§4. Мусульмане как основная часть тюркского податного населения Улуса Джучи

К сожалению, этническое сознание основной части городского и сельского населения Золотой Орды и ханств, появившихея на ее территории в ХУ В., остается плохо изученным. Однако, даже имеющиеся немногочисленные и отрывочныIe источники, позволяют сделать вывод, что оно носило конфессиональныIй характер. Скорее всего, те «бесерменьш русских летописей, которые неоднократно упоминаются в русских летописях, особенно часто при описании событий XIV-XV вв., и есть оседлое население Улуса Джучи. Характерно, что в текстах летописей они не отождествляются с татарами (<<татар и бесермен и ормен ... пограбиша» (ПСРЛ т. XXIV: 124; Приселков 1950: 382), «убиша ту бесермен» (ПСРЛ т. XXv.• 192; т. XVIII: 117), «побиша татар и бесермен» (ПСРЛ т. XVIII: 170). «бесермен и тотар перебиша, и всю Татарьскую землю пленю> (Приселков 1950: 453; 226). Об этом же пишет австрийский дипломат С. Герберштейн, побывавший в Москве в начале ХУI в. и собравший много сведений о татарах. Говоря о них, он отмечает, что «татары разделены на орды» и «все исповедуют магоме-

танскую веру; если их называют турками, они бывают недовольны, по­читая это за бесчестье. Название же «бесермены» их радует, а этим име­нем любят себя называть и турки» (Герберштейн 1988: 167). Впервые на эти факты обратил внимание М.Н. Тихомиров, который на их основа­нии предположил, что «бесерменьш и «татары» - две различныIe этни­ческие группы, причем первые являлись потомками домонгольских болгар, постепенно «татаризуемых» золотоордынскими пришеЛЬЦliми (Тихомиров 1973: 84-90). Причем автор оtоваривается, что слово «бе­сермяне» в русских источниках, видимо, имело два значения - мусуль­манин, иноверец вообще и народ волжско-камских булгар. В этом зак­лючено Юfючевое противоречие этого историка, который вынужден от­мечать, комментируя сведения русских летописей о походе ушкуйников в 1375 г., когда те продали в Болгаре русских пленных «бесерменам» и отправились далее вниз по Волге, где разорили Сарай, «гости христиан­скья грабячи, а бесермены бьючи» (Приселков 1950: 400; ПСРЛ т. XXIV: 132), что в обоих случаях под «бесерменами» русский летописец понимал совершенно разные общности: в первом - волжских булгар, а во втором - татар-мусульман.

Представляется, однако, что подобный подход является весьма ис­кyccTBeHНbIM, поскольку жестко навязывает источнику свои представле­ния об истории народов, которые спосоБныI лишь запутать и без того сложную этнополитическую ситуацию в Поволжье в XIV -XVI вв. Ско­рее всего более правильныIM будет доверять летописцам и их знаниям этнических реалий в Орде и попытаться понять причину одновременно­го упоминания двух этих терминов. Изучив все эти сообщения, можно констатировать, что летописцы почти всегда, когда речь шла о боевых столкновениях, писали «татары», или «татары и бесермены», а когда говорили о мирном населении, то почти всегда «бесерменьш, действи­тельно очень четко различая их. Видимо, эти данныIe могут служить еще одним доказательством реальности, но не этнического, а этносоциаль­ного разделения этих терминов: «татарами» считалось военное сосло­вие, а «мусульманами» - все остальное население. О важности для эпо­хи средневековья такой этноопределтощей характеристики, как религи­озная принадлежность, говорит и существование этноса «бесермян» в Верхнем Прикамье, частично исповедующего ислам и, очевидно, в свое время находившегося под влиянием мусульманского населения (Тихо­миров 1973: 89; Исхаков 1980: 23-37; Родионов 1984: 140-152).

Подводя итог, можно отметить несколько этапов использования тер­мина «татары». В предмонгольский период (ХН в.) он употреблялся в

основном в степях Центральной Азии разными этносами, входившими в орбиту проводившейся политики или контактировавших с моryщественным союзом татарских племен. После разгрома татар Чингиз-ханом и включения их в Монгольское государство, их этноним, однако, сохраняя престижность, распространяется среди других завоеванных монголами народов. В степях Восточной Европы, где после монгольского завоевания были уничтожены правящие роды, разорваны границы государств и перемешаны племена и народы, а также была установлена новая улусная система, по мере складывания и усложнения социальной структуры, этноним «татары» активно внедряется и укореняется в обществе, особенно в среде клановой аристократии. Именно в рамках Улуса Джучи татары сформировались в средневековую этнополитическую и этносоциальную общность. Позднее, в XIV-XV вв. этот термин употребляется уже в качестве синонима Улуса Джучи, как обозначение господствующей элиты и вообще кочевого населения, связанного с клановой организацией, противопоставляя его носителей как кочевников, мусульман и вассалов рода Джучи, остальным народам. Основное же население "страны, скорее всего, называло себя по конфессиональному признаку «мусульманами». Таким образом, в Улусе Джучи активно проходил процесс формирования средневекового этноса, в основных чертах завершившийся ко времени распада государства, иначе трудно объяснить «кристаллизацию» именно татарских этнополитических общеностей в рамках позднезолотоордынских государств ХУ -ХVI вв.