3.1.1. Христиан Вольф

Имя Христиана Вольфа (1679-1754), бесспорно, забвения не заслуживает, т.к. его заслуги перед психологией велики. Обычно их видят в том, что Х.Вольф явился создателем психологии способностей. А поскольку психология способностей, как известно, была сокрушена И.Гербартом, то труды Вольфа имеют чисто историческое значение. Не буду анализировать значение трудов Х.Вольфа для психологии в целом. Остановлюсь лишь на попытке выделения психологии и попробую непредвзято ее проанализировать. Знаток истории психологии М.С.Роговин пишет об этом следующее: "Попытки создать психологию как науку, независимую от философии, предпринимались и до второй половины XIX в; они были обречены на неудачу, хотя бы уже потому, что имели место внутри философии и предпринимались с помощью методов умозрительной философии (Х.Вольф,1732; И.Н.Тетенс, 1776-1777; И.Ф.Гербарт, 1816) [237, c.96]. Но представляется, что в данном случае мы имеем дело со своего рода исторической аберрацией. Дело в том, что Христиан Вольф вовсе не помышлял о выделении психологии из философии. Все его построения были направлены на то, чтобы реорганизовать структуру философского знания и внутри этой структуры выделить разновидности психологии как философские дисциплины. Об объеме проделанной работы можно судить хотя бы по тому, что Вольфу принадлежит огромный массив философских произведений, написанных как на латыни, так и на немецком : издание Ольмса 1968 года насчитывает ни много ни мало 64 тома. Две работы посвящены психологии: "Рациональная психология" и "Эмпирическая психология". Уже упоминалось, что опубликование этих работ сделало сам термин "психология" популярным, а психология на некоторое время стала центральной философской дисциплиной. Х.Вольф, несомненно, выполнил задачу, которую поставил перед собой: психология стала отдельной областью внутри философии, или, если угодно, стала самостоятельной философской наукой. Это бесспорная заслуга Х.Вольфа. Причем значение ее было столь велико, что возникла проблема, которую современному психологу, даже знакомому с историей своей науки, постичь не вполне просто. После работ Вольфа возникла ситуация, когда психология стала доминирующим разделом философии. И.Кант, как известно, сомневавшийся в существовании рациональной психологии, был озабочен чрезмерным распространением психологии в философии и пытался "ограничить" место психологии: "Как бы ни толковать учения Канта, одно вне всякого сомнения: оно не исчерпывает философии психологией и не рассматривает логики как части психологии" [85, c.116]. Но вернемся к Вольфу. Подчеркну еще раз, что Вольф был философом, реорганизовывал именно философию, а психология рассматривалась Вольфом как составная часть философского знания и отнюдь не как самостоятельная наука. По точной характеристике Г.Г.Майорова,

Х.Вольф "впервые попытался дать различение теоретического и эмпирического, чистого и прикладного знания; теоретическая философия, по Вольфу, - "наука о всех возможных предметах, насколько они возможны", т.е. наука, занимающаяся не простой констатацией фактов, а исследованием их взаимосвязей, причин и оснований. По классификации Вольфа, все философское знание делится на "науки рациональные теоретические" (онтология, космология, рациональная психология, естественная теология), "науки рациональные практические" (этика, политика, экономика), "науки эмпирические теоретические" (эмпирическая психология, телеология, догматическая физика) и "науки эмпирические практические" (технология и экспериментальная физика)" [169, c.96]. Хочу обратить внимание читателя на то обстоятельство, что эмпирическая психология, по Вольфу, наука именно теоретическая. Еще будет возможность остановиться на том, что не только вольфовская, но и последующая эмпирическая психология вовсе не была эмпирической наукой в современном смысле слова.

Таким образом, по Вольфу, психология распадается на рациональную и эмпирическую. Как отмечал В.Дильтей, "Христиан Вольф видел в отделении рациональной психологии от эмпирической особую заслугу своей философии" [88, c.31]. Здесь нет возможности рассматривать роль рациональной и эмпирической психологии в структуре философского знания, а также их соотношение. Скажу только, что эмпирическая психология - опытная наука, дающая представление о том, что происходит в человеческой душе. Она не предполагает рациональной психологии, а служит для проверки и подтверждения того, что априорно развивает психология рациональная. В.Дильтей специально подчеркивал, что из "положений Вольфа уцелело ценное ядро в виде различения между описательным и объяснительным методом, а также признание того, что описательная психология является опытной основой и контрольным органом для психологии объяснительной" [88, c.32].

Важно отметить, что Х.Вольф настаивал на применении математики в психологии. Вероятно, он был первым, кто заговорил об измерении в психологии. "Кроме того, он ввел в обиход понятие психометрии. Он считал, что можно измерить величину удовольствия осознаваемым нами совершенством, а величину внимания - продолжительностью аргументации, которую мы в состоянии проследить" [298, c.21]. Говоря о Х.Вольфе, нельзя не остановиться, хотя бы предельно кратко, на одном моменте. Вольф, что хорошо известно, был последователем Лейбница. Предустановленную гармонию Вольф ограничил отношением между душой и телом. Как об этом пишет М.Дессуар, "понятию монады он придал более грубый характер атомистического учения и признал способность представлений лишь за душами в собственном смысле, обладающими настоящим сознанием" [85, c.105]. "Поэтому, - продолжает Дессуар, - самое первое его утверждение: душа есть субстанция, производящая представления, остается без внутренней связи с системой. Он искусственно создает такую связь, прибегая к circulus vituosus: понятие телесного или составленного из частей исключает мышление (как сочетание воедино логического подлежащего со сказуемым); следовательно, душа принадлежит к простым субстанциям и обладает всеми признаками, установленными онтологией для первых. Телу остается при этом задача определять в зависимости от своего местопребывания содержание восприятий. Глубже в отношения между душой и телом Вольф не вникает" [85, c.105-106]. Но представляется принципиально важным следующее. Трактовка предустановленной гармонии Вольфом приближается, как на это обращает внимание Дессуар, к учению о психофизическом параллелизме. "Представим себе на одной стороне душевные процессы, на другой телесные; между ними нет причинных соотношений - одним неповторяющимся чудесным актом Бог установил между ними иную связь" [85, c.106]. "Так как все изменения во внешнем мире следуют одно за другим в неизменном порядке, и точно также в душе каждое предшествующее состояние скрывает в себе основу для последующего, то нужно лишь однажды вначале согласовать ощущения с объективными данными, и тогда это согласование укрепится навсегда" [85, c.106].

Обращаю особенное внимание на то, что у Вольфа появляется "потенциальная возможность" поставить вопрос о выделении психологии в качестве самостоятельной науки (на самом деле, как уже упоминалось, такой вопрос "не стоял", да и не мог быть поставлен). Для того, чтобы эту потенциальную возможность осуществить, требовалось "всего лишь" утверждать, что состояния души имеют свои законы, доступные изучению. Если объявить, что эти состояния являются предметом изучения "науки", то для того, чтобы "наука" могла считаться самостоятельной, важно установить "соответствие" этой науки с какой-то, которая такой статус несомненно имеет. У психологии такие контакты ближе всего с физиологией. Во времена Вольфа это было невозможно (в силу неразработанности в то время физиологии мозга). Да и Вольфу, повторю, это было абсолютно не нужно: его вполне устраивало выделение рациональной и эмпирической психологии как философских дисциплин.

Представляется важным подчеркнуть, что Вольф не был "психологом". Расчленение психологии на рациональную и эмпирическую было следствием упорядочивания философского знания. Именно этим объясняется известная непоследовательность Вольфа в разграничении "сферы компетенции" двух психологий, на которую обращали внимание многие историки психологии [65, c.107]..

Именно этим объясняется "странный" характер эмпирической психологии Х.Вольфа. И.Брес в этой связи отмечает: "Хотя Вольф и считает, что psychologia rationalis стремится вывести из самого понятия человеческой души, то, что psychologia empirica извлекает из наблюдения и размышления, мы будем разочарованы, если захотим обнаружить во второй работе экспериментальные исследования, которые явились бы предвестниками научной психологии XIX и XX вв. Вопросы, которые в ней рассматриваются, а также метод их исследования (см. например, параграф 651: "Qui alterum amat, is taedium ejus aversatus" ("Кто любит другого, становится ему в тягость")) напоминают больше то, что в наши дни рассматривалось бы как философская или даже рациональная психология, чем настоящую эмпирическую психологию в современном смысле слова. Более того, содержание psychologia empirica Вольфа не отличается коренным образом от исследования классической философией XVII в. вопроса о страстях..." [31, c.125-126]. Подчеркну, что по иному быть просто не могло. Разработка эмпирической психологии в современном смысле слова совершенно не входила в планы Х.Вольфа.

Но важно, что у Вольфа содержалась возможность различения: "теперь уже дело не в двойной душе, а в двояком рассмотрении одной и той же души: различие передвинулось из области содержания в область методологическую" [85, c.106-107]. Именно этот момент создает возможность для выделения психологического предмета, отличного от философского, т.е. создание эмпирической психологии в современном смысле этого слова. Принципиальная возможность создания психологии как самостоятельной дисциплины была, вне сомнения, Вольфом продемонстрирована.

Нельзя не остановиться еще на одном моменте, связанном с трудами Вольфа. Его "Эмпирическая психология" может рассматриваться как первое систематическое изложение психологии в новое время. В связи с этим важно подчеркнуть, что для того, чтобы конституировать дисциплину, необходим организующий принцип, который бы определил "номенклатуру" психических феноменов, относящихся к дисциплине и позволил их как-то упорядочить. Иными словами, необходимо "задать систему". Вольф придерживается следующей стратегии. Он определяет душу как простую вещь, которая может сознавать себя и другие вещи. В качестве основной силы души Вольф полагает силу представления, в которой находит выражение активность сознания. Эта активность остается неизменной, но может менять свои предметы. М.Дессуар отмечает: "... как тело может двигаться последовательно по неограниченно многим направлениям, так и у души есть различные возможности последовательных самопроявлений, которые осуществляются благодаря энергии" [65, c.107]. Эти проявления и называются душевными способностями. Перечень способностей может быть определен, по Вольфу, при помощи языка: то, для чего существует специальное наименование, может считаться особой способностью. Вольф делает оговорки относительно "непостоянства" речи. Дальше в действие вступают законы логики, поскольку вся душевная жизнь, по Вольфу, подчинена формам и законам логики. Вольф выделяет волю ("способность желать") и познание ("способность познавать").

Рассмотрим более подробно способность познания. Материалом для этой способности являются представления. Они могут быть смутными, ясными либо отчетливыми. По своему содержанию они могут быть или восприятиями, или представлениями. Представления подчиняются закону ассоциации: каждое представление вызывает в душе более общее, часть которого он составляет. Поскольку, как свидетельствует опыт, бывают и новые сочетания, должна существовать "сила выдумки". Явления памяти имеют место при повторении прежних переживаний. Внимание может придавать отдельным представлениям ясность и отчетливость. Как справедливо отмечает М.Дессуар, "в целом перед нами планомерное сцепление психологических понятий, ставших позже общим местом" [65, c.108]. Важно подчеркнуть, что концепция Вольфа в XVII столетии продемонстрировала метод работы в психологии. "Эмпиризм" состоял в том, что самонаблюдение выполняло верифицирующую роль: оно должно было подтвердить соответствие построений опыту. Источником эмпирического материала самонаблюдение не являлось: было достаточно отдельных примеров, которые бы подтвердили "жизненную правду" созданной картины ("сцепления психологических понятий"). Это позволяет понять, почему Вольф называл свою эмпирическую психологию наукой "эмпирической теоретической": эмпирическая - соответствующая опыту, теоретическая - логическая конструкция имеющая произвольный (теоретический) характер. Этот метод Христиана Вольфа не только стал общим местом - здесь Дессуар абсолютно прав - но и определил традицию. Как будет показано в дальнейшем, менялись только принципы, определяющие "сцепление" - сам способ в течение длительного времени оставался неизменным.

Последователями Вольфа был сделан важный шаг, который в дальнейшем, как мы увидим, способствовал выделению психологии в самостоятельную науку. "Центр тяжести оставался, конечно, в области индивидуальной психологии человека. У Вольфа позаимствовали деление на рациональную и эмпирическую психологию. Хотя различие между обеими было собственно методологическим, так как предметом исследования для обеих являлась определенно понимаемая "природа" души, но понемногу снова утвердилось обоснованное еще в старину разделение содержаний. Спекулятивные рассуждения о сущности, местопребывании, свободе и бессмертии души стали главным содержанием рациональной психологии. Физиологические же объяснения, относившиеся еще у Вольфа туда же, скоро перешли в ведение эмпирической психологии. Последняя утратила, таким образом, характер общей описательной науки и превратилась в физиологическую и отчасти уже в экспериментальную дисциплину: волшебное слово опыт увлекало даже осторожных мыслителей и побуждало их искать в телесных (также физиогномических) процессах объяснения душевных фактов. Если же ограничивались внутренним опытом, то все же исследование проводили в духе естественной науки: искали причинных связей душевных явлений и устанавливали эмпирические условия их возникновения" [85, c.114].

Недооценивать произошедшие изменения нельзя. Именно они создают основу для позднейшего конституирования психологии как науки. Оно станет возможным, когда принцип психофизического параллелизма будет дополнен принципом психофизиологического параллелизма. То, что физиологические объяснения стали соотноситься с эмпирической психологией, безусловно представляло собой шаг к "возможной" самостоятельности психологии. Впрочем, до самостоятельности еще было далеко. Более того, не ставился даже сам вопрос о самостоятельности психологии как науки. Действительно, никаких причин для того, чтобы пытаться сделать психологию самостоятельной наукой во времена Христиана Вольфа просто не было. Важно уже то, что психология выделяется в качестве раздела внутри философии, которая все больше дифференцируется.

Значение Христиана Вольфа для истории мировой психологии состоит, таким образом, в первую очередь в том, что им впервые была выделена психологическая проблематика внутри философского знания. Причем она оказалась не на периферии философии, а стала ее центром: "И так как с точки зрения того времени индивидуальное развитие человека было душой культурной работы, то психология стала не только основой всякого философствования, но вообще центральной наукой" [85, c.109].