2. «Мы все учились понемногу...»

Ведущий.

Мы все учились понемногу

Чему-нибудь и как-нибудь,

Так воспитаньем, слава богу,

У нас немудрено блеснуть.

Эти строки из «Евгения Онегина» известны практически всем. Неужели Пушкин имел в виду себя и своих лицейских товарищей? Конечно, нет. Он вел речь о светском человеке среднего уровня, о «самолюбивой посредственности».

А помните ли вы, какое воспитание и образование получили герои пушкинских произведений? Какие у них были учителя?

В данном конкурсе используются домашние заготовки. Команды представляют заранее подготовленные инсцениров­ки. Задача соперников — узнать произведение и назвать дей­ствующих лиц.

Инсценировка № 1

Монолог героя: «В то время воспитывались мы не по - но­нешнему. С пятилетнего возраста отдан я был на руки стре­мянному Савельичу... Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свой­ствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза <...>, которого выписали из Москвы вместе с годо­вым запасом вина и прованского масла. <...> Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел на­скоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски — и по­том каждый из нас занимался уже своим делом».

Герой усаживается на пол и принимается сооружать воз­душного змея из географической карты. Гувернер «мертво пьян, спал на кровати сном невинности». Входит отец героя. «...Ба­тюшка дернул меня за ухо, потом подбежал к Бопре, разбудил его... и стал осыпать укоризнами. Бопре в смятении хотел было привстать и не мог... Батюшка за ворот приподнял его с крова­ти, вытолкал из дверей и в тот же день прогнал со двора...»

Вопрос

Узнали ли вы этого непутевого учителя и его нерадиво­го ученика?

(Петр Гринев и мосье Бопре, «Капитанская дочка»)

Инсценировка № 2

Героиня. Правда ли, говорят, будто бы я на барышню похожа?

Герой. Какой вздор! Она перед тобой урод уродом.

Героиня. Ах, барин, грех тебе это говорить; барышня наша такая беленькая, такая щеголиха! Куда мне с нею рав­няться! <...> я перед нею дура безграмотная.

Герой. И! Есть о чем сокрушаться! Да коли хочешь, я тотчас выучу тебя грамоте.

Героиня. А взаправду, не попытаться ли и в самом деле?

Герой. Изволь, милая; начнем хоть сейчас.

«Они сели. Алексей вынул из кармана карандаш и записную книжку...» Он пишет и называет буквы: аз, буки, веди, глагол, добро и т. д. Она повторяет и пробует писать.

Герой. Что за чудо! Да у нас идет скорее, чем по ланка­стерской системе.

Вопрос

Кто они: этот замечательный учитель и его чудо-ученица?

(Лиза Муромская и Алексей Берестов, «Барышня-крестьянка»)

Инсценировка № 3

Офицер. Куда изволите вы ехать?

Француз. В ближний город, оттуда отправляюсь к од­ному помещику, который нанял меня за глаза в учители. Я думал сегодня быть уже на месте, но г-н смотритель, кажет­ся, судил иначе. В этой земле трудно достать лошадей, г-н офицер.

Офицер. Кто такой этот [помещик]?

Француз. Право, господин офицер... я слыхал о нем мало доброго. Сказывают, что он барин гордый и своенравный, жес­токий в обращении со своими домашними, что никто не может с ним ужиться, что все при его имени трепещут, что с учителя­ми... он не церемонится и уже двух засек до смерти.

Офицер. Помилуйте! и вы решились определиться к та­кому чудовищу.

Француз. Что же делать, г-н офицер. Он предлагает мне хорошее жалованье... Быть может, я буду счастливее дру­гих.

Вопрос

Назовите участников диалога. К кому направлялся учи­тель-француз?

(Дубровский и Дефорж. К К. П. Троекурову, «Дуб­ровский»)