16. Борьба Белинского за утверждение принципов «натуральной школы».

Последние годы жизни Белинского ознаменованы его борьбой за «натуральную школу», кот он рассмат-вал как логический итог развития «поэзии действительности». Идейно-творческие пр-пы этого направлеия Белинский разработал в статьях «Рус лит-ра в 1842 году», вступление к сборнику «Физиология Петербурга» (1845), «Рус лит-ра в 1845 году», в рецензии на «Петербургский сборник» (1846), «Взгляд на рус лит-ру 1846 г» и «Взгляд на рус лит-ру 1847 г.». Он определил предмет лит-ры, героя особ-сти его изображения, выделил жанры, соответствующие задачам нового направления.

В годовом обзоре з 1846 год Белинский констатировал, что «натуральная школа» стала фактом, кот подтверждают выход в свет пр-ния Герцена, гончарова, Достоевского, тургенева, Даля, Григоровича и др. Белинский приветствует появление в лит-ре новых героев – «людей низкого звания». В критическом методе Белинского происходят изменения: усиливаются социальные аспекты анализа, этические и эстетические оценки образов переходят в общественно-политическую сферу, принцип историзма уступает место «социологическим» меркам.К критерию «верность действительности» теперь прибавляется новое: верность направления. «Нужно давать верное направление взгляду поэта», - пишет Белиснкйи в обзоре лит-ры за 1847 г. Белинский не отрицает зн-ния формы в худ пр-нии, но и считает необ-мым подчинение иск-ва социально-идеологическим задачам.

Значит, по Белинскому, мысль в пр-нии д. б. только одна – социально значимая. Белинский и раньше писал о диалектической связи единичного и общего как необ-мого условия художественности изображаемого хар-ра, но теперь эта связь рассматр-ся в ином аспекте. Критик считает, что нужно обратить внимание на толпу, на массу, изображать людей обыкновенных. Тип, в понимании Белинского, обусловлен не только исторически, но и социально, поэтому главным пр-пом «натуральной школы» провозглашается создание «социальных типов».

Критический метод Белинского теперь опр-ет «идея типического»: он стан-ся обобщенно-типологическим, а худ анализ вытесняется анализом социально-этическим. Конкретные пр-нния, сюжетные коллизии, хар-ры дают ему повод для социальных обобщений. В статье «Взгляд на рус лит-ру 1847 г.», в разделе, посвященной «Обыкновенной истории», Белинский дает не столько истолкование образа Александра Адуева, сколько очерки о провинциальной жизни вообще и романтиках вообще.

17. Основные принципы символистской критики нач. XX в.Ст. Вяч. Иванова «Достоев. И роман-трагедия».

Это критика, ставшая теоретическим и историко-литературным самосознанием символизма, где были сформулированы основные программные принципы направления, давалась интерпретация с позиций символизма современной литературы и литературы прошлого, предлагались опыты автокритики. Это критика, защищавшая символизм в литературных схватках и полемиках и сама же первой осмыслявшая его итоги и его историю. Она участвовала в организации символизма и эволюции на различных этапах движения: от начала 1890-х до 1910-х годов. Это деятельность В. Брюсова, З Гиппиус, К. Бальмонта, И. Коневского, Ф. Сологуба, А. Блока, А. Белого, Вяч. Иванова, М. Волошина, С. Соловьева, Ю. Балтрушайтиса. С другой стороны, в широком смысле, критика символистов включает «союзников», «попутчиков», пропагандистов, популяризаторов символизма (и не только из писательской среды), его вдохновителей и т.д. Поэтому объективно символистская критика соотносима с т.н. околосимволистской (Б. Садовской, Н. Поярков, А. Курсинский, Н. Абрамович, Ликиардопуло, Е. Лундберг, В. Боцяновский, В. Гофман и др.), предсимволистской критикой (С. Андреевский, В. Соловьев, А. Волынский), деятельностью В. Розанова.

Принципы символистской критики доказывается тезис о том, что ведущим структурообразующим принципом символистских «текстов» о литературе стал принцип символизации явлений, распространяемый на литературные явления и на критику. На первый план выдвигается идея всеобщих связей литературных явлений, восприятие литературы как сложной системы отношений, где писатели, литературные тексты соотносимы друг с другом. Исходя из утверждения о том, что «…всякое произведение искусства символично по существу», символисты устанавливали преемственные связи между прошлым и современным состоянием литературы, искали типологических соответствий,аналогий. Считаем возможным при объяснении этого подхода употребление понятия «анамнезис», уже использовавшегося при рассмотрении художественного творчества символистов1.При этом возможны, по крайней мере, два типа аналогий: а) модернизация прошлого состояния литературы, идея предвосхищения современного в минувшем; русская литература рассматривается под знаком постоянного движения к символизму; б) архаизация современного состояния литературы, усмотрение в ней «цитат» из прошлого; при этом литература рассматривается как некий единый текст. С точки зрения переосмысления, выделены направления интерпретации: наложение символистского миропонимания на произведение, его символизирование, освобождение его от конкретно-исторических рамок, выявление символистской природы современной литературы, интерпретации «промежуточные», где символистский объяснительный контекст сталкивается с воздействием (сопротивлением) художественного материала. Следует отличать: а) интерпретации, обращенные к «своим»; б) интерпретации пропагандистские (просветительские), практикуемые в многочисленных лекциях. Однако интерпретация «своих» дается в русле исповедуемого понимания «истинного» символизма, поэтому отступление от декларируемых принципов проявляется не только в «репродуктивных» (так, Вяч. Иванов, считая «ассоциативный» символизм прошедшим этапом, тем не менее дает глубокую характеристику лирики И. Анненского в статье «О поэзии Иннокентия Анненского»), но и в частых полемических интерпретациях.

Наиболее репрезентативными жанрами символистской критики стали манифесты, теоретические трактаты, критические исследования (монографии), литературные портреты, рецензии, фельетоны, критические циклы, книги критических статей, статьи-речи, публичные лекции и рефераты. Заметное место занимают также чисто информационные жанры (заметки о выходе новых книг, хроника литературной жизни), открытое письмо, письмо в редакцию, диалог, параллель. Ряд жанров символистской критики обусловлен традициями писательской критики: литературно-критическое предисловие, авторецензия, полемическая статья с защитой собственных эстетических позиций. Важный «генетический» показатель многих статей – то, что они вырастали из докладов лекций, с которыми символисты выступали перед различной аудиторией.

На этапе зрелого символизма создаются статьи-трактаты, обращенные и к практике русского и европейского символизма, и к новым возможностям литературы и искусства. Их критическая специфика проявляется в том, что авторы – А. Белый, Вяч. Иванов, Г. Чулков, М. Волошин, С. Соловьев, Эллис – пытались преобразоватьто, что они изучают. Эта программа реализуется, прежде всего, в типе теоретико-полемической статьи. Ее концепция строится на споре (опровержении) различных взглядов на русскую литературу и символизм. В критике А. Белого это вылилось в создание особой жанровой разновидности статьи-исследования, в которой сплавлены теоретическая аргументация, обширное использование литературоведческой, философской, эстетической терминологии и метафорических способов выражений. У Вяч. Иванова представлены формы статей, приближающиеся к типу научного филологического трактата.

В символистской критике сочетались две разнонаправленные тенденции: стремление выдержать «канон» жанра и ориентация на творческую свободу от законов жанра. Вторая тенденция выражалась в создании лирических рецензий (А. Блок, М. Волошин, Вяч. Иванов, З. Гиппиус).

Число обозрений, циклов, книг статей увеличивается на этапе зрелого символизма, подведения итогов и перспектив. Симптоматично, что символисты начинали с манифестов и заканчивали книгами – итогами творческого пути.

Впервые основную структурную особенность художественного мира Достоевского выявил Вячеслав Иванов. Реализм Достоевского он определяет как реализм, основанный не на познании (объектном), а на «проникновении». Утвердить чужое «я» как субъект познания - таков принцип мировоззрения Достоевского. Утвердить чужое «я» - «ты еси» - это и есть та задача, которую, по Иванову, должны разрешить герои Достоевского, чтобы преодолеть свой этический солипсизм, свое отъединенное «идеалистическое» сознание и превратить другого человека из тени в истинную реальность. В основе трагической катастрофы у Достоевского всегда лежит солипсическая отъединенность сознания героя, его замкнутость в своем собственном мире.

В 1911 году в журнале «Русская мысль» за май-июнь Иванов печатает реферат «Достоевский и роман-трагедия», зачитанный в петербургском Литературном обществе, где дается психологический анализ основных образов, созданных Достоевским. «Достоевский хотел показать в «Бесах», как Вечная Женственность в аспекте русской Души страдает от засилья и насильничества «бесов», искони борющихся в народе с Христом за обладание мужественным началом народного сознания, - пишет здесь критик. - Он хотел показать, как обижают бесы, в лице Души русской, самое Богородицу (отсюда символический эпизод поругания почитаемой иконы), хотя до самих невидимых покровов Ее досягнуть не могут (символ нетронутой серебряной ризы на иконе Пречистой в доме убитой Хромоножки)».