§ 3. Феодор Метохит 421

лями, которые ставит себе каждый из нас в отдельности? При каких условиях государство может обеспечить человеку счастье? Метохит находит, что можно быть одинаково счастливым в любом государст­ве — в большом и в малом, в монархии так же, как в аристократии или в демократии²¹⁷. Но если так, то мы оказываемся перед альтерна­тивой: или надо признать, что вопрос о сравнительных достоинствах различных государственных форм совершенно отпадает, так как все они одинаково обеспечивают благо личности, или же допускать оценку форм государства, но уже не с точки зрения личного благо­получия, а с точки зрения особых задач, которые мы признаем за политическим союзом и которые не совпадают со стремлениями от­дельного человека. Трудно поручиться, что Метохит вполне уяснил себе связь между этими вопросами, но факт тот, что он посвятил три довольно обширные статьи сравнительной оценке основных форм правления — монархии, аристократии и демократии.¹-¹¹ Это тем бо­лее любопытно, что до него эта тема или совсем не затрагивалась в византийской литературе, или ее касались только мимоходом. Мысли, которые Метохит здесь высказывает, отчасти носят отвле­ченный, философский характер, отчасти же имеют эмпирическое происхождение и опираются изданные истории, из которой Метохит приводит немало примеров. Его задача состоит, по-видимому, в том, чтобы собрать все положительное и отрицательное, что можно ска­зать о каждой форме государственного устройства.

Демократия^{218 uu} представляется как наиболее свободное госу­дарство (£A£u0£puoTEp6v Ti ХРЛЩ* xai a6ouA.a)Tov), так как там правят все, и все подчиняются одинаковым законам. С другой стороны, под­чинение общим законам и одинаковую свободу, как для глупых, не­вежественных, злых и нуждающихся в руководительстве, так и для разумных, образованных и способных руководить другими, — мож­но рассматривать как величайшую несправедливость. Но государст­во без принуждения невозможно, без закона невозможна жизнь, а подчинение ему есть всегда, в известном смысле, рабство²¹⁹. Однако в демократии это подчинение носит особый характер. Свойственная ей уравнительная политика^ыу (loovoula, 1оохАт|р(а) ведет, правда, к благосостоянию не одних только верхних слоев населения, а также средних и мелких людей, но эта политика, вместе с тем, развязыва­ет низкие слои и дает простор элементам, которые чужды высших запросов (бхХос, uu,a9f|c, twv реЫо-rcov [толпа, не знающая высших

²¹⁷ Стр. 287-292.

²¹⁸ Там же, стр. 604-618.

²¹⁹ Стр. 606: яаа1 яоХпейцаочу fcnfxeivrai /a^vug 6 v6|iog xai та xowa аиувт|цата xal Евща, xal боиХеСа Tig ttm тоггго xal Searofreiag xpurog neyiotov тб twv v6u,cov, яар' oOg oux £|eoti piow. .. [каждому государству прилежит закон, подобный причальному канату, и представляет собой общее условие, обыкновение и как бы рабство, а также великую силу правления, исходящую от законов, без которых оно (государство) не будет жить...].

422 Глава V

ценностей]), не понимают благоразумия (oxbcppovog аААбтрюс, ууюцлс,) и не способны повиноваться. Следствием этого является го­нение на все выдающееся и торжество несправедливости²²⁰. Выход отсюда только один: народ должен находиться под водительством вождей (fiYEHOvec, apxixwc, еллйттоутес, [вожди, способные управ­лять]), людей выдающихся и чутких к добру. Метохит ссылается на Платона и Аристотеля и утверждает вслед за ними, что природа одних назначила к повиновению, а других — к главенству. Поэтому и демократия без руководства со стороны вождей, uveu fiveuovixfjc, Jipovotac,, не может привести к добру²²¹. Этот вывод Метохит под­крепляет многими примерами, преимущественно из древней исто­рии, а из современных ему государств он указывает на Геную. Имен­но благодаря ничем не ограниченной демократии Генуя страдает от восстаний и погубила всю свою древнюю культуру²²².

Аристократию²²³ Метохит понимает не в современном нам смысле, а в античном, т. е, разумеет под ней государство, в котором власть — в руках лиц, избранных населением. Для нас это один из видов демократии, именно представительная форма ее. Аристокра­тия имеет, по мнению Метохита, несомненные преимущества перед демократией, и прежде всего то, что она больше отвечает порядку, установленному самой природой, ибо природа назначила одних к на­чальствованию, а других к подчинению²²⁴. История, однако, учит нас, что и в аристократиях дела идут не всегда хорошо, что и там бывают раздоры, несогласия и всякие несправедливости. Метохит объясняет эти факты одной причиной, а именно тем, что выборы построены на неправильном принципе. Он является убежденным противником имущественного ценза, при котором почет и власть достаются тем,

²²⁰ Стр. 607-611.

²²¹ Стр. 612-614. Ср. 615: navrov yap taa 6wan£v(ov xal xpuorffiv xal |xf], xal aco(pp6vcov те xal axoXaorcov, xal aocpfflv те xal apeVrtpcov, xal xa96Xov> y' Epeiv jitney nXebv exoVtcov to>v peXttorcov... el (if) Tig еТт| яроебрСа xal v6|iinog ToTg peXTtcrrotg хата tuv яоХХдау, xaxior' uv ex тог) ярохеСрои та лрауцата... тф navrl стштчцат1 -rife noXtTefag exetvns ласа avayxn 4>£peo6ai [когда все равно способны и полезны и, наоборот, умеренны и своевольны, мудры и глупы — в целом нет условий для превосходства наилучших... если бы не существовало, ради большинства, некоего руководства и законного уста­ новления о лучших, дела бы тут же пришли в упадок... в любой системе любого государственного устройства содержится какое-то принуждение].

²²² Стр. 616-617.

²²³ Стр. 618-625: яер1 арю-тохрат(ад [об аристократии].

²²⁴ Стр. 620: v6(ioi (ргюешд outoi хратоОоч яала1 трбяф, xal exovtcov те xai ax6vra>v tuv nXekmov та 6iacp£povta ocpioi xal хата /petav XwiTEXfj von(£ev тс xal 61' елщеХЕСас; яошТоЭа! тойд Tf|v fJYEHOVixfiv яроуощау apicm6r|v Xaxovrut; [законы природы первенствуют в любом случае, и считается, что различия между многочисленными лояльными и нелояльными подданными у них и меру необходимости производят получающих благородную приви­ легию руконодить].