Песнь о крестовом походе.

Рукописи этой песни предпосланы слова: «Мастер Рено сложил ее для господа нашего». Установить историческое лицо этого Реио исследователям ие удалось, хотя язык его указывает на северо-восточную часть Франции, а начитанность в библии — на клирика. Простота языка и строфики песни, отсутствие изысканной рифмы, пользование припевом свидетельствуют о том, что песнь предназначалась не для аристократических кругов, а для народной массы.

' Чтоб вновь был светом осиян Во тьму повергнутый

народ,— Спою о том вам, сколько

ран

Земля господняя несет, Какой она от басурман Испытывает тяжкий гнет. Должны добиться мы тех

стран, Куда в день оный всяк

пойдет ^а Иерусалим рыдает⁶, О помощи взывает. ^п В день оный? Разве кто узнал, Когда те сроки подойдут? Когда наступит страшный суд. Все, кто крещение приял,

Наследуют и обретут Страну, где бог наш

пострадал, Дабы спасти весь грешный

люд. Иерусалим рыдает, О помощи взывает. ²¹ О, горе свыше наших сил — Гроб нриснославный

потерять, Места, где наш господь ходил, Поруганными увидать! Всевышний это допустил, Желая верность испытать Тех, кто служить ему сулил И за него врагам отмщать.

Иерусалим рыдает, О помощи взывает.

^а Намек на библейский миф о долвве Иосафатской, где соберутся в день ашного суда все воскресшие мертвецы.

б /^г?^я~ —"•—--^ - " -'

— —„ -—.—-^«м** мюлу \л ^илкшю ии(/а(^п

страшного суда все воскресшие мертвецы.

⁶ Образ, взятый из библейских пророчеств.

^Лирика XII—XIII вв.

84.5

³¹ В погибель впал весь род

людской, Все люди сбилися с пути. И только через крест

честной Возможно им себя спасти. И грешник, даже самый

злой, Прощенье может обрести:

Для этого к земле святой Он должен под крестом

идти. Иерусалим рыдает, О помощи взывает.

⁴¹ Обетованной названа Земля, где бог явился

нам— Иерусалимская страна, Где он был предан палачам, Испив из чаши мук до дна, И где восстал из гроба. Там Награда будет воздана Всем праведным по их

делам. Иерусалим рыдает, О помощи взывает.

⁵¹ Но что же короли грешат Французский и английский" ?

Мстить Они за бога не хотят И крест святой освободить. И как они заговорят,

Когда их станет бог судить?

За то, что днесь они

творят,

Он не захочет их простить. Иерусалим рыдает, О помощи взывает.

⁶¹ Всей вашей жизни

благодать, Князья и графы,— ведь

тщета, Должны вы господу внимать:

Покиньте замки, города. В сосудах надо припасать Елей для встречи жениха. Чьи будут светочи пылать, Тех ждет блистательная

мзда⁶. Иерусалим рыдает, О помощи взывает.

⁷¹ Увы1 кто знает, кто поймет, В господней притче смысл

какой? Горящий светоч — это тот,

Кто богу предан всей душой И заповедь его блюдет:

Пылает в нем огонь святой. Кто среди добрых дел умрет, Награду взыщет в жизни

той. Иерусалим рыдает, О помощи взывает.

Гас Брюле.

С именем этого шампанского поэта (конец XII—начало XIII в.), поль­зовавшегося в свое время большой известностью (так, например, составитель романа «ОиШаигпе йе 061е» начала XIII в. говорит о Гасе как о знаменитом

" Это обращение позволяет точно определить время сложения песни — между 1189 и началом 1191 г.

⁶ Намек на евангельскую притчу о девах разумных и девах неразум­ных, пользовавшуюся особой популярностью в средние века и неоднократно драматизировавшуюся.

поэте), традиция связывает более пятидесяти песен, но по отношению к доброй трети их авторство Гаса является спорным. Песни Гаса изображают различные стадии любви — радость тайных свиданий, скорбь разлуки, гаев отвергнутого влюбленного. Предлагаемая песня представляет оригинальную разработку альбы в виде монолога влюбленной.

ПЕСНЯ.

¹ Мне ничего противней нет, Чем видеть утра алый цвет:

Прочь гонит от меня рассвет Того, кто мне всего милей. День ненавижу от души:

Нас разлучает он, злодей.

² Сиянью дня мой взор не рад, За нами люди днем следят;

Боюсь бесчисленных засад Завистливой я черни всей. День ненавижу от души:

Он разлучает нас, злодей.

³ Когда в постели я лежу И вкруг себя с тоской гляжу, Я вас, мой друг, не нахожу. Кто наших недругов подлей? День ненавижу от души:

Он разлучает нас, злодей.

⁴ Друг милый, вам пора уйти. Храни всевышний вас в пути! Прошу вас память унести С собою о любви моей. День ненавижу от души:

Он разлучает нас, злодей.

⁸ Любовников прошу я впредь Повсюду эту песню петь. Не нам завистников жалеть И злобных в ревности мужей! День ненавижу от души:

Он разлучает нас, злодей,

Лирика XII—XIII вв.

ПЕСНЬ О ЗАРЕ.

(АиВАОЕ).

Анонимная песня этого жанра (XIII в.) дает очень сложное и своеобраз­ное развертывание обычной ситуации. Вместо традиционного диалога рыца­ря и его верного друга, стоящего на страже (ср. альбу Гираута де Борнель, стр. 178), первая часть этой песни представляет спор двух стражей: первый, ничего не подозревающий о тайном свидании влюбленных, обеспокоен появ­лением рыцаря, которого он принимает за разбойника (строфы 1-я и 2-я)} он готов поднять тревогу, но его успокаивает второй страж — друг рыцаря, разъясняя ему, в чем дело (строфы 3-я и 4-я), после чего он обращается о приветной речью к рыцарю (строфа 5-я); последние строфы представляют ответ рыцаря (строфы 6-я и 7-я).

' Страж башни, эй! Дремать не смей, Глаз не спускай с ограды. Сеньор за ней С дамой своей, А вкруг — воров засады.

Э-гой, э-гой! Один такой

Замечен мной

В зеленой чаще сада.

Ужо его — э-гой,

э-гой!—

Я проучу, как надо.

² Любовный лей Пропеть, ей-ей, Душа была бы рада, Когда бы ей Не был злодей Пугающей преградой.

Э-гой, э-гой! Один такой Замечен мной В зеленой чаще сада. Ужо его — э-гой,

э-гой!— Я проучу, как надо.

³ Друг, в башне сей Вздремнуть, ей-ей, Мне было бы усладой. Страха не сей, В виду имей:

Не вор прошел по саду.

Э-гой, э-гой,—

товарищ мой, Храни покой И не питай досады. Э-гой, я поделюсь

с тобой Предчувствием отрады.

⁴ Пойми скорей:

Один злодей Переступил ограду;

Он в башне сей;

Лежит он в ней Без верхнего наряда. Э-гой, э-гой —

товарищ мой, Храни покой И не питай досады. Э-гой, я поделюсь

с тобой Предчувствием отрады.

⁵ О свет очей

Своих друзей!

Спокойно за оградой

Зари лучей

Ты жди и пей

Из родника услады.

Э-гой, э-гой, товарищ мой,

Храни покой

И не питай досады.

ччшнцуаская литература

Лирика XII—XIII вв.

Э-гой, я поделюсь с тобой Предчувствием отрады.

О страж ночей, Я в башне сей Услышал спор из сада. Любви моей Я в жизни всей Ценней не знал награды.

И все ж — э-гой!

э-гой, э-гой!

Был краток мой

Глоток из чаш услады.

Э-гой, э-гой! Дня

вестник злой

Влил в эту чашу яду.

Творец людей! Будь я смелей, Сказал бы я, что надо Чреду ночей Создать из дней;

Мне только ночь — услада. Э-гой, э-гой, в тиши

ночной Был познан мной Венец земной отрады. Э-гой! Теперь, страж

верный мой, Нам распроститься

надо.

Тибо, граф Шампанский.

Для более поздней куртуазной лирики произведения Тибо, графа Шам-иаяского (1201—1253 гг., с 1234 г.—король Наваррский), необычайно типич­ны и по своей тематике (любовь—служение знатной даме, не названной поэтом и отождествленной современниками с Бланкой Французской), в по изысканности форм. Первая пьеса представляет собой так называемое ]еи рагН на типичную тему любовной схоластики средневековья — смертность и бессмертие любви.

Вторая пьеса носит название песни. Следует обратить внимание на слож­ное строение этой песни, сближающее ее с ронделями позднейшей эпохи.

Третья пьеса представляет собой куртуазную переработку тематики «пе­сен о крестовых походах».

ПРЕРЕКАНИЕ.

¹ — Владычица, дадите ли ответ?

Вот мой вопрос... Все смерть поглотит пастью. Умрем: я — скоро, вы — чрез много лет. (Ведь к жизни не подвержен я пристрастью;

Затем, что к вам горю напрасной страстью,) Умрет ли и любовь за нами вслед? Мир будет предан хладному ненастью?

⁸ — О нет, Тибо! Любовь бессмертна. Нет! Вы шутите, страша такой напастью. И в вас не вижу смерти я примет,

Вы по лицу своей довольны частью. Но коль умрем мы с вами (да, к несчастью), Любовь, как прежде, будет мучить свет И прежней в мире пользоваться властью.

18

22

29

— Владычица, лишь страсть меня живит, Хоть каждый взор ваш сердце мне и ранит;

Счастливый, что люблю, счастлив на вид, Наружностью своей для вас я занят. В прекрасных недостатка никогда нет, Но лучше вас уж бог не сотворит. Да, да! Умрем, и уж любви не станет.

— Тибо, молчите! Бог вас да хранит, Коль вправду вашей жизни цвет так вянет. Но знаю я, что кто так говорит, Тот нас на состраданье только манит. Но речь меня такая не обманет. (Хоть сердце а нас не камень, не гранит!) О нет, в небытие любовь не канет.

— Владычица, со мной любовь умрет. Не языка искусное проворство Так говорит. Пусть в мысль вам западет, Что тяжко мне любви единоборство. Любовь умрет, иль пусть, полна упорства, Приют столь тайный в вас она найдет, Что думать будут все: в вас сердце черство.

— Тибо, приятно ваше мне покорство. Любовь, когда она мне грудь зажжет, Не затаится, — чуждо мне притворство.

ПЕСНЯ.

' О если бы мог позабыть я о ней, С чарующим образом этим расстаться, Не видеть исполненных неги очей — Я мог бы здоровым назваться.

⁵ Но сердцу не сладить со страстью своей., И все же безумие — думать о ней! Но с мыслью о милой Сбираюсь я с силой, И жизнь мне милей...

36

Французская литература

¹⁰ Так как же могу позабыть я о ней, С чарующим образом этим расстаться, Не видеть исполненных неги очей?.. Уж лучше больным оставаться...

ПЕСНЬ О КРЕСТОВОМ ПОХОДЕ.

' Будь милостив, господь, к моей судьбе. На недругов твоих я рати двину. Воззри: подъемлю меч в святой борьбе. Все радости я для тебя покину, — Твоей призывной внемлю я трубе. Мощь укрепи, Христос, в своем рабе. Надежному тот служит господину, Кто служит верой, правдою тебе.

⁹ Я покидаю дам. Но, меч держа, Горжусь, что послужу святому храму, Что вера в бога сил в душе свежа, Молитвенно летя вслед фимиаму. Дороже вера золота: ни ржа, Ни огнь ее не ест; кто, дорожа Лишь ею, в бой идет, не примет сраму И встретит смерть ликуя, не дрожа.

⁷ Владычица! Покровом окружа, Дай помощь! В бой иду, тебе служа. За то, что на земле теряю даму, Небесная поможет госпожа.

ЛЭ (ЕА18) Мария Французская.

Из произведений этой поэтессы, жившей при английском дворе во второй половине XII в., до нас дошли: двенадцать лэ, сложенных в середине 60-х годов, сборник басен, частью переводных, частью оригинальных, под назва­нием «Эзоп», и религиозно-дидактическое «Чистилище св. Патрика», приб­лижающееся к жанру видений (ср. выше «Видения»).

Лэ Марии Французской являются первым образцом этого жанра курту­азной литературы — небольших лиро-эпических рассказов о необычайных приключениях, сюжеты которых большей частью заимствовались из кельт­ских преданий (отсюда и название жанра — 1а1з Ьге1опз). Из лэ Марии

Французской часть разрабатывает сказочные сюжеты (как «Об оборотне», «О ясене», «Об Ионеке», сюжет которого совпадает с французской народной сказкой <[[-'о15еаи Ыеп»), часть же тесней примыкает к так называемому бретонскому циклу куртуазных романов (как «Об Эллидюке», «О Милу-ие» и приводимое здесь пэ «О жимолости»). При этом собственно куртуаз­ный элемент выражен в произведениях Марии Французской еще довольно слабо. Ее не привлекает роскошная придворная жизнь. Любовь в ее изоб­ражении — это не галантное служение знатной даме, но естественное неж­ное человеческое чувство. Всякое насилие над этим чувством глубоко пе­чалит Марию Французскую. В этом она сближается с народной поэзией. Обрабатывая бретонские народные сказания, она сохраняет их задушевность и вложенный в них глубокий человеческий смысл. Язык ее лэ очень прост, поэтическая форма лишена вычурности.

Высокого мнения о произведениях Марии Французской был Гете, заме­тивший, что «отдаленность времени делает для нас их аромат еще прелестнее и милее».

О ЖИМОЛОСТИ.

(СШЕУКЕРиЕО).

Древнейшая из дошедших до нас разработок знаменитого сюжета о Тристане и Иаольде (полное изложение см. ниже), лирическая повесть Марии Французской предполагает известным слушателю все содержание романа—историю о том, как добывал Тристан Изольду в жены дяде сво-

-уи.пцуаская литература

е у-корнвалиискому королю Марку; как вшитый ими нечаянно любов­ен ГаГ Тбе^с™" ^{их нарушить долг рыцарской и} оутоской вГрпо-жену но ^{уе в измене}' Р⁸³""⁸™" "°Р"ль изгнал племянника и вТзгнании^{смягчившись}- ^^{л к} ^"У Д°°РУ Изольду, оставив Тристана

¹ Мне лэ понравилось одно — Зовется «Жимолость» оно. Правдиво расскажу я всем, Как создано оно и кем.

⁶ Его я слышала не раз, Нашла записанный рассказ, Как сладостный постиг недуг Тристрама и Изольду вдруг, Как скорбь наполнила их дни

¹⁰ И вместе смерть нашли они.

Разгневан Марк, король

страны,— Тристраму не простит вины:

Он королеву полюбил И королю теперь не мил. ¹⁵ Племянника изгнал король, Сказав: «В Саутвельсе жить

изволь!» Тристрам на родине весь год Живет в сетях тоски, невзгод. Страх смерти из любви

презрев, ²⁰ Он забывает дядин гнев:

Не удивляйтесь же ему,— Ведь гибель не страшна тому, Кто скорбью сердца удручен, С любимым другом разлучен. ²⁵ Бежит он из родной страны:

Они увидеться должны! И в Корнуэльс Тристрам

идет, Где королева друга ждет. Дичась людей, тропой лесной ^в0 Он долго бродит в жар и

зноя.

Лишь ночью, прерывая путь, Он ищет, где передохнуть. Крестьянин, бедный человек, Тристраму предлагал ночлег,

³⁵ Тристрам по всей родной

земле Расспрашивал о короле. И говорил ему народ, Что в Тантажель король

зовет Своих баронов на турнир, ⁴⁰ Что даст король баронам

пир,

Что к Троице назначен сбор² И скоро съедется весь двор, Что будет королева там... И счастлив новостью

Тристрам:

⁴⁵ Близ этих мест лежит их

путь, Он сможет на нее взглянуть. Король уехал. В тот же день Тристрам вошел в лесную

сень

И стал на той дороге ждать, ^Бэ Где будет свита проезжать. Орешник рос в лесу меж

трав;

Его срубив и обтесав, Он буквы имени на нем Искусно вырезал ножом.

⁵⁵ Их королева разберет,

Когда подъедет в свой черед, Увидев трость, узнает вмиг, Что друг ее сюда проник:

^а Сбор вассалов к королю на Троицу — бытовая .черта средневековой Франции.

Лэ

Уже случалось так не раз

⁶⁰ У королевы зоркий глаз. Посланье тайный смысл

хранит:

Без слов Тристрам в нем

говорит, Как долго здесь скитался он, Разлукой с милой удручен,

⁶⁵ Как ждал ее он много дней, Стремясь к желанной встрече

с ней. Ей отдал сердце он свое И жить не может без нее. Орешник, вырезанный здесь,

⁷⁰ Обвитый жимолостью весь, От самой кроны до корней, Навеки тесно связан с ней. Но чуть их разлучит беда, Они погибнут навсегда.

⁷⁵ Орешник станет вмиг сухим, И жимолость зачахнет с ним. «Мой друг, так оба мы, увы, Умрем в разлуке я и вы!»

Вот королева к тем местам

⁸⁰ Подъехала, где был

Тристрам, И на орешнике тотчас Заметил буквы острый глаз. За нею вскачь лесной тропой Несутся рыцари толпой.

⁸⁵ Она велит сойти с коней:

Покой и отдых нужен ей. Приказ исполнен, и она Без свиты в лес идет одна.

⁹⁰ Служившая ей много лет,

Идет Бренгеи за нею вслед. Свернув с дороги, в глубь

лесов Спешит Изольда в лес на зов Того, кто ей прислал

привет, И счастью их — предела нет. ⁹⁵ Он сердце ей открыл до

дна, И, светлой радости полна, Она с ним говорит о том, Как примириться с королем:

Его изгнав, познал король ¹⁰⁰ И сожаление, и боль. Всему виною клевета! Без друга жизнь ее пуста... Но расставанья пробил час, И слезы катятся из глаз. ¹⁰⁵ Тристрам в Уэльс идет

опять, Чтоб приглашенья дяди

ждать. Их встречу хочет он воспеть, Подругу в лэ запечатлеть:

Она просила спеть о том, ¹¹⁰ Как ветку сделал он

письмом. Тристрам искусный был

певец, И лэ готово наконец! Так создавалось это лэ И называлось на земле ¹¹⁵ «Оо1еее!» у английских

морей,

А у французов «СЬ!еуге{иеП». И я правдиво, без прикрас, Передала о нем рассказ.

^а Намек на известный эпизод романа: Тристан извещает Изольду о своей близости, бросая стружки в ручей, протекающий через палату короля Марка. Этот эпизод принадлежит к наиболее древним чертам романа (архаическое устройство жилища у древних кельтов) и в позднейших его обработках уст­ранен.

254

Французская литература