Глава седьмая Племена севера

Кривичи Кривичи смоленско-полоцкие

Еще в то время когда кривичи сооружали длинные курганы и хоронили в них умерших по обряду трупо-сожжения, они, как говорилось выше, дифференци­ровались на две этнографические группы. Главным образом в бассейнах Великой и Псковского озера формируются псковские кривичи. В более южных регионах — там, где кривичское население смеша­лось с местным балтским, складывается отдельная этнографическая группировка. Поскольку она сос­тавила ядро населения будущих Смоленской и По­лоцкой земель, она называется смоленско-полоцкой. В IX—XIII вв. обе группировки кривичей в культур­но-историческом отношении развивались самостоя­тельно, что, по-видимому, привело к окончательному дроблению племенного единства. Временная эволю­ция кривичских древностей и их региональная диф­ференциация показаны в табл. XLVIII.

Еще А. А. Спицын отметил, что в кривичском ле­тописном ареале наиболее распространены браслето-образные височные кольца с завязанными концами. Эти украшения сконцентрированы главным образом в смоленской части Днепровского бассейна, в бассей­нах верхних течений Западной Двины и Волги. Картография браслетообразных завязанных височных колец (карта 25) позволяет утверждать, что эти украшения были этноопределяющими для смоленско-полоцких кривичей. Вне их летописного ареала брас-летообразные завязанные кольца известны только в тех древнерусских областях, которые были освоены переселенцами из Смоленской или Полоцкой земель.

Там, где есть длинные курганы с зольно-угольной прослойкой в основании, браслетообразные завязан­ные височные кольца не встречаются. Очевидно, что псковская часть кривичей не знала этих украшений. Псковские кривичи в XI—XIII вв. отличались от смоленско-полоцких и по другим деталям женского убранства.

Распространение браслетообразных височных колец с завязанными концами дает возможность детально обрисовать кривичскую территорию XI—XIII вв. На юге смоленско-полоцкие кривичи вплотную со­прикасались с дреговичами и радимичами. Кривич-ско-дреговичская граница проходила примерно по линии Заславль — Борисов — Шклов — устье Остера (левого притока Сожа). Лишь по Днепру кривичская территория, видимо, языком опускалась до Рогаче-ва, где в 5 км от города, близ с. Лучин, известны курганный могильник с браслетообразными завязан­ными височными кольцами и городок Лучин, упоми­наемый в Уставной грамоте Смоленской епископии середины XII в.

Между кривичами и радимичами четкого рубежа в XI—XIII вв. не существовало. В верховьях Ипути и бассейне Остера кривичи территориально смешива­лись с радимичами. Здесь обнаружены как кривич­ские, так и радимичские курганные могильники. Встречаются на этой территории и смешанные груп­пы, в которых кривичские курганы насыпаны впе­ремежку с радимичскими.

В ле'В'обережной части Верхнего Подесенья кривичи перемешались с вятичами. Вятичские и кривичские погребения здесь часто находятся в одних могильни­ках. К смешанной кривичско-вятичской полосе при­надлежала и значительная часть бассейна Угры (до устья Рессы). От устья Рессы кривичско-вятич-ская граница уходила в северном направлении до верховьев Москвы-реки. Бассейн ее в основном вхо­дил в вятичскую территорию. Только на небольшом участке левого берега Москвы-реки, между Исковой и Рузой, а также в бассейне Истры имеется несколько смешанных кривичско-вятичских могильников.

К территории смоленских кривичей принадлежали верховья Волжского бассейна — примерно до совре­менного г. Зубцов. Поволжье ниже этого города было заселено двумя славянскими племенами — кривичами и словенами новгородскими. Поэтому вопрос о рас­селении кривичей в Волго-Окском междуречье выде­лен в особую тему.

Верховья Западной Двины и самая верхняя часть бассейна Ловати принадлежали смоленско-полоцким кривичам. Лишь изредка здесь встречаются ромбо-щитковые височные кольца и курганы с кольцом из валунов в основании, 'свидетельствующие о частич­ном смешении кривичей со словенами новгородски­ми. От верховьев Ловати северная граница террито­рии смоленско-полоцких кривичей шла к верховьям Великой.

На западе рассматриваемая группа кривичей вплот­ную соприкасалась с латгалами и литовцами. От оз. Освейское западная граница кривичского рассе­ления опускалась на юг, пересекая Западную Двину близ устья Дриссы. Правобережная часть бассейна Диены, левого притока Западной Двины, принадле­жала кривичам, а западнее начиналась область лето­писной литвы. Наиболее 'западным кривичским посе­лением здесь был, очевидно, город Браслав, при раскопках которого найдены браслетообразные за­вязанные височные кольца (Алексеев Л. В., 1960, с. 102, рис. 47, 9,10}.

Западнее очерченной границы, на правобережной части Западнодвинского бассейна известны курганы, по внешнему виду идентичные кривичским. Однако при раскопках их выявляется инвентарь, весьма характерный для латгальских захоронений (Ры­ков П. С., 1917; Спицын А. А., 1925, с. 153, 154). В захоронениях женщин найдены типично латгаль­ские спиральные и жгутовые головные венчики, це-

158

Глава 7. Племена севера

почки, булавки и шейные гривны так называемых люцинских типов. Обычной находкой в мужских по­гребениях являются топоры, копья, браслеты и перст­ни, что не характерно для массовых кривичских за­хоронений. Ориентировка умерших в рассматривае­мых курганах типично латгальская: мужчин хоронили головой к востоку, женщин — к западу. Обычай соо­ружать курганы над погребенными на территорию восточной Латвии мог проникнуть только от славян. Нужно полагать, что курганы на востоке современ­ной Латвии оставлены латгалами, может быть, испы­тавшими кривичское влияние.

В IX в. в области расселения смоленско-полоцких кривичей длинные курганы сменяются круглыми (полусферическими), по внешнему виду не отличи­мыми от синхронных насыпей других восточносла­вянских земель.

Не все круглые курганы Полоцкой и Смоленской земель оставлены славянами. Для курганных могиль­ников славян характерно скученное расположение погребальных насыпей. Курганы, как правило, неда­леко отстоят один от другого и часто сливаются своими основаниями. Некоторые могильники образо­вались из нескольких групп, удаленных друг от друга на значительное расстояние (иногда на несколько сот метров), но всегда внутри такой группы беспо­рядочно разбросанные курганы «жмутся» друг к другу. Наоборот, курганные насыпи дославянского населения не образуют компактных групп, а отда­лены друг от друга на значительное расстояние — от 30-50 до 300-400 м (Седов В. В., 1960а, с. 3-12).

Обычно славянские курганы насыпали из грунта, взятого здесь же, вокруг места возведения насыпи. Поэтому вокруг курганов образовывались кольцевые ровики различной ширины и глубины, иногда име­ющие несколько перемычек. Эти ровики имели ритуальное значение. Как и раньше, в эпоху захо­ронений в длинных курганах, в ровиках, вероятно, зажигали костер или несколько костров. Следы их за­фиксированы при исследовании Гнездовских курга­нов (Авдусин Д. А., 1969, с. 11—16), но, по-видимому, такие ровики были широко распространены. Костры в ровиках были жертвенным огнем, а значение огня в языческой религии славян очевидно.

К настоящему времени на территории Полоцкой и Смоленской земель раскопано более 5 тыс. круглых славянских курганов. Начало их раскопок относится еще к первой половине XIX в., однако они были про­ведены далеко не совершенными методами, а полевая документация не сохранилась. Из исследований се­редины прошлого столетия можно назвать раскопки Ф. В. Вильчинского и К. А. Говорского в Витебской губернии (Говорений К., 1853а, с. 98-104; 18536, с. 87—97). Во второй половине XIX в. на той же тер­ритории раскопками курганов занимались М. Ф. Кус-цинский (Кусцинский М. Ф., 1865; 1903; Указатель памятников, с. 158—161), А. М. Сементовский (Семен-товский А. М., 1867; 1890), Е. Р. Романов (Рома­нов Е. Р., 1889, с. 129-153; 1890а, с. 597-605; 18906, с. 76-80; 1908) и другие.

На Смоленщине первые научные исследования кривичских курганов относятся в 70-м годам прош­лого столетия (Керцелли Н. Г., 1876; Кусцин­ский М. Ф., 1881, с. 1-6; Чебышева В. М., 1886а, с. 67-70; 18866, с. 14-22). В 80-90-е годы значи-

тельные исследования курганов произвел В. И. Си­зов, который, кроме раскопок в Гнездовском могиль­нике, вскрыл около 300 насыпей в различных мест­ностях Смоленской губернии (Сизов В. И., 1887, с. 87; 1894, с. 134; 19026; Указатель памятников, с. 113—124). В те же годы раскопками курганов зани­мались К. А. Горбачев, Н. Е. Бранденбург, А. А. Спи-цын, Н. И. Криштафович, С. И. Сергеев, А. С. Уваров и многие другие (Горбачев К. А., 1887, с. 349—353; 1890а, с. 711-716; 18906, с. 724-728; Бранден­бург Н. Е., 1908, с. 200-203) . На рубеже XIX и XX вв. важные исследования курганов в кривичско-вятич-ской пограничной полосе провел Н. И. Булычов (Булычев Н. И., 18996, 1903; 1913).

К первым десятилетиям XX в. относятся раскопки курганов на Витебщине Л. Ю. Лазаревича-Шепелеви-ча (Лазаревич-Шепелевич Л. Ю., 1900, 19016, с. 1—5; Спщын А. А., 1905в, с. 75—77), в смоленских частях Западнодвинского и Верхневолжского бассейнов — И. С. Абрамова, В. II. Глазова и С. А. Гатцука (Спи-цын А. А., 19056, с. 105-108; 19066, с. 185-211; 1907, с. 237-240; Гащук С. А,, 1904, с. 32-49), в Смолен­ском Поднепровье — Е. Н. Клетновой и Е. В. Домбров-ской (Клетнова Е. Я., 1910; 1915; 1916а, с. 1-18; Домбровская Е. В., 1914, с. 24—31).

В 20— 30-х годах небольшие раскопки кривичских курганов производили многие археологи и краеведы. Среди них первое место принадлежит белорусскому исследователю А. Н. Лявданскому, раскопавшему более полутораста курганных насыпей в Смоленской и Полоцкой землях (Лявданский А. Я., 1928а, с. 285-290; Ляуданскг А. Я., 19286, с. 1-98; 1928в. с. 300-305; 1930а, с. 31-40; 1930в, с. 93-104; 1930г, с. 269-338; 1930д, с. 157-198; 1930е-, с. 57-70). Заметный вклад в изучение курганов смоленско-полоцких кривичей внесли также И. А. Сербов (Сербау L А., 1930а, с. 85-91; 19306, с. 199-211), Н. И. Савин (Савш Я. /., 1930, с. 219-259) ; С. М. Со­коловский (Ляуданскг А. Я., 1932, с. 5—68), С. А. Ду-бинский (Дубшскг С. А,, 1930, с. 512,518), А. К. Су-пинский (CyniHCKi А. К., 1925, с. 18—21). На кривич-ско-литовском пограничье интересные курганные исследования провели Е. и В. Голубовичи (Cehak-Holubowiczowa Я., 1938-1939, s. 178-203;» 1939-1948, s. 419-455; Голубович Е., Голубович В., 1945, с. 126-137).

После окончания Великой Отечественной войны начались многолетние раскопки Д. А. Авдусина курганов Гнездовских могильников. В их составе имеется немало погребальных насыпей дружинни­ков-воинов и купцов, но большая часть курганов при­надлежит рядовому кривичскому населению. Харак­теристика Гнездовского курганного комплекса дана ниже — в разделе, посвященном дружинным древ­ностям.

Значительное число курганов в нескольких пунк­тах Смоленской обл. раскопал Е. А. Шмидт (Шмидт Е. А., 1957а, с. 184-290; 1973, с. 3-14; 1980, с. 89, 90). Раскопками смоленских курганов занима­лись также А. Г. Векслер, С. И. Борисов, А. А. Юшко, В. В. Седов и другие (Седов В. В., 1960в, с. 130-132, 149, 150; 1971в, с. 54-60; Юшко А. А., 1974, с. 53-58) . В верховьях Западнодвинского бассейна исследо­вания вела Я. В. Станкевич (Станкевич Я. В., 1960, с. 236, 254, 266-268, 278-293, 313, 314). _f

159

160

ЧАСТЬ II. ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИЕ ПЛЕМЕНА В СОСТАВЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ НАРОДНОСТИ