Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
IRZh_BILETY.doc
Скачиваний:
17
Добавлен:
06.04.2020
Размер:
285.18 Кб
Скачать

Билет № 1.

Развитие печати России в начале ХХ в.

По количеству издаваемых книг и брошюр Россия прочно занимала второе место в мире после Германии. Отставание было вызвано: жесткими цензурными рамками, бдительной административной опекой и традиционным уже недоверием абсолютной монархии к выражению в печати мнений ее подданных. В 1897-1899 гг. правительством из 770 прошений об открытии новых изданий были утверждены только 250. В среднем Главным управлением по делам печати разрешалось примерно лишь каждое третье издание, если речь шла о столице, и каждое четвертое в провинции. Вместе с тем на рубеже ХХ века в России выходило немногим более 1000 периодических изданий. Но общественно-политические органы печати составляли в них примерно пятую часть – 202 издания. Основными центрами журналистики в конце XIX в. и до 1917 г. были Петербург и Москва, что вполне отвечало их роли в экономической, политической и культурной жизни России. В течение 1901–1916 гг. в стране выходило более 14 тыс. периодических изданий. Из них свыше 6 тыс. – в Москве и Петербурге. Заметное развитие получила и региональная печать. В 1901–1916 гг. в Харькове, Нижнем Новгороде, Тифлисе, Баку, Ташкенте и многих других городах выходили газеты и журналы различных типов, официальные и частные, органы различных партий и общественных групп. Только в Киеве, Одессе, Саратове, Иркутске выходило около 1400 изданий. К началу 1900-х гг. для русской печати стало характерно проникновение в прессу частного капитала, появление крупных газетных предприятий. В их числе «Русское слово», газета, издававшаяся издательским объединением И. Сытина, многочисленные «Листки», рассчитанные на вкусы непритязательного читателя. Возрастало влияние на буржуазную печать банков, трестов, которые становились держателями акций и газетных предприятий, подчинявших их своим интересам. Одним из таких изданий являлись «Биржевые ведомости».

Советская печать делится по трем признакам:

  • Территориальные (центральные и местные издания (краевые, губернские, уездные)).

  • Классовый (или социальный): рабочие, крестьянские, молодежные, военные и т.д.

  • Национальный (издания на разных языках народов СССР).

Центральные издания (общенациональные, всесоюзные):

«Правда», «Труд», «Комсомольская правда» и другие.

Различались по социальному признаку, ориентировались на разные группы аудитории.

Универсальные по тематике

Их издатели: государственные, партийные, обественныеструкуры СССР.

«Известия» - официальный орган правительства страны, ЦИК СССР. Юрий Михайлович Стеклов (Овший Моисеевич Нахамкес) – редактор в 1917-1925 гг.

В 1925 году редактор сменился. Стеклом презирал Сталина. В 1935 году его сняли с последней должности, арестовали, сослали.

«Правда» - главный орган ЦКВКП (б). Николай Иванович Бухарин – редактор «Правды» и журнала «Большевик». Мария Ильинична Ульянова – секретарь редакции, руководитель «Рабочего отдела». 500 000 экземпляров. Все остальные издания ориентируются на ее модель. Повторяют активное использование сети рабкоров.

Виднейшие советские публицисты 1920-1930-х гг. (М, Кольцов, И. Ильф и Е. Петров, М. Булгаков, А. Аграновский и др.)

М.Кольцов

Трагична и показательна судьба Михаила Кольцова (настоящая фамилия Фридлянд). В то время, в 1930-е не было более популярного журналиста, чем он. Кольцов - это, пожалуй, вообще главный, самый многогранный титан советской довоенной журналистики - публицист, фельетонист, корреспондент.

Он стоял у истоков таких популярнейших журналов как «Огонек», «Крокодил», «За рубежом», был членом редколлегии «Правды», ее самым любимым у читателей публицистом. Кольцов написал сотни очерков и фельетонов, только в «Правде» за 18 лет им было опубликовано около 2 тысяч фельетонов. Широко известны его фельетоны, а также публикации, где он описывал свой опыт смены профессии журналиста на какое-нибудь другое занятие. Таковы, например, материалы «Три дня в такси», «В загсе», «Семь дней в классе». Помимо всего прочего Кольцов был человек огромного личного мужества, что он доказал в революционной Испании, где бушевала Гражданская война и где он в буквальном смысле под бомбами создавал свой «Испанский дневник» как журналист, и одновременно был негласным политическим и военным советником Коминтерна при республиканском правительстве, фактически как эмиссар советского правительства. А потом этим «Испанским дневником» зачитывалась вся страна.

При этом Кольцов был фанатично предан советскому режиму, искренне ненавидел и презирал всех, кого велела ненавидеть и презирать советская власть. Вернувшись из Испании, он присоединился к акции преследования очередной «банды убийц», которыми тогда оказались Бухарин и Рыков. «Убийца с претензиями» - так назывался опубликованный в «Правде», фельетон Кольцова о Бухарине, его бывшем начальнике, его главном редакторе. Потом власть так же отнеслась к самому Михаилу Кольцову, сделав его очередной жертвой тоталитарной системы. Донос, обыкновенный донос, где он обвинялся в «антипартийных колебаниях» и «антисоветских разговорах». Затем под пытками от него добились признаний, характерных для общей шпиономании тех лет - что он шпионил и в пользу Германии, и в пользу Англии, и в пользу Франции, и уже в Испании шпионил для США. На суде Кольцов, проявив мужество, отказался от выбитых из него показаний, но суд это уже не интересовало. 1 февраля 1940 года состоялось слушание, 2 февраля Михаила Кольцова расстреляли.

Фельетоны Ильфа и Петрова.

Фельетон – публицистическое произведение сатирического характера. Цель сатиры – проблемы реальной жизни, человеческие пороки, конкретные люди.

Лит. деятельность Ильи Ильфа (Файзильберга) началась в «Гудке» в 1923 г. Он сотрудничает в отделе «Рабочая жизнь», правит рабселькоровские письма. Первые фельетоны, написанные зачастую на материале рабочих писем, публиковались, кроме «Гудка», в журналах «Красный перец», «Смехач», «30 дней». Для творческой манеры И. Ильфа характерны точные и неожиданные эпитеты, стремление воплотить сатирическую мысль в острой комической детали: «в конторе по заготовке рогов и копыт», «это было нелогично, но красиво», «человек по фамилии Мармеладов», «профорганизация парикмахеров «Синяя борода» и т.д. Не менее успешно выступал в «Гудке» Евгений Петров (Катаев), который пришел в эту газету в 1926 г. (до этого работал в журнале «Красный перец»). До сотрудничества с И. Ильфом опубликовал свыше 50 юмористических рассказов в журналах «Красный перец», «Смехач», «Огонек» и в газете «Гудок». Главное внимание он уделял комическому сюжету. Острие сатиры Е. Петров направлял против мещан, летунов, склочников. Вершиной художественно-публицистического творчества И. Ильфа и Е. Петрова явились их совместные выступления в «Правде», начиная с 1932 г. Фельетоны «Как создавался Робинзон», «Веселящаяся единица», «Равнодушие» и многие другие, близкие к сатирическому рассказу, были «на уровне большой литературы». Нередко И. Ильф и Е. Петров прибегают к гротеску. Сатирическое преувеличение порой доводится до абсурда. В фельетоне «Клооп» сотрудники учреждения под этим странным названием не знают, зачем оно существует и как расшифровать его сокращенное название.

Аграновский

Были предприняты попытки проведения масштабной экономической реформы, в частности, стал осуществляться переход от отраслевого к территориальному принципу управления промышленностью. Это означало расширение прав союзных республик, приближение управления к местам, сокращение аппарата. Однако хозяйственная реорганизация осуществлялась в основном политическими приемами и методами. Борьба за выполнение пятилетних и семилетнего планов, движение за коммунистический труд, введение соцсоревнований становятся центральными темами советской журналистики. Получает распространение тема помощи отстающим работникам. Шумная пропагандистская кампания, например, была инициирована руководством партии для повсеместного увеличения посевов кукурузы. Страницы газет, журналов запестрели лозунгами типа «Кукуруза – царица полей» и призывами собрать невиданные урожаи этой сельскохозяйственной культуры даже в тех регионах, где она не могла расти по климатическим условиям. Такой же пропагандистской шумихой сопровождалась идея «догнать и перегнать США по производству мяса, молока и масла на душу населения». Под этим лозунгом печать давала подборки материалов, свидетельствующих только об успехах и достижениях, зачастую приукрашенных.

Нельзя сказать, что журналисты не видели негативных явлений в жизни страны, не пытались вскрывать недостатки, бороться с показухой. Работая в условиях жестких ограничений, известные советские публицисты – А. Аграновский, В. Песков, Г. Радов, И. Руденко, А. Стреляный, Т. Тэсс, Ю. Черниченко и многие другие создавали произведения, вызывавшие мощный общественный резонанс, боролись за справедливость, помогали конкретным людям и служили по мере возможности прогрессу страны в целом.

Возникает тема борьбы за новый стиль в партийном и местном руководстве, как показатель преодоления культа личности. Складывается отрицательный образ руководителя – крикуна, педанта, человека, для которого цифра важнее всего. Его антипод, напротив, ставит интересы государства не только выше личных, но и ведомственных.

Очерки и проблемные статьи А. Аграновского были посвящены совсем другой тематике – производству, науке, образованию. Его материалы не тяготели к беллетризированности, а стиль отличался простотой и даже сухостью. Но, как и «деревенщиков», А. Аграновского отличали актуальность и масштабность поставленных проблем, новое отношение к человеку. Герои его публицистики – не просто борцы за план и технический прогресс, а живые люди, со своими характерами, думами и сомнениями, со своей борьбой за правду и справедливость.

Билет № 2.

Правительство и печать в России в начале XX в.

Правительство ставило внешние преграды для выражения враждебных ему воззрений в прессе и препятствовало

увеличению числа изданий. Главной целью самодержавия в данной ситуации было пресечь на корню всякую критику своих действий. Неугодные органы печати закрывались, а открыть новые издания было неимоверно сложно. Действующее законодательство в области прессы базировалось на «Уставе о цензуре и печати», принятом при Александре III в 1890 году, но в основе его – Временные правила о печати от 1865 года, утяжеленные множеством более мелких и частных законов, дополнений, постановлений, разъяснений, предписаний и циркуляров министерства внутренних дел и иных ведомств. Главному управлению по делам печати подчинялись цензурные комитеты в СПб., Москве, Варшаве и Тифлисе, а также отдельные цензоры в других городах – Риге, Ревеле, Киеве, Одессе, Казани и т. д. В 1903 году, в виде так сказать подарка, от цензурного ведомства к 200-летию Российской печати, этот традиционный список все-таки был расширен, цензоры появились во Владивостоке, Нижнем Новгороде, Саратове, Томске, Харькове и т.д. Но все равно это была малая часть. В большинстве губернских городов обязанности цензоров выполняли вице-губернаторы или другие местные чиновники. При этом численно штат цензоров практически не увеличивался с того же 1865 года, и их денежный оклад тоже почти не рос. И самым популярным обоснованием в отказе желающим основывать новые издания были вовсе не политическая неблагонадежность просителя или его несоответствие образовательному и имущественному цензу, а самое простое объяснение – нехватка и перегруженность цензоров. То есть сказать, что в царской России был создан мощный, разветвленный, всепроникающий и подавляющий все попытки инакомыслия, аппарат цензуры – было бы неправомерно. Скорее в этом проявлялось желание русской власти все оставить как прежде, как было. В Уставе о цензуре указывалось, что цензура разделяется на внутреннюю, которая рассматривала произведения, предназначенные к изданию внутри государства, и иностранную – занимавшуюся печатной продукцией,привозимой из-за границы. Еще с 1865 года в столицах была введена карательная цензура для тех изданий, которые решились заплатить залог и перейти на существование на свой страх и риск под вечным домокловым мечом трех предупреждений. Ну а в провинции все еще сохранялся абсолютный анахронизм –предварительная цензура. Она не просто сдерживала, она душила развитие изданий, которые не могли развернуться в полную силу.Сама предварительная цензура могла быть, собственно, двух видов: – разрешительная, та что осуществлялась до напечатания номера и запретительная, та что происходила уже после отпечатания номера, но до его обнародования. В первом случае запрещалась сама печать, во втором – распространение тиража. Одно другого не лучше. Второй вид цензуры применялся к тем изданиям, которые выходили под карательной цензурой, потом были закрыты в результате трех полученных предупреждений, а потом снова начинали выходить. При этом считалось, что они по- прежнему относятся к карательной цензуре, а на самом деле все-таки – к запретительной, предварительной.Также наряду со советской существовала еще и церковная цензура, которая в России была менее строгой, чем, например, та что проводилась в Европе Ватиканом, но зато обладала более реальными и действенными рычагами, позволявшими не только запрещать, но и пресекать распространение нежелательных сочинений. Церковная цензура касалась в основном не периодической печати, а книг, и более всех других авторов от нее доставалось антицерковным писаниям Льва Толстого. Резюмируя все вышесказанное. Правительство в области печати стремилось создать плотину на пути распространения прессы. Чтобы осуществлять над ней контроль, администрация, прежде всего, регулировала численностьизданий и искусственно сдерживала рост их числа. В 1895–1917 гг. русская периодическая печать, с точки зрения идейно-политического направления, представляла весьма пеструю картину.Большая часть периодических изданий в 1890-х гг. – начале 1900-х гг. выражала и поддерживала правительственный курс, внешнюю и внутреннюю политику царизма. К числу таких газет и журналов относились прежде всего официальные издания типа «Губернских ведомостей» и в первую очередь «Правительственный вестник». Охранительным духом были проникнуты крайне реакционные «Московские ведомости», многие частные издания, являвшиеся рупором высших слоев общества, – «Гражданин», «Новое время» и др.