Лекция2. Обмен технологиями как важное направление развития международного разделения труда

Ещё в 50-е гг. прошлого века проблема международного рынка технологий не выходила за рамки дискуссии о его существовании, которая велась на страницах правовой и экономической литературы. Незначительные объёмы лицензионной торговли в предшествующий период, отсутствие её центров, невысокие спрос и предложение на лицензии не способствовали формированию такого рынка.

В середине XX столетия под воздействием научно-технической революции, интеграционных процессов и структурных сдвигов в мировой экономике длительный период развития международного обмена лицензиями сменился революционным этапом, который характеризуется резкой интенсификацией и ростом объёмов торговли изобретениями, научными знаниями и секретами производства и вовлечением в её орбиту практических всех стран мира. Если за весь эволюционный период развития международной торговли лицензиями (конец XVIII – середина XX столетия) объём валютных поступлений к началу 50-х гг. достигал 350-400 млн. долл. в год, то к началу 90-х гг. текущего столетия он увеличился более чем в 80 раз и составил 30 млрд. долл. в год. На современном этапе следует говорить о качественно новом состоянии международной торговли лицензиями, развитие которой привело к образованию в мировом капиталистическом хозяйстве нового, самостоятельного рынка мировой торговли, оказывающего возрастающее воздействие на всю систему мирохозяйственных связей современного общества.

Под воздействием этих процессов проблема рынка лицензий приобрела иную направленность: актуальным стал вопрос не о существовании рынка лицензий, а об анализе происходящих в нём процессов и использовании его возможностей в экономическом развитии всех стран мира. Благодаря использованию достижений информатики и широким публикациям данных в международных и национальных изданиях о лицензионной деятельности различных стран стало возможным делать количественные оценки объёмов мирового и национальных рынков, их географической и отраслевой структуры, анализировать состояние, динамику, развитие, спрос и предложение на рынке лицензий, осуществлять конъюнктурные и маркетинговые исследования и использовать их результаты в широком диапазоне от разработки государственной лицензионной политики и законодательных актов в этой области до проведения отдельных коммерческих операций на рынке лицензий.

Научно-техническая революция и развитие производительных сил ведут ко все большему углублению международного разделения труда. В этих условиях торгово-экономические отношения между странами характеризуются быстрым расширением научно-технического и технологического обмена, значение которого намного больше коммерческого эффекта, получаемого от передачи или приобретения технологии на тех или иных коммерческих условиях.

Именно посредством технологического обмена можно решить вопросы повышения технологического уровня тех или иных отраслей и народного хозяйства в целом, задачи ускоренного технологического перевооружения экономики, расширения возможностей экспорта и сокращения импорта, развития технико-экономических связей между странами на основе специализации и кооперации при производстве различных видов продукции.

В сферу технологического обмена вовлечены все важнейшие формы человеческой деятельности (наука, техника, производство, управление), начиная с теоретических закономерностей познания природы (наука), опыта ее преобразования (техника) и до создания материальных средств и благ (производство) с совершенствованием способов рациональных действий при решении производственных и других задач (управление). При этом в обмен могут быть включены как одновременно все четыре формы человеческой деятельности, так и их любые сочетания.

Если выделить из области торгово-экономических отношений обмен сырьевыми и продовольственными товарами, которые так или иначе связаны с географическими, климатическими условиями и наличием полезных ископаемых, то оставшаяся часть внешнеэкономических связей в сегодняшнем мире явится следствием международного разделения труда, базирующегося на неравномерном развитии различных видов технологии, уровень которой определяет конкурентоспособность товаров на рынке, их качество и себестоимость, а следовательно, и получение прибыли при реализации.

Если же исключить товары широкого потребления, то оставшаяся часть международного экономического обмена будет представлять собой обмен технологией либо в «чистом виде» — в виде знаний, опыта и научно-технической информации, либо «овеществленной» в материалах, машинах и оборудовании. Эта часть внешнеэкономических связей представляет собой обширную сферу обмена, ко­нечная цель которого, с одной стороны, повышение технического и технологического уровня производства, с другой — получение прибылей.

Формы реализации технологии на мировом рынке различны. В проекте «Международного кодекса поведения в области передачи технологии», разработанном в рамках ЮНКТАД, был сформулирован следующий перечень сделок, заключаемых при:

1) передаче, продаже или предоставлении по лицензии всех форм промышленной собственности (за исключением товарных знаков и фирменных знаков). Лицензионное соглашение — внешнеторговая сделка, по которой одна из сторон (лицензиар) предоставляет другой стороне (лицензиату) разрешение на использование объекта лицензии. К появлению лицензионных соглашений привело патентное право как право исключительного пользования. Современные лицензионные соглашения не только включают право лицензиата на использование изобретений, но и предусматривают передачу ему лицензиаром знаний, технического опыта, секретов производства и т. д., необходимых для практического освоения предмета лицензии;

2) предоставлении «ноу-хау» и технического опыта. «Ноу-хау» — обобщающий термин для различных «секретов производства», конфиденциальных знаний, сведений технического, экономического, административного, финансового характера, использование которых обеспечивает определенные преимущества лицу или фирме, их получившим. Договоры на передачу «ноу-хау» отличаются от лицензионных соглашений тем, что владелец технологии или изобретения отказался по каким-либо соображениям от их патентования, не отказываясь в то же время от продажи самой технологии. Отсутствие правовой защиты определило специфику договоров по «ноу-хау», где содержится пункт о сохранении конфиденциальности передаваемой информации и о возмещении убытков в случае его нарушения;

3) предоставлении технологических знаний, необходимых для приобретения, монтажа и использования машин и оборудования, полуфабрикатов и материалов, полученных за счет закупки, аренды, лизинга или каким-либо другим путем;

4) промышленном и техническом сотрудничестве в части, касающейся технического содержания машин, оборудования, полуфабрикатов и материалов.

В дополнение к этому перечню могут быть названы следующие формы сделок, заключаемых при:

5) оказании инжиниринговых услуг, к которым относятся подготовка технико-экономических обоснований, проектов; консультации; строительный, инвесторский и технический надзор; кратко- и долгосрочные консультационные услуги; проектирование новой технологии; техническое содействие при проведении специализированных работ; проведение испытаний и проверки оборудования и машин и переработка сырья заказчика с использованием оригинальной технологии;

6) передаче технологии в рамках научно-технической и производственной кооперации (как на контрактной основе, так и при создании смешанных обществ), когда в значительной степени объединяются научно-технические потенциалы каждой из сторон и происходит оперативный и стабильный обмен технологией в течение длительного времени;

7) передаче технологии в рамках инвестиционного сотрудничества, в процессе которого происходят не только коммерческая реализация материализованной технологии в виде машин, оборудования, технологических линий и т. д., поставляемых на строящиеся объекты, но и передача технологии в «чистом виде» через консультации и обучение специалистов, шеф-надзор за строительством, через передачу рабочих чертежей.

Помимо вышеперечисленных форм сделок, существует и некоммерческая форма технологического обмена, к которой относится передача научно-технической информации в различных видах, проведение научных конференций, симпозиумов, посещение выставок и ярмарок и т.д.

Все перечисленные формы сделок предназначены для выполнения единой задачи — передачи и приобретения технологии на коммерческой основе — и являются своеобразными соглашениями, в которых покупатель обладает соответствующим производственным потенциалом (или капиталом), а продавец — правом производства и знаниями в определенной области. Практически все это можно свести к единому понятию обмена технологиями и различать только по формам выплаты вознаграждения.

Такой подход чрезвычайно важен для правильного выбора формы сделки и ее реализации, так как конечный эффект зависит от правильного взаимодействия партнеров. И приобретение технологии по классическому лицензионному соглашению, и компенсационные сделки, и совместные предприятия практически решают одну и ту же задачу: привлечения передовой технологии с целью повышения конкурентоспособности изготовляемой на ее базе продукции. В условиях нашей страны это позволяет в известной степени заменить импорт отечественными изделиями, удовлетворить потребности внутреннего рынка с последующим выходом на внешний рынок.

Основной объём продаж научно-технических достижений на мировом рынке лицензий приходится на долю промышленно развитых капиталистических стран. В 2006 г. экспорт лицензий составил 65169 млн. долл., причём доля 17 ведущих капиталистических стран (США, Швейцария, Великобритания, Италия, Франция, ФРГ, Япония, Нидерланды, Бельгия, Люксембург, Швеция, Испания, Норвегия, Португалия, Финляндия, Австрия, Австралия) составила 98,4%.

В то же время среди промышленно развитых стран выделяется группа государств, занимающих ведущие позиции на мировом капиталистическом рынке лицензий. На долю первых семи из указанных стран приходится около 90% лицензионных поступлений в капиталистическом мире.

Развивающиеся страны (Мексика, Аргентина, Колумбия, Марокко, Бразилия, Южная Корея и некоторые другие) лишь в середине 60-х годов начали практиковать продажу передовой технологии в другие страны. Её покупателями были преимущественно соседние развивающиеся страны, а значительную долю в этих продажах составляли сублицензии на технологии и ноу-хау, которые экономически более сильные развивающиеся государства ранее приобрели у ведущих капиталистических стран. В 2006 г. поступления от продажи лицензий развивающимися странами составили в текущих ценах лишь 350 млн. руб. или около 1,4% всего экспорта лицензий в капиталистическом мире.

На мировом рынке лицензий присутствует значительно большее число стран, импортирующих лицензии. Анализ статистики по импорту капиталистических стран показывает, что в 1989 г. более 91% платежей за лицензии приходилось на 17 указанных промышленно развитых капиталистических стран, в то время как доля всех развивающихся стран составила около 9%. В импорте лицензий прослеживается чёткая тенденция роста объёмов закупок лицензий промышленно развитыми странами и сокращение закупок лицензий развивающимися странами, доля которых на мировом рынке лицензий с 1960 по 1989 год сократилась с 45,8 до 9%. Это объясняется расширением общего объема рынка, то есть фактически объем закупаемых лицензий увеличился, но в процентном отношении сократился.

Исследование динамики платежей и поступлений по международным лицензионным соглашениям за указанный период говорит о том, что торговля лицензиями в промышленно развитых странах развивается быстрее, чем в остальных странах. Так, платежи 17 промышленно развитых стран в 1960-1989 гг. увеличились с 643 до 22904 млн. долл., или в 35,6 раза, в то время как платежи остальных стран возросли с 509 до 2259 млн. долл., или в 4,2 раза. Среднегодовые темпы прироста взаимной торговли лицензиями в указанных 17 странах составляли 13,5%, в остальных лишь 2,0%. Это привело к увеличению удельного веса взаимной торговли лицензиями ведущих капиталистических стран с 54,4 в 1960 г. до 91,0% в 1989 г.¹

Коммерческая реализация развитыми странами Запада собственных научно-технических разработок в других странах дает им большие прибыли. Например, если в 1987 году общий объем международной торговли лицензиями оценивался в 38,5 млрд. долларов США, то в 1990 году он уже достиг 60,3 млрд. долларов США и продолжает расти до настоящего времени. Факт такого всплеска коммерческой активности ряд специалистов связывают с миграцией умов из распавшегося Советского Союза.

Переход России к рыночной экономике и проведение в связи с этим радикальных преобразований в области внешнеэкономической и патентно-лицензионной деятельности коренным образом повлияли на условия участия отечественных предприятий и организаций в международной торговле лицензиями.

Распад СССР, развитие политического, экономического кризиса, а также кризиса в управлении, разрушение хозяйственных связей, кредитно-денежной системы, падение производства и объёмов внешнеэкономической деятельности, возросшая невосприимчивость предпринимательских структур к использованию нововведений в условиях диктата производителей и отсутствия конкуренции на рынке не могли не отразиться на резком сокращении объёмов лицензионной торговли Российской Федерации с зарубежными странами.

Действовавший в рамках бывшего Советского Союза плановый, строго регламентированный, механизм государственного регулирования лицензионной деятельности в конце 80-х годов оказался разрушенным. Были ликвидированы или сокращены государственные управленческие структуры, патентно-лицензионные службы предприятий и организаций, забыты действовавшие в этой области законодательные акты, оказалось нарушенным единое патентное пространство на территории входивших в СССР республик. Уникальный опыт, знания и деловые связи таких организаций, как Лицензионторг оказались невостребованными.

С другой стороны, произошел значительный рост прямых контрактов разработчиков с иностранными фирмами. Поскольку Советский Союз состоял в 10 в международных соглашениях по охране промышленной собственности, функционирующих под эгидой Всемирной организации интеллектуальной собственности, то как таковых потерь от «неконтролируемой» передачи технологий Россия не потерпела.

В настоящий момент Российская Федерация состоит членом следующих соглашений, подписанных в рамках ВОИС:

1. Конвенция, учреждающая Всемирную организацию интеллектуальной собственности.

2. Парижская конвенция по охране промышленной собственности.

3. Мадридское соглашение о международной регистрации знаков.

4. Ниццкое соглашение о международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков.

5. Локарнское соглашение об учреждении международной классификации промышленных образцов.

6. Договор о патентной кооперации.

7. Страсбургское соглашение о международной патентной классификации.

8. Договор о регистрации товарных знаков.

9. Будапештский договор о международном признании депонирования микроорганизмов для целей патентной процедуры.

10. Найробский договор об охране олимпийского символа.

На следующий день после распада СССР (26 декабря 1991 г.) МИД Российской Федерации приняло меры к продолжению участия России в этих соглашениях, направив соответствующую ноту генеральному директору ВОИС, являющемуся их депозитарием, с тем, чтобы российские граждане могли пользоваться всеми вытекающими из них преимуществами. В ноте заявлялось, что “членство Союза Советских Социалистических Республик во Всемирной организации интеллектуальной собственности и во всех её органах, а также участие во всех конвенциях, соглашениях и других международно-правовых документах, подписанных в рамках Всемирной организации интеллектуальной собственности или под её эгидой, продолжается Российской Федерацией”. Этой же нотой Россия приняла на себя полную ответственность за все права и обязательства СССР, включая финансовые.

Современное состояние и перспективы развития лицензионной торговли в Российской Федерации также связаны с принятием Верховным Советом в 1992 г. Патентного закона Российской Федерации, законов «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров», «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных», «О правовой охране топологий интегральных микросхем», «Об авторском праве и смежных правах», ряда законодательных и нормативных актов, что позволило создать новую правовую базу для патентно-лицензионной деятельности в стране, адекватную правовому законодательству в этой области в странах с рыночной экономикой.

Введение в практику изобретательской и патентно-лицензионной деятельности понятия «патент» вместо ранее используемого авторского свидетельства означает, по существу, приватизацию объектов промышленной собственности, передачу исключительного права на их использование из рук государства патентообладателям, в роли которых выступают авторы, предприятия и организации различных форм собственности. В результате патентообладатели, являющиеся юридическими лицами в Российской Федерации, получили право на внешнеэкономическую деятельность, в том числе на продажу лицензий на собственные разработки зарубежным фирмам.

В Патентном законе Российской Федерации нет упоминания о внутренней торговле лицензиями в стране. Однако в ст. 13 (п. I) закона говорится, что любое лицо, не являющееся патентообладателем, вправе использовать изобретение, полезную модель, промышленный образец, защищенные патентом, лишь с разрешения патентообладателя (на основе лицензионного договора). Иное использование указанных объектов промышленной собственности признаётся нарушением патента, и к виновным в соответствии со ст. 14 закона должны применяться санкции. Указанные положения об обязательном заключении лицензионных договоров на использование изобретений, полезных моделей и промышленных образцов распространяются на все деловые отношения патентообладателей с заинтересованными в этих разработках предпринимателями на территории России. Императивный характер этих норм означает, по существу, законодательное введение в Российской Федерации внутренней лицензионной торговли. Это новое явление в отечественной экономике, свидетельствующее о её рыночном характере, поскольку в СССР внутренняя торговля лицензиями была запрещена. Лицензионная форма коммерческого обмена охраняемыми объектами промышленной собственности в силу законов рынка непременно должна распространяться и на обмен не имеющими патентной защиты техническими разработками типа ноу-хау. Уже имеется немало примеров внутренних лицензионных договоров на ноу-хау, подписанных российскими предпринимателями.

Как уже отмечалось, современное законодательство не предусматривает необходимости получения разрешения на продажу объектов промышленной собственности за границу, а также процедуру одобрения заключенных лицензионных договоров. Однако Патентный закон Российской Федерации (раздел IV, ст. 13, п. 2) вводит обязательный порядок регистрации лицензионных договоров в Патентном ведомстве, без чего они считаются недействительными. Их регистрация осуществляется в Комитете РФ по патентам и товарным знакам (Роспатенте) в соответствии с Порядком регистрации договоров на передачу прав на патент и права на использование изобретения или промышленного образца, вытекающего из патента, утверждённым приказом Роспатента от 9 марта 1992 г. Этот документ, однако, не касается процедуры регистрации лицензионных договоров на ноу-хау и опционных соглашений. Практически во всех странах мира с рыночной экономикой осуществляется и внешняя (международная), и внутренняя торговля лицензиями, и эти процессы органически связаны между собой. Несмотря на различия в экономике и особенности правового регулирования лицензионных операций в разных странах, национальные рынки лицензий имеют общие черты, характерные для мирового рынка лицензий. Этот вывод имеет важное практическое значение для лицензионной деятельности российских предприятий и организаций, получивших право прямого участия в международных лицензионных операциях с фирмами других стран, а также ставших участниками внутренней лицензионной торговли в стране. Органическая взаимосвязь национальных и мирового рынка лицензий обусловливает возможность использования российскими предпринимателями во внутренней торговле лицензиями на территории России форм, методов и принципов, применяемых в международной лицензионной торговле. Накопленный российскими лицензиарами, лицензиатами и патентно-лицензионными службами опыт многолетнего участия в международной торговле лицензиями должен быть использован не только для дальнейшего расширения деловых контактов с зарубежными партнёрами, но и для осуществления коммерческих операций на внутреннем рынке лицензий. Во внутренней лицензионной торговле в значительной мере могут быть использованы применяемые в международной практике типовые лицензионные договоры, принципы и методика определения цены лицензии, виды платежа, реклама, маркетинговые исследования, опыт подготовки и заключения договоров и др. Одновременно следует учитывать особенности российского законодательства в этой области и реальные интересы отечественных продавцов и покупателей лицензий.

Расширение международных связей является одной из характерных тенденций в деятельности и государственных научных центров (ГНЦ) России. Зарубежные контакты в той или иной степени существенны для стабилизации финансово-экономического положения организаций и их развития, и придание организациям статуса ГНЦ России стимулировало расширение этих связей. Вместе с тем в нынешних условиях ряд ГНЦ России не имеет налаженных зарубежных контактов, особенно в коммерческой сфере, либо из-за специфики исследовательской деятельности, либо из-за закрытости тематики, либо из-за нехватки финансовых ресурсов.

За истекший период деятельности ГНЦ России выявились наиболее типичные способы реализации международных контактов. Несмотря на сохраняющиеся риски (коммерческий, информационный, технологический), правовые и административно-хозяйственные сложности, явно прослеживается переход от заключения протоколов о намерениях к более действенным и результативным формам сотрудничества: к научно-техническому сотрудничеству на договорной основе, в том числе к выполнению совместных НИР, заключению полноценных контрактов коммерческого характера, которые предусматривают отчисления организациям-разработчикам в форме процентов от продажи продукции.

Коммерческие контракты занимают сейчас около 40% всех видов соглашений, договоры о сотрудничестве и совместной деятельности - около 30%, коллективные и индивидуальные гранты - 14%, протоколы о сотрудничестве – около 3%.

Наиболее значимыми для большинства ГНЦ России формами сотрудничества являются: передача готовой научно-технической продукции и ноу-хау, проведение совместных прикладных исследований (в основном в форме исследовательских контрактов), совместная разработка фундаментальных проблем (в том числе в форме коллективных, совместных грантов).

Создание совместных предприятий как форма сотрудничества ГНЦ России с зарубежным контрагентом не получило широкого распространения. В настоящее время успешно функционируют лишь единицы таких предприятий.²

В целом возникший в России интерес к интеллектуальной собственности прежде всего связан с возможностью получения дополнительного дохода от монопольного использования новых технологий или продажи патентов и лицензий. Интеллектуальная собственность компаний становится все более дорогостоящим активом, реальную стоимость которого не всегда могут отразить принципы бухгалтерского учета. Особенно это относится к тем отраслям, где ключевую роль играют не столько здания и оборудование, сколько доходность патентов, товарных знаков, авторских прав и других так называемых неосязаемых активов. К примеру, рыночная стоимость компании Microsoft на 25.07.96 г. составляла 70,9 млрд. долл., несмотря на то, что по данным балансового отчета стоимость чистых активов была 5,7 млрд. долл.

К сожалению, в России из-за плохо поставленного учета нематериальных активов и интеллектуальной собственности доля первых по бухгалтерским документам составляет обычно менее 1%. Отсутствие надлежащего учета - одна из причин кражи интеллектуальной собственности в России.

Руководители многих отечественных предприятий не подозревают, что стоимость интеллектуальной собственности на их предприятиях может превышать стоимость всех остальных активов и приносить колоссальные доходы. Также до 1997 г. на Всероссийской научной конференции, посвященной оценке и учету национального богатства России, в приводимых цифрах о структуре валового продукта страны не учитывались ни вновь созданная интеллектуальная собственность, ни нематериальные активы вообще.

В современном мире значимость нематериальных активов и важнейшей их составной части — интеллектуальной собственности непрерывно возрастает. Многие исследователи считают это следствием того обстоятельства, что в современной мировой экономике возрастает роль инноваций по сравнению с ролью производства, а информация, воплощенная в интеллектуальной собственности, становится важнейшим фактором производства наряду с землей, трудом и капиталом.

Если взять все виды собственности, права на которые на рынках наиболее развитых стран являются предметом торговли, то доля интеллектуальной собственности в них имеет тенденцию к ежегодному росту, темпы которого выше темпов роста торговли другими видами собственности. И если, например, темпы роста мирового промышленного производства не превышают 2,5-3%, то мировая торговля лицензиями на право использования промышленной собственности и технологии развивается гораздо более высокими темпами, достигающими 12% в год.

В настоящее время интеллектуальная собственность должна рассматриваться уже не как побочный продукт, получаемый в результате разработок нового вида изделия, а как серьезное оружие в конкурентной борьбе.

Тема2. ПРОБЛЕМА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. ЗАЩИТА ПРИОРИТЕТА РАЗРАБОТОК

Лекция3. Некоторые особенности международного технологического рынка в свете защиты прав разработчиков новой техники и ее коммерциализации

Рынок высокотехнологичной продукции прочно удерживают три страны, являющиеся ведущими агентами мировой технологической торговли: США, Германия и Япония. Ежегодный объем экспорта данной продукции, приходящийся на эти страны, составляет 700, 530 и 400 млрд. долл. соответственно. Однако эти показатели не учитывают так называемого эскорт-эффекта. Суть его заключается в том, что реализация за рубеж технологий и высокотехнологичных товаров может сопровождаться поставками сырья, дополнительного низкотехнологичного оборудования и полуфабрикатов по отдельным контрактам, юридически не связанным с первоначальными соглашениями. Таким образом, продавец увеличивает собственный объем экспорта готовой продукции. Поскольку дополнительные договоры могут заключаться на другие фирмы-поставщики или дочерние компании – это открывает возможности для манипулирования налогооблагаемой базой. Этим широко пользуются ТНК. По мнению зарубежных экономистов, до 80% технологической торговли приходится на внутрифирменную торговлю.

Использование на мировом рынке для защиты результатов интеллектуальной деятельности такого понятия как «копирайт» - права воспроизведения – при заключении договоров на передачу не только произведений искусства, но и на производственные эскизы, макеты, рисунки и чертежи, позволяет вывести из-под норм, определяющих передачу топологии интегральных микросхем и формул, значительную долю внутрифирменной торговли.

Схема франчайзинга в низкотехнологичных отраслях может быть представлена не как форма международной передачи технологий, а как инструмент маркетинговой политики.

Внутренняя патентно-лицензионная политика государств также во многом определяет внешнюю политику высокотехнологичных компаний. Так, Япония, установив самую высокую в мире стоимость патентования (полный документарный цикл подтверждения и поддержания стоит около 80 тыс. долларов США), в состоянии полностью контролировать внутренний рынок изобретений и не допускать иностранные компании в свое правовое пространство путем дополнительных временных ограничений на период рассмотрения патентных заявок. В итоге Япония имеет 96% собственного внутреннего рынка изобретений.

В табл. 2.1 приводится патентная статистика по странам – технологическим лидерам на 1996 год.

Таблица 2.1

Количество патентов, выданных в промышленно развитых странах

Страна	Резиденты	Нерезиденты	Всего
Япония	340861	60390	401251
США	111883	111536	223419
Германия	56757	98338	155095
Великобритания	25269	104084	129353
Южная Корея	68446	45548	113994
Франция	17090	81418	98508
Испания	2689	81294	83983
Швеция	7077	76364	83441
Италия	8860	71992	80852
Австрия	2506	75985	78491
Дания	2452	72151	74603

По количеству патентов, выданных нерезидентам, можно косвенно судить о числе предполагаемых сделок на продажу технологий в рамках патентных лицензий. Наибольшее число приходится на США и Великобританию – это происходит из-за неравноценности патентной защиты в различных государствах. Датскому изобретателю более выгодно запатентовать первоначально свое изобретение в Великобритании, а затем реализовывать его на внутреннем рынке. Что же касается ТНК, то здесь практикуется система множественного патентования, т.е. одно изобретение регистрируется первоначально в максимально возможном числе стран. Однако далеко не все патенты находят свою коммерческую реализацию. По опыту Японии, заключившей с 1950 по 1980 год 32 тысячи импортных лицензионных сделок, только одна технология из 18 рассматриваемых проходит путь от переговоров до применения. С учетом того, что в среднем на лицензионные переговоры уходит от 1 до 4 лет, можно определить примерный ежегодный объем мирового технологического рынка. Он составляет 24420 патентных лицензий в год. Это не весь объем технологического рынка, а только наиболее законодательно оформленного сегмента.

Если же смотреть по доле интеллектуальной собственности в мировой торговле, то на долю внутрикорпоративного экспорта приходится 80%, импорта 74%. Сам же объем торговли результатами интеллектуальной деятельности сопоставим с объемом продаж обрабатывающей промышленности.

К концу века наука окончательно стала рассматриваться в качестве фактора производства. В США ежегодные расходы на НИОКР к 1998 г. достигли 150 млрд. долларов. Из них половина – частные инвестиции в рамках ТНК. К примеру, у General Motors вложено 7 млрд. долл., у Ford Motors – 5,2, у IBM – 3,4 млрд. долл. Если учесть, что расходы на НИОКР в высокотехнологичных компаниях составляют до 4%, а в фармакологии до 7% от ежегодного оборота, то появляются колоссальные показатели по деятельности ТНК. Так, ежегодный оборот IBM доходит до 90 млрд. долл. Такие средства совместно с перспективной государственной инновационной политикой позволяют подавать в год до 3000 заявок от корпорации. Отдача от одной только лицензионной торговли в 2000 году для IBM составила 1,5 млрд. долл.

Германская государственная программа по пропаганде охраны промышленной собственности, проводимой в интересах ТНК, позволила к 1997 году вывести Германию на третье место в мире по числу поданных в этой стране заявок. В 2007 году только Германские фирмы подали более 50 тысяч заявок. На Siemens пришлось 2573 заявки, на Bosch 1508, BASF – 1263, Bayer – 952.

В США к 2001 году сложилась следующая картина: основными заявителями являются корпорации, индивидуальные изобретатели регистрируют отдельные фирмы под свое изобретение и продают уже фирму с непатентованным изобретением корпорации. В табл. 2.2 приводится ведущая десятка компаний, имевшая наибольшее число американских патентов в 2001 году.

Такое число японских компаний на американском патентном рынке иллюстрирует масштаб современной японской технологической экспансии. Сами процессы управления зарубежной лицензионной политикой и частными патентными банками превратились в лицензируемую технологию. Имеющееся у транснациональных корпораций патентно-лицензионное регулирование является конкурентным преимуществом недостижимого для российских производителей уровня.

Таблица 2.2

Фирмы – обладатели наибольшего количества американских патентов

Место	Корпорация	Число патентов
1	IBM	3411
2	NEC	1953
3	Canon	1877
4	Micron Technology	1643
5	Samsung Electronics	1450
6	Matsushita Electrical Industrial	1440
7	Sony	1363
8	Hitachi	1271
9	Mitsubishi	1184
10	Fujitsu	1166

Мировая практика показывает, что предприятия стран, отстающих в области создания и применения новых технологий в силу недостатка средств и не имеющих опыта вовлечения в международный оборот результатов интеллектуальной деятельности, при вхождении государства в систему ВТО, подразумевающую присоединение к ТРИПСу, не в состоянии закрепиться даже на периферийных позициях мирового технологического и экономического развития. Печальным примером может служить опыт Республики Беларусь: за период 1993-1997 годов национальными изобретателями было получено 1362 патента, из них около 454 приходилось на физические лица. Индивидуальный изобретатель в силу массы причин не имеет никакой надежды на реализацию лицензии на свое изобретение за рубеж (это сложившаяся мировая практика). Остается 908 изобретений, делим на 18, равно 50. Их делим на 5, и получается примерное потенциальное число ежегодных экспортных лицензий из Республики Беларусь – 10, это без учета переговорного периода.

Также интересен процесс оплаты заказных НИОКР в современной международной практике. В последнее десятилетие произошел массовый переход к системе cost plus fee – стоимость плюс вознаграждение. При этой системе в двусторонне подписываемых сметах могут быть сделаны оговорки, что если в процессе выполнения работ их стоимость увеличится в пределах 5% от первоначальной сметы, то оплачивается работа по факту, без каких-либо согласований. Также до 30% поднялся размер первоначального аванса при одновременном увеличении до гарантийного удержания до 20%. Фактически платеж идет в четыре этапа: аванс, основная сумма, сумма гарантийного удержания, разница в смете. Жестко сформулированы и применяются в контрактах следующие укрупненные группы затрат:

- амортизация используемого разработчиком оборудования, инструментов, приборов, ранее находившихся в собственности разработчика;

- амортизация специально приобретенного для нужд заказчика оборудования, независимо от последующего права собственности на них;

- арендные и лизинговые платежи за вновь арендуемое и ранее арендовавшееся оборудование, необходимое для выполнения работ заказчика;

- оплата расходных материалов и сырья, включая электроэнергию;

- заработная плата персонала, задействованного в данной работе из расчета среднемировых норм оплаты труда научного и технического персонала. Оплачивается только то время, что было записано в контракте, без последующего пересмотра.

Средняя величина нормы прибыли на НИОКР с участием инопартнера стала превышать аналогичную величину на внутренние работы до 2 раз. Появилась новая форма контракта, предусматривающая долю участия исполнителя в будущих прибылях заказчика от исполнения НИОКР в производстве и от продажи лицензий на изобретения и ноу-хау, которые явились результатом этих работ.

Стали применяться схемы, где средством оплаты выступает нулевая ставка кредита коммерческих банков в пользу разработчиков при наличии зарубежных контрактов на технологию. В некоторых странах государство компенсирует банкам недополученный процент, но эти случаи могут сопровождаться принудительным лицензированием результатов внутри страны.

В США до половины НИОКР финансирует государство. При этом формы финансирования могут быть самыми разнообразными, вплоть до страхования от неисполнения обязательств по заказной работе. Повсеместно распространено государственное кредитование расходов на патентование за рубежом. Это позволяет в среднем поднять цену на лицензию в два раза по сравнению с беспатентной лицензией.

В этой связи нелишне напомнить японский опыт: в 1957 году там был организован научно-технологический информационный центр, в задачи которого входил мониторинг 4000 японских и 7000 иностранных журналов и до 15000 технических отчетов и докладов с различных конференций. По результатам ежегодно рассылается более 500 000 резюме в различные фирмы, организации и банки. Корпоративные информационные службы достигают штата в 250-300 человек, как у NEC. Существует даже присказка: дорого искать то, что уже найдено, еще дороже покупать то, что можно иметь бесплатно.

По оценкам западных экспертов, затраты на технологический поиск достигают в среднем до 1,5 % оборота ТНК. За рубежом в понятие «технологический поиск» входят сбор, систематизация, анализ и прогнозирование на основе всей доступной информации по всем аспектам деятельности предприятия. Так называемый «промышленный шпионаж» сводится к скрупулезному исследованию открытой информации. ТНК принципиально не желают создавать поводов для обвинения в хищениях чужой интеллектуальной собственности. Статистика судебных разбирательств в отношении прав показывает, что только 1 % споров в своей основе имеет доказанный факт использования чужих секретных материалов. 4 % относятся на счет «полуофициальных, конфиденциальных, служебных и т.п.» материалов.

В прессе сильно преувеличивается проблема компьютерного саботажа и преступлений, связанных с высокотехнологичными системами. В мире в год совершается экономических преступлений, связанных с растратами и присвоениями выплат за гонорары сотрудникам исследовательских фирм, на общую сумму 27 млрд. долл. В то же время информационных преступлений (связанных с хищением, уничтожением, модификацией информации, хранящейся в электронном виде с использованием коммуникативных электронных средств) совершается на сумму 244 млн. долларов. Однако данные показатели не демонстрируют дух происходящего: растраты гонораров и обман изобретателей существовали всегда, информационные преступления – следствие и неотъемлемая часть современной НТР.

Необходимость защиты производственного научного ресурса впервые юридически была закреплена в 1995 году в федеральном законе США. На президента возложен контроль над работой по пресечению деятельности иностранных спецслужб в негосударственном секторе американской экономики. Принятию закона предшествовало создание консультативным советом по внешней безопасности при Государственном департаменте электронной доски объявлений для обмена информацией между правительственными структурами и частным сектором экономики. Данный электронный телефон доверия за 9 месяцев 1995 года принял 42000 сообщений о преступлениях, связанных с участием иностранных организаций, на территории и за пределами США в отношении американских фирм. По результатам анализа сообщений было выработано понятие промышленного шпионажа, вошедшее в закон в данной формулировке: промышленный шпионаж осуществляется представителями иностранного государства или иностранной компании при прямой поддержке государства и направлен против частных американских предприятий с целью завладения коммерческими секретами. Таким образом, закон определил границы конкурентной борьбы на международном рынке в части привлечения государственных ресурсов.

В СССР также существовала система сбора и обработки научно-технической информации, сходная с японской. Государственный комитет по науке и технике ежегодно приобретал полтора миллиона иностранных научно-технических журналов. Ежегодно около трех с половиной тысяч специалистов отправлялось за рубеж для изучения научных достижений.

В 1980-е годы Советский Союз получил на Западе более 30 тысяч видов новейшего оборудования и около 400 тысяч единиц технологической документации. По оценке французских служб, благодаря полученным материалам советский оборонно-промышленный комплекс сэкономил 6,5 млрд. франков, что эквивалентно годовой отдаче от работы 100 тысяч научных сотрудников.

В 90-х годах в России наблюдалась уже противоположная тенденция: «…Приватизация предприятий военно-промышленного комплекса привела к массовой утечке новейших технологий, уникальных научно-технических достижений практически даром на Запад. В целом Запад приобрел в России столь большой объем новых технологий, что НАТО учредила для их обработки специальную программу…» Таково совместное заявление российских спецслужб, сделанное в августе 1994 года.

Если проследить изменения в объеме ассигнований по разделу «Фундаментальные исследования и содействие научно-техническому прогрессу» Федерального бюджета России, то можно определить результативность государственного мониторинга положения дел в российской науке. В 1992 году расходы были в 2,43 %, в 1995 – 1,6 %, в 1998 – 1,32%. Результативность исследований и разработок, измеряемая в выданных патентах, показывает, что с 1993 года существует устойчивая тенденция увеличения общего числа российских патентов, приходящихся на негосударственные предприятия. Всего россияне получают в среднем 18-19 тысяч патентов в год, максимум пришелся на 1997 год – 25644 штук, связано это было с возобновлением патентных прав государственных предприятий. Иностранцы в России получают около 4000 патентов ежегодно. Импортируется около 20 патентных лицензий ежегодно. Заключается до 200 импортных соглашений на инжиниринговые услуги.

Такое ровное положение свидетельствует о тяжелейшем общем состоянии российской науки. Научный прогресс имеет характер экспоненты, следовательно, прямая расценивается как регресс. Крайне опасен процесс сокращения числа организаций, создающих передовые производственные технологии. Производственные технологии определяют основу экономики, форму ее производственных сил. При росте числа предприятий, использующих передовые производственны технологии, создается разрыв между производственными нуждами и научными базами. Это ведет к необходимости создания собственных научных центров при производственных предприятиях. Это тот путь, который прошли в 30-е годы американские производители.

Одновременно в российском ОПК за период с 1991 по 1998 год было потеряно до трети технологического потенциала. Провал конверсионных программ не позволил перепрофилировать технологические наработки в русло гражданского производства. В основном это были устаревшие технологии, вышедшее из строя оборудование и научные кадры пенсионного возраста. За тот же срок 20% предприятий участвовало в создании новых технологий. Было установлено, что причины технологических потерь полностью относятся к сфере компетенции руководства предприятия. Опытным путем были определены 3 основных причины технологического спада:

1. кадровая политика (оплата труда и отношение к труду);

2. инновационная политика (технологические нововведения в производственный процесс);

3. политика в сфере конверсии.

Фактически был доказан низкий уровень военной науки и неприемлемость ее существования в прежних плановых производственных структурах. Академики от военной науки и директора предприятий, имеющие фактически неограниченные полномочия, на деле породили следующие мифы:

1) нет военных заказов, нет средств на оплату труда, нет молодежи, настоящие ученые состарились;

2) нет средств на переоборудование, поскольку нет заказов, потому что нет ученых;

3) вместо ракет – кастрюли: вот результат горбачевской конверсии по заданию США.

По опыту ведущих мировых производителей вооружения, доля мобилизационного производства не должна превышать 30%, остальные 70% должны приходиться на производство гражданской продукции. Такая пропорция позволяет максимально использовать научный потенциал предприятий, извлекать максимальное количество прибыли на рынке продукции народного потребления и минимизировать риск на мировом рынке вооружений.

В общем объеме российского экспорта наукоемкая продукция в 1990-х годах составляла 1,5-2%. Это данные таможенной статистики. В данные цифры входят вооружение и военная техника, на них приходится 40% высокотехнологичной российской продукции. Это уже данные Комитета по военно-техническому сотрудничеству России с иностранными государствами. Таким образом, на гражданскую высокотехнологичную продукцию приходится 0,9-1,2%.

В отношении инновационного цикла в мире существует требование по его минимизации. В России он продолжает удлиняться. Вследствие одного этого страна утрачивает позиции на рынке высоких технологий. Сейчас, как указывалось ранее, около 30% этого рынка принадлежит США, 20% – странам ЕС и Японии и лишь 0,3% – России. Более того, в России наблюдается спад НТР: 60 из 264 технологий, признанных у нас современными, признаны современными и в ПРС. Только 17 российских технологий находятся на уровне передовых коммерциализированных технологий мирового рынка.

В докладе Мирового экономического форума утверждается, что среди 49 стран, производящих 94% валового продукта мировой экономики, Россия по «индексу технологий» – показателю доли конкурентоспособной продукции на мировом рынке – занимает сейчас последнее место. Одной из главных причин такого положения международные эксперты считают сокращение интеллектуального потенциала общества.

Хотя экономический рост в настоящее время в большой степени зависит от совершенствования информационных технологий (оценочно на 70-80%), в России объем направляемых на их развитие инвестиций крайне мал: всего около 50 долл. на душу населения (в США свыше 800 долл., в Швейцарии – более 1000). В целом за последние 10 лет российский уровень изобретательной активности снизился на 90%.

В создавшихся условиях, помимо финансовой составляющей, необходимо вести речь об оздоровлении самого российского общества. Необходимо возвращение пропаганды материалистического научного миропонимания реальности. Необходимо привитие студентам диалектического мировоззрения. Конечно, этот комплекс проблем и вопросов потребует для своего разрешения огромных средств и времени, но невозможно отказываться от будущего, а тем более от будущего российской науки. Необходимо всем помнить о благе всего нашего общества и прикладывать максимальные усилия по развитию и пропаганде достижений российской науки как внутри страны, так и на международном уровне.