейя сказала:

⁴ «Отдала бы его, будь золотым он;

ссудила б его, будь он серебряным».

⁵ Полетел тогда Локи — шумели перья,— умчался он прочь от жилища асов,

примчался он в край, где ётуны жили.

⁶ Трюм на кургане сидел, князь турсов, ошейники псам из золота плел он и гривы коням густые приглаживал.

(Трюм сказал:)

⁷ «Что там у асов? Что там у альвов? Зачем ты один В Ётунхейм прибыл?»

(Локи сказал:) «Неладно у асов! Неладно у альвов! Не ты ли запрятал Хлорриди⁴ молот?»

(Трюм сказал:)

⁸ «Да, я запрятал Хлорриди молот на восемь поприщ в землю глубоко;

никто не возьмет молот обратно, разве что Фрейм в жены дадут мне» ⁵.

⁹ Полетел тогда Локи -шумели перья,— умчался из края, где ётуны жили, примчался назад

^а Ётуны. — великаны, силы зла.

к жилищу асов. Тор его встретил среди строений и речь он такую повел сначала:

¹⁰ «Успешны ли были молота поиски? Прежде чем сел ты, скорее поведай! Бывает, кто сяд^т, весть позабудет, тот же, кто ляжет, лгать начинаег».

(Локи сказал:)

¹¹ «Успешными были молота поиски:

У Трюма он спрятан, у копунга турсов'¹ никто не возьмет молот обратно, разве что Френю в жены дадут ему».

¹² Отправились оба к Фрейе прекрасной, и речь он такую повел сначала:

«Брачный убор, Фрейя, надень! В Ётунхейм мы поедем вдвоем».

¹³ Разгневалась Фрейя, зафыркала так, что затряслись асов палаты, с нее сорвалось ожерелье Брисингов⁶:

«Меня бы распутной назвать пристало, коль в Ётунхеим я поеду с тобою ' »

¹⁴ Тотчас собрались все асы на тинг и асиньи все сошлись па совет, о том совещались сильные боги, как им вернуть Хлорриди молот.

¹⁵ Хоимдалль⁷ сказал, светлейший из асов,— ванам⁸ подобно судьбу он провидел:

«Тору наденем брачный убор! Украсим его ожерельем Брисингов!

¹⁶ Связка ключей

бренчать будет сзади, женская скроет колени одежда, камней драгоценных на грудь нацепим, голову пышным убором накроем!» ⁹

¹⁷ Тор отвечал, отважнейший ас:

«Меня назовут женовидным асы, если наряд я брачный надену!»

¹⁸ Локи сказа т,

рожденный Лаувей:

«Тор, ты напрасно об этом толкуешь! Асгард захватят стуны тотчас, если свой молот но сможешь вернуть».

^а Турса — ве шканьт.

¹¹⁾ Тору падели брачный убор, украсили грудь ожерельем Брисипгов, связка ключей забренчала сзади, женская скрыла колени одежда, камней дорогих па грудь нацепили, голову пышным убором накрыли.

^2Г> Локп сказал,

рожденный Лаувей:

«Буду тебе я служанкой доброй, вместе поедем с тобою в Ётунхейм!»

²¹ Пригнали козлов к дому поспешно и тотчас впрягли их для резвого бега. Горела земля, рушились горы:

в Ётунхейм ехал Одина сын.

²² Сказал тогда Трюм, ётупов конунг:

«Скорей застилайте, стуны, скамьи! Фрейю везут мне, невесту прекрасную, Ньердом ¹⁰ рожденную из Ноатупа!

²³ Коровы тут ходят золоторогие, черных быков немало у турса;

вдоволь сокровищ, вдоволь камеш ев, только мне Фрейи одной по хватачо».

²⁴ Щтнпьи вечером рано приехали;

ётунам пиво подано было. Гость съел быка и восемь лососей и лакомства съел, что для жен припасли, и три бочки меду Тор опростал.

²⁵ Сказал тогда Трюм, стуг1ов конунг:

«Где виданы девы, жаднее жевавшие? Не знал я невест, наедавшихся так, и д^в, что по стольку пива глотали!»

²⁶ Рядом сидела

служанка разумная, слово в ответ отуну молвила:

«Восемь ночей не ела Фрейя, так не терпелось ей к турсам приехать»

²⁷ Откинул покров, поцелуй дать хотел, по прочь отпрянул оторопело:

«'Что так у Фрейи сверкают глаза? Пламя из них ярое пышет!»

²⁸ Рядом сидела

служанка разумная, слово в ответ ётуну молвила:

«Восемь ночей без сна была Фрейя, так не терпелось ей к турсам приехать».

118

Скандинавская литература

24

зо

Вошла тут проклятая турсов сестра, стала просить даров у невесты:

«Дай мне запястья, червонные кольца, коль добиваешься дружбы моей, дружбы моей и приязни доброй».

Сказал тогда Трюм, ётунов конунг:

«Скорей принесите молот сюда! На колени невесте Мьелльнир кладите! Пусть Вар " десница союз осенит!»

32

У Хлорриди дух рассмеялся в груди, когда могучий свой молот увидел;

пал первым Трюм, ётунов конупг, и род исполинов был весь истреблоп.

Убил он старуху, турсов сестру, что дары у невесты раньше просила:

вместо даров ей удары достались, вместо колец колотил ее молот. Так Тор завладел молотом снова.

ПЕСНЬ О ВЁЛЮНДЕ.

Жил конунг в Свитьоде, звали его Нидуд. Двое сыновей было у него и дочь по имени Бедвильд.

Жили три брата — сыновья конунга финнов,— одного звали Слягфид, другого Эгиль, третьего Велюнд. Они ходили на лыжах и охотились. При­шли они в Ульвдалир ' и построили себе дом. Есть там озеро, зовется оно Ульвсъяр ². Рано утроч увидели они на берегу озера трех женщин, которые пряли лен, а около них лежали их лебяжьи одежды, — это были вальки­рии Две из них были дочери конунга Хлёдвера. Хлядгуд Лебяжьебелая и Хервер Чудесная, а третья была Эльрун, дочь Кьяра из Валлянда. Братья увели их с собой Эгиль взял в жены Эльрун, Слягфид — Лебяжьебелую, а Велюнд — Чудесную. Так они прожили семь зим. Потом валььирии умча­лись в битвы и не возвратились Тогда Эгиль отправился исьать Эльрун, Слягфид пошел на поиски Лебяжьебелой. А Велюнд остался в Ульвдалире. Он был искуснейшим человеком среди всех людей, известных нам из древ­них сказаний. Конунг Нидуд велел схватить его, как здесь об этом расска­зано.

О ВЬЛЮНДЕ И НИДУДЕ.

С юга летели над лесом дремучим девы валькирии, битв искавшие;

остановились на отдых у озера, лен драгоценный начали прясть.

Старшая Эдда

Первая дева,— нет ее краше,— на плечи Эгилю руки вскинула;

Свапхвит³,вторая,

в одежде белой

из перьев лебяжьих;

а третья сестра Вёлюнда шею рукой обвила.

Семь протекло зим спокойных, а на восьмую тоска взяла их, а на девятой пришлось расстаться;

прочь устремились в чащу леса девы валькирии, битв искавшие.

Вернулись с охоты стрелок зоркоглазый⁴, Слягфид и Эгиль в дом опустелый, бродили,искали, вокруг озираясь. За Эльрун к востоку Эгиль па лыжах и Слягфид на юг За Сванхвит помчались.

А Велюнд один, в Ульвдалире сидя, каменья вправлять стал в красное золото, кольца, как змеи, искусно сплетал он;

все поджидал — вернется ли светлая? Жена возвратится ли снова к нему?

Ньяров владыка Нидуд проведал,

чго Велюнд один остался в Ульвдалире. В кольчугах воины ночью поехали, под ущербной луной щиты их блестели.

⁷ С седел сойдя у двери жилища, внутрь проникли, прошта по дому. Видят — на лыке кольца подвешены,— было семьсот их у этого воина.

⁸ Стали снимать их и снова нанизывать, только одно кольцо утаили⁵. Велюнд пришел, стрелок зоркоглазый, из дальних мест с охоты вернулся;

⁹ мясо зажарить медвежье хотел он;

горела как хворост сосна сухая,— высушил Велюнду ветер дрова.

¹⁰ Сидя па шкуре, кольца считал альвов властитель,— нет одного — подумал: взяла его, в дом возвратись, Хлёдвера дочь, валькирия юная.

" Долго сидел, наконец заснул. Проснулся и видит — беда стряслась:

120

С< агОинавская литература

крепкой веревкой руки связаны, стянуты погн путами тесными.

(Вслюнд сказал:)

¹² «Чьи это воины здесь появились? Кто меня накрепко лыком связал?»

Ньяров владыка

¹³ Нидуд крикнул:

«Откуда ж ты, Вёлюи/э, альвов властитель, в краю этом мог добыть наше долото?»

(Велюцц сказал:)

¹⁴ «Грани поьла/чп ⁶

здесь ты пе рстретпшь, —

Рейна холмы

отсоле далеко⁷.

Помню я: Ротьше

было сокровищ

в дни, когда вместе

жили мы, родпчи:

¹⁵ Хлядгуд и Хервер, Хледвера дочери, и Кьяра дочь — красавица Эльрун».

¹⁶ В дом войдя,

прошла⁸ вдоль палаты, стала и молви та голосом тихим:

<'Из леса идущий другом не станет».

Конунг Нидуд отдал дочери своей Бедвильд золотое кольцо, которое он снял с лыковой ве­ревки у Вёлюнда, а сам он стал носить меч Вёлюнда. Тогда жена Нидуда сказала:

Старшая Эдда

121

¹⁷ «Увидит ли меч он, кольцо ли у Бедвильд зубы свои злобно он скалит;

глаза у него

горят, как драконьи;

скорей подрежьте ему сухожилья,— пусть он сидит па острове Севарстед!»

Так и было сделано: ему подрезали сухожилья под коленями и оставили его на острове, что был недалеко от берега и называл­ся Севарстед. Там он ковал конунгу всевозможные драгоценности. Никто не смел посещать его, кроме конунга. Вслюнд сказал:

¹⁸ «На поясе Нидуда меч мой сверкает, его наточил я как можно острее и закалил как можно крепче;

мой меч навсегда от меня унесли, не быть ему больше в кузнице Вёлюнда;

¹⁹ вот и у Бедвильд кольцо золотое жены моей юной... Как отметить мне!»

²⁰ Сон позабыв, молотом бил од — хитрую штуку готовил Нидуду. Двое сынов Нидуда вздумали взглянуть на сокровища острова Севарстед.

21

К ларю подошли, ключи спросили,— коварство их здесь подстерегало;

много сокровищ увидели юноши,— красного золота и украшений.

(Бедвильд сказала:)

²² «В другой раз еще вдвоем приходите,— золото это получите оба! Только молчите;

ни челядь, ни девы пусть не знают, что здесь вы были!»

²³ Вскоре позвял юноша брата:

«Брат, пойдем посмотрим сокровища!» К ларю подошли, ключи спросили,— коварство их здесь подстерегало.

²⁴ Головы прочь отрезал обоим и под меха рогп пх супул:

вковал в серебро, послал их Нидуду.

²⁵ Ясных глаз яхонты яркие мудрой отправил супруге Нидуда;

,)убы обоих

взял и для Бедвильд нагрудные пряжки сделал и 5 них.

122

Скандинавская литература

²⁶ Бёдвильд пришла

с кольцом поврежденным, его показала:

«Ты ведь одип в этом поможешь».

(Вёлюпд сказал:)

²⁷ «Так я исправлю трещину в золоте, что даже отец доволен будет;

больше еще понравится матери, да и тебе по душе придется».

²⁸ Пива принес ей, хитрец, и взял ее, и на скамье дева уснула. «Вот отомстил я за все обиды, кроме одной и самой тяжелой».

²⁹ Вёлюнд сказал:

«Теперь взлечу я на крыльях ⁹, что отняли воины Нидуда!» Вёлюнд, смеясь, поднялся на воздух;

Бёдвильд, рыдая, остров покинула:

скорбела о милом, отца страшилась.

зо

У дома стоит жена его мудрая, в дом войдя, прошла вдоль палаты;

а он на ограду сел отдохнуть:

«Спишь ли, Нидуд, Ньяров владыка?»

³¹ «Нет, я не сплю, — горе томит меня, до сна ли теперь,— сынов я лишился;

губительны были твои советы! Сказать бы хотел Вёлюнду слово.

³² Молви мне, Вёлюнд, альвов властитель, как ты сгубил сынов моих юных?»

(Вёлюнд сказал:)

³³ «Сперва поклянись мне крепкой клятвой, бортом ладьи и краем щита, конским хребтом и сталью меча '°, что не сгубил ты супруги Вёлюнда, что не был убийцей жены моей милой;

другую жену мою ты знаешь — дитя родит она в доме твоем!

³⁴ В кузню пойди, — ты сам ее строил,— кожу с голов найдешь там кровавую:

головы напрочь сынам я отрезал и под меха ноги их сунул.

³⁵ Из черепов чаши я сделал, вковал в серебро и Нидуду выслал;

ясных глаз яхопты светлые

Старшая Эдда

123

мудрой отправил супруге Нидуда;

³⁶ а из зубов

нагрудные пряжки

я изготовил

и Бёдвильд послал их.

Бёдвильд теперь

беременной стала,

ваша дочь,

вами рожденная».

(Нидуд сказал:)

³⁷ «Горше слова сказать не мог ты, не было б слово другое больнее! Кто же, могучий, тебя одолеет! Кто же стрелой пронзить тебя сможет, когда ты паришь высоко в небе!»

³⁸ Вёлюнд, смеясь, поднялся в воздух.

Нидуд в горе один остался.

(Нидуд сказал:)

³⁹ «Такрад, вставай, раб мой лучший, Бёдвильд зови, светлоокую деву, пусть придет, с отцом побеседует.

⁴⁰ Правду ли, Бёдвильд, поведали мне,— была ли ты с Вёлюндом вместе на острове?»

(Бёдвильд сказала:)

⁴¹ «Правду тебе, Нидуд, сказали:

с Вёлюндом я была на острове, лучше б не знать мне этого часа! Я не смогла противиться силе, я не смогла себя защитить!»

МЛАДШАЯ ЭДДА

Написанная около 1222—1225 гг. исландским скальдом (поэтом) Снорри Стурлусоном так называемая «Младшая Эдда» представляет собой своего рода учебник, предназначенный, по словам автора, для «молодых скальдов, пожелавших изучить язык поэзии и оснастить свою речь старинными име­нами или пожелавших научиться толковать темные стихи». О «старинных именах», т. е. о старинных языческих мифах, к которым еще продолжали обращаться скальды в XIII в, повествуется преимущественно в первой ча­сти книги: «Видение Гюльви». Конунг Гюльви в обличий странника бесе­дует в Асгарде с тремя асами — Высоким, Равновысоким и Третьим, кото­рые рассказывают ему о богах п событиях, составляющих содержание древ­них исландских мифов. Приводимый ниже замечательный миф о гибели Бальдра изложен в «Младшей Эдде» гораздо обстоятельнее, чем в «Старшей Эдде»,

121

Скандинавская литератора

...Второй сын Одпна — это Бальдр. О нем можно сказать толь­ко доброе. Он лучше всех, и его все прославляют. Так он прекра­сен лицом и так светел, что исходит от него сияние. Есть растение, столь белоснежное, что равняют его с ресницами Бальдра, из всех растений оно самое белое. Теперь ты можешь вообразить, насколь­ко светлы и прекрасны волосы его и тело. Он самый мудрый из асов, самый сладкоречивый и благостный...

...Бальдру Доброму стали сниться дурные сны, предвещавшие опасность для его жизни. И когда он рассказал те сны асам, они держали все вместе совет, и было решено оградить Бальдра от всяких опасностей. И Фригг ' взяла клятву с огня и воды, железа и разных металлов, камней, земли, деревьев, болезней, зверей, птиц, яда и змей, что они не тронут Бальдра. А когда она это сде­лала и другим поведала, стали Бальдр и асы забавляться тем, что Бальдр становился на поле тинга, а другие должны были кто пу­скать в него стрелы, кто рубить его мечом, а кто бросать в пего каменьями. Но что бы они ни делали, все было Бальдру нипочем, и все почитали это за великую удачу.

Как увидел то Локи, сын Лаувейи, пришлось ему не по нраву, что ничто не вредит Бальдру. Он пошел к Фригг, в Фенсалир, приняв образ женщины. А Фригг и спрашивает, ведомо ли той женщине, что делают асы на поле тинга. Та отвечает, что все, мол, стреляют в Бальдра, но это не причиняет ему вреда. Тогда про­молвила Фригг: «Ни железо, ни дерево не сделают зла Бальдру. Я взяла с них в том клятву». Тут женщина спрашивает: «Все ли вещи дали клятву не трогать Бальдра?» Фригг отвечает: «Растет ъ западу от Вальгаллы один побег, что зовется омелою. Он пока-зчлся мпе слишком молод, чтобы брать с него клятву». Женщина тут иге ушла.

Локи вырвал с корнем тот побег омолы и пошел на поле тинга. Хёд стоял в стороне от мужей, обступивших Бальдра, ибо он был слеп. Тогда Локи заговорил с нпм: «Отчего не метнешь ты чем-нибудь в Бальдра?» Тот отвечает: «Оттого, что я не вижу, где сто­ит Бальдр, да и нет у меня оружия». Тогда сказал Локи: «Все же поступи по примеру других и уважь Бальдра, как и все остальные. Я укажу тебе, где он стоит; метни в него этот прут». Хёд взял побег омелы и метнул в Бальдра, как указывал ому Локи. Пронзил прут Бальдра, и упал он мертвым на землю. И так свершилось величайшее несчастье для богов и людей.

Когда Бальрр упал, язык перестал слушаться асов, и не пови­новались им руки, чтобы поднять его. Они смотрели один на дру­гого, и у всех была одна мысль — о том, кто это сделал. Но мстить было нельзя: было то место для всех священно. И когда асы по­пытались говорить, сначала был слышен только плач, ибо никто не мог поведать другому словами о своей скорби. Но Одину быяо

126

Скандинавская литература

тяжелее всех сносить утрату, лучше других постигал он, сколь великий урон причинила асам смерть Бальдра.

Когда же боги обрели разум, молвила слово Фригг и спросила, кто из асов хочет снискать любовь ее и расположение, и поедет Дорогою в Хель, и постарается разыскать Бальдра, и предложит за него выкуп Хель ², чтобы она отпустила Бальдра назад в Ас-гард. И тот, кого называют Хермод Удалой, сын Одина, вызвался ехать. Вывели тут Слейпнира, коня Одина, вскочил Хермод на того коня и умчался прочь.

Асы же подняли тело Бальдра и перенесли к морю. Хрингхор-ни ^а звалась ладья Бальдра, что всех кораблей больше. Боги хоте­ли спустить ее в море и зажечь на ней погребальный костёр. Но ладья не 1рогалась с места. Тогда послали в Страну Великанов за великаншей по имени Хюрроккин⁶. Когда она приехала — верхом на волье, а поводьями ей служили змеи — и соскочила наземь, Один позвал четырех берсерков ³ подержать ее коня, но те не мог­ли его удержать, пока не свалили. Тут Хюрроккин подошла к носу ладьи и сдвинула ее с первого же толчка, так что с катков посы­пались искры и вся земля задрожала. Тогда Тор разгневался и схватился за молот. Он разбил бы ей череп, но все боги просили пощадить ее.

Потом тело Бальдра перенесли на ладью, и лишь увидела это жена его Нанна, дочь Непа, у нее разорвалось от горя сердце, и она умерла. Ее положили на костер и зажгли его. Тор встал рядом и осветил костер молотом Мьёлльнир. А у ног его пробегал некий карлик по имени Лит³, и Тор пихнул его ногою в костер, и он сгорел.

Множество разного народу сошлось у костра. Сперва надо по­ведать об Одине и что с ним была Фригг и валькирии и его воро­ны. А Фрейр ехал в колеснице, запряженной вепрем Золотая Щетипа, или Страшный Клык. Хеймдалль ехал верхом на коне Зо­лотая Чёлка. Фрейя же правила своими кошками. Пришел туда и великий народ инеистых исполинов и горных великанов. Один по­ложил на костер золотое кольцо Драупнир^ Есть у этого кольца с тех пор свойство: каждую девятую ночь каплет из него по восьми колец таього же веса. Коня Бальдра взвели на костер во всей сбруе.

Теперь надо поведать о Хермоде, что он скакал девять ночей темнымп и глубокими долинами и ничего не видел, пока не подъ­ехал к реке Гьёлль" п не ступил на мост, выстланный светящим-

³ Буив. «С кольцом на форштевне». ⁶ Букв. (сморщенная от огня». ^в Букв. «цветной». ^г Б^кв. «капающий». ^д Букв. «шумная».

Младшая Эдда

127

ся золотом. Модгуд — имя девы, охраняющей тот мост. Она спро­сила, как звать его и какого он роду, и сказала, что за день до того проезжали по мосту пять полчищ мертвецов, «так не меньше грохочет мост и под одним тобою, и не похож ты с лица на мерт­вого. Зачем же ты едешь сюда, по Дороге в Хель?» Он отвечает:

«Нужно мне в Хель, чтобы разыскать Бальдра, да может статься, видала ты Бальдра на Дороге в Хель?» И она сказала, что Бальдр проезжал по мосту через Гьёлль, «а Дорога в Хель идет вниз и к северу».

Тогда Хермод поехал дальше, пока не добрался до решетчатых ворот в Хель. Тут он спешился, затянул коню подпругу, снова вскочил на него, всадил в бока шпоры, и конь перескочил через ворота, да так высоко, что вовсе их не задел. Тогда Хермод подъ­ехал к палатам и, сойдя с коня, ступил в палаты и увидел там на почетном месте брата своего Бальдра.

Хермод заночевал там. А наутро стал он просить Хель отпу­стить Бальдра назад, рассказывая, что за плач великий был у асов. Но Хель сказала, что «надо проверить, правда ли все так любят Бальдра, как о том говорят. И если все, что ни есть на зем­ле живого иль мертвого, будет плакать по Бальдру, он возвратится к асам. Но он останется у Хель, если кто-нибудь воспротивится и не станет плакать». Тогда Хермод поднялся, а Бальдр проводил его из палат и, взяв кольцо Драупннр, послал его на память Оди-ну, а Нанна послала Фригг свой плат и другие дары, а Фулле — перстень.

Вот пустился Хермод в обратный путь, приехал в Асгард и по­ведал, как было дело, что он видел и слышал. Асы тут же разо­слали гонцов по всему свету просить, чтобы все плакали п тем вызволили Бальдра из Хель. Все так и сделали: люди и звери, земля и камни, деревья и все металлы, и ты видел, что все они плачут, попав с мороза в тепло. Когда гонцы возвращались домой, свое дело как должно исполнив, видят: сидит в одной пещере великанша. Она назвалась Тёкк". Они просят ее вызволить плачем Бальдра из Хель. Она отвечает:

Сухими слезами Тёкк оплачет кончину Бальдра. Ни живой, ни мертвый он мне не нужен, пусть хранит его Хель.

И люди полагают, что это был не кто иной, как Локи, сын Лаувейи, причинивший асам величайшее зло.

" Б>кв. «благодарность».

/?'?

Скандинавская литература

САГИ.

Наряду с эддической поэзией выдающееся место в скандинавской лите­ратуре средних веков занимали исландские прозаические саги. Сложив­шиеся между Х и XIV вв, закреплявшиеся в письменной форме начиная с XII в., исландские саги необычайно разнообразны по своему содержанию, они охватывают все виды повествования: исторические предания (саги о колонизации Исландии — Ланднамабок), описания путешествий (открытие Америки—сага об Эрике Красном), семейные предания (сага о Ниале), героический, а позднее п куртуазный эпос.

Как и в песнях «Эдды,>, в сагах отражена суровая жизнь скандинав­ского средневековья. По словам Т. Н. Грановского, «в них не должно искать ни изящной формы классического и вообще южного искусства, ни светлого, успокаивающего душу взгляда на жизнь. Зато в сумрачном мире скандинав­ской поэзии мы встречаем образы, дивно отмеченные трагической красот ой страдания, носящие в себе «избыток сил и скорби» («Песни Эдды о Ниф-лунгах»).

САГА О ВОЛСУНГАХ.

Одни из важнейших памятников героической саги, сложившаяся в се­редине XIII в «Сага о Волсунгах», в значительной своей части (начиная с IX главы) представляет прозаический пересказ героических песен «Стар­шей Эдды», излагающих трагические судьбы славных родов — Волсунгов и Гьюкунгов. Таг.изд образом, «Сага о Волсунгах» дает в основном скандинав­ский вариант сюжета, получившего особую известность в его верхненемец­кой разработке «Песни о Нибслунгах» (см. раздел Немецкая литература»). Несмотря на то что «Сага о Волсунгах) возникла позднее «Песни о Набе­ло нгах», в ней в силу особенностей исторического развития Исландии, не звавшей феодализма, продолжают сохраняться более архаические черты старинного германского сказания. В «Саге о Волсунгах» еще живы языче-сьие мифы, а также обычаи и воззрения родового строя. Трагическим лейт­мотивом саги является вера в неодолимость судьбы, столь характерная для язических воззрений древних скандинавов В связи с этим большая роль в повествовании отводится проклятому гладу карлика Андвари, приносящему пболь каждому, кто им владеет. В архаические тона окрашена также в исландской саге тема мести Гудруны (Кримхильды). Ее ярость обру­шивается не на братьев, умертвивших Сигурда (Зигфрида) (как об этом рассказывается в «Песни о Нибелунгах»), но на Атли (Этцеля), ее второго м;жа, который из алчности погубил ее братьев. Так кровные родовые свя­зи 01 азываются выше связей супрумесьиу.

В начале саги рассказывается о трагической гибели правнука Одина, конунга Волсуьта, и его сыновей; о том, как Сигмунд, сын Волсунга, вла­делец чудесного меча, даров-шпого е-лу Одиноч, оюмстил за гибель отца и ьак ему в этом пож^ач его молодой сын Синфйотли; о том, как в свой че-

Саги

Изображение на камне.

ред погибли и Сигмунд и Сипфйотли; о том, как вторая жена Сигмунда — Хйордис родила, попав в полон после смерти мужа, сына-богатыря Сигурда;

о том, как юного Сигурда, воспитанного в чужой семье, его дядька Регин подговаривает вступить в бои с могучим змием Фафяи, хранителем дра­гоценного клада, некогда проклятого карликом Андвари.