Лекция №23-24
Лексико-фразеологические средства языковой игры План
Понятие «языковая игра» в научной литературе.
Каламбур и средства его создания.
Окказиональные слова как средство создания языковой игры.
Языковая игра (ЯИ) — определенный тип речевого поведения, основанного на преднамеренном и заранее спланированном нарушении языковой нормы. Это оправдано стилистическими целями, для достижения которых можно «совершать насилие практически над любым правилом языка, каким бы строгим оно ни было» (Ю.Д. Апресян). Сущность игры заключается в противостоянии стереотипам, нормам, серьёзному. Она реализуется в разных речевых жанрах: балагурство, языковая шутка, пародия, каламбур, стёб, языковые анекдоты и др. Цель — привлечение внимания читателя.
ЯИ создает особую, условную модель действительности. Игра со словом, фактом, со стереотипом сознания неизбежно приводит к разрушению либо коррекции этого стереотипа, а любая реальность сохраняется именно благодаря существованию определенного набора привычного: земля — под ногами, небо — синее, трава — зеленая… Неизменность неосознаваемых стандартов — гарантия стабильности бытия индивида. Следовательно, искажение стандартов – ключ к перестройке любой реальности.
В любом текстовом пространстве условная модель проявляется в двойном языковом коде, которым, благодаря языковой игре, и автор, и реципиент (‘получатель чего-либо’) пользуются, переходя с эксплицитного (т. е. явного, выраженного словами) способа выражения восприятия смысла на имплицитный (‘скрытый, не выраженный словесно’) — и наоборот.
Рассмотрим пример, наиболее ярко иллюстрирующий подобное явление:
…Петухи, собравшиеся было прокричать свой первый утренний клич, торопились спрятаться за тынами и уже оттуда возмущенно призывать солнце взглянуть на происходящее безобразие.
— Всем выйти из сумрака! — во все горло командовал Лис, разряжая в сторону ворот оба пистоля. — Ночной дозор!
Уж не знаю, почему Сергею вспомнилось это полотно кисти Рембрандта, но распоряжение его было выполнено незамедлительно (фрагмент романа В. Свержина «Колесничие Фортуны»).
Рембрандт
ван Рейн (1606-1669) «Ночной дозор»
На первом уровне игровой ситуации — стандартная аллюзия: намек, скрытая цитата из фильма «Ночной дозор». Она закрепилась в значении ‘Внимание! Беру ситуацию под свой контроль!’. Столкнувшись с этой фразой, грамотный читатель уже на первом уровне получает двойную игровую ситуацию: установить происхождение цитаты (стандартная задача при аллюзии) и разобраться с контекстуальным шлейфом. Для одних читателей речь Лиса ‑ это отсылка к фильму. Для других – к картине Рембрандта, что, в то же время, нарушает его ожидания: он соотносит данную цитату исключительно с эпосом о борьбе добра и зла и не фиксирует совпадение названия фильма с названием полотна Рембрандта (даже зная о его существовании). Третья аллюзия придает высказыванию Лиса еще и прямое значение: бой происходит ночью, то есть в темноте, следовательно, слово «сумрак» может интерпретироваться и в своем прямом значении. То же самое относится и к понятию «ночной дозор».
Кроме того, языковой игре также присуща особая красота, в ней есть своеобразный ритм и гармония. ЯИ живет по определенным правилам, которые принимают две играющие стороны: автор игры и ее реципиент, который в процессе отгадывания смыслов становится соавтором данного коммуникационного процесса.
Языковая игра зачастую содержит в себе некий секрет, тайну. Адресат получает эстетическое удовольствие от разгадывания ее элементов, что определяется известным французским философом-постмодернистом Роланом Бартом как удовольствие от «сложности означивания». Тем самым повышается собственная самооценка реципиента.
Разновидностью языковой игры является каламбур — игра на многозначности слова, или созвучности двух слов (или словосочетаний), или их смысловом сходстве. В.С. Виноградов представляет каламбур как соединение двух компонентов: лексическое основание (опорный компонент, стимулятор), позволяющий начать игру, и «перевертыш» (результат), завершающий компонент.
В.З. Санников выделяет три семантических типа каламбура: