§ 4. Пселл 311

сообщает еще Атталиат, и хотя он дает ее в несколько иной редакции, но и в его изложении справедливость и человеколюбие составляют основную тему ее²²⁹. Очевидно, и сам Константин X, и византийское общество считали равенство и законность очень важным делом и, с другой стороны, — характерной чертой данного царствования. По крайней мере, Пселл несколько раз возвращается к этому вопросу. Константин, говорит он снова, поставил себе две цели (бхю noieTv лро0£ц£УО£): делать добро и творить правосудие, euepYETelv xat 6ixaio6oTeTv. Видя, что большинство поступает несправедливо и что одни имеют больше, чем им по праву следует (iiXeov той 6ixa(ov), а другие терпят обиды, Константин старался их разобрать, наблюдая по отношению к каждому соответственную меру (ехйотхр тб olxeTov ^Tpov) и стараясь установить равенство даже в неравном (тле, ev Tfj uviouniTi cppovrKioov io-бтптос,)²³⁰. Пселл объясняет конкретнее, в чем практически выразилась эта уравнительная политика. В области публично-правовых отношений она выразилась в том, что Констан­тин сделал все должности, не исключая и высших, доступными для городских сословий. До него городское сословие и сенаторское звание (тб noXmx6v v^voc, xal те o-UYxtoiTix6v) были резко отделены одно от другого, Константин же уничтожил между ними перегородку (цеобтхнхос,) и соединил в одно целое то, что прежде было разделе­но ²³¹.^L В области частных отношений он соблюдал полное беспри­страстие и старался только открыть то, что было скрыто; ему давали справку об относящихся к данному случаю законах, и если оказыва­лось нужным, он объявлял недействительными те письменные акты, на которых основывались несправедливые притязания. По мнению Пселла, всякое решение Константина X было или закон, или нечто более справедливое, чем даже закон²³².

²²⁹ Ed. Bonn. стр. 70-71.

²³⁰ Стр. 238-239. [Примеч. не обозначено в тексте, поставлено по смыслу.]

²³¹ a\'p£i y&p xal тогпшд (sc. тоТд Pavawoig) тойд tuv aJjiwjiUTCJv Рабцойд, xal 6iflpTin£WU т£и>£ той яоХгахой Y^vog xai той cnjYxXr|Tixou, айтбд acpaipEt тб цЕобтоцсос, xal auvamEi тб 6i£OT(bg, xal -rt)v 6iaoraoiv цетатЮпочу Elg cwve'xEtav [сооружает и для этих (т. е. ремесленников) ступени почестей, в то время как до сих пор они были отделены от рода гражданского и сенаторско­ го, — он уничтожает перегородку и соединяет разделенное и разделение пре­ лагает в соединение]. Стр. 238. [Там же. С. 176-177. Гл. 15; С. 178. Гл. 19.]

²³² Ibid.: та x£xpx>n.|i£va т&ос, avcxaXwrrcTo, xai 6 Exdcrtot) тагу jiavrcov трбяод ебох1ца£;Ето, naUov бе arniXeYXETO. v6noi бе тбте jipotepov ларобог XapdvTEc, elg та avaxTOpa oe|j.vug mivu avnYopetiovro, xai ouYYpacpcti ^ev U6ixoi 6i£ppf|YWvro, Jiav б£ то* Ti9e|ievov fl YPa4>6|^^{vov ла}Р' ainou fl v6nog avTixpxig f|v, f) v6jiou ti 6ixai6Tepov [до сих пор скрытое открылось, и образ поведения каждого всеми испытывался и даже изобличался; законы же, от начала данные, торжественно возглашались во дворце, а несправедли­ вые законопроекты — упразднялись, всё же положенное им или записан­ ное из сказанного им было или прямо законом или справедливее закона]. [Там же. С. 177. Гл. 16.]

312 Глава IV

Эти выбранные места из мемуаров Пселла, которые далеко не ис­черпывают материала, с ясностью показывают, что он не только опи­сывает события, но дает им оценку. В этой оценке сильно дает себя знать политическая точка зрения. Понятия и термины, которыми он при этом пользуется, имеют, за немногим исключением, античное происхождение и дошли до Пселла через длинный ряд авторов. Таковы: ddrtOdc, Paaurig, eOvoia, 1а6тг|с,, euvouia, фЛауЭрсояСа, eiiepY^Ttig [истинный царь, благорасположение, равенство, бла-гозаконие, человеколюбие, благодетель] и др. Его политический идеал управления в согласии с общественным мышлением, строгая законность и, наряду с этим, снисходительность, связь правительст­ва с наукой и т. д. — носит многие черты античной философии. Но из того, как Пселл сближает эти понятия и учения с обстоятельства­ми и отношениями своего времени, хорошо видно, что для него этот материал, имеющий литературное происхождение, является только средством для определения и формулирования политических про­блем, выдвигавшихся самой жизнью.

Пселл был патриот; он сам называет себя qnAxtaoXic,, срйорйцаюс,²³³ [любящий государство, филоромей]. В его письмах национальная идея занимает очень видное место, он преклонялся перед древней Элладой и мечтал о величии своего отечества²³⁴. С другой стороны, стоя близко к кормилу правления, зная хорошо и верхи, и низы ви­зантийского общества, он мог прекрасно видеть, какие препятствия стояли на пути к этому. Он, конечно, замечал оторванность высшего класса от народа, видел глухую борьбу между магнатами и мелкими собственниками, видел недостаток законности и слабость правосу­дия. Ему естественно было мечтать о таком правительстве, которое улучшит положение дела. Поэтому, нисколько не отрицая того, что его исторический труд написан без надлежащего беспристрастия, можно все-таки в даваемых им оценках различных царствований видеть выражение серьезных политических воззрений и идеалов. Ослабление социальной розни, действительная забота о народном благе, строгая законность и демократизация правительственного аппарата составляли, как можно думать, главнейшее содержание его политической программы.

С этими воззрениями тесно связывается у Пселла монархическая идея, проглядывающая в некоторых его письмах и речах. Император, и его глазах, — человек, «на которого надет венец не людьми и не чреч людей, а свыше». Он относится с уважением к науке, слушает умных советников и старается управлять согласно с выводами по­литической философии (яоХтхт) cpiXooocpia). Но император, с его точки фения, должен быть подлинным монархом, т. е. должен со­единим, и еноих руках всю власть над государством. Поэтому Пселл

•'" Ibid, пр. 174.

'^НЛ Kiitiibiiuil. I• Hides sur 1'histoirebyzantine. 1912стр. 166-8.