Глава 19 подарок для курта

Уинстон повел его назад в клоунский шатер длинным обходным путем. Когда они вошли, Дупи снова спал, положив голову на карточный стол. В шатре было тихо. Гонко и Рафшод еще не вернулись. Джейми ушел в свою комнату и лег на кровать. Его радовало то, что он продержался весь день, не прибегая к краске для лица. Если он сумел продержаться один день, то сможет и другой.

Вскоре Джейми услышал шум в гостиной, свидетельствовавший о возвращении Гонко и Рафшода. Он встал, освободил хрустальный шар от наволочки и установил обзор на гостиную, где увидел, как эта пара клоунов несет мешок, извивавшийся в их руках. Они скрылись со своей ношей в комнате Гонко. Еще одна жертва, подумал Джейми. Он вздохнул, его воодушевление пропало, взамен пришла усталая печаль.

Джейми снова лег и стал дожидаться сна. Кто‑то постучал в дверь. Полагая, что это Уинстон, Джейми сел в кровати и сказал:

– Войдите.

Это был Гонко. Он стоял в дверях скрестив руки на груди. Тусклый свет за его спиной отбрасывал на порог длинную тень. Сердце Джейми замерло.

– Джи‑Джи, окажи мне услугу, – попросил Гонко.

– Конечно, Гонко. Что случилось?

Гонко улыбнулся, как будто возникшее у него сомнение подтвердилось.

– Позаботься наложить краску на лицо завтра. Ладно?

Сердце Джейми снова замерло. Он ощутил сухость во рту.

– Конечно, Гонко, – выдавил он из себя.

Уголки губ Гонко опустились. Он захлопнул за собой дверь.

Джейми долго смотрел на стену. Затем сунул руку под кровать и взял один из маленьких бархатных кисетов. Ему придется воспользоваться щепоткой порошка, если он хочет заснуть сегодня, подумал Джейми. Он подбрасывал кисет на ладони, стараясь отогнать ощущение, что все идет к его моральному разложению, что завтра он, как только воплотится в Джи‑Джи, всех выдаст, пырнет Уинстона в спину из‑за откровенной злобы, не думая о последствиях.

Крохотные хрусталики чуть слышно звенели в его руке. Внезапно его осенила идея.

* * *

В эту ночь он спал крепко, так крепко, что не заметил, как рано утром в его комнату проник Рафшод. Он не заметил, как Рафшод достал из шкафа ванночку с краской для лица, нагнулся над Джейми и стал мазать краской его щеки, нос, лоб и подбородок. Затем зажег спичку, подержал перед пламенем маленькое ручное зеркало и крикнул в уши Джейми:

– Я поимел тебя.

Джейми заметался в постели, сел, увидел свое отражение в зеркале и рявкнул:

– Ты сукин сын… – Он выставил кулак, затем замер. Придя в себя, сказал: – Эй! Ты правильно сделал. Этот ублюдок корчился вчера весь день. – Джи‑Джи собрался благодарить Рафшода дальше, но заметил, что тот приспособил себе под сиденье хрустальный шар, завернутый в наволочку. – Пошел вон! – взвизгнул Джи‑Джи. – Оставь меня в покое! Не желаю тебя видеть! – Он вытолкал Рафшода из комнаты и придавил дверь тяжелым ящиком.

Джейми. Интересно, чем этот парень занимался вчера? Джи‑Джи сразу не мог припомнить. Он снова лег и попытался перебрать воспоминания о вчерашнем дне. Итак, он проснулся, предался своим обычным жалобам. А затем… Затем…

Полная пустота. Джи‑Джи нахмурился. В чем дело? Что‑то должно было произойти. Джейми ведь прожил целый день.

Джи‑Джи встал и надел туфли. Пустота сознания беспокоила его… очень беспокоила. Он мог вспомнить всяческую ребяческую чепуху, компьютерные игры, рисование домиков в дождливые дни и тому подобное. Вспомнил, как его избили, когда он ждал автобуса после школы, но ничего не приходило на память о вчерашнем дне.

Завязывая шнурки, он заметил на полу маленький бархатный кисет. Подобрав его, он вздрогнул, когда почувствовал, что кисет пуст. Он пошарил под кроватью в поисках других кисетов: они тоже были пусты. Не осталось хотя бы одного кристаллика.

– Что за чертовщина?! – воскликнул Джи‑Джи. – Куда делся мой запас?

Он издал полувосклицание, полурыдание. Его руки тряслись от ярости.

– Дело зашло слишком далеко, – прошептал он, восхищаясь трагичностью своего голоса и желая лишь того, чтобы на него смотрели зрители. – Да, слишком далеко, Джейми. – Он сжал кисеты в ладони и отбросил их в сторону. Ему показалось, что существовала какая‑то связь между пропажей порошка и потерей памяти, возможно, причинно‑следственная связь. Как мог Джейми сделать такое? Выбрать для этого из всех – Джи‑Джи… Он попытался сдержать слезы, но бесполезно. Джи‑Джи зарылся в подушку.

Кто‑то открыл дверь. Джи‑Джи увидел сквозь слезы Гонко. Тот улыбнулся и сказал:

– Хорошо, что ты вернулся, Джи‑Джи.

– Убирайся! – крикнул Джи‑Джи.

Гонко широко улыбнулся и ушел.

Через некоторое время Джи‑Джи перестал плакать и попытался разобраться в происходящем. В памяти мгновенно всплыло имя – Уинстон. Джи‑Джи вскочил и помчался в комнату Уинстона. У двери он вытянул руки по швам в манере а‑ля Гоши, сжал кулаки и задрожал. Постарался произнести как можно вежливее:

– А, старина Уинстон?

– Кто это? – произнес сонный голос.

– Можно зайти поболтать?

– Джейми?

– Более или менее.

– Джи‑Джи, что тебе нужно? – спросил Уинстон с тяжелым вздохом.

Джи‑Джи удалось подавить приступ ярости.

– Тебе хорошо известно об этом, – сказал он хриплым шепотом.

– Нет, неизвестно. Да откроешь ли ты, наконец, эту проклятую дверь?

Джи‑Джи распахнул дверь и встал в проходе, пытаясь придать себе угрожающий вид. Решил, что ему это удалось, даже если старый клоун скрывал свой страх.

– Ты! – воскликнул он.

Уинстон внимательно его разглядывал.

– Войди и закрой дверь, если тебе нужно поговорить о чем‑то… личном.

Джи‑Джи захлопнул за собой дверь и остановился, глядя на Уинстона и облизывая губы.

– Так, – продолжил Уинстон. – Вижу, у тебя что‑то на уме.

– Нет. Ничего. Проблема в другом, – сказал Джи‑Джи. – Что скажешь по этому поводу, старик?

Уинстон нахмурился, он не отрывал взгляда от Джи‑Джи.

– Я тебя не понимаю. Успокойся и скажи мне прямо, в чем проблема?

– Не помню… – произнес Джи‑Джи запинаясь. Затем он умолк, в его мозгу быстро сложилось несколько умозаключений. Уинстон не понимает, о чем идет речь. Значит, он полагает, что Джи‑Джи знал все из того, что стало известно Джейми. Возможно, он смог каким‑то образом почерпнуть часть информации…

– Брось это, – сказал Уинстон. – Ты вошел, разбудил меня, теперь выкладывай, что хотел.

– Как ты мог, – выпалил Джи‑Джи. Сменив тон с угрожающего на печальный и укоризненный, он сказал: – Как ты мог сделать это вчера?

Уинстон моргнул:

– Продолжай.

– Ты знаешь, о чем я говорю. Вчерашний порошок. Куда он делся?

– Что именно тебя беспокоит?

– Как ты мог вовлечь меня в это? Как мог поставить Джейми в такое рискованное положение?

– Ты выражаешься очень неясно, малец, – сказал Уинстон, откидываясь назад. – Не слишком ли рано ты занялся этими играми? Как насчет того, чтобы тебе убраться в свою комнату…

– Нет! Вчера что‑то случилось. Мы оба знаем это. Что это было? Почему я ничего не помню?

– А, понимаю… – Слабая улыбка тронула губы Уинстона. – Случилось то, что ты проснулся с пустой головой?

– Да! Не ты ли причастен к этому?

– Нет. Кстати, у Джейми имелась такая мысль до отхода ко сну. Не знаю почему. – Ему нечего было скрывать. – Лишний расход порошка, если хочешь знать.

Джи‑Джи нахмурился и сделал шаг в направлении старого клоуна. Он понизил голос до резкого шепота:

– Его должно было остаться много в любом случае. Не сомневайся, я выясню, в чем дело. И расскажу всем, слышишь меня? Я расскажу. Просто для того, чтобы расквитаться. Даже если разделю твою судьбу. Я должен быть уверен, что ты в дерьме, Уинстон. Понял?

Уинстон взметнул брови.

– Понимаю твое намерение, но не могу понять, что именно ты хочешь выдать. Здесь только один, кто может что‑то выдать… это я. Но я умею держать рот на замке. А ты?

Джи‑Джи мгновение пытался понять смысл сказанных слов. Он с ненавистью глядел в лицо с мешками под глазами, с морщинками в уголках глаз, с улыбчивой линией рта. Наконец повернулся, чтобы уйти. Он лихорадочно искал какие‑нибудь язвительные слова на прощание, но так и не нашел. Вышел, захлопнув за собой дверь.

* * *

Уинстон проследил за тем, как скрипнула дверь на петлях, затем в задумчивости откинулся назад. Джейми был прав в одном – Джи‑Джи менялся. Становился агрессивнее и наглее. Уинстон понял, что могло случиться прошлым вечером. Джейми трезво оценил все последствия возможной грязной игры Джи‑Джи и, должно быть, воспользовался порошком для того, чтобы стереть дневные события из его памяти… Замысел хороший, хотя Уинстон был немного удивлен тем, что он сработал. Это было чертовски рискованно; и то, что замысел сработал, означало лишь то, что «демонические ублюдки», по выражению Фишбоя, не уделяли слишком много внимания своим подопечным. В прошлом были времена, когда их гнетущее присутствие, остро ощущаемое, но неопределенное, было весьма реальным и неустранимым. Воспоминания о тех временах часто удерживали Уинстона от использования порошка в случае, когда высшие силы имели повод заинтересоваться им, или в том случае, когда они наблюдали за ним слишком пристально.

Но Уинстон обнаружил нечто новое. Он чертовски опасался Джи‑Джи. Конечно, Уинстон не показывал этого. Для него было бы смертельно опасно, если бы Джи‑Джи догадался о его страхе.

Ему в голову пришла и другая скверная мысль. Что случится, если Джи‑Джи захочет получить новое количество порошка и станет требовать свою долю?

От этой мысли Уинстону стало не по себе. Он обругал себя за то, что поддался собственной слабости, взяв Джейми под свое покровительство. Жизнь в шоу была трудна и без того, чтобы иметь опасных врагов под боком. Он взглянул на дверь с ненадежной маленькой цепочкой. Уинстон не знал, сможет ли проснуться в нужный момент и защититься, если кто‑нибудь нападет на него ночью.

* * *

Джи‑Джи выместил свое раздражение в гостиной, круша вещи и потрясая кулаками. Он помнил вспышку гнева Гонко, который сокрушил всю мебель, но, как ни старался, не мог сделать то же самое. Наконец Гонко услышал шум и вышел из своей комнаты.

– Что еще, Джи‑Джи? – спросил он.

– Нет, ничего, – ответил Джи‑Джи.

– Кто‑то подсказал тебе эту идею, – сказал Гонко. – Решил взбодриться? Хочешь посмотреть, что мы купили Курту на день рождения?

Джи‑Джи действительно хотел посмотреть. Он последовал за Гонко в одну из кладовок. Несколько коробок перед этим выставили из кладовки в коридор, чтобы освободить место под мешок для трупов, который сейчас лежал на полу. Мешок дернулся. Джи‑Джи пнул его ботинком. Изнутри послышался слабый стон. Гонко нагнулся и расстегнул молнию мешка. Внутри находился мужчина лет пятидесяти. Он был одет в черную сутану с белым воротником.

– Вы приобрели ксендза? – удивился Джи‑Джи.

– Да.

– Ему это понравится!

– Более чем.

Глаза ксендза открылись, и он зажмурился от внезапного света. Его голос звучал басовито и беспокойно.

– Что случилось? Где мы?

– Ночь, ночь, отец, – сказал Гонко, снова застегивая мешок на молнию.

Ксендз издал стон и немного поерзал, прежде чем затихнуть.

– Отличный подарок! – воскликнул Джи‑Джи.

Гонко подмигнул и закрыл дверь кладовки.

– Никому не говори об этом, Джи‑Джи. Не хочу, чтобы другие догадались.

Джи‑Джи вернулся в свою комнату, чувствуя облегчение. Приятное времяпрепровождение, состоящее в наблюдении за людьми посредством хрустального шара, залечит его душевные раны, подумал он.

* * *

На игровых площадках, казалось, все шло своим чередом. Джи‑Джи установил обзор на шатер акробатов и увидел Рэндольфа, убеждавшего других выйти наружу. Через минуту, к его удивлению, в шатер акробатов вошел Уинстон.

– Ба, что это все значит? – пробормотал Джи‑Джи.

В руках Уинстон держал дипломат. Он огляделся, убеждаясь, что никого нет, затем пошел в одну из задних комнат, где акробаты хранили свой реквизит. К стене был прислонен батут. Уинстон переместил его на пол и, вынув из заднего кармана нож, сделал в нем длинный разрез. Затем передвинулся к канату, который свисал с крюка на стене гигантской толстой змеей. Снял канат с крюка и бросил на пол. Вынул из дипломата банку с прозрачной жидкостью, пропитал ею канат и чиркнул спичкой. Вскоре пламя побежало по канату. На вешалках висело несколько комплектов спортивных трико, которые Уинстон снял и бросил в огонь, чтобы пламя разгорелось ярче.

В дипломате имелись и другие пузырьки, в том числе и пузырьки с желтой жидкостью – мочой. Уинстон открыл один из этих пузырьков и облил его содержимым гантели, спортивные снаряды, набивные мячи и скакалки. Открыв другой пузырек, он начал смачивать все, что попадалось на глаза. Жидкостью из оставшихся трех пузырьков он смочил замшевые диваны и кресла в гостиной акробатов. Опустошив пузырьки, Уинстон вынул из дипломата еще одну вещь: красный пластмассовый клоунский нос. Джи‑Джи недоумевал, зачем старый клоун поместил клоунский нос на облитую мочой диванную подушку. В конце концов Уинстон подхватил дипломат и выбежал из шатра, бросив через плечо беспокойный взгляд.

При виде этого у Джи‑Джи возникли смешанные чувства. Может, Уинстон не так уж плох. Однако в его действиях оставалось много неясного, неопределенного. Давал ли Гонко ему приказ совершить эту диверсию?

Джи‑Джи решил выяснить этот вопрос. Укрыв хрустальный шар наволочкой, он пошел искать Гонко. Нашел его склонившимся над мешком с ксендзом. Тот был без сознания, и Гонко опрыскивал лицо священника водой из бутылки. Обернувшись, он взглянул на Джи‑Джи, бросил бутылку в мешок и закрыл его на молнию.

– Послушай, Гонко, – спросил Джи‑Джи, – когда мы поквитаемся с акробатами?

– Они свое получат, как я и обещал тебе, – сказал Гонко. – Пока ничего делать не надо. Подожди, пока я скажу свое слово. Я о них не забуду, дорогой, поверь мне. Они свое получат, и как следует. Сейчас не время, ведь вокруг орудуют неизвестные вандалы.

– Понятно, – хмуро согласился Джи‑Джи.

– Джи‑Джи, вернись сюда через три часа и дай этому парню попить. Не хочу, чтобы он помер до завтра.

– Хорошо, почему бы нет? – Джи‑Джи вернулся в свою комнату, не зная, что и думать. Уинстон поступил вопреки приказам Гонко. Джи‑Джи почувствовал некоторую симпатию к старику. Зачем тянуть с возмездием? Акробаты давно его заслужили.

* * *

Возвращаясь в клоунский шатер, Уинстон был уверен, что никто его не видел. Потом он заметил Джи‑Джи, ожидающего у двери его спальни, и его сердце тревожно забилось.

– О господи. Что еще? – Он и так нанервничался во время своего рейда.

– Уинстон, – хихикнул Джи‑Джи.

Уинстон решил, что беззаботный вид будет наилучшей для него маскировкой. Не надо бояться, но и не следует провоцировать его, подумал он.

– Что ты хочешь, Джи‑Джи?

– Нет, ничего. Прекрасная работа. Вот все, что я хотел сказать.

Прекрасная работа? – подумал Уинстон, затем понял: шар. Конечно, шар.

– Мм, да ладно, – сказал он. – Они заслужили это. А сейчас прости, Джи‑Джи. Мне нужно отдохнуть.

– Конечно, конечно. Молодец, Уинстон. Прости за утренний визит. Понимаешь, я не собирался вести себя так… нагло.

– Нет проблем, Джи‑Джи. Но это должно остаться между нами, верно?

Лицо Джи‑Джи помрачнело, но он постарался сохранить бодрый тон.

– Конечно. Разве я проболтаюсь? Никогда, – сказал Джи‑Джи и удалился.

Уинстон закрыл свою дверь на цепочку. Вздохнул. Ни в коем случае нельзя позволять Джи‑Джи владеть хрустальным шаром, подумал он. Ни в коем случае нельзя даже дать понять Джи‑Джи, что происходит нечто такое. И возможно, жесткая позиция Фишбоя в отношении Джи‑Джи вполне оправданна, хотя самого Уинстона эта мысль угнетала. До сих пор борцы за свободу считали, что лучше избавиться от Джи‑Джи, но неизвестно, кем еще его заменят в шоу. Они действительно понимали, что он отбивается от рук. Может, действительно нет другого выхода и, чтобы убить Джи‑Джи, Джейми должен умереть?