Музыкальная культура Архангельского Севера.
Музыкальная культура Архангельского Севера - явление в своем роде уникальное. С одной стороны, территориальная удаленность и даже обособленность нашего края от центра России способствовала тому, что здесь, как нигде, сохранялись до недавнего времени почти в неизменном виде древние бытовые и культурные традиции народа. Еще в XX веке здесь передавали изустно старинные былины М. Крюкова, А. Гладкобородова, М. Кривополенова и другие выдающиеся сказители. До сих пор поют в деревнях сохранившиеся в поколениях северные песни. И до сих пор экспедиции фольклористов черпают в глубинке, словно из неистощимого источника, россыпи народного музыкального творчества. С другой стороны, край наш испокон века был связующим звеном между Россией и Европой, поморы повседневно общались с соседними народами, а сама архангельская земля активно заселялась иноземцами - это приближало и приобщало Архангельский Север к европейской культуре.
По мнению известного северного историка, профессора Г. Г. Фруменкова, истоки севера исходят из Киевской Руси и Новгородской республики. Нельзя забывать также о культурном наследии северных народов - саами, карелов, финнов, ненцев, коми, чудских племен. Кроме того, большое значение в формировании музыкальной культуры Архангельского края имело влияние музыки Московской Руси.
С древних времен здесь развивалось своеобразное песенное народное творчество, которое оказало влияние и на формирование городской культуры. Старины, скоморошины, свадебные, колыбельные, святочные, величальные, погребальные песни сопровождали человека от самого рождения до смерти. В храмах звучали старорусские монастырские распевы и академическое пение.
Поморы в архангельской области.
Контакты с Западом были для архангельских североруссов с глубокой древности обычным делом. Вольно или невольно связи с западными странами, знание европейских порядков и общение с европейцами поддерживали демократические традиции и даже в какой-то мере обосновывали их существование. Издавна большую роль в духовной жизни играла близость Русского Севера к Скандинавским странам. Одним из самых ярких примеров взаимодействия поморов и Запада является соседство и сотрудничество двух народов — поморов и «норвегов» — на море. Совершенно уникальное особое отношение русских с Норвегией, казалось бы, основывалось на одних только различиях, так как «норвеги» не понимали необустроенности северорусского быта, иррациональности в поведении поморов во время бури на море (они старались, чтобы их выбросило на берег), поморы не торопились окружить свой северный разум европейским комфортом и поражали норвежцев своим отношением к земле и к вере.
Поморы были странниками, а норвежцы — рациональными пользователями в море, однако не зря их стали называть «русскими Скандинавии»: «русофильство норвежцев, доходящее до их “русоподобия”, абсолютно созвучно встречному “норвегофильству” (норманнизму) русской души. . Своеобразие северорусской морской культуры и заключалось в том, что в ней родовой образ матери сырой земли был перенесен на исходно чужую область пространства моря.»
Поморы издавна отличались особым религиозным чувством, совершенно отличным от крестьянского, — в них соединялись свободолюбие и смирение, мистицизм и практицизм, страсть к знаниям, западничество и стихийное чувство живой связи с Богом. Писатель Михаил Пришвин во время своего путешествия на Север с удивлением узнал, что «до сих пор еще русские моряки не считаются с научным описанием Северного Ледовитого океана. У них есть собственные лоции. Описание лоции поморами почти художественное произведение. На одной стороне — рассудок,
на другой — вера. Пока видны приметы на берегу, помор читает одну сторону книги; когда приметы исчезают, и шторм вот-вот разобьет судно, помор перевертывает страницы и обращается к Николаю Угоднику.»
"Море - наше поле", - говаривали поморы. На лов рыбы и за морским зверем
местные жители на самодельных судах ходили на Мурман, Новую землю, достигали берегов Норвегии, останавливались на островах в Белом, Баренцевом и Карском морях. Тем самым поморы сыграли особую роль в освоении северных морских путей и развитии судостроения. "Вечными мореходами" метко окрестил их известный русский адмирал Литке.
Известные как покорители морей, удачливые промысловики, искусные
судостроители, жители западного побережья Белого моря были и "торговыми
людьми". На рынках Новгорода, Москвы, в портовых городах Норвегии и Швеции можно было встретить товары из Поморья: рыбу, соль, вываренную из морской воды, ценные моржовые клыки, слюду. Долгое время поселения на побережье являлись владениями Соловецкого монастыря, оказывавшего большое влияние на развитие края. Жизнь, связанная с морем, морскими промысловыми сезонами, наложила отпечаток на культуру поморов. Их жилые и хозяйственные постройки, одежда, хозяйственный календарь, обычаи, обряды и даже речь - все имеет свои особенности. Сложился здесь и своеобразный психологический тип человека - помора, привыкшего к суровым климатическим условиям, к изменчивому, таящему
опасности морю. Смелость, предприимчивость, открытость поморов отмечали многие путешественники и исследователи.
"Терский берег" - это традиционное название южного побережья Кольского
полуострова. Постоянные промысловые рыболовецкие поселения русских поморов появились здесь в 14в. За столетия они создали своеобразную систему хозяйствования и взаимодействия с суровой природой Белого моря. Поморы - самобытная этническая группа. Многое в их традициях перекликается с обычаями соседних финно-угорских народов Севера - саамов и карелов.