fon_vrigt_g_lyudvig_vitgenshteyn_chelovek_i_myslitel

шел к тем же выводам, сформулированным по-другому, значительно раньше.

Как кажется, в «Трактате» осуществляется еще один фундаментальный принцип методологии XX века, в тео­ ретической физике известный как принцип дополнитель­ ности, а у логических позитивистов — как принцип сим­ метричных описаний. Логически этот принцип вытекает из теоремы Гёделя (подробнее см. [36]): поскольку при помощи одной дедуктивной системы нельзя непротиворе­ чиво и полно описать реальность, то она (реальность) мо­ жет быть адекватно описана только в дополнительных системах описания. У Бора это квантовый и волновой языки; у позитивистов, например Рейхенбаха, — детер­ минизм и телеологизм [37]; возможно также дополни­ тельное описание мира как текста и как физической ре­ альности [36]. У Витгенштейна это противопоставление физического (того, что может быть и должно быть сказа­ но ясно) этическому (тому, о чем следует молчать и что следует -«делать, не спрашивая»).

В последнем своем трактате «О достоверности» Вит­ генштейн приходит самостоятельно и к третьему фунда­ ментальному принципу научной методологии XX века, который он формулирует следующим образом:

Вопросы, которые мы ставим, и наши сомнения основы­ ваются на том, что определенные предложения освобождены от сомнений, что они словно петли, на которых вращаются эти вопросы и сомнения. <...>

Если я хочу, чтобы дверь поворачивалась, петли должны оставаться неподвижными [38, § 341, 343].

Эта мысль есть другими словами сформулированное «соотношение неопределенностей» В.Гейзенберга, в соот­ ветствии с которым нельзя одновременно точно измерить координату и импульс частицы. При измерении нужно пожертвовать точностью чего-либо одного, чтобы изме­ рить с точностью что-либо другое (чтобы дверь поворачи­ валась, петли должны оставаться неподвижными).

Трагическая отрешенность Витгенштейна от современ­ ников не помешала этому удивительному человеку само­ стоятельно прийти к основополагающим принципам мышления эпохи. Витгенштейн говорил, что место, в ко­ торое можно попасть при помощи лестницы, его не инте-

ресует [1, с. 156]. Действительно, ко всем решениям он приходил, отбросив лестницу алгоритма. Впрочем, он сам никогда не признавал окончательности каких бы то ни было решений.

Если бы кто-то сказал, что он решил проблему жизни и чувствует себя так, будто он сказал себе, что теперь все ясно, то он мог бы сам увидеть, что это не так, припомнив хотя бы, что ведь было время, когда это решение еще не было найдено; но и тогда тоже должно было быть возмож­ ным жить, и решение, которое найдено теперь, кажется случайным в связи с тем, как обстояло дело тогда. И то же самое в исследованиях по логике. Если бы было «реше­ ние» проблем логики (философии), мы бы только нужда­ лись в предостережении, что ведь было время, когда эти проблемы не были решены (и даже тогда люди должны были знать, как жить и мыслить) [1, с. 156].

декабрь 1992