Часть III. Для учителя

Глава 9. Становление фасилитатора

9 Свобода учиться

257

Уверен, что в любой программе подготовки учителей дол­жен присутствовать курс «Развитие и поддержка детских идей». Творческие мысли и поступки подобны младенцам — они открытые, слабые, легко уязвимые. В сравнении с обще­принятыми взглядами, новая идея всегда кажется неадек­ватной. Дети переполнены такими дикими, необычными иде­ями и представлениями, которые в массовом порядке гибнут в рутине школьной жизни.

К тому же, как показано в одной работе (Getzels, Jackson, 1962), есть разница между детьми умными и детьми, не толь­ко умными, но и обладающими творческими способностями. Последние обычно более неуживчивы, менее предсказуемы, чаще создают неприятности. Могу ли я позволить такому ученику существовать и получать поддержку в моем классе? Безусловно, образование — начальное, высшее или профес­сиональное — нельзя высоко оценить в этом отношении. Томаса Эдисона считали тугодумом и глупцом. Авиация воз­никла только потому, что два конструктора велосипедов были настолько несведущи во мнениях экспертов, что реши­лись на дикую и глупую идею заставить летать машину тя­желее воздуха. Образованные профессионалы не стали бы тратить время на такой вздор.

Я надеюсь, что, возможно, в моем классе мне удалось бы создать такую атмосферу, которая страшит большинство пе­дагогов, — атмосферу взаимного доверия и взаимной свобо­ды выражения. Тогда, думаю, можно было бы позволить творческой личности писать стихи, рисовать картины, изоб­ретать, опробовать новые подходы без опасения быть подав­ленной. Хотел бы я быть способным на это.

Чейс Мак-Майкл, изучавший физику в Хьюстонском уни­верситете, в 1993 году получил два патента как автор под­шипника, почти полностью устраняющего механическое тре­ние. Наверное, самое интересное — воспоминания этого изоб­ретателя о школе и о его пути к своему эпохальному изобре­тению, позволившему человечеству сэкономить миллиарды на снижении трения в моторах.

В школе ему приклеили ярлык: страдает нарушениями внимания и дислексией. Школьный психолог-консультант

дал заключение: «к высшему образованию непригоден» (Laird, 1993. Р. 1е). Ему ставили преимущественно «плохо» и «удовлетворительно»: «Он не очень интересовался заняти­ями. Он всегда хотел понять смысл знаний» (Там же. Р. 10е). Несмотря на отсутствие поддержки со стороны школы, он не переставал мечтать о поступлении в университет и работе с крупнейшим специалистом в области сверхпроводимости, профессором Полом Чу. После самостоятельного чтения на эту тему он загорелся идеей создать маховик, способный вра­щаться бесконечно. «Я собрался создать лучший в мире под­шипник» (Там же). Университет с самого начала пошел на­встречу его нуждам и учел его особенности. Ему, страдающе­му дислексией, предоставили дополнительное время на вы­полнение тестов, и в колледже он учился на «хорошо» и «от­лично». Подумать только, сколько потенциальных Чейсов Мак-Майклов было задавлено негативным влиянием шко­лы, что привело к чудовищным потерям и для самих этих людей, и для общества.

Найдется ли место для «сомы»?

Наверное, последний вопрос будет таким: смогу ли я помочь ученику жить жизнью чувств, равно как и жизнью рассудка? Смогу ли я помочь ему стать тем, кого Томас Ханна назвал сомой — единством тела и души, разума и чувства?

Думаю, всем ясно: одна из трагедий современного обра­зования состоит в том, что важным почитается только ког­нитивное развитие. Книга Дэвида Халберстама «Лучшие и умнейшие» олицетворяет для меня эту трагедию. Все окру­жение президентов Кеннеди и Джонсона состояло из одарен­ных, талантливых людей. Халберстам пишет: «Если в те годы господствовала какая-то главная идея, если было что-то, объединявшее всех этих людей, так это была убежден­ность в том, что любое решение должно быть исключительно интеллектуальным и рациональным». Безусловно, эту точку зрения они усвоили в школе. И, полностью полагаясь на когнитивное и интеллектуальное, эта блестящая группа шаг

258