Глава IV. Прогрессивная эволюция. Адаптациогенез 107

усиленно подчеркивается, что он действует только на фенотипы. При эволюции организмов сначала происходит их испытание, а затем унаследование (ламарковский принцип), а не наоборот — сначала унаследование, а потом испытание (принцип отбора). Каждое изменение (мутация) освобождается (wird ausgelost) внешним фактором, который оказывает свое влияние через организм. Всякое влияние среды основано на соматической индукции (хотя при этом не имеются в виду противоположности между сомой и половыми клетками). Организмы как исторические существа реагируют, однако, только в пределах их степени дифференциации и специализации в данный момент. Поэтому, хотя среда и определяет направление изменений, однако только в рамках данной конституции. Реакция организма представляет, по Вайденрайху, нечто вроде восстановления нового равновесия. Специфика реакции определяется в основном самим организмом. Если эта реакция неблагоприятна, то организм погибает. Только те особи размножаются (и в этом значение естественного отбора), которые реагировали на изменение среды соответственным изменением, обеспечившим их переживание. Очень незначительные индивидуальные различия связаны нередко с весьма различным реагированием и приобретают, следовательно, большое значение в эволюции организмов. Влияние отбора, однако, «пассивное», так как он не определяет направления изменений. Последние определяются только требованиями среды и конституцией организма. Индивидуальные переживания («Erlebnis») и индивидуальные реакции одни только определяют строение организма, и на всегда несколько различном влиянии среды и сложной взаимозависимости органов покоится большая изменчивость особей. Мир организмов состоит исключительно из фенотипов. Правда, организм не сразу подвергается изменениям длительного характера — он обладает известной косностью. Известная стойкость обеспечивает вместе с пластичностью жизненность данного типа.

Процесс эволюции по своей сути является процессом феноти-пическим. Организм в своем развитии реагирует на онтогенетические факторы развития и принимает свои дефинитивные формы ^в значительной мере при участии функционального приспособления. Изменение строения, как специфическая реакция организма на изменение внешней среды, первоначально вызывается средой, через посредство функциональных раздражителей, но затем новая форма реакции «фиксируется» через замену функционального раздражителя внутренним.

Вайденрайх разбирает огромный литературный материал, и его работа отличается гораздо большей логичностью, чем работы других ламаркистов. Все же, хотя и в несколько более скрытой форме, Мы имеем здесь обычное наследование приобретенных признаков, или переход модификаций в мутации под видом «фиксирования новых реакционных состояний» через замену функцио-

108 Организм как целое в индивидуальном и историческом развитии

нального раздражителя внутренним. Логическая ошибка Вайден-райха, как и других ламаркистов, принимающих известное значение естественного отбора, состоит в том, что они не замечают того, что индивидуальные различия в реагировании организма на одни и те же изменения среды как раз и определяются его конституцией, т. е. в конце концов его наследственными особенностями, или его генотипом. Отбор по фенотипам, или по индивидуальным реакциям, является (при определенных условиях среды) вместе с тем отбором генотипов. Что же касается принятия замены внешних раздражителей внутренними, то это очень интересная проблема, заслуживающая большого внимания, однако совершенно не разрешаемая необоснованной гипотезой «фиксирования реакционных состояний». В таком виде она ничем не отличается от вульгарного ламаркистского наследования приобретенных признаков, от голословного принятия преобразования модификаций в мутации.

Нужно еще отметить, что критика Вайденрайхом современных, довольно уже определенных, понятий генетики показывает полное непонимание их значения. Так как такое непонимание, к сожалению, в высшей степени распространено даже среди лиц, работающих в области генетики, то нам приходится на этом немного остановиться. Только четкое разграничение понятий и ясная терминология могут помочь нам разрубить целый узел противоречий, которые накопились вокруг вопроса о значении естественного отбора и индивидуальной приспособляемости в эволюции.

Вайденрайх критикует иогансеновские определения понятий генотипа, фенотипа и особенно нормы реакций как слишком абстрактные. Он теряется в том, какой конкретный тип реакции (в случае разных условий) следует называть генотипом и какой — фенотипом. Если весь фенотип является выражением нормы реакции, т. е. наследственных свойств, то почему же говорят о ненаследственности модификаций, которые тоже являются выражением нормы реакций, и т. п.

Таким же сплошным недоразумением является и искание в любой особи его наследственных (генотипических) и ненаследственных (фенотипических) свойств и признаков, как это нередко делают даже генетики. Нужно твердо условиться называть всю реализуемую организацию только фенотипом, а под генотипом понимать только ту наследственную базу, которая при данных условиях среды привела к реализации именно такого фенотипа. Определенная наследственная норма реакции характеризует генотип, а результат реакции при определенных условиях среды выражается данным фенотипом. Нельзя также ставить знак равенства между фенотипом и модификацией — это приводит к тому противоречию, которое отметил Вайденрайх. Модификация означает не фенотип, а изменение фенотипа, обусловленное измене-