Введение

§ 1. Об изучении византийской политической литературы1

Изучение византийской политической литературы имеет двоякое значение. Прежде всего, оно необходимо для правильного понима­ния фактической и культурной истории Византии. Как и во всяком государстве, где допускается хотя бы ничтожная свобода обществен­ной мысли, в Византии существовали политические идеи, воззрения, теории, и главнейшим их носителем была политическая литература в виде различного рода трактатов, речей, посланий, политических завещаний и т. п. Историк, который хочет дать полную картину культурного развития Византии, не может эти произведения обойти молчанием; он должен им уделить некоторое место в своем исследо­вании и поставить их в связь с другими сторонами культурной жиз­ни византийского народа. Так же должна отнестись к ним история византийской литературы, если она стремится к известной полноте и хочет проследить взаимодействие между различными видами ли­тературных произведений. Очевидно, ни то ни другое невыполнимо, пока византийская политическая литература не стала предметом специального изучения и пока не выяснен характер ее собственного развития.

30_______________________________________________________Введение

С другой стороны, мы имеем уже давно сложившуюся науку, ко­торая называется История политических учений, или История поли­тической литературы и т. п. По своему заданию, наука эта стремится стать всеобщей историей политической литературы (Allgemeine Geschichte der politischen Litteratur), т. е. она имеет своим предметом все политические воззрения и теории, когда бы и среди какого бы народа они ни возникли и на каком бы языке они ни были записаны. Только при этом условии можно считать, что характерное развитие политических идей мы представляем себе правильно, что из него не выпали отдельные звейья и что нам обеспечена правильность выводов. Но это условие не выполняется. Во всех книгах, которые ставят на своем заглавном листе: История политических учений, мы видим всегда одну и ту же картину: авторы начинают изложение с древней Греции, потом переходят к Риму, затем к политическим уче­ниям патристики; после этого идут: западноевропейская литература средневековья, литература Возрождения и Реформации, за которы­ми следует литература XVII-XIX вв. в Италии, Франции, Англии, Германии, Голландии, отчасти — Испании. Словом, вместо действи­тельно общей истории политической литературы перед нами исто­рия литератур главных латинских и германских народов Западной Европы. Если бывают исключения, если какой-нибудь автор выходит за этот круг, то он берет древний Восток: древнюю Индию, древнюю Персию, древний Китай¹. Но политические идеи позднего Востока (Персия III-VII вв., магометанство) и, особенно, христианского Вос­тока — Византии и России мы не найдем ни в одной книге, которая называет себя Историей политической литературы.

При таком положении дела, когда целые народы, имевшие, бес­спорно, громадное влияние на ход мировой истории, оказываются вне поля научного исследования, можно ли поручиться, что изло­женными теориями исчерпывается все, созданное человечеством в области политической мысли, что ход ее развития был действительно таков, каким он представлен? что выводы, которые можно при этом сделать, окажутся верными и в применении к тем учениям, которые в этот обзор не вошли? Чтоб подкрепить эти сомнения, достаточно одного примера. Б. Н. Чичерин во Введении к своей превосходной книге «История политических учений», ч. I-IV, 1869-1877, говорит, что все разнообразные политические теории могут быть сведены к четырем группам, которые соответствуют четырем основным элементам государства, а именно:'личность, власть, свобода, закон. Каждая теория объясняет государство при помощи одного их этих принципов, оставляя в тени прочие. Допустим, что это верно. Но кто решится без дальнейших разысканий утверждать, что этот вывод вполне приложим к византийским или русским политическим уче­ниям? Быть может, между теми и другими найдутся такие, которые

¹ P. Janet. Histoire de la science politique dans ses rapports avec la morale. 1872.