Технический перевод — работа творческая

Мы только что говорили о том, что технический переводчик не может мириться с попытками превратить его в машину, лишить его творческого начала. Удивительный факт — никто не сомневается в творческом характере труда переводчика художественной прозы и поэзии. При этом вспоминают любимую всеми песню на лермон­товские стихи «Выхожу один я на дорогу», стихи Маршака, книгу Корнея Чуковского «Высокое искусство» и упоминаемое им выска­зывание Василия Тредиаковского — «Переводчик от творца только именем рознится». Но как только речь заходит о техническом пере­водчике, о творческой стороне его труда забывают.

Более того, можно даже встретить упорное нежелание признать творчество технического переводчика и услышать такой, например, «аргумент»: в каждой профессии есть место творчеству, однако никто не принимает творчество во внимание, назначая, в частности, сроки. И далее: у разработчика автомобиля тоже работа творческая, однако никто об этом не говорит. Это тоже мифы. Во-первых, доля творчества в разных профессиях разная, и у разработчика автомо­биля она больше, чем у штамповщика кузовов или слесаря-сбор­щика. Во-вторых, если признать творческий характер технического перевода, то сроки на перевод должны быть разумными, так как творчество не терпит суеты. В-третьих, о творчестве можно гово­рить, если налицо признаки постоянного присутствия его в профес­сии. Давайте посмотрим.

Технический переводчик подобно научному редактору при не­обходимости выполняет операцию уточнения мысли автора и уст­раняет логические ошибки в переводимом тексте; подобно писате­лю выбирает и выдерживает определенный для конкретного жанра стиль изложения; подобно исследователю следит за точностью и лаконичностью формулировок; подобно терминологу строит экви­валенты отсутствующих в словарях терминов; подобно лексико­графу составляет словари. Все эти постоянно присутствующие в его работе действия — явные признаки творчества.

Информационные технологии и переводчик

Я уже говорил, что в некоторых случаях переводчика пытаются уподобить станку, вырабатывающему массовую продукцию прием­лемого качества с максимально возможной производительностью, и с этой целью некоторые промышленные компании добиваются стандартизации переводческого труда. С этой же целью ведется разработка информационных технологий, позволяющих механизи­ровать труд переводчика (попытки автоматизировать этот труд с помощью программ машинного перевода, т.е. вообще обойтись без переводчика, пока не удаются). К средствам механизации перевод­ческого труда относится технология Translation Memory.

Для посредников, которые находятся между заказчиком и пе­реводчиком и для которых главная цель — получение прибыли, ка­чество стоит где-то на последнем месте, а основным средством уве­личения прибыли является рост объема заказов путем сокращения сроков, отводимых на перевод, и повышения производительности переводчиков. Такие посредники набирают дешевую неквалифици­рованную рабочую силу и вооружают ее соответствующими ин­формационными технологиями.

Но если механизацию и автоматизацию физического труда, выполняемого по неизменной и скучной для человека процедуре, можно только приветствовать, то целесообразность тотальной ме­ханизации творческого труда переводчика вызывает отрицательную реакцию у профессиональных переводчиков, так как им претит перспектива становиться «придатком компьютера». Поясню на двух примерах.

Возьмем одну из ранних программ класса Translation Memory, a именно: Deja Vu. Некоторые посредники пользуются ею до сих пор. Переводчик получает на руки вместе с оригиналом, подлежащим переводу, глоссарий, что, конечно, очень полезно. Но кроме глос­сария, он получает еще два файла, один из которых представляет собой тот же оригинал, препарированный определенным образом, и базу терминов и выражений (Translation Memory Base). Препариро­ванный оригинал получается пропусканием исходного оригинала через Deja Vu и выглядит в виде пяти столбцов, из которых к пере­водчику имеют отношение второй (source text) и третий (target text). Например, если оригинал состоит из одних таблиц, то каждая ячейка таблицы присутствует в виде отдельной ячейки таблицы Deja Vu в столбце Source Text. Находящаяся рядом ячейка в столбце Target Text должна быть заполнена переводчиком на языке пере­вода.

Приступая к работе, переводчик должен открыть четыре файла, при этом минимум два из них (оригинал и таблица Deja Vu) долж­ны присутствовать на экране одновременно. Это уже создает некоторое неудобство, хотя и не самое неприятное.

От переводчика требуется не только выполнять перевод в виде таблицы Deja Vu, но и проверять сокращения, термины и фразы на присутствие и корректность их в базе терминов. Для этого он дол­жен всякий раз выполнять нехитрую, но отнимающую время про­цедуру — открывать окно с Translation Memory и, пользуясь функ­цией <Правка/Найти>, набирать сокращение, термин или фразу, находить их и анализировать правильность предлагаемых вари­антов. В случае несогласия он должен заполнять соответствую­щий список и отсылать его на согласование с редактором посред­ника (если таковой имеется). И, конечно, переводчику вменяется в обязанность пополнять глоссарий и отмечать при этом расхож­дения глоссария с Translation Memory. Таким образом, переводчик вынужден дополнительно выполнять функции редактора и корректора и тратить время на переписку.

Но и это еще не все. Поскольку повторы, встречаемые в тексте исходного оригинала, в таблицу Deja Vu не попадают, временами теряется логическая связь между соседними ячейками столбца Source Text. Поэтому переводчик вынужден обращаться к ориги­налу и отыскивать в нем соответствующее место. Иногда по стилистическим или иным соображениям при переводе приходится разбивать или, наоборот, объединять предложения оригинального текста. Эти «события» нужно оформлять определенным образом. Оформлять нужно и термины, ограниченные в таблице так называе­мыми code markers, или заключенными в фигурные скобки кодо­выми числами. Тем самым на переводчика возлагаются и некото­рые дополнительные функции форматера.

Что же получается в результате? Если в нормальном перевод­ческом процессе все внимание переводчика направлено на выпол­нение одной главной цели — создание высококачественного пере­вода, а на «задворках» памяти хранятся не до конца определившие­ся термины и ждущие дополнительного контекста и прояснения темные места оригинала, то теперь его внимание рассеивается на далеко не переводческие задачи и память используется не по пря­мому назначению. Объем работы переводчика, напряжение, которое он испытывает, и затрачиваемое им время возрастают, а оплата чисто переводческого труда при этом падает, так как повторы, встречающиеся в тексте, не оплачиваются. (Аналогия с попытками некоторых посредников не оплачивать переводчикам пробелы между словами.)

Может ли радовать такая работа переводчика? Конечно, нет! Однако иногда он вынужден соглашаться на такие кабальные условия. Многие недостатки Deja Vu устранены в более «умной» программе TRADOS. Но условия, в которых зачастую приходится работать переводчику с этой программой, бывают еще менее комфортны, чем при работе с Deja Vu.

TRADOS целесообразно использовать при переводе больших пакетов идентичных документов, например, инструкций по экс­плуатации и обслуживанию различного оборудования крупной ма­шиностроительной компании. При этом перевод нередко осуществ­ляется группой независимо работающих и живущих в разных странах переводчиков, которых TRADOS объединяет. Польза такого применения этой информационной технологии несомненна. Полезна она и отдельному переводчику, накопившему большую терминологическую и фразеологическую базу и работающему над любыми заказами, не обязательно крупными. Она, безусловно, об­легчает работу такого переводчика, а его базы данных (т.е. Transla­tion Memory и MultiTerm) служат ему надежным подспорьем.

Но если переводчика обязывают работать в TRADOS'е и при­сылают для работы материал, в котором 9/10 уже переведено, а от переводчика требуется лишь перевести оставшуюся непереведенной 1/10 и при этом использовать не подлежащую критике базу данных, он ощущает себя придатком компьютера. Это чувство еще более усиливается потому, что заказчик запрещает переводчику критически относиться к переведенным кем-то 9/10. Я не буду оста­навливаться на муках, которые испытывает редактор, работающий с TRADOS'ом.

Есть еще одно неудобство, связанное с TRADOS' ом. Как спра­ведливо отмечает В.Н. Грабовский [8], TRADOS «в своей последней версии оброс таким набором инструментов, что простому пользова­телю разобраться в них очень сложно». Да и непростому не проще. Чтобы разбираться в TRADOS'е, нужно прочесть несколько сотен страниц инструкций. Поэтому для обслуживания программы круп­ные посреднические переводческие бюро вынуждены нанимать специального работника. И хотя профессиональный переводчик, как уже говорилось, стремится осваивать новые полезные програм­мы, становиться компьютерным администратором ему не с руки.

А дальше — больше. Мода на TRADOS приводит к тому, что среди переводческих компаний проявляется ажиотажный интерес к TRADOS'у вне зависимости от действительной необходимости в этом инструменте. Выше уже упоминалось, что применение TRADOS'a оправдано при переводах крупных промышленных про­ектов, которые под силу только крупным переводческим компани­ям. Но вот в чем парадокс: даже захудалые европейские посредни­ки, занимающиеся всем понемногу, т.е. технической литературой наряду с коммерческой, юридической и медицинской, а заодно ли­тературой по туризму, гастрономии, спорту, моде, стилю жизни и плюс ко всему — художественной (!) литературой, требуют от пе­реводчиков указывать в резюме, владеют ли те TRADOS' ом .Такое впечатление, что ссылка (всего лишь ссылка!) на умение пользо­ваться TRADOS' ом служит для таких компаний чуть ли не главным свидетельством профессионализма переводчика.