3 Голову он под удар подставил, и Вальтер с размаха Руку не смог удержать и на шлем его меч свой обрушил. Крепок был кованый шлем и украшен резьбою искусной:

Выпес он грозный удар — только искры кругом засверкали. Но, натолкнувшись на шлем, — о горе! — в куски разлетелся Меч, и осколки, блестя, полетели в воздух и в траву. Только лишь Вальтер увидел свой меч, лежащий в осколках, Он обезумел от гнева: в руке его правой осталась, Тяжесть меча потеряв, одна рукоятка — блестела Золотом ярким она и искусной работой литейной. Прочь он ее отшвырнул, как ненужный презренный обломок, Кисть своей правой руки оставив на миг без прикрытья;

Хаген тот миг улучил, и ее отрубил, торжествуя. Свой не закончив размах, отважная пала десница:

Много народов, племен, королей перед ней трепетало, В неисчислимых победах ее блистали трофеи. Но непреклонный боец не хотел уступить неудаче.

Ученая поэзия

1390

Страшную боль победил он своею разумною волей, Духом не пал ни па миг, и лицо его было спокойным. Руку с обрубленной кистью в ремень щита он просунул, Вырвал рукой уцелевшей тотчас кинжал он короткий — Тот, что, как сказано раньше, висел на поясе спра1за,— VI за увечье свое отомстил жестокою карой — Хагену правое око ударом он выколол метким И от виска до губы кинжалом рассек ему щеку, Выбив зубов коренных ему по три и сверху и снизу.

После, как это случилось, жестокая кончилась битва.

Всем не хватало дыханья, и тяжкие раны велели

Всем им оружье сложить. Да и кто бы мог дальше сражаться,

Если такие герои, телесною равные силой,

Равные пламенным духом, сошлись и прошли сквозь

сраженье?

Так закончился бой, и стяжал себе каждый награду:

Рядом лежали в траве нога короля и десница Вальтера, и трепетал еще Хагена глаз. Поделили Вот как они меж собой золотые наплечья аваров!

Двое присели на траву, а третий лежал без движенья. Льющейся крови потоки они отирали цветами. Девушку Вальтер окликнул, еще дрожавшую в страхе. II подойдя к ним, она перевязками боль утолила. После ж, как все завершила, велел ей жених нареченный:

«Ну-ка, смешай нам вина и подай его Хагену первым! Он — отличный боец, коли верности клятвы он держит. Мне ты потом поднесешь—ведь больше я всех потрудился. Гунтер же выпьет в последний черед — он слаб оказался В битве, где храбрость и мощь великих мужей проявилась:

Марсу служит он плохо, и нет в нем огня боевого». Все, как Вальтер велел, исполнила дочь Херирика. Хаген, однако, не принял вина, хоть и мучился жаждой. «Прежде,— сказал он,— вино жениху своему и владыке, Алфера сыну, подай: признаю, что меня он храбрее, Да и не только меня — он всех в бою превосходит».

Были язвительный Хагеп и Вальтер, герой аквитапский, Вовсе не сломлены духом, устало лишь мощное тело;

И, отдыхая от шума сраженья и грозных ударов, В спор шутливый вступили, вином наполнивши кубки. Франк промолвил: «Мой друг, отныне стрелять на охоте Будешь оленей одних — тебе нужно немало перчаток. Правую — вот мой совет — набивай ты шерстью помягче,

34

Латинская литература

САКМ^А ВиКАNА

Составленное в первой четверти XIII в. большое собрание латинских стихотворений — лирических и эротических, дидактических и сатирических, в том числе пародий на пультовые тексты, — дает наиболее яркое представ­ление о характере и направленности вагантской поэзии. О том, что собра­ние составлено в Германии, свидетельствуют сопровождающие некоторые латинские стихотворения строфы на раннем средневерхненсмецком языке. Сборник «Сагтща Ьигапа» назван его первым издателем Шмеллером (1847) по месту нахождения рукописи (Бенедиктинский монастырь в Веигеп).

ОРДЕН ВАГАНТОВ.

«Эй, — раздался светлый зов,-началось веселье! Поп, забудь про часослов! Прочь, монах, из кельи!» Сам профессор, как школяр, выбежал из класса, ощутив священный жар сладостного часа.

Будет ныне учрежден наш союз вагантов для людей любых племен, званий и талантов. Все — храбрец ты или трус, олух или гений — принимаются в союз без ограничений.

«Каждый добрый человек,— сказано в уставе,— немец, турок или грек стать вагаптом вправе». Признаешь ли ты Христа,— пто нам не важно, лишь была б душа чиста, сердце не продажно.

Все желанны, все равны, к нам вступая в братство, невзирая на чины, титулы, богатство. Наша вера — не в псалмах! Господа мы славим

тем, что в горе и в слезах брата не оставим.

Кто для ближнего готов снять с себя рубаху, восприми наш братский зов, к нам спеши без страху! Наша вольная семья — враг поповской швали. Вера здесь у пас — своя, здесь — свои скрижали!

Милосердье — наш закон для слепых и зрячих, для сиятельных персон и шутов бродячих, для калек и для сирот, тех, что в день дождливый палкой гонит от ворот поп христолюбивый;

для отцветших стариков, для юнцов цветущих, для богатых мужиков и для неимущих, для судейских и воров, проклятых веками, для седых профессоров с их учениками, для пропойц и забулдыг, дрыхнущих в канавах, для творцов заумных книг, правых и неправых,

Поэзия вагантов

35

для горбатых и прямых, сильных и убогих, для безногих и хромых и для быстроногих.

Для молящихся глупцов с их дурацкой верой, для пропащих молодцов, тронутых Венерой, для попов и прихожан, для детей и старцев, для венгерцев и славян, швабов и баварцев.

От монарха самого до бездомной голи — люди мы, и оттого все достойны воли, состраданья и тепла с целью не напрасной, а чтоб в мире жизнь была истинно прекрасной.

Верен богу наш союз без богослужений, с сердца сбрасывая груз тьмы и унижений. Хочешь к всенощной пойти, чтоб спастись от скверны? Но при этом, по пути, не минуй таверны.

Свечи яркие горят, дуют музыканты:

то свершают свой обряд вольные вагапты. Степы ходят ходуном, пробки — вон из бочек!

Хорошо запить вином лаком 1)1 и кусочек!

Жизнь па свете хороша, коль душа свободна, а свободная душа господу угодна. Не прогневайся,господь! Это справедливо, чтобы немощную плоть укрепляло пиво.

Но до гробовой доски в ордене вагантов презирают щегольски разодетых франтов. Не помеха драный плащ, чтоб пленять красоток, а иной плясун блестящ даже без подметок.

К тем, кто бос, и к тем, кто гол, будем благосклонны:

на двоих — один камзол, даже панталоны! Но какая благодать, не жалея денег, другу милому отдать свой последний пфенниг!

Пусть пропьет и пусть проест, пусть продует в кости! Воспретил паш манифест проявленья злости. В сотпи дружеских сердец верность мы вселяем, ибо козлищ от овец мы не отделяем.

НИЩИЙ СТУДЕНТ.

Я — кочующий школяр... На меня судьбина свой обрушила удар, что твоя дубина. 2*

Но для суетной тщеты, пе для развлеченья — из-за горькой нпщеты бросил я ученье.

36

Лапшовая лнтерагура

^

- школьный учи-

из французской половины XIII в.

На осепием холоду, лихорадкой мучим, в драном плащике бреду под дождем колючим.

В церковь хлынула 'ю.шл, долго длится месса, только слушаю попа я без интереса.

I? милосердию аббат паству призывает, а его бездомный брат зябпет, изнывает.

Подари, святой отец, мпс свою сутану, п югда я наконец мерчпуть перестану.

А за душеньку твою я поставлю свечку, чтоб господь тебе в раю подыскал местечко.

БЕЗЗАБОТНАЯ ПЕСНЯ.

.ПОНПМПАЯ ПЕСНЯ XI—XII ВВ.

Бросим все премудрости. По боку учение! Наслаждачься в юности— Нате назначение. Только старости пристачо К мудрости влечение.

Быстро жизнь уносится;

Радости и смеха

В молодое гй хочется;

Кинги — лршь щигоха.

Вянут год^1 вешние, Блтпятся осенипе;

<Кпзш> все бео\ тошнее, Радостей все менее.

Тнете кровь играет вжплах, Нот в пои прежней ярости;

Ратью немощей унылых Встретят годы старости.

19

Но имеем право мьт Быть богоподобными, Гнаться за забавами — Сладкими, любовными.

23

Нам ли, чьи цвет^шп годы, Над книгой сут\литься? Нас девичьи хороводы Ждут па каждой улпце.

27

11х пляской игриво]", Чай, не оскоромишься:

С девой нес';роптп!<"ю Живо позпаколпчпкя.

³¹ Я гляжу, ьак го и дс.то Девы извиваются, II душа моя от тола Словно отрывается.

1101 ПЯ Р I 'ЛН709

Архшшипга

Дошедшие под этим псевдонимом поэтические произведения, сохранив­шиеся в немногочисленных рукописях, позвотяют остановить неылорь.е обстоятельства жизни гениального ваганта и приурочить ее к середине XII в, но не дают возможности раскрыть псевдоним. Приводимое ниже сш-хогворение, шутливо использующее формы исповеди, написано оьоло 1161—. 1162 гг. п обращено к покровителю поэта — архиепископу Кёльнскому и имперскому канцлеру Рейпальду.

ИСПОВЕДЬ.

^\ Осудивши с горечью жизни путь бесчестный, Приговор ей вынес я строгий и нелестный;

Создан из материи слабой, легковесной, Я — как лист, что по полю гонит ветр окрестный '.

⁵ Мудрецами строится дом на камне прочном, Я же, легкомыслием заражен порочным, С чем сравнюсь? С извилистым ручейком проточным, Облаков изменчивых отраженьем точным.

⁹ Как ладья, что кормчего потеряла в море, Словно птица в воздухе на небес просторе ², Все ношусь без удержу я себе па горе, С непутевой братией никогда не в ссоре.

13 ц^у тревожит смертного, то мне не по нраву;

Пуще меда легкую я люблю забаву;

Знаю лишь Венерину над собой державу;

В каждом сердце доблестном место ей по праву.

Я иду широкою юности дорогой И о добродетели забываю строгой, О своем спасении думаю не много И лишь к плотским радостям льну душоп убогой.

Мне, владыка, грешному, ты даруй прощенье:

Сладостна мне смерть моя, сладко умерщвлены';

Ранит сердце чудное девушек цветенье;

Я целую каждую — хоть в воображенье!

^в5 Воевать с природою, право, труд напрасцын.

Можно ль перед дев^шьои вид хранить бесстрашный? Над душою юноши правила не властны:

Он воспламеняется формою прекрасной...

1Т

21

Л( /;</« гп'} литература

^2» Кто пе вспыхнет пламгнем средь юрпщсй сс)И!? Сыщутся ли в Павпи чистоты примеры? Там лицо, и пальчики, и глаза Венеры Соблазняют юношей красотой без меры.

33

Ипполита⁸ в Па вии только поселите — За день все изменится в этом Ипполите;

Башни Добродетели там вы не ищите;

В ложницу ^б Венерину все приводят нити.

Во-вторых, горячкою мучим я игорной, Часто ей обязан я наготой позорной, Но тогда незябнущий дух мой необорный Мне внушает лучшие из стихов бесспорно.

41

В-третьих, в кабаке сидеть и доселе было И дотоле будет мне бесконечно мило, Как увижу на небе ангельские силы И услышу пенье их над своей могилой.

45

В кабаке возьми меня, смерть, а не на ложе! Быть к вину поблизости мне всего дороже;

Будет петь и ангелам веселее тоже:

«Над великим пьяницей смилуйся, о боже!»

49

Да, хмельными чашами сердце пламенится;

Дух, вкусивший нектара, воспаряет птицей;

Мне вино кабацкое много слаще мнится Вин архиепископских, смешанных с водицей.

⁵³ Вот, гляди же, вся моя пред тобою скверна, О которой шепчутся вкруг тебя усердно;

О себе любой из них промолчит, наверно, Хоть мирские радости любы им безмерно.

37

57

61

Пусть в твоем присутствии, не тая навета, И словам господнего следуя завета, Тот, кто уберег себя от соблазнов света, Бросит камень в бедного школяра-поэта ³.

Пред тобой покаявшись искренне и гласно, Изрыгнул отраву я, что была опасна;

Жизни добродетельной ныне жажду страстно.ц Одному Юпитеру наше сердце ясно⁴.

ч Ипполит (миф.) — сын Тезея, отвергший любовь ыачехя» ⁶ Ложница (древнерусск.) — опочивальня.

Поэзия вагачтов

65

73

С прежними пороками расстаюсь навеки;

Словно новорожденный, подымаю веки,

Чтоб отныне, вскормленный на здоровом млеко,

Даже память вытравить о былом калеке.

К кельнскому избраннику просьба о прощенье;

За мое раскаянье жду я отпущрнья;

Но какое б ни было от него решенье, Подчиниться будет мне только наслажденье.

Львы и те к поверженным в прах не без пощады;

Отпустить поверженных львы бывают рады;

Так и вам, правптели, поступать бы надо:

Сладостью смягчается даже горечь яда.

ВЕСЕННЯЯ ПЕСНЯ.

Дни светлы, погожи,

О, девушки!

Радуйтесь, ликуйте,

О, юноши!

Ах, я словно сад цветущий!

Плоть и душу пожирает

Жар желания;

От любви теряю ум И сознание.

Щекот соловьиный

Разносится,

Сладкою истомой

В сердце просится.

Ах, я словно сад цветущий!

Плоть и душу пожирает

Жар желания;

От любви теряю ум И сознание.

Ты всех дев милее,

Желанная!

Ты — лилей лился,

Благоуханная!

Ах, я словно сад цветущий!

Плоть и душу пожирает

Жар желания;

От любви теряю ум И сознание.

Взглянешь благосклонно — Я радуюсь;

Взглянешь непреклонно — Я мучаюсь.

Ах, я словно сад цветущий! Плоть и душу пожирает Жар желания;

От любви теряю ум И сознание.

Ты играешь мною,

Жестокая!

Нет мне дня покоя,

Светлоокая!

Ах, я словно сад цветущий!

Плоть и душу пожирает

Жар желания;

От любви теряю ум И сознание.

Пусть умолкнут трели

Соловьиные!

Чу! В душе заполп

Песни дивные.

Ах, я словно сад цветущий!

Плоть и душу пожирает

Жар желания;

От любви теряю ум И сознание.

40

Латинская литература

Жду тебя с волненьем,

Красавица!

Сердце через мгновенье

Расплавится.

Ах, я словно сад цветущий! Плоть и душу пожираег Жар желания;

От любви теряю ум II сознание.

ПРАЗДНИЧНАЯ ПЕСНЯ.

Радость, радость волпя! День настал веселия. Песнями п пляскою Встретим залихватскою День освобождения Ог цепей учения. Школяры, мы яростно Слабим праздник радостный.

Пук тетрадей — в сторону! Па съеденье ворону — Творчество Назоново, Хлама груз ученого! Пусть, как знают прочие, Мы спешим к Венере П толпой бесчисленной К ней стучимся в двери.

Вальтер Шаптлъонский.

Втьтер Шатильонскпй (ок. 1135—1200) —один из наиболее образован­ных латинсьих поэтов XII в, автор обширной поэмы «Ллександриада», по­священной деяниям Александра Македонского. В своач стихотворениях он сетует на упадок нравов п знаний и резко нападает на папскую курию, гбвиияя I нязси церкви и их подручных в алчности, мздоимстве и лице-

Ы1рШ1.

ОБЛИЧЕНИЕ РИМА.

¹ Обличить наморен я лжи природу волчью:

Часто, медом потчуя, нас питают желчью, Часто сердце медное златом прикрывают, Род ослиный львиную шк^ру надевает.

² С голубиной внешностью дух в разладе волчий:

Губы в меде плавают, ум же полон желчи. Не рсегда-то сладостно то, что с медом схоже:

Часто подлость кроется под а гласной кожей.

⁸ Замыслы порочные скрыты речью нежной, Сердца грязь прикрашена мазью белоснежной, Поражая голову, боль разит все тело;

Корень высох — высохну! ь и ветвям приспело. ^а

' . 11а1'пе к Римлянам, 11, 16

По^зи « вагачтов

* Возглавлять вселенную призван Рим, но скверны Полон он, и скверною все полно безмерной. Пбо заразительно веянье порока, П от почвы гнилостной быть ие может прока.

⁵ Рим и всех и каждого грабпт безобразно;

Пресвятая курпя — это рынок грязный!

Там права сенаторов продают открыто,

Там всего добьешься ты при чошне набитой.

⁶ Кто у них в судилище защищает дело,

Тот одну лишь истину п^сть запомнит смело:

Хочешь дело выиграть — выложи монету:

Ноту справедливости, коли денег нету.

⁷ Есть у римлян правило, всем оно известно:

Бедного просителя просьба неуместна. Лишь истцу дающему в свой черед дастся — Как тобой посеяно, гак вот и пожнется ^а.

⁸ Лишь подарком вскроется путь твоим прошеньям. Если хочешь действовать — действуй подношоньем. В этом — наступление, в этом — оборона:

Деньги ведь речистее даже Цицерона.

Деньги в этой курии всякому по нраву

⁹ Весом и чеканкою и сверканьем сплава. В Риме перед золотом клонятся поклоны И уж, разумеется, все молчат законы.

12

ю

Ежели кто взяткою спорит против права — Что юстиниановы все ему уставы! Здесь о судьях праведных нету и помина -Деньги в их суме — зерно, а закон — мя';пна.

Алчность желчная царит в Риме, как п г; уирс:

11е о миро мыслит клир, а о жнрном пьре.

Не алтарь в чести, а ларь там, где ждут 111 оги.а

И серебряную чтят марку вместо Марка.

К папе ты направился? Ну, так знай гл\ ^г:

Ты чи с чем воротишься, если пусты длп ч. Кто пред нкм с даянием появился мачыу, Взором удостоен он будет очень ряльп!.

^а Послание к Галатам, 6, 8.

Латинская литература

Не случайно иапу ведь именуют папой:

Папствуя, он хапствует цапствующей лапой. Он со всяким хочет быть в пае, в пае, в пае:

Помни это всякий раз, к папе подступая.

14

Писарь и привратники в этом с папой схожи, Свора кардинальская не честнее тоже. Если, всех обславивши, одного забудешь,— Всеми разом брошенный, горько гибнуть будешь.

¹⁵ Дашь тому, дашь этому, деньги в руку вложишь, Дашь, как можешь, а потом дашь и как не можешь. Нас от многоденежья славно в Риме лечат:

Здесь не кровь, а золото рудометы мечут.

¹⁶ К кошельку набитому всем припасть охота:

Раз возьмут и два возьмут, а потом без счета. Что считать на мелочи? Не моргнувши глазом, На кошель навалятся и придушат разом.

¹⁷ Словно печень Тития, деньги нарастают ^а, Расточатся, явятся и опять растают. Этим-то и кормится курия бесстыдно:

Сколько ни берет с тебя, все конца не видно.

18

В Риме все навыворот к папской их потребе:

Здесь Юпитер под землей, а Плутон — на небе. В Риме муж достойнейший выглядит не лучше, Нежели жемчужина средь навозной кучи.

19

Здесь для богача богач всюду все устроит

По поруке круговой: рука руку моет.-

Здесь для всех один закон, бережно хранимый:

«Ты мне дашь — тебе я дам»,— вот основа Рима!

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАРКИ СЕРЕБРА.

Анонимная прозаическая пародия на евангелие, входившая и в состав пародических месс; приводимый текст (XII в.) представляет своеобразный подбор цитат из библии и евангелия (евангелия от Матфея, от Иоанна, от Марка, деяний апостолов и т. п.).

Святого Евангелия от Марки Серебра — чтение.

1. Во время оно ... рече папа к римлянам:

2. «Когда же приидет сын человеческий к престолу славы на­шей, перво-наперво вопросите:

⁰ Вергилий, «Энеида», книга VI; стихи 595 и ел.

иоэзия ваганги»

3. «Друг, для чего ты пришел?»

4. Но если не престанет стучаться, ничего вам не давая, вы­бросьте его во тьму внешнюю».

5. И было так, что явился бедный некий клирик в курию отца папы и возгласил, говоря:

6. «Помилуйте меня, привратники папские,

7. ибо рука нищеты коснулась меня;

8. я же беден и нищ;

9. а посему прошу, да поможете невзгоде моей и нужде моей».

10. Они же, услышав, вознегодовали зело и рекли:

11. «Друг, бедность твоя да будет в погибель с тобою.

12. Отойди от меня, сатана,

13. ибо не пахнешь ты тем, чем пахнут деньги.

14. Аминь, аминь, глаголю тебе: не войдешь в радость госпо­дина твоего,—

15. пока не отдашь последнего кодранта³».

16. Бедный же пошел и продал плащ и рубаху и все, что имел,

17. и дал кардиналам и остиариям и камерариям ; но они отвечали:

18. «Что это для такого множества?»

19. И выгнали его вон.

20. Он же, вышед вон, плакал горько, не видя себе уте­шения.

21. После же пришел к вратам курии некий клирик,

22. утучневший, отолстевший и ожиревший,

23. который во время мятежа соделал убийство.

24. Сей дал, во-первых, остиарию, во-вторых, камерарию, в-третьих, кардиналам.

25. Но они думали, что получат больше.

26. Отец же папа, услышав, что кардиналы и слуги прияли от клирика мзду многую, заболел даже досмерти.

27. Но богатый послал ему снадобие златое и серебряное,

28. и он тотчас же исцелился.

29. Тогда призвал отец папа к себе кардиналов и слуг и вещал к ним:

30. «Смотрите, братие,

31. никто да не обольщает вас пустыми словами,

32. ибо я дал вам пример...

33. дабы так, как я беру, и вы бы брали».

^а Кодрант — мелкая монета.

⁶ Остиарий — привратник, чин папского двора. Камерарий — ключ­ник, чин папского двора.

ВСЕПЬЯНЕЙШАЯ ЛИТУРГИЯ.

Анонимная пародия XIII в. «Всспьянейшая литургия», сохранившаяся п лондонской и гальберштадтской ;)укоппсях XIV в., точно воспроизводит все моменты мессы, сохраняя не только последовательность, но и самое звучание пх, и при этом насмешливо искажая все слова.

Возникновение подобных пародии, примыкавших к озорной литературе вагантов, наглядно свидетельствовало о том, что ужо в средние века про­являлось то свободное насмешливое отношение к церковному культу, кото­рое в эпоху Возроягденпя в новых общественных условиях развилось в жиз­нерадостное вольномыслие, питавшее антиклерикальную сатиру гуманистов.

Исповедуйтеся Бахусу, ибо благ есть, ибо в кубках и круж­ках — воспивание его.

Аз же, скверный и недостойный кромешник, исповедуюсь шу-тейшему Бахусу, и всем кружкам его, и вам, бражникам, яко же аз, бражник, бражничал, многажды в жизни моей выпиваючи, за столами сидючи, кости бросаючи, ризы свои в зернь" спускагочи.

А посему молю вас, братия бражники, приложитеся за меня ко бочке и к шутейшему Бахусу, да помилует меня бражного.

Да помилует тебя винососущий Бахус, буде па то воля его, и да поведет тебя в доброе кружало⁶, и да велит пропить одеяние твое, и да избавит он тебя от глаз и от зубов, и от рук, и от ног. Он же есть треклятая Зернь, иже хлещет и кости мечет — во ве­ки веков. Опрокинь.

Обнищание и посмеяние, и погубление, и расточение, и всех твопх одежд совлечение, и во всех суетных делах твоих нераска­янное упорство да ниспошлет тебе мордобиющпй Бахус, иже есть Зернь злосчастная и своевластная. Опрокинь.

Виидем к бочке нашей во имя Бахуса, иже сотворил и круж­ку и кружало.

В х б д н а я. Восплачем все в бочке, проклинаючи день воз­дыхания ради безумия одной четвероугольной зерни, от ее же ме­тания вопиют неимущие и всуе поминают имя божие.

Псалом¹. Блаженны живущие в кружале твоем, о Бахус. Во шкалики шкаликов восхвалят тебя. Славы ни малой не воз-,Па:П1 .мне, когда опустела мошна моя.

Пир

со духом свиным.

К ковшику приложимся. Боже, иже три кости игральные, чет-вороуголытые, шестьюдесятью тремя очками одарил, подаждь, молим тебя, дабы всяк, кто грузом риз своих отягчен, чрез мета-

^а Зернь (древнерусск.) — игра и кости. ⁶ Кружало (древнерусск.) — кабак.

нне сих костей был бы разоблачен. Во имя бочонка нашего и пра­родителя нашего Бахуса, нже с тобою хлещет и кости мечет — во боки веков. Опрокинь.

П ос л а п и е². Чтение послания от бражников к винопьяным. Братно! Во время оно собралось множество бражников в кружале, телом же были наги, н рубах никаких. И никто же от имений сво­их ничего не называл своим, а все у них было общее. Н кто при­носил добычу, выносил ее на бочище перед очами бражников. И был там муж некий по имени Дринк", кромешиик, явственно, из иодлейших. Ссужал оп бражников на игру и впнопптне по цене одеяния их [и так выжимал из кубков лихву и поживу. И, извер­гнув его из кружала, побили камнями. И учинилось тут совлече­ние риз его, и роздано было пойло коемуждо по потребе его ³].

Градуале⁴. Возложи на Зернь заботы твои, и она обманет тебя. Это — от бочки, и есть дивно в мошпах наших.

Аллилуйя! Аллилуйя! Из кубка и из кружки, упиваясь, тянул я, и Зернь обчистила меня. Потяну я! потяну я!

Гимн⁵.

Лишь аббат и приор, двое, Пьют винцо и недурное, Но с прискорбием помой Грустно тянет братия.

Славься сок вина блаженный, Порожденный гроздью пенной. Стол, тобой благословенный, Полон благодатию.

' Языку и чреву благо, Где твоя излита влага, Когда в глотку всю баклагу Выльешь без изъятия.

⁴ Сколь во рту ты мне приятен, Сколь горяч и ароматен, Хоть глагол мой стал невнятен, Сладким скован зелием.

⁸ Молим: лейся изобильно,

Чтоб ПОДНЯЛСЯ ГОМОН СИЛЬВЫ!'!,

И запели мы умильно Всей толпой с весслвем.

⁶ Мних давно забыл о млеке;

Все на свете человеки Хлещут присно и вовеки С ликованьем еслиим.

\ Евангелие. Пир вам. П со духом свиным.

' Свиного евангелия от Бахуса — чтение.

\ Хула тебе ⁶, мужичина.

В круговороте оном говорили бражники друг с другом, глп-голючи: «Дойдем до кружала и увидим, правдиво ли слово, что отец целовальник изрек о полном оиом бочонке. Вошед же во кружало, обрели целовальника, у порога сидяща, и стол убран­ный, и три кости, возложенпы на диск. Куликая же, познали Ба­хуса и уверовали в слово то, изреченное об оном бочонке. Цело-вальничиха же помышляла в сердце своем, какова цена одеяниям

^а Дринк — шутливое имя, образованное от глагола «пить».

46

Латинская литература

их. И опьяневши зело, разделили одеяния свои. Возвратилися же бражники вспять, Бахуса славословя п восхваляя, а Зернь про­клиная.

Зане евангелье гласит:

Кто раз упал, тот там лежит⁷.

П р о с к о м и д и я. Пир вам. И со духом свиным. О Бахус, от­важнейший бражник, бог, иже из мудрых глупых творишь, и злых из добрых, приди во спаивание нам. Не медли.

П р и с т у п. Во шкалики шкаликов. Опрокинь. Пир вам. И со духом свиным. Вознесем сердца наши к Зерни. Возблагодарим господа ворога Бахуса. Пенно и искристо.

Воистину пенно п искристо есть и допьяна напоить нас спо­собно есть. Нам же убо надлежит благодарствовать и во кружале доброе вино восхвалять и благословлять и питие оного пропове­довать. Его же насаждают презренные мужланы, его же испива­ют благородные сеньоры и клирики, его же чтут боголюбивые ие­реи, от него же проистекают мордобития велие, им же жаждущие утоляются, им же жизнь человеческая ко здравию возвращается, от него же играют неимущие, от него же распевают в духовном звании сущие, каковые, пьяны будучи, непрестанно и ежедневно возглашают, единогласно глаголючи:

«Колик, колик, колик еси, господи Бахус Хапаоф. Наполнены кубки. Во трапезе слава твоя. Осанна в вышних. Проклят, кто ла­кает и одежду спускает. Осанну возглашаем в вышних».

К ковшику приложимся. Наставлениями отпа-целовальника умудренные и добрым вином упоенные, возгласить дерзаем:

«Отче Бах ⁸, иже еси в винной смеси. Да изопьется вино твое, да приидет царствие твое; да будет недоля твоя, яко же в зерни, и в кабаце. Вино наше насущное даждь нам днесь, и остави нам кубки наши, яко и мы оставляем бражникам нашим, и не введи нас во заушение⁹, но избави сиволапых от всякого блага. Опро­кинь».

Во шкалики шкаликов. Опрокинь.

Хула мужику да пребудет с вами вовеки. И со духом сви­ным. Хозяин Бахусов, иже изъял трезвость из мира, даруй нам пир. Хозяин вина, иже содержишь блудилища мира, даруй нам пир. Хозяин добрый, иже приемлешь заклады от нас, даруй нам пир.

Причасти е. Приидите, сыны Бахусовы, да восприимете ви­но чистое, еже уготовано вам от начала лозы. Пир вам. И со ду­хом свиным.

К ковшику приложимся. Боже, иже вечную распрю меж кли­риком и мужиком посеял и всех мужиков господскими холопами содеял, подаждь нам, молим тебя, везде и всегда от трудов их пи-

47

таться, с женами и дочерьми их баловаться и о смертности их веч­но веселиться. Во имя бочки нашей и ворога Бахуса, нже с тобой хлещет и кости мечет — во веки веков. Опрокинь.

Пир вам. И со духом свиным.

Идите. Час пития вашего настал. Благодарение Бахусу. О влага приятнейшая! Сколь сладка ты для испивапия! Ты творишь из дростеца мудреца, из смерда осла, из монаха игумена. Приди во спаивание нам и не медли.

ВИДЕНИЯ.

До XII в. все видения (кроме скандинавских) написаны по латыни, а с XII в. появляются видения на народных языках. Наиболее закопченная форма видений представлена в латинской поэзии. Жанр этот по своим истокам тесно связан с канонической и апокрифической религиозной ли­тературой и близок по своей целенаправленности к церковной проповеди.

Редакторы видений (они всегда из среды духовенства, и их надо отли­чать от самого «ясновидца») пользовались случаем от имени «высшей сп-лы», якобы пославшей видение, пропагандировать свои политические взгля­ды или обрушиться на личных врагов. Возникают и видения — злободш-в-ные памфлеты (например, «Видение Карла Великого» и др.).

Однако уже с Х в. форма и содержание видений вызывают протест, идущий частью от деклассированных слоев самого духовенства (нищих-клириков и школяров-вагантов). Протест этот выливается в форму паро­дических видений, особенно удачно используемых позднее революционно настроенным «третьим сословием» в его борьбе с претензиями церкви и мо­нашества (ср. «Пролог судебного пристава» в «Кеитербсрпйских рассказах') Чосера). С другой стороны, формой видения овладевает куртуазная рыцар­ская поэзия на народных языках: видения приобретают здесь повое содер­жание, становясь обрамлением любовно-дидактической аллегории; таков знаменитый «Роман о Розе» Гильома до Лоррисс — энциклопедия куртуаз­ной любви.

Новое содержание вкладывает в форму видений третье сословие. Так, продолжатель незаконченного романа Гильома де Лорриса — Жеаи Клоии-нель из Мена превращает изысканную аллегорию своего предшественница в сочетание поучения и сатиры, острие которой направлено против отсутст­вия равенства, против несправедливых привилегий аристократии и против «разбойничьей» королевской власти. Не менее ярко выражены настроения «третьего сословия» в знаменитом «Видении о Петре-Пахаре» Ленгленда, сыгравшем агитационную роль в английской крестьянской революции XIV в. Величайший памятник литературы средневековья — «Божественная коме­дия» Данте — тоже построена по принципу видения. Но гений Данте обра­щает с непревзойденной силой острие выкованного церковью оружия про­тив нее и ее владык — римских пап.

50

Латинская литература

щийся?» Он же, слабым взором оглядевшись вокруг и спрошен­ный, хочет ли он что-нибудь сказать, дал понять, чтобы принесли тело господне и, приняв его и вкусив вина, начал с благодарностью восхвалять бога, говоря: «Боже, больше твое милосердие, чем моя скверна, хоть и очень она велика. Ты послал на меня многие и лютые беды, но и опять оживлял меня, из бездн земли опять выводил меня».

И, сказав сие, он разделил все имущество свое и роздал бед­ным, и велел осенить себя знамением креста спасительного, и поклялся во всем бросить прежнюю жизнь. Все же, что он видел и претерпел, он после пересказал нам следующими словами.