В.Н.КОМИССАРОВ

ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ПЕРЕВОДОВЕДЕНИЕ В РОССИИ

Учебное пособие

Издательство «ЭТС» Москва 2002

УДК 81*25(07) ББК 81.2-7 К632

Рекомендовано учебно-методическим объединением по образованию в области лингвистики Министерства образования Российской Федерации в качестве учебного пособия для студентов вузов, реализующих лингвистические и филологические образовательные программы.

Печатается по решению Ученого совета Московского государственного лингвистического университета

К632 В. Н. Комиссаров. Лингвистическое переводоведение в России. Учебное пособие. - М.: ЭТС. — 2002. — 184 с.

Редактор — почетный доктор филологических наук, действительный член РАЕН профессор Ольховиков Борис Андреевич

Предлагаемое вниманию читателя учебное пособие прежде всего рассчитано на специалистов, изучающих переводческую проблематику. Но и тем, кто только дела­ет первые шаги в освоении такой непростой области деятельности, как перевод, эта книга поможет правильно оценить качество своей работы, разобраться в возникающих проблемах, грамотно сориентироваться в особенностях своей профессии. Книга написана доступным широкому кругу читателя языком.

УДК 81'25(07)

. ББК 81.2-7

Все критические замечания и предложения просьба направлять по адресу:

103062 Москва, Подсосенский пер. 13, издательство «ЭТС»; т./ф. (095) 917-21-60; e-mail:ets@ets.ru.

Информация о новинках издательства «ЭТС», полный каталог, демонстрационные версии словарей Polyglossum, электронных книг серии «Русские словари» и другие полезные сведения и программы — на странице издательства в Интернет: http://www.ets.ru

Запрещается полное или частичное воспроизведение настоящего словаря в любой форме без письменного разрешения издательства.

No part of this edition may be translated\ reproduced or transmitted in any form or by any means without the written permission of publishers.

ISBN 5-93386-032-8

© В.Н.Комиссаров, текст, 2002 г. © Б.А.Ольховиков, предисловие редактора, 2002 г. © Издательство «ЭТС», 2002 г.

От редактора

Учебное пособие «Лингвистическое переводоведение в России» продолжает серию р^бот его автора по созданию истории современ­ного переводоведения. Многие работы профессора Московского го­сударственного лингвистического университета В. Н. Комиссарова по различным проблемам лингвистической теории перевода хорошо из­вестны в нашей стране и за её пределами и с успехом используются в качестве учебных пособий при обучении будущих переводчиков.

Одной из задач, решаемых кафедрой общей теории, истории и критики МГЛУ, возглавляемой В. Н. Комиссаровым, является осве­щение трудов ведущих ученых в области новой научной дисциплины — современного переводоведения. Уже опубликованы ценные исследо­вания по истории переводоведения в Великобритании, Франции, США, Германии и ряда других стран.

Большой вклад в создание лингвистической теории перевода внесли и отечественные ученые. Однако до сих пор этот вклад не по­лучил должного обобщения, оценки и признания. Учебное пособие В. Н. Комиссарова, который сам немало сделал в этой области, отчасти восполняет этот пробел.

В пособии рассматриваются основные работы одиннадцати исследователей перевода. Оно, разумеется, не может претендовать на сколько-нибудь полное освещение отечественного переводове­дения. Эта книга — лишь первый шаг на пути создания полноцен­ной истории переводческой науки в России. И по понятным при­чинам в ней не рассматриваются труды самого автора, которые со­ставляют существенную часть этой истории. Нет сомнения, одна­ко, что такое пособие будет очень интересным и полезным как для студентов — будущих переводчиков, так и для всех других, в той или иной степени занимающихся вопросами теории или практики перевода.

Б.А. Олъховиков

Предисловие

Эта книга представляет попытку дать краткую характеристику наиболее значительным работам отечественных переводоведов в об­ласти лингвистической теории перевода. Хотя лингвистическое пере- водоведение возникло как особая научная дисциплина лишь во вто­рой половине двадцатого столетия, в настоящее время работы по ис­следованию различных аспектов переводческой деятельности с линг­вистических позиций многочисленны и трудно обозримы. Теорети­ческие основы науки о переводе создаются усилиями ученых многих стран и разных направлений. Достойный вклад в развитие перевод­ческих теорий внесли и переводоведы России. Этот вклад, несомнен­но, заслуживает изучения и обобщения. Историю лингвистического переводоведения в России еще предстоит написать. Следует признать, что многие работы отечественных авторов, содержащие оригинальные и продуктивные теоретические концепции, не получили до сих пор заслуженного признания. Книги основоположников лингвистическо­го переводоведения в России не переиздаются, и часто отсутствуют даже в центральных библиотеках. Они оказываются недоступными идя студентов — будущих переводчиков, а порой и для их преподавателей. Даже имеющиеся в библиотеках книги по лингвистической теории перевода порой остаются невостребованными, поскольку о них про­сто не знают те, которым эти работы необходимы. Назрела потреб­ность хотя бы кратко оценить теоретическое наследие переводоведов России. Приводимые в этой книге обзоры некоторых таких работ яв­ляются первым шагом на пути создания истории отечественного пе- реводоведения. Переводческая деятельность в России имеет долгие и славные традиции. На протяжении многих веков, начиная со времен Киевской Руси (9-10 вв.), когда были созданы первые переводы ряда религиозных и светских книг, российские переводчики вносили боль­шой вклад в развитие языка и культуры своей страны, делали доступ­ным для русского читателя все наиболее ценное, что появлялось в куль­туре и литературе других народов. В более поздние времена деятель­ность переводчиков была обязательным условием развития междуна­родных контактов, обмена деловой и научно-технической информа­цией.

Многогранная переводческая деятельность в России получила широкое общественное признание и всегда привлекала внимание уче­ных и выдающихся деятелей культуры. Значителен вклад российских переводоведов и в развитие лингвистической теории перевода. Во вто­рой половине двадцатого столетия был опубликован целый ряд мо­нографий и других публикаций, посвященных фундаментальным проблемам переводоведения. Труды отечественных переводоведов отличаются многообразием подходов к переводческой проблематике и содержат большое число концепций и различных точек зрения. Вместе с тем представляется возможным выделить некоторые общие черты, характерные для многих работ в области лингвистического пе­реводоведения в России. Разумеется, такая общность имеет относи­тельный характер и в разной степени проявляется в трудах отдельных авторов.

Прежде всего, речь идет о работах по теории перевода, в кото­рых переводческая проблематика рассматривается с позиций совре­менного языкознания, включающего теорию перевода в число линг­вистических дисциплин. Труды отечественных ученых внесли значи­тельный вклад в становление этой дисциплины, широко использую­щую понятия и методы анализа таких важных областей языкознания, как семасиология, сопоставительная лингвистика, лингвистика тек­ста, психолингвистика, социолингвистика и ряд других, и в то же вре­мя обладающую собственным предметом, задачами и методами иссле­дования. Лингвопереводческие исследования расширили область мак­ролингвистики, особенно в изучении языковых контактов и речевой коммуникации. Они также показали важность всестороннего изуче­ния феномена перевода для других разделов языкознания. Данные переводческого анализа используются во многих областях общего и частного языкознания.

Характерной чертой переводоведческой школы России явля­ется широкий диапазон изучаемой проблематики. В трудах отече­ственных ученых разрабатываются как проблемы общей теории пе­ревода, раскрывающие существенные признаки межъязыковой ком­муникации, ее лингвистические, психологические и когнитивные механизмы, так и вопросы частной теории перевода, изучающей осо­бенности осуществления переводческого процесса, «трудности пере­вода» для различных комбинаций языков, системы коммуникативно равноценных единиц двух языков, способных выступать в качестве переводческих соответствий. Всесторонне изучаются проблемы эк­вивалентности перевода, его стилистические и прагматические аспек­ты, различные способы моделирования переводческого процесса, компоненты содержательной структуры текста, выступающие в ка­честве доминантных элементов передаваемого смысла. Весь комплекс теоретических проблем исследуется на материале переводов с англий­ского, немецкого, французского, испанского, итальянского и других языков, а также переводов с русского языка на эти языки. Такой ком­плексный подход к описанию переводческой деятельности создает необходимые условия для теоретических дискуссий, для перехода от исследования отдельных сторон процесса перевода к разработке еди­ной непротиворечивой теоретической концепции.

Не меньшее значение имеет и то, что в сфере научных интере­сов российских переводоведов оказываются все виды переводов. Боль­шое внимание уделяется ими изучению письменных переводов, от­носящихся к газетно-информационному и публицистическому сти­лям. Значительное развитие получили исследования в области науч- но-технического, художественного и устного (особенно синхронно­го) перевода. Такие исследования позволяют обнаружить общие чер­ты, присущие всякому переводу как особому типу языкового посред­ничества, и специфические особенности каждого вида переводчес­кой деятельности.

Важная характеристика переводоведческой школы России зак­лючается в тесной связи теоретических изысканий с практикой под­готовки будущих переводчиков и преподавателей иностранных язы­ков. Потребность в теоретическом осмыслении феномена перевода возникла, в частности, в связи с решением практических задач разра­ботки научно-обоснованных курсов обучения переводу. В современ­ном переводоведении общепризнанно, что умение квалифицирован­но справляться с переводом достаточно сложных текстов разного типа не возникает само собой в процессе изучения иностранного языка, что перевод должен преподаваться в качестве особой учебной дисцип­лины. Подготовка будущих переводчиков предполагает создание се­рьезной теоретической базы, усвоение общих принципов, методов и конкретных приемов осуществления переводческой деятельности и развитие на основе полученных знаний сложной системы умений и навыков, необходимых переводчику В связи с этим в вузах России разработаны и успешно читаются теоретические курсы по общей и частным теориям перевода и проводятся семинарские занятия по этим дисциплинам. В программах теоретических курсов широко исполь­зуются результаты исследований отечественных и зарубежных ученых в области теории и практики перевода.

Тесная связь теоретических исследований с решением практи­ческих задач обучения будущих переводчиков нередко приводит к тому, что многие работы по теории перевода публикуются в виде учебных пособий вместе с материалами, предназначенными для аудиторных занятий по практике перевода. Соотношение между теоретическим и практическим материалом в таких пособиях может быть различным, и порой трудно решить, следует ли рассматривать ту или иную работу как теоретическую.

Отбор работ для обзора связан и с рядом других проблем. Оцен­ка относительной значимости работы не может не быть субъективной. В основном в книге рассматриваются монографии или учебники с се­рьезным теоретическим содержанием. Включены в обзор лишь неко­торые статьи, сыгравшие особенно заметную роль в становление лин­гвистического переводоведения. Кроме того, пришлось отказаться от разбора ряда пособий, где явно преобладает практическая часть или где теоретические положения прямо или косвенно заимствованы у других авторов, даже если они переформулированы и иллюстрируют­ся примерами переводов с языков, ранее не использованных в работах по теории перевода. Все эти ограничения и ограниченность объема привели к тому, что за пределами обзора остались работы М.Я. Цвил- линга, Ю.В. Ванникова, З.Д. Львовской, Т.Р. Левицкой и А.М. Фитер- ман и многих других авторов, внесших свой вклад в развитие науки о переводе. По понятным причинам не включены в обзор и теоретичес­кие концепции автора книги.

Из сказанного ясно, что отсутствие в обзоре трудов того или иного ученого ни в коем случае не означает умаления их теоретичес­кой значимости. Следует также отметить, что выбор для рассмотре­ния отдельных работ каждого автора не исключает наличие у него дру­гих публикаций, не менее значительных. Разумеется, краткий обзор содержания той или иной работы имеет целью лишь обратить на нее внимание читателя и не может заменить углубленное знакомство с самой работой.

Большинства ученых, чьи работы упоминаются в этом обзоре, уже нет с нами. Автор обзора был с ними хорошо знаком, со многими тесно сотрудничал, дружил. Их памяти, в первую очередь, и посвяще­на книга.

ВКЛАД Я.И. РЕЦКЕРА

В ЛИНГВИСТИЧЕСКУЮ ТЕОРИЮ ПЕРЕВОДА

В 1950 г. вышел сборник статей «Теория и методика учебного перевода», в котором была напечатана статья опытного перевод­чика и преподавателя перевода Якова Иосифовича Рецкера «О за­кономерных соответствиях при переводе на родной язык». Эта ста­тья положила начало становлению лингвистической теории пере­вода в России, хотя сам ее автор не ставил перед собой столь зна­чительной задачи и исходил не из каких-либо общетеоретических соображений, а из наблюдений за собственной практикой и твор­чеством других переводчиков-профессионалов.

Большой интерес представляло не только содержание статьи, но и сам подход к переводческой проблематике, который в скрытой форме противостоял распространенному мнению о невозможности или нецелесообразности создания общей теории перевода. Основные возражения подобного рода сводились к нескольким постулатам. Во- первых, высказывались сомнения в возможности каких-либо обобще­ний в области перевода, поскольку каждый переводчик по-своему ре­шает стоящие перед ним задачи, а перевод — это сугубо индивидуаль­ное творчество, которое не может быть предметом теоретического ана­лиза. Я.И. Рецкер показал, что в разных переводах можно обнаружить общие закономерности, использование одних и тех же соответствий и переводческих приемов, что ни в коей мере не лишает перевод твор­ческого характера.

Во-вторых, многие полагали, что переводческая деятельность настолько многообразна, что не может быть общей теории перево­да, которая рассматривала бы перевод как единый объект исследо­вания и изучала бы основные закономерности всех видов перевода от перевода литературного произведения до перевода инструкции по использованию пылесоса. А в своей статье Я.И. Рецкер говорил о существовании закономерных соответствий в разных видах пе­реводов с разных языков. В-третьих, большинство теоретиков и переводчиков-практиков полагали, что языкознание мало что мо­жет дать для теоретического осмысления переводческой деятель­ности, поскольку переводчик имеет дело не с системами языков, а с содержанием конкретных текстов. Конечно, он использует два языка, подобно тому, как композитор использует нотную запись, но это л ишь техническое средство, играющее второстепенную роль. У Я.И. Рецкера, напротив, в самом начале статьи утверждалось, что перевод нуждается в прочной лингвистической основе и что такой основой должно быть сравнительное изучение языковых явлений и установление определенных соответствий между языком подлин­ника и языком перевода. Подобную формулировку нельзя считать удачной: в статье сопоставлялись не языки, а отрывки исходных текстов и их переводы, но подчеркивание роли лингвистики име­ло принципиальное значение. Существенно, что наличие законо­мерных соответствий доказывалось путем сопоставления отдель­ных единиц в текстах оригинала и перевода - слов и словосочета­ний, — что демонстрировало продуктивность как сопоставитель- но-переводческого метода анализа, так и вообще описания пере­вода в лингвистических терминах.

Я.И. Рецкер попытался разработать классификацию перевод­ческих соответствий, которая не отличалась последовательностью и удачной терминологией, однако была первой заявкой на создание те­ории соответствий как одного из разделов теоретического переводо- ведения. В последующем сам автор этой классификации и другие тео­ретики перевода внесли в нее ряд уточнений и изменений, но нова­торский характер статьи не вызывает сомнения. В классификации предлагалось различать три типа закономерных соответствий.

Соответствия первого типа именовались «эквиваленты» и оп­ределялись как «постоянные и равнозначащие». И определение, и сам термин не вполне удачны (эквивалентами в теории перевода нередко называются любые соответствия и регулярные, и окказиональные), но ясно, что имеются в виду хорошо известные случаи, когда незави­симо от контекста определенные единицы языка оригинала всегда (или точнее, почти всегда) переводятся одними и теми же единицами языка перевода. Я.Й. Рецкер иллюстрировал этот тип соответствий, главным образом, примерами переводов политических терминов, но сюда же можно было отнести и другие термины, собственные имена и названия, а также ряд других слов и словосочетаний, имеющих еди­ничные соответствия.

Второй тип соответствий составляли так называемые «анало­ги». Здесь речь шла о том, что у многих единиц языка оригинала име­ются несколько соответствий в языке перевода, из которых перевод­чик должен делать выбор, исходя из требований контекста. Автор ста­тьи называл это переводом по аналогии путем выбора одного из воз­можных синонимов. Подобные соответствия могли обнаруживаться как в лексике, так и во фразеологии и в синтаксисе.

Третий тип соответствий, которые именовались «адекватными заменами», явно выпадал из предложенной классификации, поскольку здесь речь шла не о каких-то регулярных соотношениях между едини­цами оригинала и перевода, а об отсутствии таких соответствии или о невозможности их применения в конкретном переводе. В этих случа­ях, по мнению Я.И. Рецкера, переводчик должен оторваться от сло­варных и фразовых соответствий и искать решение задачи, исходя из целого: из содержания, идейной направленности и стиля подлинни­ка, хотя и здесь могут быть известные закономерности. Легко убедить­ся, что термин «закономерный» неодинаково используется в приме­нении к первым двум и третьему типу соответствий.

Предложив свою классификацию закономерных соответствий, автор статьи связал ее с действиями переводчика в процессе перевода и с методикой обучения будущих переводчиков. Он предположил, что в сознании переводчика, прежде всего, появляются соответствующие эквиваленты, затем идет процесс нахождения аналогичных конструк­ций и лексических и фразеологических аналогов, и после этого для элементов фразы, не раскрытых эквивалентами и аналогами, перевод­чик пользуется приемами адекватной замены. Аналогичным образом, на первом этапе обучения переводчиков их следует ознакомить с мак­симальным количеством эквивалентов, затем перейти к развитию уме­ния находить аналоги, а на третьем этапе заниматься адекватными за­менами. Одновременно Я.И. Рецкер говорил о трех приемах перевода: нахождение эквивалентов, аналогов и адекватных замен. Термин «при­ем перевода» (порой не в столь широком значении) используется во многих более поздних работах по теории перевода. Несколько разде­лов статьи посвящено примерам использования переводчиками ука­занных типов закономерных соответствий. Рассматриваются лекси­ческие, фразеологические, синтаксические и ритмико-синтаксичес- кие соответствия. В каждом из этих разделов можно найти много ин­тересных наблюдений, хотя между ними часто отсутствует связь, и они не сводятся в последовательную концепцию. Можно также отметить, что значительное место в их содержании занимают примеры того, что автор называет «незакономерным установлением эквивалентов», и других видов буквализмов. Эти примеры должны показать, что суще­ствование закономерных соответствий отнюдь не означает, что их мож­но автоматически использовать в любых случаях, и не лишает перевод его творческого характера.

Заключительная часть статьи посвящена применению при переводе адекватных замен как средства достижения адекватнос­ти. Автор подчеркивает, что использование таких приемов перево­да требует тщательного учета содержания, идейной направленнос­ти, стиля и экспрессии всего текста в целом. Предлагается разли­чать четыре приема адекватной замены: а) конкретизация недиф­ференцированных и абстрактных понятий, б) логическое развитие понятий, в) антонимический перевод и г) компенсация. Таким об­разом, в статье были не только сформулированы основы теории переводческих соответствий, но и описаны некоторые типичные преобразования в процессе перевода, осуществляемые переводчи­ком, что намечало один из возможных подходов к изучению недо­ступного для непосредственного наблюдения переводческого про­цесса. В 1974 г. Я.И. Рецкер опубликовал монографию «Теория пе­ревода и переводческая практика», где он несколько упорядочил свою концепцию и уточнил терминологию. За 24 года, отделявших эту книгу от статьи, появился целый ряд работ по лингвистичес­кой теории перевода, как в России, так и за рубежом. В основном, авторы этих работ выдвигали свои теоретические положения вне связи с «теорией закономерных соответствий», хотя их исходные установки были созвучны идеям статьи Я.И. Рецкера от 1950г. Вме­сте с тем некоторые из них пытались использовать и усовершен­ствовать эту теорию, а другие подвергали ее критике. Наиболее серьезными замечаниями, помимо упреков в непоследовательно­сти и неудачной терминологии, были указания на нормативный характер и недостаточную лингвистическую обоснованность по­ложений статьи. Эта критика во многом отразилась на содержа­нии книги. В ней рассматривается широкий круг переводческих проблем, описывается целый ряд собственно лингвистических ас­пектов перевода и особое внимание уделяется подчеркиванию творческого характера действий переводчика, что, по мнению ав­тора, опровергает обвинения в нормативности его теории. Можно заметить, что для Я.И. Рецкера нормативность предполагает су­ществование каких-то обязательных правил, которые навязывают переводчику определенные действия. Более широкое понимание нормативности, которое мы находим у некоторых переводоведов, охватывает все концепции, формулирующие требования, которым должен удовлетворять хороший (адекватный, эквивалентный, пол­ноценный, правильный и т. п.) перевод.

Первые две главы книги посвящены уточнению прежней классификации закономерных соответствий. Я.И. Рецкер по-пре- жнему относит к особому виду таких соответствий творческие при­емы перевода, которые раньше назывались у него «контекстуаль­ными заменами». Теперь они именуются «переводческие трансфор­мации» и рассматриваются отдельно от других видов соответствий (в отдельной главе). Таким образом, в новых терминах три вида соответствий включают: (1) эквивалентные соответствия, (2) ва­риантные и контекстуальные соответствия и (3) все виды перевод­ческих трансформаций. При этом подчеркивается, что эквивален­тные соответствия относятся к сфере языка, а два последние — к сфере речи. Остается неясным, имеется ли в виду пути выявления соответствий (при сопоставлении единиц двух языков или при со­поставлении текстов перевода с их оригиналами) или их фиксиро­вание в двуязычных словарях. Поскольку многие вариантные со­ответствия тоже можно найти в словаре, их вряд ли можно отгра­ничивать от эквивалентов по этому признаку. Кроме того, в книге приводится много примеров, когда словарные соответствия обра­зуются и закрепляются с помощью переводческих трансформаций, что еще больше затрудняет безоговорочное отнесение того или иного вида соответствий к сфере языка или речи. При этом, как мы уже отмечали, в центре внимания автора постоянно находится процесс выбора переводчиком варианта перевода и различные фак­торы, влияющие на этот процесс, поэтому различия между отдель­ными видами соответствий выступают не столь отчетливо. Подчер­кивается, что в реальном переводческом процессе все соответствия носят функциональный характер, а количество и качество факто­ров, составляющих основу функциональных соответствий, зави­сят от жанра переводимого материала. Критерием правильности выбора средств для достижения адекватности перевода объявляет­ся, с одной стороны, «соответствие частице действительности, опи­санной в оригинале», а, с другой стороны, «приближение получен­ного результата к воздействию оригинала». Подобное определение одного из центральных понятий теории перевода, очевидно, не зат­рагивает известные случаи, когда для достижения аналогичного воздействия необходимо описать в переводе совсем иную «части­цу действительности».

В разделе, посвященном эквивалентным соответствиям, при­водятся примеры становления таких соответствий, как у отдель­ных слов, так и у словосочетаний. Часть раздела содержит критику (не вполне убедительную) утверждения Дж. Кэтфорда, что при пе­реводе тексты на ИЯ и на ПЯ не могут иметь одно и то же значе­ние. Я.И. Рецкер полагает, что это положение ошибочно, посколь­ку в приводимом Кэтфордом примере, где нет эквивалента, содер­жание оригинала вполне адекватно передано с помощью вариант­ных соответствий. Нетрудно заметить, что Кэтфорд говорит не о невозможности эквивалентного перевода, а о том, что при перево­де значения единиц одного языка не воссоздаются, а заменяются значениями единиц другого языка.

Небольшой раздел, посвященный вариантным соответствиям, приводит то же определение этого термина, которое ранее принадлежа­ло аналогам, и кроме ряда примеров не содержит каких-либо новых по­ложений. Можно лишь отметить сделанное мимоходом замечание, что наличие у слова нескольких соответствий не свидетельствует еще о его многозначности. Именование переводческих соответствий значениями иноязычного слова встречается у многих авторов, и сам Я.И. Рецкер по­рой грешит этим. Между тем само понятие вариантного соответствия предполагает существование нескольких слов, регулярно используемых для передачи одного и того же значения исходного слова.

Характеристика эквивалентных и вариантных соответствий дополняется в книге еще двумя разделами, где автор рассматрива­ет вопрос о передаче в переводе контекстуальных значений и про­блему «единицы перевода». Контекстуальные значения, по мне­нию автора, вызывают необходимость поиска способов перевода, наиболее соответствующих контексту. Я.И. Рецкер предлагает раз­личать узуальные (повторяющееся) и окказиональные контексту­альные значения и указывает, что и те и другие часто отсутствуют в словарях, хотя данные словаря могут помочь определить такое зна­чение из контекста. Как всегда приводятся интересные и убеди­тельные примеры из переводческой практики, хотя порой в них не проводится достаточно четкого различия между разными перево­дами в двуязычном словаре и разными значениями иноязычного слова. Фактически приводимые примеры свидетельствуют о том, что поиск окказиональных соответствий может оказаться необхо­димым независимо от того, отражает ли двуязычный словарь под­линную или мнимую многозначность исходного слова.

Обратясь к проблеме «единицы перевода», которая, казалось бы, тоже связана с какими-то устойчивыми отношениями между едини­цами двух языков, как и переводческие соответствия, Я.И. Рецкер от­рицает возможность и целесообразность выделения подобной едини­цы, по крайней мере, для письменного перевода. Он указывает, что в процессе письменного перевода единицей перевода может быть и сло­во, и словосочетание, и синтагма, и целое предложение. Определения этого понятия не приводится, но из рассуждений автора можно сде­лать вывод, что под единицей перевода он понимает единицу ориги­нала, достаточную для того, чтобы выбрать необходимый вариант пе­ревода. И Я.И. Рецкер убедительно показывает, что для принятия пра­вильного решения переводчику может потребоваться не только целый текст, но и «затекстовая» ситуация. Как известно, в работах других авторов предлагались иные способы выделения единицы перевода, но целесообразность использования этого понятия в теории и практике перевода остается дискуссионной. В связи с проблемой единицы пе­ревода рассматривается и столь распространенное в теории перевода понятие «буквальный перевод». Я.И. Рецкер полагает, что буквализм возникает вследствие неправильного выбора такой единицы в каче­стве соответствия единице оригинала. Он выделяет два источника бук­вального перевода: этимологический и семантический. Под этимоло­гическим источником имеются в виду «ложные друзья переводчика», т.е. слова в двух языках, сходные по форме, но различные по значе­нию. Семантический буквализм состоит в неуместном использовании переводчиком наиболее распространенного значения слова вместо контекстуального или перевод фразеологизма на основе отдельных зна­чений его компонентов. Приводимые немногочисленные примеры не исчерпывают всех случаев буквализма, трактовка этой проблемы но­сит фрагментарный характер, и автор явно не ставил перед собой за­дачу всесторонне ее рассматривать.

Несколько фрагментарно и содержание небольшого разде­ла, завершающего первую главу книги и посвященного роли в пе­реводе таких составных частей так называемого экстралингвисти­ческого контекста, как предметная обстановка и речевая ситуация. Под предметной обстановкой понимается время и место, к кото­рым относится высказывание, т.е. часть того, что у других авторов обычно называется описываемой ситуацией. Хотя перевод еще не рассматривался Я.И. Рецкером как коммуникативный процесс, он уже говорит здесь о необходимости учитывать речевую ситуацию, т.е. отражение личности автора, отражение источника, в котором опубликован переводимый материал, отражение адресата и назна­чение переводимого материала, ожидаемый эффект, который он должен произвести на читателя или слушателя. В разделе кратко характеризуются эти факторы и приводятся примеры их влияния на выбор варианта перевода.

Вторая глава книги посвящена описанию третьего типа зако­номерных соответствий, которые ранее именовались адекватными за­менами. По-прежнему в их трактовке можно отметить некоторую не­последовательность. С одной стороны, речь идет об окказиональных способах перевода, используемых переводчиком только в связи с кон­кретными условиями индивидуального контекста и нефиксируемых в словарях. В таких случаях переводчик может отказаться от имею­щихся эквивалентов или аналогов и прибегнуть к одному из творчес­ких приемов. С другой стороны, Я.И. Рецкер рассматривает эти при­емы как один из путей создания словарных соответствий, когда ок­казиональное решение закрепляется в переводческой практике и пе­рестает быть таковым. В качестве примеров подобных соответствий приводятся, главным образом, общепринятые переводы устойчивых (фразеологических) словосочетаний, когда отношения между исход­ными единицами и их соответствиями в другом языке более или ме­нее совпадают с тем или иным способом создания окказиональных соответствий.

Творческие приемы перевода рассматриваются теперь как способы раскрытия контекстуальных значений в переводе, кото­рые также подчиняются определенным логико-семантическим за­кономерностям. В главе описаются подобные приемы в области лексики, и здесь Я.И. Рецкер во многом по-новому трактует поло­жения, которые приводились им ранее. В соответствии с концеп­циями ряда переводоведов, чьи работы были к тому времени уже опубликованы, адекватные замены теперь называются лексичес­кими трансформациями и соотносятся с формально-логическими категориями. Всего выделяются семь разновидностей лексических трансформаций: дифференциация значений, конкретизация зна­чений, генерализация значений, смысловое развитие, антоними­ческий перевод, целостное преобразование и компенсация потерь в процессе перевода. В основе этих трансформаций лежат логи­ческие категории подчинения, контрадикторности, перекрещива­ния и внеположенности, которые, как и сами трансформации, яв­ляются универсальными и наблюдаются при переводе с любого языка на любой. Затем в отдельных разделах главы дается краткая характеристика указанным видам трансформаций.

Первые три вида трансформаций объясняются как преобразова­ния, основанные на формально-логическом отношении подчинения. При этом отмечается, что дифференциация и конкретизация значения часто используются совместно. Использование таких приемов иллюст­рируется убедительными примерами реальных переводов с английского и французского языков на русский. Здесь и применение конкретизации в связи с отсутствием в русском языке слова с таким же общим значени­ем, как в исходном языке (например, вынужденная конкретизация при переводе английских слов meal или mount), и примеры контекстуаль­ной конкретизации, когда обнаруживается, что английский и француз­ский языки широко используют слова с более общим значением при опи­сании конкретных ситуаций (сравним: «Не ordered a drink — Он заказал виски»), и необходимость использования в переводе более общего сло­ва, когда в исходном языке есть только частные наименования (напри­мер, английские foot и leg, hand и arm и т.п.).

Прежний прием логического развития именуется теперь «смыс­ловым развитием» и также получает более подробное обоснование. Он соотносится с формально-логической категорией перекрещивания и определяется как замена словарного соответствия при переводе кон­текстуальным, логически связанным с ним. Приводятся примеры как вынужденного, так и факультативного использования этого приема переводчиками. Следует отметить, что определение приема не вполне соответствует его реальному содержанию и явно продиктовано жела­нием автора включить прием в число преобразований именно лекси­ческих единиц. Фактически же в большинстве случаев смысловое раз­витие (или смысловая модуляция, как этот прием называется у других авторов) влечет за собой преобразование не значения отдельного сло­ва, а способа описания ситуации (сравним приводимый Я.И. Рецке- ром пример: «Many South African sanctuaries are readily reached from Johannesburg — До многих южноафриканских заповедников рукой подать от Иоганнесбурга»).

Прием антонимического перевода трактуется в этой главе, в общем, так же, как и раньше, если не считать, что теперь он соот­несен с формально-логической категорией контрадикторности. В отличие от предыдущих определений, где речь шла о преобразова­нии значений, прием антонимического перевода определяется как замена какого-либо понятия, выраженного в подлиннике, проти­воположным понятием в переводе с соответствующей перестрой­кой всего высказывания для сохранения неизменного плана содер­жания. Под перестройкой высказывания в большинстве случаев понимается замена утвердительного предложения отрицательным или отрицательного — утвердительным. Регулярное использование этого приема переводчиками иллюстрируется убедительными при­мерами, но само определение показывает, что речь идет не о чисто лексической, а о лексико-грамматической трансформации. Кроме того, формулировка "сохранение плана содержания" может быть понята как требование тождественности содержания перевода и оригинала, что, как правило, недостижимо. В ряде случаев проти­воположность понятия трактуется очень широко и принадлежность перевода к антонимическому связывается лишь с заменой формы предложения, а между переводом и оригиналом существуют ско­рее отношения не контрадикторное™, а перекрещивания (срав­ним приводимый пример: «The woman at the other end asked him to hang on — Женщина на другом конце провода попросила его не класть трубку»).

Последние два приема — целостного преобразования и компен­сации — объясняются как проявление логической категории внепо- ложенности. Фактически здесь между переводом и оригиналом нельзя обнаружить никакой логической связи. В качестве примеров целост­ного преобразования приводятся многочисленные разговорные фор­мулы, применяемые разными языками в сходных ситуациях. Во мно­гих случаях нет основания утверждать, что подобные формулы были созданы переводчиками в результате какого-либо преобразования ори­гинала, хотя в переводе они и заменяют друг друга. Формулы привет­ствия, расставания, благодарности и т. п. Явно возникли в языках не­зависимо от переводческой деятельности.

Прием целостного преобразования не получает у Я.И. Рец­кера достаточно убедительного обоснования. Аналогично обстоит дело с приемом компенсации. Предлагается различать семантичес­кую и стилистическую компенсацию, а сама компенсация опреде­ляется как замена непередаваемого элемента подлинника элемен­том иного порядка, где это представляется удобным по условиям русского языка. Такое широкое определение делаете порой невоз­можным отличить компенсацию от других видов контекстуальных замен, когда также в переводе используются элементы иного по­рядка. Об этом свидетельствуют и приводимые в разделе иллюст­рации. Так, утверждается, что с помощью семантической компен­сации переводится безэквивалентная лексика, и в качестве при­меров приводится замена в переводе «зимних каникул» на «рожде­ственские праздники», фирменного названия непромокаемого плаща «Бэрбери» на более общее нарицательное «макинтош» (ти­пичный случай генерализации) или использование в одном и том же тексте двух разных соответствий английскому слову «convict» («заключенный» и «беглый каторжник»). Более удачно иллюстри­руется применение стилистической компенсации. Здесь приводят­ся примеры замены грамматических и фонетических особеннос­тей лондонского диалекта «кокни», которые нельзя воспроизвес­ти в переводе, средствами русского просторечия. К сожалению, в разделе явно недостаточное внимание уделено передаче игры слов, где компенсация является основным способом перевода.

Органичным завершением второй главы служит ее последний раздел, озаглавленный «О переводческом эксперименте». В нем Я.И. Рецкер удачно использует многочисленные студенческие переводы одних и тех же текстов для подтверждения реальности существования выделенных им типов соответствий в переводческой практике. Сопо­ставлялись работы студентов разных курсов, как знакомых с теорией закономерных соответствий, так и незнакомых с ней. Во всех случаях отмечалось использование многими переводчиками однотипных со­ответствий, что свидетельствовало о закономерности определенных совпадений в переводах. Этот эксперимент позволил Я.И. Рецкеру в качестве эксперта на судебном процессе доказать необоснованность обвинения одной из переводчиц в плагиате на основании того, что в ее переводе были некоторые совпадения с переводом, ранее выпол­ненным другим переводчиком. Анализ большого числа переводов по­зволил Я.И. Рецкеру утверждать, что существование закономерных соответствий подтверждается лексическими совпадениями, обнару­живаемыми во многих переводах. Это справедливо как в отношении эквивалентов и вариантных соответствий, так и в использовании раз­ными переводчиками одних и тех же видов контекстуальных замен. Правда, при использовании наиболее сложных приемов, таких, как смысловое развитие, целостное преобразование и компенсация, про­цент совпадений оказался незначительным. Представляется, что оп­ределенную роль в подобном результате сыграли и не вполне удачные определения этих приемов, не дающие четких критериев для их выде­ления в конкретных переводах.

Учитывая, что в ряде работ по теории перевода, в частности в трудах известного переводоведа Ю. Найды, большое внимание уде­ляется грамматическим трансформациям, Я.И. Рецкер посвятил это­му вопросу отдельную большую главу. И здесь он выступает, прежде всего, не как теоретик, а как переводчик-практик. Я.И. Рецкер не за­нимается обсуждением правомерности использования в теории пе­ревода положений трансформационной грамматики, а рассматрива­ет многочисленные факторы, влияющие на выбор грамматической формы перевода. Грамматические трансформации получают у него весьма общее определение как преобразования структуры предложе­ния в процессе перевода в соответствии с нормами ПЯ. Сколько-ни- будь подробной классификации таких преобразований не предлага­ется, указывается лишь, что могут заменяться и члены предложения и части речи. Затем перечисляются факторы, которые могут влиять на применение грамматических трансформаций, такие, как синтак­сическая функция предложения, его лексическое наполнение, смыс­ловая структура, контекст (окружение) предложения и его экспрес­сивно-стилистическая функция. А далее в главе приводится богатый фактический материал, демонстрирующий многочисленные случаи изменения структуры предложения при переводе по самым различ­ным причинам. Попутно делаются некоторые замечания общего ха­рактера, хотя и не формулирующие особых теоретических обобще­ний. Так, отмечается необходимость трансформации, когда подлежа­щим английского предложения является абстрактное понятие, регу­лярность замены английских и французских существительных рус­скими глаголами, а прилагательных — наречиями. Заключительная часть главы не имеет прямого отношения к грамматическим транс­формациям, но в ней мы находим очень интересные и полезные ре­комендации для переводчиков с английского языка на русский. Здесь рассматриваются трудности перевода английских компаративных и абсолютных конструкций, которые часто вызывают ошибки даже у опытных переводчиков. Тонкий анализ и многочисленные убедитель­ные примеры делают эту часть главы образцом рассмотрения пробле­матики частной теории перевода (хотя способы передачи значения некоторых типов абсолютных конструкций иллюстрируются также примерами французско-русских переводов).

При анализе грамматических проблем перевода автор книги уделил должное внимание экспрессивно-стилистическим значени­ям анализируемых форм и структур. Тем не менее, он счел целесооб­разным посвятить экспрессивно-стилистическим основам перевода отдельную, четвертую, главу книги. Как всегда у Я.И. Рецкера, в гла­ве приводятся интересные примеры из переводческой практики, хотя сами термины «экспрессия» и «стиль» не получают в ней четкого оп­ределения и автор не проводит различия между экспрессивностью и эмоциональностью, функциональным стилем и стилем экспрессив­ным и некоторыми видами коннотативных и прагматических значе­ний. Его по-прежнему заботит не столько лингвистическая коррект­ность выдвигаемых положений, сколько их связь с переводческой практикой. И на основе наблюдений за этой практикой делается вы­вод, что при переводе экспрессивно-стилистически нейтральных слов оригинала в русском языке регулярно выбираются более экспрессив­ные варианты. При этом обычно используется и прием конкретиза­ции. Предлагается различать экспрессивно-эмоциональную и эксп­рессивно-прагматическую конкретизацию. Первый тип конкретиза­ции иллюстрируется как примерами из двуязычного словаря (напри­мер, английскому глаголу «to go» даются экспрессивные словарные соответствия «податься, рухнуть, сломаться, расколоться»), так и при­мерами из опубликованных английских и французских переводов, например: «She was able to get every ounce of humour out of the semicolon — Из точки с запятой она умела выжать весь юмор до последней кап­ли». Экспрессивно-прагматическая конкретизация связывается с тем, что в русском языке предъявляются относительно более высокие тре­бования к логичности и завершенности высказывания. В приводи­мых примерах конкретизацией достигается законченность мысли, вы­раженной в оригинале более обобщенно: «The tire bumped on gravel, skeetered across the road, crashed into a barrier and popped me like a cork onto pavement. — Колесо наскочило на кучу щебня, свернуло вбок, перескочило через дорогу, с размаху стукнулось обо что-то, и я выле­тел на мостовую, как пробка из бутылки» (хотя в оригинале нет ни «кучи», ни «бутылки», правомерность таких добавлений не вызывает сомнения, но большая экспрессивность русского предложения дале­ко не очевидна).

Пятая глава книги посвящена переводу фразеологических единиц. Я.И. Рецкер уделял много внимания фразеологии, был составителем французско-русского фразеологического словаря, постоянно обращал­ся к переводу фразеологических единиц при характеристике отдельных видов закономерных соответствий. И в этом разделе книги мы не нахо­дим каких-либо новых теоретических положений. Основная цель авто­ра заключается в том, чтобы показать многообразие употреблений фра­зеологизмов в различных контекстах, их богатый экспрессивный потен­циал и невозможность полагаться только на данные словаря при выборе варианта перевода. В связи с этим рассматриваются особенности упот­ребления и перевода фразеологизмов в текстах различных функциональ­ных стилей, случаи двойной актуализации (обыгрывания образа в раз­вернутой метафоре), существование в области фразеологии «ложных друзей переводчика». Предлагается различать четыре способа передачи в переводе образного стержня фразеологизма: сохранение образа, час­тичное изменение образа, полное изменение образа и несохранение об­раза. В каждом случае приводятся немногочисленные примеры без под­робного описания особенностей применения каждого из указанных спо­собов перевода. И здесь упор делается на необходимость творческого подхода переводчика к своей работе, учета специфики конкретного кон­текста, его смысловых и экспрессивных функций. Хотя цитируются и некоторые лингвистические классификации фразеологических единиц, но они не играют существенной роли при рассмотрении собственно пе­реводческих проблем.

Много интересного материала найдет переводчик-практик и в предпоследней главе книги, где речь идет о передаче модальности в переводе. На хорошо подобранных примерах демонстрируется несов­падение в способах выражения логической и экспрессивной модаль­ности в разных языках, анализируются тонкие модальные оттенки, пе­редаваемые в английском и французском языках модальными глаго­лами, а в русском — модальными словами и частицами, сопоставля­ются данные словарей с реальными модальными значениями в тек­стах разного типа. При этом обнаруживается целый ряд особенностей употребления модальных средств, которые не упоминаются ни в сло­варях, ни в грамматиках соответствующих языков. Лишний раз под­тверждается, что не только лингвистика может внести большой вклад в изучение перевода, но и изучение перевода может много пользы при­нести самой лингвистике.

Сугубо практической направленностью отличается и последняя глава книги, которая посвящена работе переводчика с двуязычными и толковыми словаря. Здесь описываются способы раскрытия в сло­варе значений слов и фразеологизмов, дается краткая характеристика основных английских и французских толковых словарей, демонстри­руется полезность использования синонимических словарей.

В заключение этого краткого обзора книги «Теория перевода и переводческая практика» можно отметить, что ее содержание полно­стью соответствует ее названию. Если теоретическая часть книги, в основном, развивает высказанные автором ранее положения теории закономерных соответствий, то ее практический материал отличает­ся богатством и оригинальностью и в значительной степени заклады­вает основы для разработки частных теорий перевода с английского и французского языков на русский. В целом, важность вкладаЯ.И. Рец- кера в развитие лингвистической теории перевода не вызывает сомне­ния. Несмотря на терминологические и классификационные недоче­ты, вполне естественные в новаторской работе, его основные идеи были подхвачены многими отечественными переводоведами, и пере- водоведение в России во многом «вышло из Рецкера».