Диаграмма 3. Психоэмоциональное состояние матери после родов в семьях основной и контрольной групп

Диаграмма 3

Представленные данные позволяют сделать вывод, что матери детей, стра­дающих АЗ, часто имеют негативную динамику эмоционального состояния в пе­риод беременности и в течение первого года жизни ребенка. Возникает вопрос, почему в основной группе у матерей во время беременности происходят наруше­ния физического и психоэмоционального состояния?

В исследовании Ворониной С.Н. (2006) были обнаружены следующие осо­бенности матерей, воспитывающих детей с психосоматическими заболеваниями: личностная тревожность, внутренняя конфликтность, низкие коммуникативные способности, склонность к чувству вины, высокое эмоциональное напряжение. Мы видим, что эти особенности обусловлены чертами личности матери, опреде­ленную роль в формировании которых, могли сыграть ее отношения с родителя­ми. Собственная жизнь матерей основной группы часто наполнена негативными эмоциями и состояниями. Поэтому и беременность, и роды для матерей становят­ся стрессовым переживанием, с которым нелегко справиться. Эмоциональная не­стабильность не позволяет матери проявить чуткость и «настроиться» на состоя­ние ребенка, в результате чего она не может распознать его сигналы и понять.

В младенческом возрасте недостаточная чуткость матери по отношению к ре­бенку расценивается как негативный фактор. В.В. Ковалев (1967) утверждает, что младенческий и ранний возраста характеризуется сомато-вегетативным уровнем нервно-психического реагирования в ответ на различные вредности, что выражает­ся в повышении общей и вегетативной возбудимости, нарушении аппетита, сна, частых простуд. Учитывая исходную функциональную несостоятельность различ­ных процессов организма, на эмоциональное отвержение ребенок может реагиро­вать нарушением в соматической сфере (простудные заболевания, аллергические реакции, атопический дерматит, желудочно-кишечных расстройства,) [52].

В процессе изучения истории рождения и развития ребенка, материнское отвержение выявлялось чаще, чем в результатах опросника АСВ, что позволяет выдвинуть предположение о том, что исходным патогенным фактором, приводя­щим к соматическому заболеванию в семьях основной группы, может быть мате­ринское отвержение в раннем периоде развития ребенка, которое после начала за­болевания маскируется гиперпротекцией. Для подтверждения этого предположе­ния мы провели корреляционный анализ по Спирмену. Обнаружена корреляцион­ная связь между негативным психоэмоциональным состоянием матери и эмоцио­нальным отвержением новорожденного 1=3,0032, р<0,05.

Кроме того, обнаружена корреляционная связь между тяжелым психоэмо­циональным состоянием матери после родов и шкалой гиперпротекция по мето­дике АСВ (1=4,8878 р<0,01). Корреляционный анализ подтверждает, что исходным патогенным фактором является материнское отвержение, вызванное психоэмо­циональной нестабильностью матери. Дефицитарная эмоциональная связь заме­щается болезнью. В результате, мать, испытывая тревогу, начинает заботиться о здоровье ребенка, опекая его. Во внешнем поведении мать демонстрирует воспи­тание по типу гиперпротекции, а, на глубинном, неосознаваемом уровне, проявля­ет эмоциональное отвержение.

Для дальнейшего изучения того, в каких условиях формировалась личность ребенка, анализировался фактор отношения матери с отцом ребенка. (Табл.4). Таблица 4 - Отношения матери с отцом после рождения ребенка

Исследуемые параметры	Основная группа		Контрольная группа
	количество	%	количество	%
Хорошие	11	26,82	26	59,09
Удовлетворительные	8	19,51	7	15,9
Отличные	2	4,88	8	18,18
Трудные	18	43,9	3	6,82
Разрыв отношений	7	17,07	2	4,55
Активное участие отца на 1 году жизни ребенка	12	29,26	29	65,9
Слабое участие отца на 1 году жизни ребенка	24	58,54	12	27,27
Отец не участвовал	5	12,2	3	6,82

Характер межличностных отношений родителей оказывает особое влияние на развитие ребенка Выявлено, что только 26,82% матерей основной группы расце­нивают свои отношения с отцом ребенка как хорошие в отличие от 59,09%контрольной группы

В основной группе 4,88% отмечают свои отношения как отличные, а в контроль­ной группе 18,18% (р<0,01). В основной группе 43,9% матерей назвали свои от­ношения с отцом ребенка трудными, а у 17,07% матерей произошел разрыв отно­шений с отцом ребенка. В контрольной группе было 2 разрыва отношений.

При анализе участия отца в уходе за ребенком на первом году жизни выявле­но, что в контрольной группе активное участие отца в его развитии значительно выше 65,9%, чем в основной группе 29,26% (р<0,01). В 58,54% случаях отцы детей с АЗ принимали мало участия в жизни ребенка, а 12,2% вообще не принимали участия в воспитании ребенка. Обнаружена корреляционная связь между негатив­ным психоэмоциональным состоянием матери после родов и негативным характе­ром отношений с мужем 1=4,27428 р<0,01, а также негативным психоэмоциональ­ным состоянием матери и недостаточным участием отца в уходе за ребенком г=4,0942 р<0,01.

Таким образом, в семьях, воспитывающих детей с АЗ, часто наблюдается высокий уровень конфликтности в родительской паре. Отец в данных семьях не мог обеспечить необходимую поддержку матери, и не был включен в триангуляр- ные отношения, соответственно, впоследствии не мог участвовать в психологиче­ском «разделении» матери и ребенка, что приводит к фиксации объектных отно­шений на уровне симбиотических отношений в диаде «мать-ребенок». В такой си­туации мать ребенка акцентирует внимание на ребенке, чрезмерно опекая его и препятствуя необходимому для его развития процессу сепарации и индивидуали­зации.

Вышесказанное находит свое отражение в результатах дальнейшего анализа данных анкеты по параметру расставания матери с ребенком (табл.5).

Таблица 5 - Расставания матери с ребенком Исследуемые параметры		Осн.гр.			Контр, гр.
	Кол-во		%	Ко-во		%
Расставания ребенка с мате­	7		17,07	1		2,27
рью до года
Расставания ребенка с мате­	14		34,15	11		25
рью до 3 лет
Расставания ребенка с мате­	6		14,63	32		72,73
рью после 3 лет
Отсутствие расставаний до момента обследования	14		34,15	0		0

Было выявлено, что 7 матерей (17,07%) основной группы были вынуждены расставаться с ребенком на первом году жизни, на 5-6 дней и более. Это, как пра­вило, было связано с тяжелым состоянием здоровья ребенка. В контрольной груп­пе ранних расставаний матери с ребенком было 2 случая (4,55%). У детей основ­ной группы, в анамнезе которых отмечены ранние расставания, отмечается начало заболевания на первом году жизни ребенка. В контрольной группе большая часть расставаний пришлась на период после трех лет, в основном совпадая с социали­зацией ребенка в детском саду (72,73%).

Также отличительной особенностью для матерей основной группы стало то, что 34,15% из них констатируют отсутствие расставаний с ребенком на момент исследования. Если учесть, что исследование проходят дети старшего дошкольно­го возраста, и все они имеют опыт госпитализации, то ответ матери кажется не со­ответствующим действительности. Попытка выяснить причины такого ответа по­зволила получить следующие данные. Дети действительно никогда не оставались надолго без матери. Во время госпитализаций мать была с ребенком, или посеща­ла ребенка каждый день. Кроме того, опыта самостоятельности и социализации дети не получили, так как детский сад либо не посещали вообще, либо произошел срыв адаптации и ребенок перестал ходить в сад (табл.6).

Таблица 6 - Посещение детского сада и адаптация Исследуемые парамет­	Осн. гр.		Контр, гр.
ры	Кол-во	%	Кол-во	%
Посещает д/сад, хорошая	5	12,02	37	84,09
адаптация.
Посещает д/сад редко, адап­	15	36,59	7	15,91
тация сложная
Посещал д/сад, срыв адапта­	10	24,39	0	0
ции (постоянно болел)
Не посещает д/сад	11	26,83	0	0

Из основной группы обследуемых, посещают детский сад с хорошей адаптаци­ей всего 12,02%) детей. 36,59%) детей из-за обострений периодически пропускают детский сад, и ходят в сад неполный день. Имели срыв адаптации 24,39%о детей (частые обострения с осложнениями после пребывания в саду), после чего многие прекращали посещать детский сад. Почти треть детей, страдающих АЗ, (26,83%) не посещали детский сад и находились дома с матерью. В контрольной группе 84,09% детей посещали детский сад и хорошо адаптировались. Это говорит о бла­гополучном развитии ребенка на этапе сепарации-индивидуации, о сформирован- ности стабильной привязанности, эмоциональной зрелости.

Анализ этих данных еще раз подтверждает факт, что дети, страдающие психо­соматическими заболеваниями, имеют трудности отделения от матери и развития автономии, необходимой для интеграции и социализации в обществе.

Дальнейший анализ анкет выявил еще один аспект симбиотических отноше­ний в диаде мать-ребенок. (Табл.7). Было обнаружено, что на момент исследова­ния в основной группе 56,09% матерей берут ребенка к себе в постель, в 29,26% случаях мать с ребенком спит вместе на одной кровати, а отец на другой. Этот факт говорит о чрезмерно тесной связи матери с ребенком, спутанности границ и вытеснении отца из отношений. Аргументы матерей в пользу такой ситуации оз­вучивают разные: «ребенок боится спать один»; «у него может вдруг развиться ас­тматический приступ - я должна быть рядом»; «муж храпит, я не могу заснуть ря­дом с ним»; или «ребенок все время чешется, а я его глажу, и он успокаивается». В контрольной группе 20,45% матерей берут ребенка к себе в постель, а в 6,81%. случаях мать с ребенком спит вместе на одной кровати, а отец на другой. В этих случаях, в основе негармоничного воспитания лежит межличностная проблема.

Таблица 7 - Характер отношений ребенка в семье. Исследуемые параметры		Осн. гр.			Контр, гр.
		Кол-во		%	Кол-во		%
Мама часто берет ребенка к себе в постель (на момент исследования)	23		56,09	9		20,45
Мама спит с ребенком на од­ной кровати, а отец на дру­гой	12		29,26	3		6,81

Происходит вынесение межличностного и внутриличностного конфликта родителей в сферу детско-родительских отношений. Неудовлетворенность матери качеством отношений с супругом вызывает стремление оставаться в симбиотиче- ской связи с ребенком («Я ведь нужна только сыну»). Таким образом, мать пыта­ется разрешить конфликт за счет ребенка. В таких случаях, в процессе коррекци- онной работы необходимо оптимизировать отношения между матерью, ребенком и отцом. Это трудная задача, поскольку встречает много сопротивления со сторо­ны матери и (или) ребенка.

Пример из практики. На консультацию пришли мама с мальчиком О. (диаг­ноз БА). В процессе анкетирования выяснилось, что мальчик (6.5 лет) спит с мамой в одной кровати, а отец на диване в детской комнате. Мама объяснила это тем, что ребенок боится спать отдельно. По тесту АСВ выявилась гиперпротекция и отсут­ствие санкций. После диагностической и консультативной работы, которая включа­ла, в том числе, и просветительскую беседу, мама сказала, что она все понимает, но ребенок не захочет спать отдельно, а она не сможет его заставить (сопротивление). Однако мама согласилась на коррекционную работу. После этого с мальчиком была проведена коррекционная работа с элементами игротерапии.

В ходе индивидуальной коррекционной работы, на удивление мамы, ребе­нок сказал, что хотел бы спать отдельно. Мы договорились с мамой о новой встрече через неделю, в течение которой ребенок будет спать один в своей крова­ти. Через неделю мама пришла и рассказала взволнованно (со слезами на глазах), что ребенок в первый же вечер с удовольствием лег в свою кроватку и заснул, а она «всю ночь не спала и бегала к нему в комнату послушать дышит ли он! Это нужно мне, чтобы он спал рядом». Этот частный пример, подтверждающий наши выводы о чрезмерно тесной, симбиотической связи матери с ребенком, спутанно­сти границ и вытеснении отца из отношений.

Кроме того, в процессе анализа результатов анкетирования, мы обратили внимание на частоту использования различных видов наказаний и поощрений детей (словесные поощрения и наказания; покупки в качестве поощрений; шлепки или наказания ремнем) - как показатель характера детско-родительских отношений. Различия используемых наказаний в наглядном виде отражены на диаграмме 4

.

а

1

виды поощрении и наказании

I основная фуппа ■ контрольная группа